С ощущением нежного, какого-то сакрального и немыслимо древнего начала утренние лучики Солнца настырно проникали в каждый уголок едва ли пробуждающегося города. Очень сложно взять в толк и просто представить, что этот ленный, плавный утренний миг выхода из одного состояния легковесных грез и входа в другой – стабильный и угловатый мир реальности на Земле, что он случается с человеком круглосуточно. Ведь непрерывно на нашей планете кто-то засыпает и кто-то просыпается. И где-то всегда обязательно случается рассвет. И там такие же люди. Точно так же радостно, быть может, капризно, счастливо или не очень они встречают новый день.
Вика, девушка лет двадцати пяти, в привычном раздражении, свойственном ей по утрам, торопливо шла по серому тротуару, ступая своими излюбленными яркими кедами по знакомому ей маршруту, ведущему ее к клинике, в которой она работала медсестрой. Ее красивые отчетливые черты лица, как и весьма привлекательная ее фигура, они никогда не оставались в стороне. Они не были лишены внимания, даже несмотря на ее повседневную, часто спортивную одежду, в которой она привычно и шла на работу тем ранним утром. Пациенты и прочие околобольные ухажеры ее, естественно, не привлекали. И если бы кто из ее поля зрения и мог бы соответствовать всем ее критериям, то он был бы попросту обязан найти ее после. Так считала Вика, хоть таких смельчаков и не находилось. А всевозможных ленивцев, скупердяев, пошляков и прочих инвалидов интеллекта она по своей природе вообще не выносила и уж тем более не расценивала их как мужчин. Характер ее – то ровная гладь, то внезапная волна, то затишье, а то бушующий тайфун. И все это внутри нее и часто одновременно. Но все это также могло и резко сойти на нет в час либо согласия с ней или же проявления к ее тонкой душевной организации искренних чувств нежности и любви. А мелкая рябь ее повседневности являлась для всех давно уже чем-то привычным, особенно в начале рабочего дня. Все прекрасно знали и учитывали этот ее утренний пик, стараясь лишний раз не задирать ее. Ведь у каждого есть какие-то свои пусть и пакостные, но все же особенности. Главное – правильно найти с ними общий язык. В любом большом коллективе и даже за его пределами всегда существовали и будут существовать всевозможные щупальцы классической формы: сплетни там же, новости, мнения, взгляды, подколы и приколы. Подобная составляющая коллектива – это неизменная, пожалуй, даже традиционная деталь, необходимость любого человеческого сообщества. И кто бы как ни упирался, кто бы как ни закрывался, все равно он – участник той нейронной сети общества. Пусть и пассивный, пусть даже и невольный, но все же участник.
И в такой вот новостной круг утреннего моциона, помимо, конечно, медперсонала, в него входила также и Валентина, продавец из небольшого магазинчика, что был расположен близ клиники. Вика тем утром привычно вошла в маркет, что-то купила и едва ли тронулась к выходу, как краем уха она случайно услышала разговор. После чего она застопорилась и начала уже предельно внимательно вслушиваться в тот отчаянный пересказ самых свежих и горячих новостей, вылетавший из уст треплющихся у кассы баб.
– Больницу на карантин закрыли! Это я вам точно говорю! Полтора десятка смертей случилось за ночь! Чем-то хреновым это все попахивает! – громко уточнила одна, после чего как-то по-лошадиному рассмеялась и снова перешла на секретный бабий полушепот. Далее из пояснений более адекватных участников той беседы, стоявших там же, у кассы, Вика в общих чертах поняла, в чем вся суть дела. Она, несмотря на свой порывистый характер, всегда умела вовремя замечать какие-то знаки и мелочи, которые так или иначе происходят где-то рядом с ней, в поле ее реальности.
– Так-так-та-а-ак… – мгновенно смекала она. Может, со стороны это было и не слишком заметно, но внутри нее, в ее голове, в ее пространстве – там вмиг все ожило и перевернулось. Несколько десятков штормов мгновенно пронеслись и рассыпались разными вариантами. – Так! Да ну ее на фиг, эту работу!
