Как говорится, все проходит,
Но может кое-что застрять!
– Не кочегары мы, не плотники… Да!
Термостойкий облицовочный лист выскользнул из рук и с грохотом спланировал на алюминиевую обрешетку пола, разбросав в стороны кусочки отколовшегося квазиполимерного покрытия. Митька с трудом удержал равновесие на шаткой стремянке и сунул поцарапанный палец в рот, стойко замычав продолжение песни:
– …Но сожалений горьких нет, как нет…
И действительно, никаких угрызений совести после разгрома внутренней обшивки тридцатиметрового челнока, с трудом втиснувшегося в отстойник двадцать девятого уровня, он не испытывал. Было лишь обидно, что немного не рассчитал вес панелей, на которые покромсал цельную оболочку. Из-за этого несколько из них теперь уязвленно выставляли напоказ сколотые углы и трещины, намекая, что кое-кому неплохо было бы их заварить. Ну что делать, слегка не рассчитал силу тяжести и неудобство возни с огромными листами неправильной формы.
Однако дело продвигалось, и пока Митькин железный помощник производил демонтаж последних частей обшивки, первые уже занимали свои места, бугрясь неровным швом сварки и скрывая под собой новую шину, свисающую с потолка около крайней смонтированной секции. Конечно, было бы удобнее сначала полностью освободить скелет корабля от его внутренней оболочки, но зато Митька сэкономил себе кучу времени.
Передвинув стремянку, он вновь набрал из кармана пригоршню радиомаячков и прошелся ими по потолку, с трудом втыкая их заостренные ножки в жесткую поверхность термопластика. Где-то за отмеченной в его воображении линией проходил лонжерон, и Митька старался попадать точно над ним.
– А теперь ату его! Фас! Рви на части! Вперед!
Он отвесил поощряющий шлепок роботу-пауку, представляющему собой помесь лазерной болгарки и пылесоса, и вернулся за изучение документации освобожденного скелета челнока, сравнивая чертежи с открывшимся ему оригиналом. «Паук» между тем неторопливо подобрался к первому маячку, присосался к стене и активировал лазер, начиная распил последнего куска облицовки.
По идее, для демонтажа секций лучше обычной углошлифовальной машинки ничего не было, но, во-первых, правила безопасности на космической станции не допускали никаких искр и пыли, а, во-вторых, он боялся ненароком задеть шину, местами подходящую вплотную к обшивке. Ее он должен был сдать в целости и сохранности Кузьмичу, хотя, казалось бы, кому какое дело до старых проводов, если их нельзя использовать?
Однако бухгалтерия диктует свои законы, и Митька решил не дразнить зверя, учитывая, что он и так попирал все писаные и неписаные законы ремонта космической техники.
Тем не менее другого выхода не было. Поколение кораблей типа «Буран-4» делали практически одноразовыми. Если нужно было пробросить какой-нибудь дополнительный кабель в случае повреждения шины, то сделать это было можно только под половой решеткой, между лючками на потолке нельзя было просунуть и куска проволоки. И как тогда вести оптику от решетки наверх?
Корпорация при строительстве подобных экземпляров полностью руководствовалась принципом минимизации затрат, зато и наклепала таких корабликов почти под сотню. Не предназначенные для плотной земной атмосферы, на Марсе и Луне эти челноки с лихвой компенсировали нужду в юрких легковых такси, предназначенных для переброски мелких грузов и сотрудников компании.
– Какого х… черта вы творите, пилот?
Незаметно отошедшая в сторону дверь ангара пропустила в помещение молодую женщину лет тридцати в форме капитана ВКС Федерации. Зализанные каштановые волосы, забранные на затылке в хвостик, дополнялись почти полным отсутствием макияжа, что, впрочем, никак не сказывалось на привлекательности миловидной особы.
