В полумраке каюты с трудом угадывался сидящий у кровати мужской силуэт. Тишина была наполнена вздохами, бормотанием и редким позвякиванием многочисленных склянок, которые мужчина время от времени перебирал тонкими длинными пальцами. Когда его взгляд цеплялся за лежащую на кровати девушку, бормотания становились тише, а вздохи печальнее.
Внезапно дверь раскрылась, впуская в каюту Креостарха. Воздушный выжидательно посмотрел на сидящего у кровати мужчину, но тот не обернулся, лишь ставшая напряженной поза да злой перезвон склянок говорили, что его появление не осталось незамеченным.
Креостарх покачал головой, шагнул к кровати. Склонился над обнаженным, наполовину прикрытым легкой простыней телом девушки, осторожно убрал локон с плеча. Всю спину Ксении покрывала пузырящаяся, переливающаяся темно-зеленым цветом масса, источающая резкий, неприятный запах, но мужчина, казалось, не замечал ни отталкивающего вида, ни вони. Он стоял, рассматривая лежащую на постели девушку, и довольная улыбка блуждала по его губам.
Склянки недовольно звякнули, и Креостарх, словно вспомнив о чем-то, повернулся к целителю.
– Ты так и не простил себя, – произнес он, недовольно поджав губы. Мужчина не ответил, и воздушный продолжил: – Обещаю, в этот раз все будет по-другому.
– Без подготовки? – целитель скептически поднял бровь. – О, да… Сейчас все будет еще быстрее. Знаешь, я начинаю привыкать к юным созданиям, умирающим у меня на руках.
– Не тебе меня учить, Сандрс, – нахмурился Креостарх, и его глаза потемнели от гнева, – ты знаешь, сколько лет я провел в одиночестве, пытаясь забыть твою дочь. Но мне нужен этот шанс.
И он требовательно взглянул на собеседника.
– Шанс… – устало опустив голову, отозвался Сандрс. – Нам всем нужен шанс. Одно могу сказать: физически с ней все в порядке. Но за её рассудок я не был бы так уверен. Провести обряд Шеерданя с низянкой?! Да еще и нацепить на нее родовой браслет? Ты явно сошел с ума.
– Кто бы говорил о безумии, – зло выдохнул Креостарх, и его глаза опасно блеснули. – Сам знаешь, мы движемся к гибели. И будет ли у нас шанс на следующее поколение – большой вопрос.
– Но эта девушка?
Креостарх ответил многозначительной усмешкой.
– Не совсем низянка, как и браслет – не просто знак клана.
Он отключил защиту надетого на руку Ксении браслета и предложил:
– Проверишь еще раз?
Сандрс, пожав плечами, провел рукой над девушкой и в задумчивости откинулся на спинку кресла.
– Ты безумец, – спокойно констатировал, – и не сможешь прятать её вечно. Как только Радужные обнаружат девушку, она будет потеряна для нас навсегда.
– Нет, – в спокойном тоне Креостарха угадывалась едва сдерживаемая ярость, – как только мы будем готовы, я объявлю ее астианой клана.
– Вдвойне безумец, – покачал головой Сандрс, – ОНА тебе этого никогда не простит. Столько лет ждала твоего выбора, а ты предпочтешь другую?
– Я ничего ей не обещал, – Креостарх все же дал выход чувствам: сжав кулаки, резко поднялся, хотел добавить что-то еще, но только раздраженно дернул головой и вышел из каюты, не забыв перед уходом восстановить защиту браслета.
В голове неотрывно крутилась картинка: обнаженная Кэсси с растрепанными светлыми волосами и белоснежной кожей. Такая хрупкая и беспомощная…
Он постоял около двери каюты, покачался с носка на пятку, мысленно обругал слабаком и ушел к себе. Как и раньше, долг и судьба клана в его жизни стояли превыше остальных чувств.
Пробуждение было мучительным. Во рту пересохло, голова раскалывалась, а тело затекло от неудобной позы. Ксения перевернулась и тут же подскочила от взорвавшей спину боли. Пошипела, поругалась и попыталась сесть. Вышло с трудом.
Давно ей не было так плохо. Извернулась в попытке разглядеть, что же такого приключилось с её спиной, но мышцы неприятно потянуло, и Ксения сдалась. Без зеркала фокус не пройдет.
Ладно, оставим спину в покое. Что произошло вчера? Почему она раздета и в таком состоянии? Дурные мысли закружились в голове. Прошедший день странным образом обрывался где-то на моменте принятия второго бокала вина, и дальше вспоминалось исключительно отрывками. Впрочем, самое главное она помнила – дети! Её будущие дети с этим, гм, маньяком.
