Благословение, что мы сегодня живем Из истории медицины
Внимание к здоровью есть наибольшее препятствие для жизни.
«Несчастен тот, кто попал в руки врача»
Так в своей книге Die Kranken im Mittelalter[1] историк медицины Генрих Шиппергес резюмирует состояние медицины примерно до 1400 года. С сегодняшней точки зрения нет сомнений, что это описание скорее смягчено, чем преувеличено. То, что врачи в те времена вытворяли со своими пациентами, как они мучили их и что заставляли принимать – все это больше походило на суеверия, мистику и мракобесные ритуалы, чем на серьезную медицину.
Как и их предшественники времен Античности, они твердо верили, что болезни были результатом плохих телесных жидкостей, таких как сухая или влажная phlegma[2] и слизистые выделения, так называемые livores (термин «livores mortis» сегодня обозначает трупные пятна). Но неподходящая одежда, неправильное питание, неприятные запахи и даже слишком влажный или слишком сухой воздух считались возможными триггерами заболевания. Тогда были уверены, что при вдыхании «затхлого воздуха» кровь «воспаляется и портится из-за гнили, подверженной тепловому воздействию».
Для лечения эректильной дисфункции врачи прописывали мужчинам «любовные напитки» домашнего приготовления, сделанные из голубиного сердца, печени воробья и половых органов ласточек. Иногда в эликсиры добавляли сушеных червей, ртуть, крысиные хвосты, а порой даже мозги некрещеных младенцев и волосы повешенных. Считали, что все это – эффективные средства, повышающие потенцию.
Людям, страдающим от подагры, зловещие медики рекомендовали в течение нескольких часов кипятить в воде муравейник вместе с его обитателями, а затем в этом отваре купаться. Выпадение волос лечили так: смешивали медвежий жир с золой, полученной после сжигания стеблей пшеницы и спельты, а затем наносили получившуюся массу на проплешины.
Было чрезвычайно популярно кровопускание. Оно считалось ключевым методом лечения почти всех болезней: из тела пациента выводили «испорченные соки» – кровь «очищалась».
Лечением самых распространенных заболеваний занимались самозваные эксперты. «Иссекатели катаракты», например, специализировались на избавлении от катаракты – помутнения хрусталика глаза. Для этого они прокалывали роговицу, выковыривали помутневший хрусталик и просто вдавливали обратно в глаз то, что осталось после «операции». Делали они это, как и «иссекатели грыж и тестикул», на рынках, под пристальным взглядом жаждущей сенсаций толпы.
С конца XII века в учебных заведениях врачей постепенно стали распространяться медицинские знания арабов и более точные представления об анатомии и патологии. Например, арабский хирург Альбукасис, автор многотомного труда по хирургии, представил четкие рекомендации относительно того, как хирургическим путем удалить раковую опухоль. Согласно его рекомендациям, больного с опухолью сначала следует «подвергнуть кровопусканию» и «несколько раз очистить от черной желчи». Затем хирург должен сделать глубокий разрез вокруг опухоли и с силой с помощью вставленных ранее крючков вырвать ее вместе с кожей вокруг нее.
Время шло, и медицинские знания расширялись, диагностика и терапия все больше опирались на серьезные научные открытия – лечение становилось эффективнее. В особенности хирургия демонстрировала поразительный прогресс. Хирурги позднего Средневековья уже знали эффективные методы остановки кровотечения и с помощью пропитанных опиумом губок облегчали страдания своих несчастных пациентов, подвергавшихся болезненным процедурам.
Врачи уже пользовались такими хирургическими инструментами, как щипцы, зонды, ножи, конусы для прижигания ран, скарификаторы[3] и расширители. Они зашивали открытые раны нитями из конопли, волосами или сухожилиями животных, а для наложения кишечных швов часто использовали довольно любопытную технику, пришедшую из Индии: на шов помещали черных муравьев, и те впивались челюстями в разрезы. После того как края кишечника были прочно соединены челюстями муравьев, тела насекомых отсекались, а кишечник складывался обратно в брюшную полость.
