Директор отдела спецопераций, Галиар Шенски, особо ценил двух человек из когорты своих подчинённых. И даже гордился, что учёные такого уровня работают в их лаборатории и выполняют его заказы. Причём постоянные прозвища этой парочки, употреблявшиеся в тайной документации и в быту, никак не соответствовали официальным знаниям, пристрастиям и умениям.
Первого звали Лестин Гук, его научная степень была доктор наук. К этой же учёной степени прилагалось помимо звания академика ещё десяток всяких членств, титулов и мудрёных званий в иных академиях и не только родной страны обитания. Тогда как в простом обращении этот гений охотно откликался на прозвище Лажа. Причём сам академик, обладая весьма извращённой фантазией, даже гордился таким уголовным прозвищем, иногда объясняя это с точки зрения собственной философии:
– Если я творю лажу – то кто, по сравнению со мной, остальные? Таких-то и слов в природе не существует. И собственное величие доказывается не именем, а делами.
В общем, дядька со своими тараканами в голове. Зато без принципов, крови не боялся, почти на любое научное преступление шёл с азартом малолетнего сицилианца, а забрать у ребёнка конфету считал нормальной воспитательной добродетелью. Единственное, что было для него неприемлемо – это пытать, орудовать ножом в подворотне или пользоваться огнестрельным оружием. Мол, до такого он, существо высокоинтеллектуальное, не опустится никогда. Тогда как процесс растворения тела человека в щёлочи проходил по категории «нормальный научный опыт».
Внешне Лестин Гук выглядел худощавым, подвижным мужчиной среднего роста, с лысой, как бильярдный шар, головой. Ну и недавно отметил свой пятидесятипятилетний юбилей.
Второго звали Бэрк Ганди, и отзывался он охотно на прозвище Магистр. Вот у этого гиганта, под два метра роста, руки были испачканы в крови уже по самые плечи. Натуральный зверь, которому прикажи вырезать просеку в любой толпе – не остановится, даже натолкнувшись на мать родную. Ну а прозвище своё он выбрал ещё в юности, когда подвизался помощником у факира в цирке. Кстати, любовь к трюкам и разным фокусам Магистр пронёс через всю свою жизнь, полную опасностей, смертей и лихого куража. И до сих пор любил учудить, ошарашить фокусом высшего класса, ставя этим в тупик своих противников.
И в то же время Бэрк Ганди не был лишён некоего благородства в общении, присущего здоровякам веселья и всегда твёрдо держал данное слово. Это помимо того, что являлся уникальным химиком.
Разное и полярное чаще всего притягивается друг к другу. Наверное, по этой причине оба «сотрудника» отдела в своё время очень близко сошлись между собой, предпочитали работать в паре и, без всяких сомнений, считались закадычными друзьями. Хотя академику уже исполнилось пятьдесят пять, а уголовнику с замашками фокусника и талантливого химика – сорок пять.
Сам Галиар Шенски относился к данному тандему с максимальными мерами предосторожности. Так холят, лелеют и подкармливают хищников типа белого медведя, крокодила или ядовитой кобры. Зевать возле таких подопечных нельзя, ибо враз напичкают кровь ядом, откусят пальцы, а потом ещё и голову голыми руками оторвут. В местах работы парочки, в местах их обитания и отдыха всегда располагались действующие камеры с микрофонами, ведущие круглосуточную запись. Так что Шенски знал, чем дышат его подопечные, и даже, что они думают, мог предугадать. Но всё равно изрядно осторожничал. Точнее: потому и осторожничал, что слишком хорошо знал этих типов.
Полученные от босса указания следовало выполнить немедленно, поэтому поздним вечером второго дня после покушения на Рому Грэйхемцена директор буквально не отходил от Лажи в его лаборатории, требуя только одного:
– Как можно скорей выясни местонахождение сбежавшего покойника!
Академик, метущийся между своими многочисленными приборами и осциллографами, в раздражении отмахивался:
– Не стой над душой, Гал! Быстрей всё равно не будет… Неужели не видишь, что медицинский контейнер до сих пор в движении?
– Допустим, вижу. Но хоть куда он движется? К какому монастырю? Хоть это определить можно?
– Не так всё просто… Да и к чему такая спешка-то?
– Надо немедленно слить эту информацию тем, кто мечется от бешенства после состоявшегося покаяния Ромы. Они готовы нашему боссу заплатить любые средства за указанную на карте точку.
– Любые, говоришь? – Это вмешался в разговор Магистр, восседающий возле вытяжного шкафа и обильно пыхтящий сигарой. – И нам что-то перепадёт?
– Академику точно достанется пай, а вот ты чего варежку разеваешь? – обозлился директор. Подчинённый нагло фыркнул, укутываясь дымным облаком:
– Есть и моя доля умственного труда в попытках усовершенствовать «троний-413». Так что заслужил. Хе-хе!
Крыть на такое было нечем. Фокусник и в самом деле благодаря своим связям среди факиров предоставил некие особые химикаты, о которые доктор наук только догадывался. Сопряжение разных векторов и в разных отраслях как раз и дало нужный результат. А уж выцарапать своё Магистр умел из глотки даже своего кормильца.
Поэтому Шенски только жестом показал уголовнику, что и ему достанется. Но в воспитательных целях следовало и пугнуть малость подчинённых. Вот он и заявил с хмурой озлобленностью:
– Босс выразил гигантское неудовольствие тем, что Вампир скрылся в неизвестном направлении. А вы оба знаете, чем чревато такое недовольство.