Вытянувшись по стойке смирно, Митька напрягся, но кричать о себе с высоты не стал, решив дождаться, когда та поднимется на челнок по приставной лестнице. Ему уже слегка надоело изображать из себя мальчика для битья и уж тем более не хотелось заранее подставляться незнакомому капитану ВКС. У военных своя иерархия на станции, а он ныне еще та гражданская штафирка.
– Еще раз, почему не доложились о прибытии, пилот… – женщина скосила на глаза на Митькин комбинезон, – Дмитрий Васнецов?
– В настоящее время являюсь вольнонаемным Корпорации, товарищ капитан, – окончательно успокоился Митька, осознав, что разнос ему грозит отнюдь не за разгром челнока, а потому он вполне может отфутболить его в сторону. – С превеликим удовольствием доложился бы по другой инстанции, но не имею такой возможности. Тем не менее с комендантом станции я побеседовал и…
– Ах, вот оно что! – собеседница ощутимо расслабилась и переспросила: – Гражданское заведение? Какое? Да не тянись ты… Вольно!
– Полтавское летное! Осталось полгода до зимнего выпуска!
– Вот черт!.. – воскликнула женщина и нехарактерно для своей миловидной внешности выругалась. – Сочувствую. Наслышаны. И даже обсуждали. И да… не тянись, я Дальневосточное заканчивала.
Заслышав характерный писк робота, Митька кивнул в его сторону:
– Разрешите подвинуть?..
Получив отмашку, он поднялся по стремянке, отлепил присоски паука от потолка и переставил его на поперечный рез.
– Товарищ капитан, а вы?..
– Боярцева Зинаида. Если со всем уважением, то Зинаида Павловна, командир звена прикрытия, а с недавнего времени еще и помощник военного коменданта гарнизона. То есть та еще тыловая крыса…
– Гарнизона?
– Помимо моих истребителей в данном секторе астероидного пояса дежурят четыре тяжелых транспорта и рота десанта, больше заточенного на спасение людей, чем на штурм чужих баз. Я же говорю, та еще дыра…
– Скучно?
Капитан только хмыкнула и согласно кивнула.
– Не то слово. Как только услышала про нового человека в летном комбезе военного покроя, сразу же решила навестить. Что, думаю, за гость залетный, который шастает по технической палубе как у себя дома, не доложившись вышестоящему офицеру? А если свой, то почему не удосужился проставиться? Кто же мог подумать, что ты из тех, кому яйца под корень отрубили!
– Проставиться я не против, – крякнул в ответ на бескомпромиссно изложенную правду Митька, однако про последнюю припрятанную бутылку коньяка вспоминать не стал. – Только вот нечем!
– С этим как раз проблем нет, – махнула рукой Зинаида. – На китайском круизном лайнере кого-то скрутило по полной, и они везут больного в нашу медицинскую секцию. Пока суть да дело, до утра судно задержится, а на нем, как ты понимаешь, есть бар… Вот только грешно с тебя, убогого, что-то спрашивать!
– А познакомиться?
– Разве что. Но стоит ли молодому курсанту пить с тремя обрюзгшими старыми девами, которые ходят строем и гадят в подгузник во время долгого перелета? Фу… – Зинаида скривила губы и риторически спросила: – Ты же не думаешь, что на заштатную станцию могли сослать молодых баб с приличными манерами?
– Если все девушки такие, как вы… – начал было Митька, но капитан его резко осадила:
– Не пыжься, парень, ты для нас всех еще салага! – она задумчиво оглядела беспорядок внутри и поинтересовалась: – Лучше скажи, что пытаешься сделать? И почему этим занимаешься ты, а не технари?
Митька принял на себя склонившуюся вниз панель и осторожно спустил ее вниз, оставив паука висеть на одной лапе на остатках обшивки.
– Ну… Технари на аврале, да и отказались они от этого челнока. К тому же это все, что мне предложили. Не согласился бы, пришлось отправляться обратно, может быть даже на Землю. Кому нужны на станции бездельники, попусту переводящие воздух и пищу?
