Отдых удался на все сто. Правда, немного портил настроение разговор с матерью, но Ольга решила о нем пока не вспоминать – еще будет время. Она, как и задумала, позвонила маме на сотовый телефон где-то часа в два и с горечью проговорила:
– Мам! У меня тут такое дело случилось! Представляешь, начальство все переиначило, посадило нас всех в автобусы и отвезло на слет! Ну я прямо вся в шоке!
– Что?! Как это… увезло? – не поверила своим ушам Мария Андреевна. – То есть… Оленька, ты сейчас где? Я что-то совсем тебя не поняла… Ты… ты сейчас… Лёля! Немедленно домой! Я сказала – домой!
– Мам, ну что ты говоришь?! Ну как я домой-то доберусь?! Ты хочешь, чтобы я отправилась одна по ночному лесу? Пешком?
– Если ты отправишься прямо сейчас, то лес еще не будет ночным! На улице два часа дня!
– Пешком если, то как раз по ночному получится, – упрямо бубнила Ольга. – И потом, если я уйду, меня уволят, я ж предупреждала.
Мария Андреевна тут же нашлась:
– Узнай, где находится эта ваша богадельня, и мы сегодня же приедем! Все! Придется потратиться на такси, но это потом можно будет стребовать с твоего начальства. Где ты?! Адрес?
– Мам, я не знаю, честно тебе говорю, и потом… Да что с тобой случилось-то?! – вдруг обозлилась Ольга. – Я еще понимаю тетушек – они сроду взрослых дочерей не имели… они вообще бездетные, но ты-то! Мы же всегда так хорошо друг друга понимали! Я уже в шестнадцать лет ездила с одноклассниками на дачу, и ничего! А тут! Мам! Мне ж уже двадцать пять лет! Я самостоятельная! И вообще! Так и знай – я приеду и сниму квартиру! И буду жить отдельно, потому что мне надоело жить под вашим прицелом, приходить домой в девять часов и ложиться спать сразу после «Спокойной ночи, малыши»!
В трубке повисло тягостное молчание, а потом Мария Андреевна произнесла:
– Когда ты приедешь домой?
Ольга немного помолчала, а потом уже более покладисто сообщила:
– В воскресенье… в три часа.
– Так и знай, – горько сообщила мать. – В воскресенье ты найдешь дома только парочку охладевших трупов.
– Почему… парочку? – не совсем поняла Ольга.
– Потому что я выживу! Надо же кому-то открыть тебе двери и… и посмотреть в твои бесстыжие глаза! – выкрикнула Мария Андреевна и бросила трубку.
Ну и какое после такого разговора будет настроение?
Но Ольга решила твердо – сейчас она будет отдыхать. А прямо в воскресенье снимет квартиру, и… и будет приезжать к маме только по выходным.
В «Кае» было так здорово, так весело, что очень скоро разговор забылся, и отдыху Ольги с друзьями уже ничего не мешало. К тому же ей ужасно повезло! Конечно, машину она не выиграла, да и не могла выиграть, их просто не было – зато разыгрывался прекрасный компьютер! И он достался именно Ольге!
– Обалдеть! Я о таком, знаешь, сколько мечтал! – горели глаза у Толика.
– Так еще бы! Он около ста двадцати тысяч стоит, – кивали головой Мишкины. – Дорогой.
– Ни фига себе! – словно кот, облизывался Толик. – Я… ну ты вообще! Ну надо же – молодчина какая! А я думал, я выиграю!
– Так я тоже думала, что я! – куксилась Танечка. – И главное – Ольге! А потому что так нечестно! Потому что мы все в туфлях на высоком каблуке, а она в сапогах!.. Товарищ! Эй! Товарищ, который компьютеры дарит! Так нечестно! Давайте переиграем!
Приз Ольге достался и в самом деле благодаря удобным сапожкам. Просто розыгрыш проводился среди девушек. Надо было быстрее всех добежать до трибуны с коробкой, взобраться по веревочной лестнице и сорвать огромный бант. Организаторы предполагали, что на праздничный вечер соберутся барышни исключительно в декольтированных платьях в пол, на шпильках и с вычурными прическами. Так оно бы и было, если бы не Ольга, которой надеть было просто нечего, кроме джинсов, вязаной кофты да удобных хорошеньких сапожек. И надо ли говорить, что она первая добежала до трибуны, лихо вскарабкалась по лестнице и ухватила бант! Пусть на вечере она смотрелась белой вороной, зато и вознаградила себя за страдания по полной.