Богачи и бедняки, монахини и благородные рыцари – все были жертвами возрастных недугов, против которых средневековые врачи были практически бессильны. «Голова кружится, – говорится в аугсбургских рукописях, – мозг слабеет, память ускользает, сердце хиреет, в груди шумит, тело клонится, формы истощаются, сила слабеет, лицо темнеет, дыхание приобретает запах, глаза слезятся, из носа течет, зубы гниют, уши опухают, язык заплетается, руки дрожат, ноги ноют, и вскоре старик начнет гневаться».
Или, как метко выразился Парацельс: «Люди рождаются, чтобы с самого начала идти к самому концу».
Кровопускание: универсальный метод лечения по мнению первых врачей
Кровопускание, одно- и или многократный забор некоторого количества крови из организма, вместе с применением рвотных и слабительных средств, около 2000 лет считалось панацеей, с помощью которой врачи лечили пациентов от всевозможных болезней и недомоганий. Греческий врач Гиппократ (ок. 460–370 гг. до н. э.) также практиковал этот метод, убежденный, что целенаправленное избавление от крови будет стимулировать способность организма к самовосстановлению и устранять все зловещие отравляющие вещества.
Вплоть до XVIII века предполагаемая эффективность кровопускания основывалась на древнем и давно устаревшем учении о четырех соках, согласно которому у больного нарушалось равновесие телесных соков: крови, слизи, а также желтой и черной желчи. В защиту чести медиков стоит отметить, что они понятия не имели о замкнутости кровеносной системы. Однако позднее, когда в XVII веке британский врач Уильям Гарвей обнаружил, что кровь непрерывно циркулирует в замкнутой сосудистой системе, мракобесному кровопусканию должен был быть положен конец. Ведь стало ясно, что «плохая кровь» не скапливается где-то в организме и не портится в месте скопления. Но не так-то просто в одночасье отказаться от того, что практиковалось веками.
Сегодня кажется очень странным, что врачам могла прийти в голову мысль выкачивать литры крови из смертельно больного человека. И нет никаких сомнений, что таким образом они отправили на вечный покой многих своих пациентов, уведя их от жизни к смерти.
Наиболее яркий пример, пожалуй, – Джордж Вашингтон, первый президент США: врачи выпустили около 1,5 литра крови именитого пациента из-за инфекции, поразившей гортань. Для Вашингтона такое лечение обернулось смертью, впрочем, даже здоровый человек вряд ли перенес бы подобную процедуру без урона здоровью.
Справедливости ради следует упомянуть, что методики кровопускания не забыты и в нашем современном мире. Они до сих пор используются для лечения некоторых редких заболеваний крови, таких как гемохроматоз (нарушение обмена железа) или истинная полицитемия (увеличение количества красных кровяных телец, приводящее к сгущению крови). Но научная обоснованность применения кровопускания в этих случаях довольно слаба.
Лечение мертвецами
В это трудно поверить, но до конца XVIII века приготовленные части умерших людей считались эффективными лекарствами. Например, немецкий фармаколог Иоганн Шредер рекомендовал для лечения различных болезней «свежий труп» 24-летнего мужчины, которого за преступление должны были «повесить, колесовать или обезглавить». Тело следовало «разрубить на мелкие куски, нанести на них мирру и немного алоэ, оставить на несколько дней в винном спирте, а затем в безоблачный день повесить в месте, где воздух сух». Готовое мясо похоже на копченое, оно приятно пахнет, а потому его можно употреблять без лишних раздумий.
Подобного рода «медикаменты» пользовались популярностью в XVI и XVII веках. Они были распространены почти так же, как лекарства из различных частей растений, и их можно было купить в любой аптеке. Проблема заключалась лишь в «перебоях с поставками», потому что для производства различных препаратов требовались как можно более свежие трупы, как правило, казненных, а также нищих и прокаженных, которых не всегда было в достаточном количестве.
Расчленение трупов, которое горячо поддерживал упомянутый выше врач Парацельс, было обычным делом даже для высших слоев общества.
Британский король Карл II заплатил 60 000 фунтов стерлингов за «рецепт разжижения человеческого мозга» и почти ежедневно пил изготовленный по добытой рецептуре отвар, вошедший в историю медицины под названием «Капли короля».