Капитан неодобрительно покачала головой.
– А ты в курсе, что нарушил жесткость конструкции, и герметизирующая пена в случае пробития корпуса разопрет внутреннюю обшивку к е… ядреной матери?
– В курсе. А варианты? На завод его не отправят, а летать мне на чем-то надо! Я понимаю, что нарушил всю технологию сборки, но кораблей катастрофически не хватает, а этот челнок все равно спишут года через два-три…
На самом деле, на новом вычислителе Митька сумел обсчитать нагрузки, возникающие при резкой разгерметизации салона, и даже предусмотрел дополнительный крепеж, но выслушать опытного пилота стоило. Однако речь зашла не об этом.
– У меня, собственно, другой вопрос, юноша… – хмыкнула Зинаида. – Кто тебе вообще разрешил его трогать? Ты понимаешь, что получишь за несанкционированный ремонт челнока таких горячих плетей, что небо с овчинку покажется?!
Митька не на шутку возмутился:
– А пусть попробуют! Мне сказали брать и приводить к готовности? Сказали! Я виноват, что меня никто не контролирует? Нет! Или моя вина в том, что из-за аварии со мной разговаривали лишь комендант и завскладом, которые и пнули недоучившегося курсанта на эту амбразуру? Так они поступили в соответствии со всеми инструкциями! Есть летная единица? Нужно ее доводить до готовности? Вперед, пилот! Никого не волнует, что ты не имеешь профильного образования!
– А ты точно не имеешь? – заинтересовалась Зинаида и махнула рукой вокруг себя. – По тебе не скажешь…
– Имею представление, но и только. Выявить неисправность и применить диагностическое оборудование на уровне модулей смогу, паяльник уже не осилю. Я все-таки пилот, а не техник…
– А ты думаешь, что технари по-другому работают? – капитан скептически улыбнулась и попыталась завершить разговор: – Ну ладно, курсант, ты…
Резкий сигнал тревоги пронзил помещение, наполняя ангар красными всполохами света и тревожными предчувствиями беды. Приоткрытая дверь в коридор резко захлопнулась, и на ней загорелся огонек блокировки. Ящички со скафандрами раскрылись и в бессмысленной радости замигали разноцветными светодиодами.
– Со-о-обачий потрох! – протянула Зинаида. – Что за хрень?!
Она на миг замерла, а потом неожиданно вывела перед собой голографическую проекцию изображения, поступающего на ее вычислитель.
Тут уже охнул и Митька.
– Мать ваша зеленая обезьяна…
Изображение огромного лайнера, явно транслируемое с камер центрального стыковочного узла причальной станции, передавало картину апокалипсиса. Дюзы двухсотметрового круизного судна окутывал шлейф обломков, а само оно медленно разворачивалось в пространстве, надвигаясь на станцию. Неожиданно двигательная секция корабля осветилась серией коротких вспышек, и одно из сопел смялось, словно алюминиевая банка из-под пива, попавшая под пяту расшалившегося мальчишки. Лайнер слегка закрутило по оси, и его неумолимое движение слегка замедлилось, будто он раздумывал, стоит ли ему таранить стоящую на его пути орбитальную станцию или нет.
Под потолком рявкнуло, и сухой металлический голос искина стал чеканно рубить фразу за фразой:
– Внимание всем! До столкновения с лайнером двадцать пять минут! Дежурной команде занять свои места! Незанятым сотрудникам стыковочного узла в течение трех минут покинуть рабочие помещения и распределиться по жилому сектору! Всем остальным надеть скафандры и жестко пристегнуться около аварийных спасательных комплексов! Все отключенные мощности задействованы, на лифты подано питание! Повторяю!..
– А про нас, похоже, забыли… – флегматично отметил Митька, указав рукой на сигнал блокировки ангара.