– Я вообще не понимаю, как ее допустили! – ворчала Танечка.
– Тань, но у тебя же есть ноутбук, – пытался утешить подругу Антон.
– У Ольги тоже есть! А она выиграла!
– Оль, а зачем тебе комп? – обернулся к ней Толик.
Ольга улыбнулась:
– Я его продам и куплю три путевки, пусть мама с тетушками отдохнут, они же ни разу никуда не выезжали.
– Ну-у-у! – заныли сотоварищи. – Нет чтобы всем вместе потратить! Давай, Ольга, продавай компьютер, и завалимся на какой-нибудь курорт все вместе!
– Нет уж! – прервал нытье Толик. – Давайте все сбросимся и поедем, а комп… Ольга, комп продавай мне!
Ольга только весело отмахивалась. Ну чего уж сразу «продавай»? Она еще и не нарадовалась ему как следует. И вообще… она же решила – она обязательно купит путевки! Может быть, ей еще хватит на съемную квартиру…
Три дня пролетели как один. Танцы до утра, песни, угощения, шашлыки, фейерверки… Ольга даже не слишком обращала внимание на то, как серьезно на нее обиделась Танечка. Пусть дуется, Ольга-то при чем? Да и реакция Толика ей не нравилась – он то и дело заговаривал о том, что Ольга обязательно должна продать компьютер только ему! Однако парень заметил, как она хмурится, и разговоры на эту тему прекратил.
Но вот когда после сказочного отдыха он отвозил ее вместе с коробками на такси домой, снова не удержался:
– Оль, ну зачем тебе тащить комп домой? Пусть твои не знают, что ты выиграла, давай его лучше сразу ко мне.
– А почему к тебе? – не понимала Ольга.
– Ну мы же договорились! – вытаращился на нее любимый. – Мы же договорились, что ты продашь его мне!
Ольга отвела взгляд… Вообще-то они с Толиком уже довольно давно знакомы. У них уже сложились прекрасные, теплые отношения. И, честно говоря, Ольга со дня на день ждала от Толика предложения руки и сердца. Вот так вот говорила себе, что снимет квартиру, а сама прямо видела, как Толик приглашает ее жить в свою комнату! Потому что… ну потому что сколько ж можно?! А с этим компьютером получается, что… получается, что он вовсе и не думал ни о какой женитьбе! Иначе зачем бы он так назойливо просил его продать? Наоборот, должен был говорить: «Не продавай комп, нам он самим пригодится!» И сэкономил бы, а он все «продай» да «продай»!
– Оль! – теребил ее жених. – Ну чего ты думаешь, сейчас же уже приедем!
– Толик, – повернулась к нему Ольга. – Ну как я тебе продам? У тебя что, есть сто двадцать тысяч?
Толик на минуточку онемел, захлопал глазами, а потом выдохнул:
– Так ты… ты что – хочешь… хочешь мне его по полной стоимости впихнуть?
Ольга тоже растерялась:
– А… а разве нет? А ты как хочешь? По половинной?
– Да я вообще думал, что ты мне тысяч за тридцать продашь! – искренне возмутился парень. – Он же тебе вообще даром достался! Тридцатник – и всем хорошо! И тебе, и мне! Да кто у тебя за сто двадцать-то возьмет? Его за сто двадцать и вовсе можно в магазине купить! Ну ты молоде-е-ец!
– Но… он же новый… я его… за сто могу продать, – лепетала Ольга. – Мне ж надо, чтоб на путевки хватило, и еще… на квартиру…
– Да ты подумай, как ты его продавать-то будешь? На рынок попрешься, что ли? – не мог успокоиться Толик. – И главное, еще подругой называлась!
– Но мои тетки – они же так никогда никуда не выберутся!
– Да и фиг бы с ними! Куда им ехать? Пусть сидят себе, кошек разводят!