Как чувствовала, не стоило поступать так опрометчиво с местными напитками.
И маньяк тоже хорош… Усыпил бдительность, а потом… При мысли о своей беспомощности девушке стало плохо, а затем пришла злость.
В безопасности, как же! Будет она в безопасности с этим маньяком? Да никогда в жизни.
Злость и обида придали сил. Ксения поднялась с кровати, пошатываясь, добрела до ванной комнаты. Придирчиво осмотрела себя в зеркале. Вид немного замученный и чуточку испуганный, синяки под глазами, на голове, как водится, воронье гнездо из каштановых волос, а вот глаза – темно-серые – посветлели. Или ей это только кажется спросонья?
Прохладный душ освежил, не принеся умиротворения. В каюту Ксения вышла, продолжая злиться.
Факт исчезновения собственной одежды лишь подкинул дров в костер.
Ксения повертела в руках местное одеяние: темно-голубые штаны-шаровары и широкую блузку. Пришлось помучиться, пока до нее дошло, что глубокий вырез должен быть сзади, а воротник закалывается на плече брошью.
Оделась, и внезапно накатила тоска. Такая сильная – хоть вешайся. Чужая одежда словно оборвала её связь с родным миром.
Ксения зажмурилась, пытаясь побороть панику. Ей нельзя думать о плохом или вспоминать родителей и друзей. Бороться, искать выход – вот её спасение. Вампиры, оборотни, маньяки… Довольно сумасшествия. Надоело. Она найдет, как выбраться отсюда.
Пришла пора взглянуть действительности в лицо. Она – в чужом мире, с наручником в виде браслета на руке, на летающем корабле и без малейшего шанса на возвращение домой. Пока. Более того, ей уже озвучил свои планы по размножению глава клана. Как будто местных невест ему мало! Или на экзотику потянуло?
В голове внезапно промелькнуло видение Креостарха с двумя крыльями за спиной. Ксения вздрогнула, но тут же взяла себя в руки. До чего довели! Уже крылатые маньяки мерещатся. Пора заканчивать с неясностями. Ей срочно нужны объяснения. И хоть видеть Креостарха не хотелось, откладывать разговор не стоило.
Спустившись на один пролет вглубь корабля, Ксения уловила звуки схватки. Подбадривающие мужские крики перемежались со звоном стали. Пройти мимо было выше её сил, и она тихонько раздвинула створки двери.
Перед девушкой явно находился тренировочный зал, и в его центре взвивался черный вихрь, то распадаясь на четыре мужские фигуры, то вновь закручиваясь смерчем, в котором серебряными молниями мелькали мечи. По краям зала расположились зрители. Они периодически подбадривали сражающихся или осмеивали проигрывающих.
Смерч в очередной раз распался, и гонг возвестил конец боя. Ксения очнулась и шагнула было назад, чтобы скрыться в коридоре, но натолкнулась на цепкий взгляд одного из участников схватки. Незаметно исчезнуть не удалось. Мужчина поклонился и приглашающим жестом поманил Ксению войти.
– Попутного ветра, леди, – вежливо поздоровался он. – Надеюсь, тренировка наемников развлекла вас. Если только пожелаете, любой из нас скрасит ваш досуг на корабле.
Многозначительность фразы и ухмылки на лицах воинов не оставили и тени сомнения, что именно ей предлагают. Согласиться или сбежать? Девушка криво усмехнулась. Внутри зрела уверенность, что ни один из вариантов не будет правильным.
Как он её назвал? Леди? Не стоит разочаровывать незнакомых людей с такими выразительными шрамами на лицах, и Ксения твердым шагом направилась к мужчинам.
– Развлечь меня решили, так? И кто у нас тут самый смелый? Может ты? – вытянув руку, она ткнула пальцем в ближайшего. Тот проследил взглядом за её жестом, а затем на его лице промелькнула серия эмоций от неверия до ужаса. Вмиг побледневший наемник отшатнулся от девушки, как будто в ее протянутой руке извивалась смертельно ядовитая змея. И в следующее мгновение Ксения с возрастающим изумлением наблюдала, как серели лица наемников, и они волной откатывались от нее прочь.
– Тхер меня забери, о-о-о, что я говорю, прошу нижайше нас извинить, леди, – невнятно начал бормотать извинения мужчина, когда внезапно его взгляд остекленел. Уже понимая, кого она увидит, Ксения обернулась и… вздрогнула. Креостарх выглядел не лучшим образом: лицо побелело от гнева, губы плотно сжаты, в глазах разве что молнии не сверкали.
Она заставила себя улыбнуться:
– Привет, Креостарх. Как спалось? Кошмары не мучили? А я вот еле встала, – спешно заговорила, глотая от волнения слова.