Почему-то он не волновался. Собственно, и в училище Митька никогда не драматизировал иногда возникающие неприятные ситуации, но сейчас он с удовлетворением заметил, что его холодная голова в такой ситуации может сослужить добрую службу. Даже капитан одобрительно кивнула, оценив его спокойный тон, и скрупулезно пояснила:
– Так это же отстойник, здесь сканера на присутствие нет. Ты же наверняка не подавал заявку на проведение ремонтных работ, поэтому искин о нас не знает, а все неиспользуемые помещения во время аварии по умолчанию отсекаются.
– То есть даже если мы здесь начнем задыхаться, никто не придет к нам на помощь? – подтолкнул собеседницу к рассуждениям Митька. – Или все-таки есть вероятность того, что искин это помещение когда-нибудь проверит? И что надо сделать, чтобы ускорить этот процесс?
Станция слегка содрогнулась, и пилоты пошатнулись.
Зинаида в очередной раз выругалась.
– Черт! Искин задействовал двигатели ориентации! Теперь он наверняка полностью занят расчетом уклонения и ему не до нас. В любом случае он вряд ли ответит…
– Почему?
– Даже если мы выйдем на связь и доложим о себе, эта дефективная железка не будет ничего предпринимать. Она начала движение, но ничего не сказала о предполагаемом месте удара. Значит, действует по инструкции, распределяя людей по станции случайным образом и включая часть из них в незапланированные потери…
– И мы будем спокойно этому следовать?
– Лайнер перед аварией должен был сбросить скорость почти до нуля, так что станция вполне может уклониться, поэтому здесь мы будем в безопасности, хотя и…
Митька подтолкнул собеседницу закончить ответ:
– Хотя и…
– Хуже нет, чем ждать в бездействии и надеяться, что тебя спасет бездушный искин! – Зинаида обреченно махнула рукой и скомандовала: – Ладно, курсант, надеваем скафандры!
Она спустилась с челнока вниз, и Митька нехотя последовал за ней.
Голографическое изображение неожиданно подернулось рябью и погасло.
«М-м-мрау! – кошачий голос как всегда вторгся бесцеремонно. – Руки в ноги и что-нибудь делайте! Удар с вероятностью шестьдесят процентов придется на нижнюю причальную секцию, то есть почти в вас, я только что посчитала! Этот безмозглый искин неправильно учитывает гироскопический эффект раскрученной станции! Валите отсюда! И как можно быстрее!»
– А… – Митька хотел переспросить насчет верности прогноза, но, бросив взгляд на свою спутницу по несчастью, поперхнулся и вслух сказал нечто другое: – Товарищ капитан, а ваши истребители в таких случаях не выводят за пределы станции? На всякий случай?
– А ты думаешь, такие случаи уже были?.. В случае астероидной опасности мы сидим по кубрикам, на станции с ее лазерной завесой надежнее!
– Но сейчас все по-другому, – смущенно почесал себе нос Митька. – По пассажирскому лайнеру стрелять не будешь!
– А ты подал весьма своевременную мысль, в истребителях нам будет гораздо уютнее, чем здесь! – изумленно пробормотала его собеседница и моментально преобразилась, живо отправившись к блокированной двери. – У нас целых три минуты на подготовку аварийного запуска двигателя, даже выспаться успеем! Ты «Смерч-3» когда-нибудь видел, Васнецов?
– И даже летал, хотя и в виртуале!
– У меня спарка, надеюсь, ты не откажешься покататься?
Не собираясь дожидаться ответа от курсанта, наверняка уже пускающего слюни от восторга, капитан прислонила ладонь к сканеру и скомандовала:
– Разблокировать двери! Приоритет военного коменданта станции! Код два-бука-добро!
Огонек мигнул, но остался красным.