В Дании эпилептики толпились вокруг эшафота «с чашами в руках», чтобы, как говорится в документе тех времен, «набрать крови из еще содрогающегося тела казненного». Жир, добытый из тел умерших, считался проверенным средством от ревматизма и артрита, жуткая «трупная паста» якобы отлично помогала от ушибов, а монахи даже готовили из крови покойников нечто вроде варенья, чтобы «законсервировать» скрытую в человеческом организме «жизненную силу». Делали они это, будучи убежденными, что всем существам отведен определенный срок жизни и время, отпущенное умершим, не дожившим до намеченного возраста, может быть передано другим людям. Этим же объясняется особое пристрастие к трупам преступников, казненных в молодом возрасте.
Все эти убеждения имели место до конца XVIII века, когда стало распространяться просвещение, а вместе с ним и более разумное отношение к человеку и природе. Каннибализм, совершаемый во имя медицины, стал считаться суеверием и пережитком прошлого. Например, английский врач Уильям Блэк в 1782 году написал, что он чрезвычайно рад закату эпохи «отвратительных и бессмысленных лекарств вроде истолченного в порошок черепа». Подобного рода лекарства и «мешанина из прочих гадостей» исчезли из аптек. Такое положение дел сохраняется и по сей день, по крайней мере в западных индустриальных странах.
Отравленный своими же врачами: Людвиг ван Бетховен
Если спросить кого-нибудь, от чего страдал Бетховен, первое, что придет в голову, это всем известный факт глухоты композитора. Людям, не разбирающимся в музыке на профессиональном уровне, кажется невообразимым, что он мог сочинять гениальные симфонии и инструментальные концерты, «слыша» очень сложное взаимодействие отдельных инструментов лишь в своих мыслях.
Однако Бетховен покинул этот мир в 56 лет не по причине слабого слуха. Здесь скорее следует принять во внимание инфекционные заболевания, такие как оспа (на его посмертной маске отчетливо видны типичные для этого заболевания рубцы), тиф и корь, которые он перенес в течение жизни. Но, согласно современным научным данным, они были столь же маловероятной причиной смерти, как и серьезная травма головы, ревматические атаки, частые носовые кровотечения или регулярно появляющиеся спазмы в животе, которые врач Бетховена описал в его медицинской карте.
Более вероятно, что губительным для его слабого здоровья стал алкогольный цирроз: ребенок из семьи алкоголиков потреблял пиво, вино и крепкие спиртные напитки в больших количествах. Будучи юным, еще 11-летним мальчиком, он любил проводить время в трактире, которому оставался верен до самой смерти. Многие эксперты утверждают, что именно чрезмерное употребление алкоголя стало виной потери слуха.
Фактической же причиной смерти представляется отравление свинцом. Таков результат исследования волос Бетховена американскими учеными, выявившими концентрацию свинца, в сотни раз превышающую норму. Но как свинец попал в организм Бетховена?
Долгое время этот факт также «списывали» на большое количество сладкого вина, в которое виноделы тогда нередко добавляли свинцовый сахар. Тем не менее из личных записей Бетховена (поскольку он был глухим и общался с окружающими только письменно, многие из его записей сохранились) следует, что композитора, вероятно, систематически отравлял его врач. Тот лечил воспаление легких, настигшее Бетховена, солями свинца, которые в то время применялись в качестве отхаркивающего средства.
Здоровое тело еще могло бы вынести подобного рода лечение, но изрешеченная шрамами печень Бетховена с таким количеством свинца не справилась. В результате в его брюшной полости скопилось большое количество жидкости – такое последствие цирроза печени называется брюшной водянкой, или асцитом. Жидкость врач выпускал через проделанные в брюшной стенке отверстия. В то время подобные отверстия запечатывали липкими пастами, которые также содержали свинец – считалось, что он обладает бактерицидным эффектом. Антибиотиков еще не существовало. По всей видимости, алкоголь стал последней каплей для печени Бетховена. Она уже не могла обезвреживать непомерное количество свинца, которым с благими намерениями снабжали композитора. Алкогольная зависимость и свинец – роковое сочетание!