– А я еще себе хотела немного оставить, чтобы квартиру снять…
– Не больно ли много ты хотела? – перекривился друг. – Ты вообще могла ничего не иметь! Хотела она! Снимай, кто тебе не дает, при чем тут комп?! Нет, ну где справедливость, я вас спрашиваю? Тут мечтаешь полжизни о таком агрегате, а какой-то квочке достается даром! И она, главное, уже все себе придумала! Она, оказывается, уже хотела и теток куда-то отправить отдыхать, и себе еще оставить! Блин!
Ольга была окончательно раздавлена. И вдруг раздался голос водителя:
– Девушка, вы, главное, не торопитесь. Продать за тридцатник то, что стоит сто двадцать, всегда успеете.
– Ой, ну вас-то кто спрашивает?! – рыкнул на водителя Толик. – Прямо лезут все кому не лень в советчики! И вообще… Будешь продавать комп? Последний раз спрашиваю.
Ольга только молчала и упрямо сопела.
– Ну и сиди со своей консервной банкой!.. Остановите! – рявкнул Толик и рванул дверцу.
– Надо же, какой джентльмен, – фыркнул водитель. – Даже великодушно позволил вам расплатиться.
Ольга всхлипнула и уже не рада была этому компьютеру.
– Не переживайте, вы еще встретите нормального мужика, а этот… это так…
Она взглянула в зеркальце. Оттуда на нее смотрели уже не молодые, усталые глаза пожилого водителя. Он подмигнул ей, а она в ответ постаралась даже улыбнуться.
– А теток отправить надо. Они такого подарка не забудут. Эх, меня б вот кто куда отправил! Я бы… я б точно – не забыл!
Водитель не только успокоил, но еще и дотащил тяжеленные коробки до самой двери.
– Спасибо вам, – доставала ключи и деньги уже возле порога Ольга. – Я и в самом деле – подумаю, а потом и продам… и тетушек отправлю… и маму.
– В Турцию отправляйте, сейчас там тепло… – зажмурился водитель, еще раз подмигнул и легко сбежал по лестнице вниз.
Аккуратно вытерев лицо от лишней влаги, Ольга нацепила счастливую улыбку и открыла дверь своим ключом.
– Маш, там кто-то пришел? – услышала она в прихожей бодрый голос тети Наташи. – Если это мужчины, то учти, что я голая! Я юбку твою меряю.
Из кухни выглянула тетя Даша. Ни слова не сказав Ольге, она просеменила в комнату, и Ольга слышала, как она сказала тете Наташе:
– Ольга это! Маша, дочь твоя появилась! Иди, встречай.
Пока Ольга затаскивала коробки в прихожую, к ней никто так и не вышел.
– Обиделись, наверное, – бубнила себе под нос Ольга, кряхтя, двигая коробки. – Ничего… вот пошлю вас… в Турцию… Боже ж мой, чего ж туда натолкали… пошлю в Турцию, посмотрим тогда, как вы дуться будете… Мам! Я приехала!
Она вошла в комнату, и рот у нее распахнулся сам собой. Только что она слышала, как бодро переговаривались тетушки, и вот они уже лежат обе на диване, а маменька с грустными глазами тыкает им под мышки градусник.
– Мам, а вы чего? – заморгала Ольга. – Чего вы все улеглись-то?
Мать посмотрела на нее горько и безнадежно:
– Это они не улеглись, милая моя, это они слегли! Слова однокоренные, а по смыслу совершенно разные!.. Натуся, давай подушечку поправлю… Дашенька, дай градусник… ну куда ж ты его! Сейчас я попить принесу… Таблеточку? Валерьяночку?
– Мо-о… кхык… мо-о-орсика, – заблеяла Натуся. – И… посиди со мной… руку положи на сердце, слышишь, как колотится?
– Сейчас, Наташенька, сейчас…
– Наталья-я… – уже хрипела со своей стороны тетя Даша. – Чего ж ты в Марью вцепилась, будто рак какой? Пусть сходит… Принесет чего выпить… то есть попить… а то ведь так без воды и помру…
Мать плавала от одной сестрицы к другой и попеременно тыкала им градусник – видимо, ей казалось, что сейчас это самое действенное лекарство.