Она тут же умело перевоплотилась в тень, молча купив какую-то мелочевку, и спокойно вышла прочь из уже жужжащего на тот момент магазина и направилась за угол.
– Алло, але, Дима! Братец, ты в городе? На машине? – И, едва ли услышав на том конце провода его развязное согласие, она четко, резко, почти в приказном тоне продолжила: – Быстро забери меня отсюда! Умоляю! Я стою за углом магазинчика, который возле больницы. Срочно! – протараторила Вика.
– Что опять такое? – послышалось в ответ его легкое риторическое возмущение насчет ее вечной торопливости.
Неумолимо и ежеминутно крепли да наполнялись силой утренние лучи Солнца. Своей юной и немного даже дерзкой теплотой они питали и заставляли просыпаться абсолютно все закоулки той ранней весны, подначивая тем самым шумную регулярную ватагу о чем-то вечно спорящих воробьев. И вместе с ними залитая утренним солнцем подворотня также просыпалась, гудела и изредка выглядывала на проспект, находя там свои первые отражения веселых искр в небольших, едва ли оттаявших лужицах, заставляя то и дело прохожих кого-то ласково щурить, а кого и нервно жаться. Накинув капюшон и встав на солнце у стены, Вика пребывала где-то вне времени. Тот кошмар, что творился в ее голове, он попросту не позволял ей остановиться, пусть хотя бы даже на мгновение, и немного насладиться этими весенними ласками. Она молча стояла и не переставала о чем-то усердно думать. Вскоре подъехал старенький, по-хозяйски ухоженный «Мерседес» с извечно вибрирующими басами современной музыки.
– Наконец-то! Поехали быстрей отсюда!
– И тебе привет, сестренка! – с привычной долей иронии произнес Дима. – Я так понимаю, на работу ты сегодня не идешь?
– Какой ты догадливый! Поехали уже! Чего ты там возишься? – аккуратно озиралась она по сторонам.
– Так, не дергайся и меня не дергай! Села, сиди ровно! Сейчас я развернусь, включу нужный трек, и ты мне все спокойно, – плавно акцентировал он, – а главное, не торопясь, ты мне все расскажешь.
– А вон они, по ходу, уже приехали! Сейчас сюда со всех сторон все слетятся, – говорила она вслух, глядя на несколько новеньких специализированных микроавтобусов, нагло припарковавшихся около главного входа. – Ой, что там сейчас творится…
– Не, ну сейчас-то оно все понятно! Это же они! И они там, а не тут! Гениально! – подковыривал брат.
– Короче, – внезапно включилась Вика, – тот вирус, который медицина якобы победила. Помнишь, по новостям объявили, типа изобрели специальную вакцину и типа она уже успешно прошла все клинические испытания? Помнишь? Так вот, на последнем этапе, короче, все как обычно. Что-то пошло не так, и сегодня ночью внезапно умерло до хрена народу. Больницу со всем персоналом закрыли на карантин, никого не выпускают. Как же хорошо, что я в магазин зашла перед работой! – все более и более эмоционально она осознавала всю серьезность ситуации.
– И чего теперь, типа надо в масках всем ходить, да?
– Вот тебе точно она не помешает, – вновь сестра резко переключилась на другой регистр. – От тебя перегар жуткий! Где ты опять шлялся?
– Ой, сестренка, когда же ты замуж уж невтерпеж выйдешь? – шутил и вздыхал брат. – Мужу своему мозг будешь поедать, хоть от меня отстанешь. Когда уж?
– Не дождешься! В смысле – я вас обоих строить буду!
