– Вась, сегодня пойдём купаться? Я лодку резиновую сделал вчера с отцом. Из двух камер комбайна получилась очень большая. Тащить до берега будет сложно, но мы можем скатить по кругу и там на берегу связать вместе, – сказал Лёша другу, который шёл впереди, грабля по бокам покоса травы, но при этом очень громко и звонко, что его попросили бабушки с соседнего вала говорить потише.
– Здорово, – сказал Василий, повернув голову назад и при этом вытирая пот со лба, который шёл ручьём.
Водовоза сегодня не было, хотя вчера, когда было довольно прохладно в поле, он уже с утра привёз в поле на лошади два бидона холодной воды, которая до обеда не была испита даже наполовину, хотя народу в поле было боле полусотни, считая взрослых, которые делали скирду с уже высохшего участка с сеном. Трактор подавал при помощи стрел, которые поднимали высоко несколько пудов уже высохшего до цвета белой глины травы. Работали наверху одни женщины, которые время от времени махали руками и, поворачиваясь друг другу, время от времени что-то говорили. Издалека это выглядело как немое кино.
Солнце медленно двигалось в сторону запада, но жар, от которого шёл, нисколько не иссякал. Пять мальчиков и десять девочек проработали в поле целый день под горящим солнцем. Они все были старше десяти лет и моложе пятнадцати.
После каникул родители некоторые зарплату детей, которые заработали во время летних каникул, тратили на общие покупки, редко кому давали деньгами сразу, чаще эти деньги тратились на школьном базаре, который проходил в соседнем селе в предпоследнюю субботу августа.
После работы, уже на шестом часу вечера, ребята двинулись в сторону деревни. При приближении к своим дворам они ускорялись и побежали быстрее, практически стремглав.
Попив, кто воды с колодца, кто компот с кастрюли, выбегали на задний двор, где неподалёку был пруд, который наполовину зарос камышами. Местами было глубоко настолько, что никто из мальчишек не мог нырнуть до дна, чтобы коснуться руками или ногами.
Василий и Алексей дошли до берега пруда последними, точнее, докатили два больших колеса от комбайна, накаченные ещё со вчерашнего вечера отцом Алексея очень туго. Ребятам оставалось сейчас лишь связать их вместе верёвкой, которая была очень толстой.
После больших усилий ребятам всё же удалось связать две камеры вместе. Бросив в воду, они чуть не сбили с ног другого мальчика, Славика. Он учился в пятом классе и со своей деревни был единственным мальчиком, поэтому друга у него не было и почти везде он ходил один, и особо его никто и никогда не беспокоил. Он ходил почти всегда с одним выражением лица, несмотря на довольно юный возраст.
Вода была немного холодной, потому что она не успела прогреться после вчерашней прохлады, но мальчиков это не останавливало. Прошло больше часа, как они купались, орали, смеялись и плавали, забираясь на мелководье в конце пруда. Они забегали в камыши и выбегали обратно, крича и улюлюкая, как индейцы с копьём, которое они заменяли пока ещё с зелеными початками камышей.
Наконец они все искупались вдоволь, что у них перестало желание уже кричать. Голос их стал уже довольно тихим, и слова вырывались из их уст обрывочно, не принадлежащие друг другу.
Родители уже были дома, коровы были надоены. Попив молока, закусив на ходу кто хлебом, кто картошкой, сваренной в кастрюле и посыпанной укропом, детвора выбежала на улицу кататься на велосипеде.
Издалека ехала машина на большой скорости по центру деревни несмотря на то, что дети катались на велосипеде, а совсем маленькие играли посреди дороги в догонялки. Старшие ребята окликнули друг друга и, быстро схватив, схватили всех детей и убрали подальше от дороги. Машина даже не думала останавливаться и продолжала приближаться, оставляя после себя столб пыли. Но, приближаясь к их месту, где они играли, она всё же остановилась. Из кабины вышли отец и сын.
– Здесь очень красиво, завораживающая тишина, – сказал отец сыну и добавил:
– Больше тридцати лет прошло, как съехали отсюда все люди, как развалился колхоз, но дома почти все целые, хотя везде трава заросла по колено. Возможно, на этом месте играли дети…