– Мам! А чего случилось-то?! – не могла понять Ольга. – Они ж вот только что тут… ползали! Бегали только что… Тетя Даша прямо из кухни куда-то унеслась! Я ж видела! Тетя Наташа голая ходила! Ну! А сейчас-то чего?
На Ольгу тут же уставилось три пары возмущенных глаз.
– И ты еще спрашиваешь?! – прищурила глаза от обиды маменька. – И у тебя еще хватает совести? Твои родные тетки чуть не отправились на тот свет – так о тебе переживали, а ты! Ты вот так запросто можешь еще спрашивать?!
– Да совести у нее нет, чего тут думать-то? – зыркнула на племянницу тетя Даша и толкнула маменьку локтем. – Маш, ты хотела коньячка… от сердца…
– Воды-ы-ы-ы… – умирающей овечкой протянула тетя Наташа. – Машенька-а-а… я морсику просила-а-а…
– И чего? – все еще столбом стояла посреди комнаты Ольга. – Что за одну минуту случилось? Я ж только что…
– Что ты «только что»?! – вскочила на своем диване тетя Даша. – За какую «одну минуту», когда я с самого твоего отъезда уже… дышать не могу! Когда я уже… весь пустырник выпила и еще попросила! Когда я…
– И ведь, ты посмотри, Даша, сама, главное, удрала, а нас, как… как стоптанные шлепанцы… – всхлипнула тетя Наташа. – Убежать в такой вертеп! Без нас! В смысле, без нашего зоркого ока! Марья, можешь уже смело покупать распашонки! Ровно через девять месяцев ты станешь бабкой! Уж поверь мне, я знаю, что говорю! Мы вот, когда ездили на слет…
– Какие распашонки?! Кто ее потом с дитем возьмет?! – разошлась тетя Даша. – Ты вот на Марью посмотри! Съездила на слет! Привезла себе… игрушку, и…
– Это не со слета, – уже была в курсе пикантных событий Ольга.
– Неважно! – не уступала тетя Даша. – Привезла, говорю, игрушку, и чего? Кто-нибудь ее потом взял с дитем?
Ольга насупилась. По большому счету тетю Дашу и без дитя никто брать не собирался. Но…
– Марья! Да хватит уже мне этот градусник толкать! Всю кожу уже растянула! – не унималась тетя Даша. – А ты, Оленька, специально одна умотала! Специально!
– Еще бы не специально! – фыркала тетя Наташа. – Она ж, Даша, ты помнишь, она ж еще так оделась, а я ей еще говорю, мол, надень платьице и каблучки, а она мне…
– Маша! Да принеси ж коньяку!
– Я не могу, – огрызнулась Марья Андреевна. – Я сама тоже… Подвинься, Наталья, я тоже лягу, потому что… я ж тоже переживаю!
– Я первая переживать начала! – никак не хотела двигаться тетя Наташа. – Мне плохо! У меня… Ну вот! Я ж говорила! Я ж знала! – радостно выкатила она накрашенные глазки. – Вот у меня уже и давление подскочило!
И она рухнула в подушки, закатив глаза. Тетя Даша с завистью посмотрела на сестрицу, сожалея, что она первая не вспомнила про давление, и тоже поникла головушкой:
– Что-то мушки белые перед глазами… так и шныряют, так и… Помираю, наверно… Ма-а-а-ш, ты меня, знаешь, в чем положи, в том платьице зелененьком, с открытым вырезом…
– В это ты не влезешь… – едва двигая губами, пролепетала тетя Наташа. – В этом только меня…
А маменька оказалась смекалистее всех. Она поднялась, шатаясь, побрела к кухне и вдруг начала сползать по стене. Ольга кинулась к матери:
– Мам! Мама! Ну что ты… Господи… Да мама же! Погоди… сейчас я…
Всерьез перепугавшись, она схватила телефон, набрала ноль три и вызвала врача. И только после этого понеслась на кухню, принесла кружку воды и принялась опрыскивать мать.