Креостарх на миг растерялся. Ее улыбка разрушила злость, которую он испытал, увидев ее в компании грязных похотливых наемников. Сначала он не поверил своим глазам, когда в поисках пропавшей из своей каюты девушки забрел на уровень воинов и узрел ее в зале. А потом пришел в бешенство. Давно его так никто не выводил из себя.
– Они вас не обидели, моя эллиана? – обманчиво спокойным тоном промолвил Креостарх и взгляд, которым он одарил мужчин обещал – их смерть не будет легкой.
– Нет, что ты, э-э-э, – продолжала улыбаться Ксения, уже успевшая понять, кто пострадает за ее любопытство. – Мы просто поболтали.
Она заставила себя шагнуть к Креостарху и тихо прошептала:
– Знаешь, спина начала болеть. Пойдем отсюда, а?
На лице Креостарха что-то дрогнуло. Он кивнул, пропустил девушку вперед себя и вышел следом из зала. Уловив вздох облегчения за спиной, Ксения украдкой улыбнулась. Кажется, даже маньяком можно управлять, если очень постараться.
Рано она радовалась. Едва выйдя на палубу, Креостарх остановился, вынудив её тем самым замереть рядом, и принялся отчитывать:
– Кэсси, я не объяснил вам этого ранее, но в нашем мире леди обязаны соблюдать несколько правил. Самое важное из них касается безопасности. Без сопровождения вы можете находиться только на внутренней территории клана.
– А разве корабль не ваша территория? – решила проявить дотошность Ксения. И тон, и выражение лица воздушного заставили её почувствовать себя собачонкой, которой скомандовали: «Рядом», что не могло не злить. Впрочем, воздушный никак не прореагировал на её выпад. С невозмутимым видом он ответил:
– Нет. Я прошу вас больше не покидать каюту без моего разрешения и тем более не прогуливаться по палубе в одиночестве. Я и так нарушил массу условностей, разместив вас без должного сопровождения.
– Я и не просила меня похищать, – огрызнулась Ксения, чувствуя, как постепенно ею овладевает гнев. Запереть, как собачонку, в каюте? Может, еще евнуха к ней приставят и паранджу заставят надеть?
Наверное, она устала бояться. Слишком много свалилось на нее за последнее время. Слишком неизвестным грезилось будущее, и страх стал привычным спутником, чтобы обращать на него внимание. Кроме того, все сильнее ныла спина, и от того настроение напоминало грозовую тучу.
Терпение у маньяка, как оказалось, было не бесконечным.
– Послушай меня, девочка, – прошипел он на ухо, нависнув над Ксенией и заставив отступить к ограждению палубы, – тебя все равно бы забрали. И поверь, из всех вариантов: воздушные – самый лучший. Или ты предпочла бы оказаться у магов-крови?
Вопрос был сложный, более того, на него невозможно было ответить, не имея никакого опыта общения с вампирами. Ксения честно пожала плечами, мол, ни да ни нет, а затем ринулась в наступление. Ссориться, так по-крупному.
– Послушай… те, – перешла она для солидности на «вы», и Креостарх от неожиданности отступил на шаг, удивленно смотря в гневное лицо девушки, – меня мало волнуют ваши правила, потому что они – ваши. Если я под арестом, скажите об этом прямо. Если ваши леди – что-то вроде заключенных высокого уровня, а вот это, – она потрясла браслетом, – наручники, то я желаю, нет, я просто требую, чтобы меня отправили обратно.
Голубые глаза предупреждающе полыхнули гневом, но Ксению уже понесло. К тому же спина горела огнем, и надо было срочно отвлечься от боли.
– Пугаете вампирами? Откуда мне знать, как бы они отнеслись ко мне. – Она вспомнила зеленоглазого. – И в городе есть не только вампиры и оборотни.
Креостарх помрачнел, но ход пропустил, давая ей выговориться.
– Вы упорно твердите, что мне повезло быть похищенной именно вами, только я не нахожу никакого везения. Корабль, где и шагу нельзя ступить, чтобы не напороться на запрет. Обряды с надеванием наручника. Эллиана какая-то. Вы даже не объяснили, что это значит, а обращаетесь со мной так, словно я на все согласна. И кстати, почему я практически не помню вчерашний день? Что вы подсыпали мне в вино?
– Ничего, – оскорбился вдруг Креостарх. – Это сильнодействующее тонизирующее средство, настоянное на мхах горы Сибудан. Я решил, вам будет полезен один бокал после пережитого, но вы настаивали на добавке.
– Могли бы и не давать, – поддела она его.