– А с перегаром сегодня случай уже был забавный. Короче, тормозит меня мент. У них там, наверное, точно в заднице датчик какой-то спрятан. Они же своей пятой точкой все всегда чувствуют, кого надо тормознуть, а кого бесполезно. Так вот, тормозит и начинает меня лечить. Жует мне все, жует какие-то нотации. Я ему говорю, мол, ну чего? Давай уже будем что-то решать! Или договариваться будем, или оформляться! Один черт у нас на любом этапе до суда можно разрешить проблему. Расценки просто разные. Сестренка, слушай дальше. Значит, я сижу жду, меня прет еще, хоть со стороны я и в адеквате. А ты знаешь, как я могу в ухо вцепиться. В общем, тема пошла и оказалось, что мы родом с ним с одного района. Этот рыжий капитан даже в той же самой школе учился, что и мы с тобой, только немного постарше. В итоге через полчаса мы договорились, что я к обеду привезу ему сумму, ведь у меня ни копейки с собой. Он верит, отдает мне все документы, и я тут же срываюсь с места.
– Ну, ты даешь!
– Это же надо было так мента развести! Я талант! – блистал своим тщеславием Дима.
– Лучше бы ты отдал деньги. Слышишь? Твой же косяк!
– Викуся, вот ну не лезь. Вот не надо, пожалуйста, я сам разберусь.
– Ладно, как знаешь. Завези меня к Ленке в йога-студию, я потом сама доберусь.
– Есть, мой командир!
– Ну чего ты ерничаешь? Чего ты вечно как шут?
– С тебя сегодня как минимум обильный, калорийный и домашний обед! Ой, когда же ты уже найдешь себе мужа с хатой и оставишь меня жить одного? Когда же это уже произойдет? Нет, конечно, я буду плакать, буду рыдать, я буду давиться чипсами и пельменями, буду горько страдать, но дышать хоть буду нормально!
– С чего это вдруг я должна тебе? Да еще и в такой интонации? И в таких объемах? А?
– Просто планы все мои сегодня коту под хвост! Одна очень милая девушка обещала мне сегодня приготовить настоящие равиоли! Эх, – с сожалением вздохнул Дима, заглядываясь на приветливую блондинку из соседнего авто.
– Да знаю я твои планы, опять какая-то там… Кстати, – вмиг слегка закипела Вика, – если я еще хоть раз обнаружу у нас в квартире чужое женское белье, то в следующий раз будешь с телками в машине своей поскрипывать! Понял? Ладно, я пошла. Спасибо тебе. Да будет, будет тебе обед, не смотри так! Давай, пока!
Не сказать, что Дима являлся каким-то большим бездельником, но и трудягой его назвать было нельзя. То ли был он менеджером в какой-то компании, то ли IT-консультантом. Короче, истины толком так никто и не знал. Но главное его качество заключалось в другом: он был отменным болтуном, и окружение все об этом его таланте, естественно, знало. И знало не понаслышке, нередко испытывая на себе эти говорливые пытки, иногда даже вплоть до наступления изжоги. При желании он наверняка с легкостью бы смог уговорить абсолютно любого незнакомого ему человека, причем человека даже в хорошем костюме, купить мешок, ну, скажем, органических удобрений, если бы вдруг перед ним встала такая задача. Но он был ленив, и дисциплины в нем было столько же, сколько было в баяне струн. Но, как правило, никто не акцентировал своего внимания на его разнузданности, ведь такими качествами словесной условной свободы обладали редкие единицы. Высокий рост в среднем весе, всегда одет со вкусом, в качественно подобранную одежду. Естественно, он в меру смазлив лицом, которое так, несомненно, вызывало доверие и симпатию у многих не только окружающих его людей. Свои достоинства он охотно использовал не только в рабочих целях, но и в целях своей беспрестанно вращающейся карусели личной жизни, приключений. Кого или что он искал, никто не задавался этим вопросом. Мужчины, вероятно, от какой-то зависти, а девушки, само собой, от неприятия подобного образа отношений. Может быть, это была всего лишь его игра внутренних комплексов. Какая-то тревога несоответствия будоражила его. Он часто думал об этом, погружаясь в себя. Но стоило ему только появиться в той или иной компании, как магическим образом он тут же всех располагал к себе. С Викой они жили вместе на одной квартире, которая им досталась в наследство от почившей их бабули. Родителей они толком не помнили, то ли случилось с ними что-то, то ли… А впрочем, неважно. Они росли в изобилии бабушкиной любви, заботы и волчих законов улицы.