Ее родная тетушка Наталья сползла с дивана и прилегла рядом с сестрой, дабы и на нее попала живительная влага, а тетя Даша в это время нещадно трубила на весь подъезд:
– О-о-о-ой… О-о-о-й, помира-а-аю… о-о-о-й, сердце-то как болит, племянница со свету сжила-а-а-а… И ведь в самом расцвете си-и-ил… до семидесяти ле-е-ет не дотяну…
Ольга уже не знала, что делать – на полу распластались две больные, которые даже глаз не открывали, а на диване исходила предсмертными воплями третья.
Когда раздался звонок в дверь, Ольга кинулась открывать с огромным облегчением.
В дверях стоял розовощекий мужчина в очках, довольно крупного телосложения, с маленьким чемоданчиком в руках.
– Здравствуйте, «Скорую» вызывали? – устало спросил он.
– Да-да! Заходите! – замотала головой Ольга, вцепилась в рукав врача и потащила в комнату. – Они там, пойдемте!
– Девушка, отпустите рукав, – осторожно высвободил руку доктор. – Я не убегу, пока не осмотрю больного.
– Их три! Больных три! Они все… им стало плохо!
– Съели что-нибудь? – интересовался врач, быстро проходя в ванную. – Чем руки вытереть? Где они у вас?
Ольга провела мужчину в комнату и остановилась – на диване сидела разрумянившаяся тетя Даша и старательно натягивала на колени подол платья. Маменька восседала в кресле, стараясь незаметно тапком вытереть лужу на полу от Ольгиных прысканий, а тетя Наташа торопливо застегивала новенький халатик – уже успела переодеться.
– Так, – врач бодро окинул взглядом дам. – Ну, дорогие мои, и кто из вас занемог? Что случилось? Кто болен?
– Они… все… – растерянно пожала плечами Ольга. – Вы знаете, они только что здесь… Вот мама шла и потом прямо вот здесь упала и… и все! А потом упала тетя Наташа.
– Тоже здесь? – внимательно посмотрел на Ольгу врач.
– Да, тоже… – прилежно отвечала Ольга. – Я их водой поливала, видите – даже еще мокро.
Тетя Наташа первая поняла, что врача надо немедленно чем-то занять… например, собой.
– Вы знаете, – подошла она к нему, – это мне стало невыносимо дурно. Пойдемте в ту комнату. Вы меня осмотрите.
– Да чего у нее там смотреть! – вскинулась тетя Даша. – На самом деле, все было так. Значит, Ольга – это племянница наша – да, вот она, ага, ну так вот, Ольга укатила фиг знает куда на три дня на слет каких-то извращенцев. А мы…
– На слет менеджеров! – обиделась Ольга.
– Не перебивай! – рыкнула тетя Даша. – Я все равно это никогда не выговорю! Так вот, она, значит, уехала, а я… а со мной как давай приключаться всякие приступы! От переживаний, конечно. Ну, честное слово, вот ни вдохнуть, ни охнуть! И тут болит, и вот тут жмет. И вот тут прямо как шевелится кто-то! А вот тут… нет, вот тут, куда вы смотрите? Вот тут, ага, вот тут так прямо кто кулак сжал! Ну и… вот!
– Доктор, а вы чаю не хотите? – вдруг некстати спросила маменька. – С бутербродами. А за столом мы вам про недуги расскажем. Чего ж так, всухомятку?
Тетя Наташа от стыда чуть не провалилась сквозь пол к соседям! Это ж надо вылезти со своим чаем! И ведь еще образованная женщина! Сейчас этот приятный доктор подумает о них черт знает что!
– А вы знаете, не откажусь, – потер переносицу врач.
– Ну тогда я сейчас чайник поставлю, – засуетилась Марья Андреевна.
– А как же… – не понимала Ольга. – А у вас же… машина там ждать должна…
– Я сейчас… позвоню только… – Мужчина достал телефон, о чем-то быстренько переговорил и уже после этого пояснил: – У нас все равно ваш вызов последний, мы на обед собирались. А я живу в соседнем доме, так что нашему водителю все равно надо было меня сюда везти, вот я и… Так, вы говорите, где у вас давит?
Он снова повернулся к тете Даше, но этого ее средняя сестрица уже не могла перенести.