– Мог, – согласился он, – но вышло даже лучше, чем я мог надеяться, – и он кинул на девушку настолько изучающий взгляд, что ей срочно захотелось посмотреться в зеркало – не выросло ли там чего лишнего. А вдруг она здесь ради опытов? От этой ужасной мысли Ксения стремительно побледнела. Креостарх истолковал её испуг по-своему.
– Моя леди, давайте забудем об этой глупой размолвке. Вы – чудная женщина, милая, красивая, воспитанная, – Ксения нервно сглотнула, не понимая, с чего этого на маньяка нашло подобное красноречие, – и я понимаю, вам тяжело принять наш образ жизни, но поверьте, через пару лет вы с ужасом будете думать о том, что жили иначе. А пока, для вашей безопасности, вам запрещено покидать пределы каюты.
Для ясности он указал на дверь, за порог которой отныне ей запрещено заходить. Ксения открыла было рот, чтобы высказаться, но гордость взяла вверх.
Хотят запереть, как собачонку? Хорошо, пусть будет клетка. Временная клетка. И ничто не помешает ей сбежать, как только подвернется случай.
Мысль о побеге молнией промелькнула в голове, и вместо ответа Ксения высоко вздернула подбородок и уверенной походкой от бедра зашагала в указанном направлении. Войдя, не смогла отказать себе в удовольствии, громко хлопнув дверью перед носом тюремщика. Вот так! Для надежности еще и стулом подперла.
Если клетка, так её собственная, без всяких маньяков.
И пусть она не выяснила ни кто такая эллиана, ни почему болит спина, зато гордость осталась в полном удовлетворении.
Оставшись в одиночестве, Ксения немного попинала кровать, вымещая на ней злость. Перестаралась. К больной спине прибавилась ушибленная нога.
Вот спрашивается, за что ей подобное «счастье»? Чем она так нагрешила, что сейчас пожинает столь ужасающие в своей несправедливости плоды? Ох, не зря родня поговаривала о прабабке-колдунье. Неужели наследство дало о себе знать?
Ксения хлюпнула носом и принялась себя жалеть.
Одна, на чужбине, запертая в каюте, да еще и с наручником на руке… Кругом враги, которые только и норовят бедную и несчастную обмануть, запутать и запугать – ничегошеньки ведь непонятно и неясно. Взять хотя бы язык. Откуда это понимание, да еще и мгновенное? Да, вот еще загадка: каким образом они все, Ксения припомнила зеленоглазого, красноглазого и лохматого, узнали откуда она?
А дома… Дома, наверное, еще ничего не знают. Решат, что задержали в командировке. Но завтра, не дозвонившись, начнут беспокоиться, теребить друзей и соседей. А затем…
Про то, что будет «затем», думать было совсем тоскливо. Мама позвонит отцу, выдернув его из новой семьи, обязательно привлекут к поискам старшую сестру. Потом настанет очередь всевозможных знакомых и не слишком знакомых, но крайне полезных людей. Дома будет остро пахнуть валерианой и корвалолом, но лично ей это не поможет. Она так невообразимо далеко от семьи, что впору утонуть в черной меланхолии.
С другой стороны, она – жива и здорова. Ну, почти здорова. Да еще и числится леди непонятного клана воздушных.
И если она попала сюда, значит можно вернуться обратно. Ясно, что Креостарх с этим не помощник, вот и вырисовался план: найти нужного человека и узнать цену обратного перехода.
Девушка удовлетворенно хмыкнула. С завтрашнего дня она будет очень спокойна. И абсолютно спокойно выяснит детали своего предполагаемого будущего у Креостарха. Никакого вина, никаких ритуалов.
Определившись с планом, Ксения позволила себе помечтать, что и как она будет рассказывать подружкам, когда вернется домой. «Браслетик-наручник оставлю на сувенир», – решила, задремывая.
Разбудил её холод и надоедливый стук. Пока заворачивалась в одеяло, грезя о печке, проснулась окончательно и поняла, что странный звук был дробью, выбиваемой собственными зубами.
Стало теплее, а затем тепло превратилось в нестерпимый жар, сопровождающийся приступом тошноты и резкой болью во всем теле, и также внезапно исчезло, оставив ледяную стужу. Организм окончательно и бесповоротно сошел с ума.
Сквозь забытье ей слышались встревоженные голоса. Ксения смутно ощутила, как чья-то прохладная рука тронула разгоряченный лоб. Затем ставшее чужим тело приподняли и попытались влить питье. От нового приступа боли Ксения дернулась, вывернув чашу. Рядом выругались, затем бережно опустили девушку на кровать и отступились. Ксения погрузилась в полное беспамятство.