Приехав к подруге, Вика расположилась в светлом холле с бело-синими широкими жалюзи. Она сидела на диванчике и задумчиво изучала брошюры, лежащие там же, на журнальном столике. Так она пыталась немного отвлечься. За дверью еще шли занятия утренней группы «ежиков», как в шутку Вика их называла, и поэтому ей ничего не оставалось, кроме как просто сидеть, думать и размышлять. На ее месте голова любого другого человека наверняка бы давно уже взорвалась от количества таких острых, многозадачных и совершенно отличных друг от друга информационных потоков. Но именно таковой и была ее природа – все вместе и все сразу. И если вдруг Вика попадала в общество какой-то иной, односложной формы мышления, там, где редкие мыслишки ленно кочуют, словно бы в тумане, то там мгновенно ее и женская, и интеллектуальная суть просто начинали бы чахнуть, как тот цветок небывалой красоты без воды и Солнца. Кстати, таких голов было две. Не зря говорят: два сапога – пара. Подруга Лена – мастер йоги и она же тренер некоторых восточных единоборств. Она имела примерно такой же заряд прыти, что и ее давняя подруга. Только вот уже как несколько лет подряд между ними была принципиальная разница. Разница в способе проявления этой самой внутренней энергии. Однажды Лена, в момент своего очередного крутого виража по треку жизни, внезапно что-то поняла. А так как жизнь ее была связана, как ни странно, именно с автогонками, то она рефлекторно в тот момент взяла и все кардинально повернула. Она занялась духовными практиками, изучением восточной философии, а также йогой и некоторыми видами боевых искусств, которые, несомненно, помогали ей правильно гармонизировать все свои внутренние и внешние порывы. Вика первое время смеялась над ней, совершенно не понимая таких ее решений. Ведь они столько лет, они со школы вместе, на одной волне, что называется. А тут такое… И кстати, ту сокрушительную волну этого тандема, судя по рассказам очевидцев, опасались не только ровесники Лены и Вики, но и сами преподаватели, включая директора школы. Какие только экстренные службы не приезжали в те стены учебного заведения: и пожарные, и медики, и, разумеется, полиция, а также эпидемиологи и ловцы змей. Как правило, подобные громкие инциденты устраивают подростки парни. Но как выяснилось, тем парням до этих дьяволиц было еще очень далеко.
– О! Привет! Ты же на работе должна быть сегодня. Сама же вчера вечером говорила, мол, хватит на больничном валяться и завтра ты идешь на работу.
– Там такое… Блин, – не желая непременно лопнуть от эмоций, Вика еле-еле сдерживала себя от мата, с недовольством поглядывая на выходящих из зала людей и особенно на нескольких вперившихся в нее приторно-сладких лиц модных парней, – что это такое? Ленка! Что это за зоопарк у тебя тут?
– Что есть, то есть! – недовольно выдохнула она, ставя на столик две цветастые кружки с чаем и усаживаясь рядом. – Знаешь, вот с кем действительно интересно и приятно работать? С теми, у кого денег нет. И не оттого приятно, что они фанатики или они там отказываются от материального мира, – гримасничала Лена, – нет. Я про тех, у кого их действительно нет. Они работают с телом, они работают с энергиями, они впитывают знания. Но при всем при этом они знают, что такое жизнь! Настоящая, суровая жизнь! И вот они потихоньку-помаленьку начинают все осознавать, что как работает, и начинают опять-таки применять все это в своей обычной жизни. А эти, – учтиво кивнула она вслед ушедшей группе, – они просто хотят этим заниматься. Ну и пусть занимаются!
– Ну да… Так вот, добралась я до работы. И не поверишь, первый раз в жизни бабские сплетни сыграли в моей жизни далеко-о не последнюю роль! Услышала я, значит, остановилась и решила: да ну их на фиг! Поболею-ка я еще недельку.