– Ой, да не обращайте вы на нее внимания! Ее только жаба все время давит! Такая, знаете ли, скупердяйка у нас уродилась, я вот хотела себе новую шубку прикупить, так она, вы не поверите, вцепилась в кошелек всеми руками! Это, видите ли, ее деньги! А знаете, зачем они ей нужны?!
– Наталья! – до корней волос покраснела Дарья Андреевна. – Шла бы ты… за молоком, вот! Все равно перед глазами мелькаешь, как те мухи! Доктор, так вот я и говорю – значит, лежу я, переживаю, а в грудях прям кто вот так кулаком и давит, прям кто давит…
– Это ее эротические фантазии, не слушайте вы ее, – снова влезла Наталья Андреевна. – Ну кто ей там чего будет давить! Тоже мне – предмет мужского вожделения! Я вот вам что скажу…
– Пойдемте за стол, – появилась в дверях Мария Андреевна. – У меня уже все готово.
– Пойдемте! – с глубоким облегчением выдохнул доктор.
Он широко пошагал в маленькую кухню, а за ним чуть не вприпрыжку заторопились тяжелые больные. Ольга не могла поверить глазам: только что ее тетушки так старательно погибали, что даже она поверила – иначе зачем бы надо было вызывать эту «Скорую»? А вот сейчас, при виде этого румяного доктора, дам как подменили! Каждая пыталась показать, что еще молода и здорова, каждая желала выглядеть на все… тридцать пять и каждая претендовала лишь на роль главной героини, а потому упрямо перетягивала на себя внимание единственного мужчины.
– Я еще и борщ подогрела, все же у вас должен быть полноценный обед, – суетилась возле стола маменька. – Кушайте, плюшку берите, я сама пекла.
– Лучше возьмите вот этот черный хлебушек, – перебивала тетя Наташа. – Я за ним хожу в дальнюю булочную. Изумительный вкус, и совсем не портит фигуру. Я сейчас вам… Маша, ну куда ты толкаешь свои плюшки?! Ты их пекла еще на прошлой неделе! Оставь, я потом отнесу дворовым собачкам! Скажите…
– Я вот хотела у вас спросить, – незаметно подсовывала под руку врача свои плюшки Мария Андреевна. – А вы один живете? Нет-нет, вы не подумайте ничего дурного, просто я могла бы с удовольствием приглашать вас на ужин каждое воскресенье! Мы завели бы чудную традицию – посиделки перед рабочей неделей. Как вы на это смотрите?
Доктор не знал, кому отвечать. Он вертел головой, краснел и не мог управиться с ложкой.
– Машенька права, – поддержала сестру тетя Наташа. – Мы могли бы вас кормить каждое воскресенье, понедельник, включая среду. Все же, знаете, дружба с врачом никогда не повредит.
– Да зачем же меня кормить? – чуть не поперхнулся доктор. – Я… я и сам как-то… управляюсь.
– То есть, значит, вы не женаты? – обрадовалась Наталья Андреевна. – Не станете ведь вы управляться сами при живой-то жене!
– Наталья! Ну как не совестно-то? – пристыдила сестру Дарья Андреевна. – Вы вот лучше скажите, если уж мы тут все… за круглым столом, а как вас величать?
– Да, простите, я не представился… – крякнул мужчина, вытер салфеткой рот и вежливо склонил голову. – Федор Макарович Елисеев. Тридцати пяти лет от роду… Не женат. Детей нет… Что еще… Да в общем-то и все.
– Ой, ну зачем вы, мы же не отдел кадров или… изверги какие… – смущенно потупила взор тетя Наташа, хотя выслушала все до последнего слова. – Мы же… и не надо было всю родословную-то… А как вы на королевича Елисея похожи! Кстати, телефончик свой не скажете?.. Маша! Ну что ты на меня так уставилась? Я ж исключительно в интересах дружбы! Вот случись у меня завтра день рождения, и куда я звонить буду?
– У тебя этот день уже случился! – сверлила ее взглядом старшая сестрица. – В прошлом месяце, между прочим!
– Вот! Совсем недавно! А я даже… Федора… простите, я без отчества… а я даже Федора не пригласила!
– Да вы кушайте-кушайте, – подкладывала куски мяса в тарелку гостя Мария Андреевна.
