Я хожу на факультатив по информатике не потому что мне это интересно. Просто знаю, что без информационных технологий сейчас никуда. Да и многого не понимаю, если честно. Хочется хоть какой-то порядок в голове навести. Но пока никак.
После уроков бегу домой, перекусить успеваю и учебники выложить, а потом снова в школу. И так два раза в неделю. А сегодня у раздевалки Диму замечаю. Где это он так задержался? Серьезный, как всегда. Куртка кожаная, но строгая, без всяких наворотов. Очень к лицу. Смотрю на него, не в силах взгляд отвести, пока он спиной ко мне стоит. А поворачивается – делаю шаг навстречу. Не могу удержаться, чтобы не поблагодарить. А он так пристально на меня смотрит и пытается суровым казаться, но глаза выдают.
– А ты почему обратно вернулась? – интересуется. – Забыла чего?
– Я на факультатив по информатике хожу, – объясняю сдержанно, а сама рада до умопомрачения, что разговор завязался. О чем угодно говорить готова.
– По информатике… – повторяет эхом, а потом снова прямо в глаза смотрит: – А мне можно?
И я уже не ощущаю земли под ногами, как будто он что-то такое невероятное говорит, и эти слова только меня и его касаются.
– Я не заниматься, а просто посидеть тихо, в интернете полазать, – добавляет.
– Не знаю, – вырывается само собой, и я ругаю себя за то, что ляпнула, не подумав. Только бы не ушел! Но тут же собираюсь с мыслями. – Пойдем. Какой смысл гадать? Спросим у информатика.
По лестнице поднимаемся: он чуть впереди, я немного позади. И кажется мне, что спина его – огромная скала. За такой спрятаться бы от всех невзгод и тревог. И не страшно, и спокойно, и ничего больше не надо.
Хорошо, что до четвертого этажа так много ступеней!
Информатик ничего не говорит. Молча кивает, приглашая нас в кабинет. Только после того, как все собираются, склоняется над Димой и шепчет что-то, а тот слушает внимательно.
Кошусь на него все занятие. Сбоку не видно, что он там делает. Да и какая разница? Глаза, губы, легкая ухмылка, едва заметная радость, даже простая сосредоточенность… Каждая эмоция, любое его движение – вот что важно.
Дима улыбается монитору, быстро пальцами по клавиатуре скользит. А я и мечтать о большем не могу, только бы смотреть на него часами напролет. Сорок пять минут – ничтожно мало.
Из кабинета вместе выходим. Наслаждаюсь каждым мгновением. Вот у раздевалки останавливаемся, одеваемся почти синхронно – я нарочно стараюсь не отставать. Считаю шаги от крыльца школы до ворот, не думаю о том, что через пару секунд расстанемся. А он прерывает наше напряженное молчание. Сам.
– Тебе в какую сторону?
– Налево. – Замираю.
– Мне тоже. – И слова его, как глоток свежего воздуха.
Благодарна небесам за предоставленный случай: идти рядом, идти в ногу, идти в одну сторону. Кто-то посмеется, конечно. А я от счастья расплачусь!
– Ты всегда пешком добираешься? – снова слышу его голос и таю.
Смотрю снизу вверх, а он на меня сверху вниз. Вообще Дима не очень высокий. Просто я маленькая.
– Всегда. Я рядом живу. Вот за тем домом с часами. – Замолкаю на секунду, а потом спрашиваю: – А ты?
– А я на Коммунаров, – отвечает серьезно, а потом вдруг улыбается и смеется отчего-то.
И столько в его смехе искренности, столько настоящего. Заряжаюсь этой позитивной энергетикой и радуюсь. Потому что никто не видел его таким, кроме меня.
– А ты… на информатику еще придешь? – спрашиваю осторожно.
До поворота к моему дому только перекресток впереди остается.
– Если только опять в субботу. – Снова брови хмурит.
– А в среду?
– Вряд ли… – И на часы смотрит.
– Спешишь? – чувствую, как занервничал. Отвлекаю его, наверно. Без меня бы давно уже дома был.
– Наоборот, – мотает головой и хватает меня резко под локоть.
И уже бежим через проезжую часть по зебре, как сумасшедшие. Желтый мигает. Волосы в глаза. Ветер в лицо. И тепло от его руки.
Успели. Отпускает локоть, а сам озирается:
– И куда дальше?
Мамочки! Это что же, он меня провожать будет?
– В арку.
Отдышаться не могу. То ли от пробежки, то ли от осознания действительности. Сказать бы из вежливости, что не стоит напрягаться. Но не могу! Это сильнее меня.
– У нас двор крохотный, старенький, – начинаю рассказывать зачем-то. – Пятиэтажка времен Хрущева. Но я с рождения тут живу. Любовь к этим ветхим домишкам может странной показаться. Но я их все равно люблю.
– Я раньше тоже в таком доме жил, – улыбается он. – Проходная гостиная, две спальни, коридор, кладовка, балкон, на котором только табуретка помещается, потому что остальное место всякий хлам занимает. Не пригодится уже, а выкинуть жалко.