– Я тебе точно когда-нибудь телевизор подарю! Причем без пульта, с одним новостным каналом, чтобы ты хоть иногда знала, что в мире творится.
– Ой, да что там может нового твориться?
Лена демонстративно включила новости и ткнула пальцем, направляя ее внимание на висящий на стене экран.
«Новый вирус еще пока до конца не изучен. Он образовался в результате некачественно прошедших клинических испытаний новой вакцины. Как выяснилось, над ней работали и впоследствии дали добро на распространение – это главврач экспериментальной клиники Казаков Николай Николаевич и главный врач-эпидемиолог Остапенко Павел Степанович. Именно эта вакцина и послужила тем стремительным толчком для старого вируса, таким вот образом дав старт новому, еще пока не изученному, а теперь еще и смертельному вирусу. Весь мир, откровенно говоря, пребывает в страхе. Из-за скорости распространения вируса повсеместно введены карантины, закрываются границы и вступают в силу прочие новые ограничительные меры. Виновных до решения суда водворили в специальный изолятор. Сейчас выясняется, в какие регионы и в какие именно страны были отправлены ампулы с этой псевдовакциной. Как поведет себя новый вирус – пока остается загадкой. Известно одно: он имеет стремительную скорость распространения воздушно-капельным путем. Мы с нетерпением будем ожидать новых известий и последних комментариев от высших чинов здравоохранения. Будьте с нами каждый час». («Вести на Седьмом»).
В репортаже урывками показывали вновь прибывших на место врачей из главного центра, а также чиновников, одетых в медицинское спецобмундирование, больше походившее на какой-то костюм космонавта или глубинного водолаза. Мелькнули и знакомые Вике лица коллег в привычной всем медицинской форме без излишеств, ведь они все были уже автоматически зараженными. Также мельком показали до ужаса подавленного главврача.
– Теперь ты поняла? – выключила звук и отложила пульт Лена. Вика обмерла и сидела, вообще не шевелясь, словно бы восковая фигура. – Я как увидела утром первые новости, давай сразу тебе звонить. А ты, как всегда, недоступна. Потом начала рассматривать другие новостные ленты в надежде хоть где-то найти списки зараженных медиков, дабы удостовериться, что тебя там точно нет. Ничего нет! И брату твоему я не дозвонилась, он все сбрасывал и сбрасывал. И где мне тебя было искать?
– Вот ведь уроды! Нашли кого сделать крайним!
– Ты о чем?
– Да так, ладно, проехали. Хорошо, что так все вышло. И хорошо, что я здесь, а не там. Слушай, я тут пока сидела, читала этого, как его… «Школа insight Центр Практической Эзотерики». Я прямо прониклась, погрузилась даже. Он у тебя тут что, занятия проводит, этот Петр?
– Да иногда проводит для узкого круга, так сказать. В основном практики какие-либо показывает. Он не здесь живет, так, наездами бывает. Там у него не только же медитации есть, и лекции, семинары различные. Короче, все, с чем человечество соприкасается: от личных и житейских проблем до небесных вопросов. Он все простыми, доступными словами объясняет. Я с ним давно сотрудничаю.
– Блин, а чего ты раньше молчала, ничего не говорила об этом? – Лена аж засмеялась от такой ее реакции. – Надо сходить! Я прям заинтриговалась!
– Ой, давай потом, – протяжно начала Лена.
– Не поняла. Чего потом-то? В кои-то веки меня что-то зацепило, а она потом! – воинственно возмутилась та. – Давай-давай – выкладывай!
– Тема, в общем, серьезная. Давай я как-нибудь к тебе забегу, и мы обо всем поговорим. Давай?
– Ну ладно, – по-дружески обиделась Вика, но согласилась. – Сегодня, кстати, я стряпню какую-нибудь должна братцу своему сварганить. Обещала. Так что милости просим! – ухмыльнулась она, игриво эмоционируя. – И да, на всякий случай захвати активированный уголь. Ты же знаешь, как я люблю готовить!