– Во время аварийной ситуации во избежание паники приоритеты в заблокированных секциях не действуют, – нудно загудел механический голос искина из динамика. – Вам безопаснее находиться в помещении. Пожалуйста, наденьте скафандры и…
– Чушь какая-то! Тупая железка! – Зинаида грохнула кулаком по сканеру и разочарованно выпалила: – Чтоб ты подавилась своей программой!
«Мр-р-р! Между прочим, сам датчик устроен забавно, раненых он выпустит! – промурлыкала кошка. – Либеральные человеческие ценности, зашитые в нем, имеют высший приоритет! Я даже предполагаю, что на некоторых станциях эти ценности касаются лиц с нестандартным цветом кожи, мужеложцев и педофилов! Не желаешь перейти в какую-либо из перечисленных категорий сотрудников?..»
В голове послышалось приглушенное кошачье хихиканье, но Митьке было уже не до него. Сунув руку в карман, он нащупал маячок, чиркнул его заостренной иголкой по левой ладони и приложил ее к сканеру.
– Открыть проход раненому в медицинскую секцию!
Динамик продекларировал очередную нотацию искина, и Зинаида расстроенно махнула рукой.
– Та же хрень, курсант!
Митька на секунду задумался и дернул свободной рукой пучок проводов, тянущийся от датчика двери. Тот сразу запищал, сигнализируя о потере контакта с управляющим центром, однако огонек блокировки тревожно замигал разноцветными красками. Контроллер явно анализировал кровь с поверхности сканера.
– Ну, родной, давай!..
Через пять долгих секунд светодиод дернулся и застыл. Зеленый!
Зинаида резко дернула ручку, и дверь даже не успела откинуться до середины, как она уже протиснулась в коридор, взяв разбег к ближайшей лифтовой шахте.
Кошка вновь мявкнула и добавила:
«Советую тебе тоже прибавить скорости. Седьмой лифт через десять секунд будет пересекать ваш этаж, нужно лишь успеть нажать кнопку… Ты, кстати, еще не надумал перекраситься или сменить ориентацию? Это, знаешь ли, иногда очень облегчает жизнь…»
К лифту они успели вовремя.
– Седьмой, это пятый, перейди на закрытый канал связи звена.
– Есть. Седьмой на закрытом канале. Как слышно меня?
– Дмитрий, от станции далеко не удаляться. Девушка тебе доверила самое ценное, что у нее есть.
– Седьмой принял. Но не понял.
– Ты плохо меня слышишь, курсант?
– Никак нет, слышу хорошо.
– Чего тогда тебе не ясно? Повторяю для заблудившихся в своем сознании: Диана доверила тебе то, что не доверяет никому!
– Простите, товарищ капитан, вы имеете в виду скомканные женские трусики под креслом пилота, прилепленную там же жвачку или полупустую булькающую тару в бардачке? А может быть, использованные… э-э…
Едва сдерживаемое хихиканье прервалось новым голосом, в котором не было ни капли раскаяния:
– Эй, курсант! Ты не охамел? Этого там не было! Варька! Подлети к нему и дай в ухо!
– Разговорчики в канале! – резко прервала всех капитан, но потом смягчилась: – Вообще-то я имела в виду, курсант, что девушка доверила тебе не только истребитель, но и свое душевное равновесие! Осторожнее с ним!
– С равновесием?
И вновь возмущенный вопль Дианы:
– Каким-таким равновесием?! С истребителем, бестолочь! Ну, если ты мне его поцарапаешь!..
– Отбой неприличным выражениям, девочки! – командир звена попыталась всех утихомирить, но и сама не удержалась от шпильки: – Кстати, Диана, если тебя заблокировали в непонятно каком месте и черт знает с кем, то пользуйся случаем, а не устраивай разборки. Все-таки курсант твой бельевой шкаф вместе со всем его содержимым вывел за пределы станции и даже почти его не помял!
– Ага! Это слово «почти» меня очень напрягает! А лайнер, между прочим, пройдет мимо! Искин справился!