Странная парочка в самом деле хорошо знала. Потому что косвенно помогала устранять многие известные личности, перешедшие дорогу боссу. В том числе и родственников своих эта гнида не жалела. К тому же наиболее приближённые к верхнему эшелону власти концерна порой неожиданно исчезали. Да не просто исчезали, а перед своей долгой, мучительной смертью отдавали всё и вся. Один Галиар только удерживался на своём рабочем месте почти пять лет, многих удивляя живучестью, удачливостью и наглостью.
И теперь вот Шенски с удовлетворением наблюдал, как его подчинённые заметно сникли и побледнели. И решил их чуточку «успокоить»:
– Я вас постарался выгородить, но… Постарайтесь некоторое время о себе не напоминать, здоровей будете! – Хотя чего там было выгораживать? Обычная практика многих киллеров, уходящих с места преступления: сменить одежду и обувь. Но попугать-то надо! После чего вновь насел на Лажу: – Так что с координатами? Уже можно давать хотя бы примерные?
Академик ответил не сразу, всё сверяя, что-то высчитывая и тщательно просматривая. Только потом начал осторожно формулировать свои выводы:
– Если данные со спутников не дают погрешностей… И если нас монументально не разыграли… То контейнер сейчас вот на этой дороге! – Он вывел на большой настенный экран карту Непала. Затем увеличил нужный участок Гималаев и стал водить по нему указкой: – Они сейчас выехали вот на эту дорогу. А она – тупиковая. Ведёт к одному из древних жилищ, расположенному глубоко в недрах, внутри большой пещеры. По той информации, что уже собрана, – монастырь не действующий и шесть лет назад покинут монахами.
– С какой стати?
– Начались частые обвалы внутри пещеры, человек двадцать погибло, и разрушения продолжаются. Трещины растут, со свода регулярно обрушиваются глыбы.
– И это точные данные?
– Не ко мне вопрос, не был я в той пещере, – хихикнул Лажа.
– Я о точности координат и движении по дороге! – вспылил Шенски.
– А-а-а… Ну, в этом да, я уверен на все сто. Контейнер именно там и движется именно в том направлении.
– Давай данные! – приказал директор. И как только запоминающее устройство оказалось у него в руках, бегом вылетел из лаборатории. Ну разве что крикнуть успел:
– Скоро вернусь! Если что изменится, сразу мне сообщить!
Посмотрев ему вслед, а потом и сплюнув, академик апеллировал к приятелю:
– Что-то меня этот жиголо раздражать начал в последнее время.
– И меня, – признался Магистр. – Артист, а не директор. В цирк бы его… Запугивать нас решил тем фактом, что кто-то ботинки потерял…
– Ага, ага… Тьфу на него!
– Но меня поражает иная недалёкость. Ты ведь ему чётко высветил главное, но весьма возможное несоответствие. Я по поводу «монументального розыгрыша».
– Ну и повторно плевать! – хмыкнул академик. – Я сказал, он услышал. А что не принял во внимание возможное отсутствие Грэйхемцена в контейнере – это уже его проблема.
– Да и зачем умирающему человеку обувь? Ещё и распухшему?
– Вроде верно спрашиваешь, – кивнул отстранённо доктор, подкручивая какие-то верньеры на приборах. – Но с другой стороны, куда миллионер без части лучшей одежды двинется? Пусть даже умирающий и распухший? Там ведь помимо медицинского контейнера его телохранители гору одежды волокут. Конечно, если знать о нашем «тронии-413», можно легко ввести в заблуждение наши системы поиска. Этот Рома мог бы спрятаться где угодно, хоть в Антарктиде, а его сейчас начнут искать в указанном нами квадрате…
– Искать? Или сразу какой-нибудь на него гостинец сбросят?
– Сам-то как думаешь?
– Легче сбросить, – размышлял Магистр, так осматривая окурок сигары со всех сторон, словно тот стал вдруг ядовитым. – Или ракетами ахнуть. Но там ведь горы, да и пещера глубоко… Поди до неё достань.
– Достанут. Сейчас такие ракеты делают, что на глубину до полукилометра в скальную породу вгрызаются. А уже потом ка-а-ак рванут!.. Одновременно ещё и группу зачистки пошлют после взрыва под видом спасателей. Да не одну…
– Мало таких групп. Почитай и нет почти. Остальные уж точно под обвалами погибнут. Вот знавал я одного типа…
И много повидавший уголовник затеял дискуссию о том, как надо и как не надо себя вести в горах после серьёзного землетрясения. Академик лишь порой соглашался, но чаще скептически хмыкал, утверждая, что всё это байки.
Тем временем цель, ведомая висящими в космосе спутниками, постепенно доползла до цели своего назначения, заброшенного монастыря. А так как безоблачная погода позволяла, наблюдение оказалось идеальным для просмотра каждого сантиметра в тупичке долины. И вскоре никаких сомнений не осталось: внутренности недр обитаемы!
Около двадцати человек встретили колонну и споро начали помогать в разгрузке прибывшего контейнера с телом Грэйхемцена. Наблюдая это, Лажа забеспокоился:
– Хорош дымить как паровоз! Вызывай Шенски и сообщи, что монастырь полон паломников. Пусть поторопит недругов этого вспухающего бедняжки…
После доклада директору уголовник ухмыльнулся:
– Неужели ты сочувствуешь этому зажравшемуся миллионеру?
– Ни капельки! Мне лишь интересно: там укушенный или нет? Ну и премия удвоенная ни тебе, ни мне не повредит.
И довольно захихикал, подавая пример своему приятелю-компаньону.