Ольга посидела возле воркующих теток еще немного, а потом поднялась и вышла к себе в комнату. Слава богу, у тетушек уже настроение поднялось, обиды на нее теперь никто держать не станет, не до этого, а она может спокойно залезть в ванную и… и ни о чем не думать.
Ни о чем не думать не получалось. Так и лез в голову их последний разговор с Толиком. И сразу отчего-то припомнились все неприятные моменты на отдыхе, а ведь раньше она на это и внимания не обращала. Припомнилось, с какой злобой смотрела на нее Танечка… неужели только из-за того, что это Ольга, а не Таня выиграла этот компьютер? Припомнилось, что Ирка отказалась пустить ее к себе жить, сославшись на Лешку. Вспомнилось, что они с Толиком так и не остались ни одного раза наедине, и Толик по этому поводу не слишком и сокрушался. И еще так про ее теток говорил – пусть кошек разводят! Конечно, Ольга его где-то понимала, но… если он ее любит, то мог бы и промолчать… И самое главное – он назвал ее квочкой! Случайно? Что-то не похоже. Если б случайно, извинился бы, а то… И чего это она квочка? Ладно бы еще курицей – привычней как-то… Их, например, в компании парни частенько курицами зовут. Еще овечками… Ну не рушить же дружбу из-за каких-то слов, тем более что между парнями и девушками уже и не только дружба, а и любовь. Да, Ольга, например, любит Толика! Даже ждала, когда они поженятся…
Ольга лежала у себя в комнате, ковырялась в воспоминаниях, и с каждой минутой настроение становилось все гаже.
– Оленька! – открыла дверь мама. – Оленька, ты спишь? Я хотела тебя спросить, как ты съездила-то? И еще там… коробки какие-то… Я уже отковырнула маленько коробочку, там клавиатура, это тебе на работе дали? Наградили, наверное? Оль, спишь, что ли?
Ольга старательно засопела и даже раза два отчетливо всхрапнула – говорить сейчас ни с кем не хотелось, а уж обсуждать поездку – тем более.
– Ну ничего, – успокоила мать саму себя. – Завтра поговорим… может, еще и не дошло до распашонок-то…
Утром Ольга поднялась с трудом. И вроде бы ничего не болело, а вот не могла себя заставить встать, и хоть ты что делай!
– Ольга, подъем! – по-солдатски сурово рявкнула тетя Даша у самого уха, интенсивно размахивая руками. Тетя Даша еще со времен рабочих пятиминуток старательно делала махи руками и приседала исключительно семь раз. Почему именно семь, для всей семьи оставалось загадкой. – Завтрак стынет! Ать-два, ать…
Ольга все же поднялась и поплелась в ванную. В зеркале отразилась лохматая девица с потухшим взором и бледными щеками. Эту девицу надо было умыть, накрасить и вытолкать каким-то образом на работу, потому что и работать ей сегодня ужасно не хотелось, и даже не моглось. Заболеть, что ли?
– Мам! Где у нас градусник? – спросила Ольга, едва вышла из ванной.
– Градусник? Вчера был… – захлопала ресницами Мария Андреевна и немедленно встревожилась. – А что – тебе плохо? Может быть, вызовем Федора? Что ж мы, зря с ним вчера знакомились? Между прочим, абсолютно замечательный мужчина! Абсолютно! Наташенька! Ты записывала вчера номер телефона Федора, где он у тебя?
– Мам, ну не надо Федора! – ныла Ольга.
– А что стряслось? – нехотя разлепила сонные веки тетя Наташа.
– Все ясно! – тут же сделала свои выводы тетя Даша. – Говорю же вам – готовьте пеленки! Вот у Ольги уже и токсикоз начался! Боже мой, как же не хочется становиться бабушкой в моем-то возрасте!
– Ну, знаешь что, Дашенька! – обиделась за дочь Марья Андреевна. – Тебе уже шестьдесят пять лет стукнуло! Некоторые уже прабабки в твоем возрасте.
– А я и говорю, что в этом возрасте не хочется! – не сдавалась тетя Даша. – Кругом все прабабки, а я только-только бабушка… Опять скажут, что молодюсь… Нет, я опять же про молодежь! И как у них все это быстро получается!