– Всё! Закрыли тему! Как только эта груда металлолома минует станцию, возвращаемся обратно. Диспетчер передал, что грузовик со спасателями с Цереры на подходе. Поскольку передние шлюзы на лайнере не повреждены и обломков рядом нет, то транспорт сумеет с ним состыковаться, и наша помощь не нужна. Все равно к себе на борт мы никого взять не сможем.
– Как там пассажиры, Зин?
– Если не учитывать того, что некоторые свернули себе шею, а другие схватили дозу, то весьма неплохо. Автоматика сработала как надо, отсеки заблокированы, воздуха хватит на сутки. Васнецов, ты еще не спишь?
– Никак нет!
– Пробегись по всей процедуре посадки! Не хватало еще, чтобы ты на ней гробанулся.
– Есть пробежаться по процедуре посадки!
Митька улыбнулся. Девушек пробило на «хи-хи», но разрядка им была необходима. Около станции сложилась не самая простая ситуация.
А у него это был еще и первый по-настоящему самостоятельный полет.
Так вышло, что на три легких истребителя Федерации пришлось два с половиной пилота и пять минут выделенного диспетчером времени. Зинаида по пути к ангару вызвала свою команду, однако Варвара к месту назначения явиться успела, а Диана, третья и самая молодая девушка в местной летной обслуге, застряла где-то на нижних уровнях и безнадежно опаздывала.
В это время станция пыталась провернуться по своей оси, чтобы нокаутирующий удар не проломил ей грудную клетку, а хотя бы скользнул по скуле или отсушил руку. Боковая перегрузка доходила до критических отметок, и наверняка искин не погнушался бы добавить еще, но мощность двигателей ориентации была не беспредельной.
В итоге электронный мозг станции все-таки смог совершить невозможное, однако на тот момент все было очень зыбко, и капитан рискнула.
Митька сел за штурвал.
При взлете, пока он не догадался включить локальную стабилизацию, привязавшись к стенкам ангара, его мотало как дерьмо в проруби. Не смертельно, но неприятно. Станция не только привычно крутилась, она еще и тряслась в безумии утопающего, хватающегося за соломинку. Тем не менее после открытия створок Митька хладнокровно прыгнул вперед, не упуская из вида дюзы остальных истребителей.
А потом его накрыло.
Он впервые видел космос не в виртуальной реальности и не через мониторы всевидящих камер. Даже его практические полеты в училище проходили в учебной спарке, оснащенной проекционным экраном во весь «потолок» корабля. А здесь между ним и звездами был лишь скафандр да прозрачный фонарь кабины.
Он завороженно впитывал в себя всё.
И яркий свет веретена Млечного Пути, и глыбы астероидного пояса, нескончаемым потоком несущиеся в космическую даль.
И холод, и черноту ожившей бесконечности.
И свой восторг, и нелепую смерть, настигнувшую кого-то в разрушающемся лайнере.
И даже веселые женские голоса, скрашивающие одиночество на краю вселенной.
В итоге он решил, что не просто так одиноких матерящихся девушек посылают на далекие космические станции. Они не дадут пропасть, какие бы мрачные мысли тебя ни одолевали.
Митька повторил последовательность посадочных действий и вновь поднял голову.
Захотелось еще раз насладиться яркими огнями космической станции и серой громадой Цереры, скользящей где-то под его ногами.
– Твою же мать!!!
Перед глазами в очередной раз полыхнула звездочка, и Митька с ужасом заметил, что корму лайнера опять стало разворачивать в сторону почти миновавшей его станции. Остались считаные минуты до столкновения.
Судя по всему, искин не учел гироскопический эффект крутящегося волчка. Либо просто не мог предугадать события на борту лайнера.
А может быть, бездушному компьютеру просто не повезло, как и им всем, вместе взятым.
Из электронного дневника Дмитрия Васнецова:
…Ну что вы все замерли, будто железный лом проглотили?!