– Гришенька с тобой? – встретил меня вопросом Ник.
– С чего бы? – изумилась я, подкатывая свой чемодан поближе.
Нашего проект-менеджера я заметила сразу, как вошла в аэропорт. Очень удобно, когда человек ростом метр девяносто пять. Издалека видно.
– Он опаздывает.
– Это все объясняет! Конечно, он опаздывает из-за того, что мы с ним едем вместе! – фыркнула я, оглядывая Ника с ног до головы и хмурясь.
Он выглядел как-то непривычно. На работу он обычно приходил в джинсах и толстовке, не особо выделяясь на фоне остальных. А тут…
Песочного цвета чиносы, белая рубашка-поло, накинутый на плечи свитер, лоферы на босу ногу. Не такая уж кардинальная смена стиля, но теперь он был похож на миллионера на каникулах, а не айтишника. Особенно в этих очках в черепаховой оправе.
А! Так вот в чем дело!
– Почему ты в очках? – удивилась я
– Потому что у меня плохое зрение, – Ник посмотрел на меня, как на идиотку. – Фролова, ты совершенно уверена, что не заразилась от Гришеньки тупостью половым путем?
– Ты никогда не ходил на работу в очках.
– На работе я в линзах, – терпеливо пояснил он. – А в самолете в них глаза сохнут.
– Тебе идет, – неожиданно для себя ляпнула я.
Ник хмыкнул и несколько секунд смотрел на меня нечитаемым взглядом.
Подошла наша очередь к стойке, и я хотела уже взгромоздить на нее свой чемодан, но Ник успел первым.
– Вы вместе? – Спросила девушка за компьютером.
– Да, да, давайте, – рассеянно ответил Ник.
Мой чемодан уполз по ленте, а он легко поставил на весы свой – кожаный, с медными уголками, стильный до невозможности.
Нам выдали посадочные, и мы отошли в сторону, оглядываясь.
– А если Гришенька не явится? – забеспокоилась я.
– Значит, останется в Москве, – отрезал Ник.
– А я?
– Что ты?
– Ну, тебе же не нужен переводчик, – пояснила я. – Какой тогда во мне смысл?
Он задумался на несколько мгновений, но буркнул:
– Посмотрим, – и мы отправились на паспортный контроль.
В чистой зоне я было дернулась в сторону дюти-фри, но Ник на своих длиннющих ногах так уверенно и быстро шагал вперед, что у меня не хватало дыхания, чтобы одновременно догонять его и окликивать. Ладно, обойдусь.
Но кофе все-таки ухватила под его неодобрительным взглядом.
– Лучше бы поспала в самолете. Десять часов лететь.
– Да, мамочка! – фыркнула я, высыпая в молочную пену два пакетика сахара.
Ник так высоко поднял брови, что они показались над верхнем краем очков.
– Прости, настроение хорошее, – попыталась оправдаться я.
– Да, на работе ты так не радуешься…
Да и ты на работе так не наряжаешься, проглотила я вместе с первым глотком.
Наш гейт уже открыли и туда тут же выстроилась очередь. Я было дернулась, чтобы присоединиться, но Ник так расслабленно продолжал сидеть в кресле, что я снова постеснялась. Только вертелась рядом, то вглядываясь в коридоры в ожидании Гришеньки, то бросая нервные взгляды на табло, то косясь на тающую очередь.
Вот уже и очередь рассосалась, и объявили, что заканчивается посадка, а пиарщика нашего все было не видать.
– Если он опоздает, – с еле заметными нотками ликования в голосе сообщил Ник, помахивая телефоном. – Марк обещал его уволить.
– Увы… – вздохнула я, вставая и направляясь к гейту. – Увы.
Гришенька, конечно, никуда не торопился. Катил свой маленький красный чемоданчик по гладким полам аэропорта, улыбался чему-то из-под огромных темных очков. Не забыл остановиться и купить кофе, пока проверяли наши посадочные.
– Это тоже с нами, – слегка раздраженно кивнул Ник в его стороны, увлекая меня в рукав, ведущий к самолету.
Мы прошли по узкому проходу между креслами под взглядами полностью забитого салона. Не самыми дружелюбными, надо сказать.
Мое место оказалось у окна, у Ника рядом, и он кое-как устроился, вытянув длинные ноги в проход. Гришенька ввалился в самолет в последнюю секунду – за ним сразу закрыли дверь.
Шумно потоптался по ногам в передних рядах, громко извинился в средних, одарил кого-то комплиментом, задев задницей, посюсюкал с младенцев – все это, не отпуская красного чемоданчика, который доволок почему-то до нас.
– Решил без багажа, только с ручной кладью! – обрадовал он нас, подхватывая его и пытаясь запихнуть на верхнюю полку.
– Почему ты опоздал? – холодно поинтересовался Ник.
– Разве я опоздал? – Гришенька сдвинул темные очки на лоб, но они упали снова на нос одновременно с чемоданом, который вновь скатился ему в руки с полки. – Я спецом зарегистрировался заранее, чтобы без меня не улетели! Ник, давай местами поменяемся?
– Зачем?
– Да там… – он оглянулся на свое место. – Ну, короче, нам с Ариадной надо дела обсудить!
– All passengers, take your seats and put your seat belts on immediately! – не выдержала наконец стюардесса, терпеливо ожидавшая, пока он справится с запихиванием на полку чемодана.
– Да подождите! – отмахнулся Гришенька. – Ник, давай!
– Я не собираюсь…
Стюардесса с приклеенной улыбкой резко дернула Гришин чемодан и ловким движением отправила его на полку, захлопнув ее с резким стуком.
– Can you take your seat, please, sir! – продолжая улыбаться, повторила она.
– Ник! Ты всех задерживаешь! – возмутился Гришенька. – Вставай, мое место тоже в проходе!
– Sir, please…
– Твою мать! – рыкнул Ник и взвился со своего кресла.
Вот так обычно это все и происходит с нашим пиарщиком.
Даже то, что неодобрительный взгляд стюардессы достался именно сдавшемуся Нику – было абсолютно закономерно.