– Да! – гордо дернула головой Марья Андреевна. – У них быстро! Это у тебя до старости все никак получиться не может! А у них… у нас быстро!
– Вы о чем это? – наконец проснулась Ольга и начала что-то соображать. – Вы чего тут надумали?! Да никого у меня нет! И ничего! Я вообще… я вообще ни с кем не хожу, не дружу, не люблю, не знаю никого, ясно?! Пеленки какие-то выдумали! Не-е-е-ет, отсюда надо срочно съезжать! Срочно!
И она выскочила за дверь.
День на работе прошел быстро. Работы было много, она даже немного отвлеклась, но… но как только пришло время собираться домой, так ее опять охватила тоска.
Она шла домой пешком – специально, чтобы подольше получилось, и снова в голову лезли неприятные мысли. Например – отчего это сегодня ей никто из друзей не позвонил? Ну вот Ирка хотя бы?! Что ей, трудно было? Или совсем неинтересно, как Ольга себя после ее предательства чувствует? Или Танечка – с чего она взъелась-то? Тоже компьютер нужен? Толик тоже… ну и чего не звонит? Обижается или просто не хочет?
Ольга в который раз доставала свой телефон, глупо пялилась на экранчик и снова прятала в карман. Если никому она не нужна, что ж, она тоже звонить не будет – зачем навязываться?!
Дома, еще в прихожей, Ольга услышала веселый мамин смех, игривые нотки в голосе тети Наташи, и даже в басе Дарьи Андреевны проскакивали кокетливые полутона!
Ольга торопливо скинула сапоги и тихонечко, боясь нарушить всеобщее радужное настроение, заглянула в кухню. Так и есть! В красном углу опять восседал этот… Федор Макарович! Королевич Елисей… Тридцати пяти лет от роду! Интересно знать, кому в голову пришла идея охмурить младого доктора? Тетке Наталье? Или, не приведи господь, тетке Даше? Ну не маменька ведь собралась совращать сие светило медицины! Или, может, все-таки маменька? Для нее, для Ольги? Надо сразу поставить в известность, что со стариками Ольга в амуры играть не намерена! Ужас какой-то!
– Лёленька! Уже пришла! – счастливо воскликнула раскрасневшаяся матушка. – А нас опять посетил Федор! Феденька, ничего, что я без отчества?
Феденька согласно кивнул головой, затолкал в рот блинчик и заблестел глазами.
– А что, мам, у нас опять кто-то… занедужил? – наивно захлопала глазами Ольга.
– Так… а ты же! – напомнила ей Наталья Андреевна. – Ты ж сама утром сказала, что у тебя… что у тебя хрипы в области сердца, отнимаются ноги и… и страшные боли в области… поясничного отдела!
Ольга мило улыбнулась уже одомашненному доктору:
– Все было не так страшно, я просто спросила, где у нас градусник. Но… у тетушек слишком буйное воображение. Если вы у нас появитесь еще раза два, то они могут придумать, что я от вас на восьмом месяце беременности. И ведь не отвертитесь!
Елисеев отчетливо крякнул, проглотил блин, а потом спросил:
– А вы на восьмом? У вас патологически плоский живот. Надо ж как-то питаться. Вы на учете состоите?
– У-у-у-у… – взвыла Ольга. – Спасибо, доктор! Вы сделали уже все, что могли.
У почтенных сестриц сами собой распахнулись рты, глаза стали в два раза больше, а дыхание сбилось.
– Доченька… это… правда? – первой очнулась Марья Андреевна. – У тебя восьмой месяц, а ты еще не встала на учет?
– Еще раз… – прошипела Ольга, прищуривая глаза. – Еще раз! Кто-нибудь! Заикнется про беременность! Я вам обещаю, я не просто уйду из дома, я… я в другую страну уеду, ясно?!
– Все! – рявкнула тетя Даша изо всех сил. – Больше никто ни слова! А то… знаю я нашу Ольгу! Она и в самом деле удерет за границу, и будет наш внук говорить только по-американски!
– Почему по-американски? – не поняла тетя Наташа. – Французский, например, очень романтичный язык… Жэ тэно… жэ тэно!