Военный госпиталь местных Военно-воздушных сил представлял собой длинное трехэтажное здание в живописном зеленом уголке на берегу огромного озера. Он располагался в пятнадцати километрах от столицы, в которую мы прибыли накануне вечером. Николай Арнольдович сдержал свое слово – по указанному адресу мы получили билеты и документы, а через пару часов были уже в воздухе. И теперь прогуливались по лесному массиву, прилегающему к госпиталю. Пройти на его территорию было проблематично: забор достаточно высокий, около двух метров, кругом понатыканы видеокамеры, а на воротах стоят высоченные верзилы в форме военно-воздушного флота. Тем не менее не позже сегодняшнего вечера мы должны попасть в госпиталь. И не просто в сам госпиталь, а в палату, где лежал раненый «русский гангстер».
Краем глаза я заметила, что у госпиталя припаркована машина с дипломатическими номерами, принадлежащая российскому посольству. Это означало, что в госпитале сейчас находится представитель нашего МИДа, при нем, скорее всего, офицер безопасности посольства, может, и из СВР кто прибыл. Но для нас эти соотечественники на сегодняшний день не союзники. Нелегал не может просить помощи у официальных представителей посольства. Рам и Радж с этим не спорят. В разведке ВДВ посольства и атташе ничего не стоят.
– У нас не более десяти минут, – сообщила я сопровождающим меня Саше и Валере. – Иначе нами заинтересуется местная контрразведка.
В самом деле, мы уже почти полчаса прогуливаемся рядом с военным объектом, пусть даже больничным. Нас наверняка уже засекли, но пока считают за праздношатающихся отдыхающих. Так вот пролетают полчаса, а у нас никаких мыслей, никаких зацепок относительно проникновения в госпиталь.
– Вон появился интересный товарищ! – произнес Саша, указав глазами в сторону автостоянки.
К ней быстро приближался невысокий полноватый молодой человек с раскрасневшимся лицом. Он явно только что с кем-то поскандалил и сейчас готов был сесть в свой автомобиль и уехать как можно дальше.
– Папарацци, – продолжил Саша и быстрым шагом направился вслед за полноватым молодым человеком.
В самом деле, перед нами был охотник до журналистских сенсаций и редких кадров. На шее у молодого человека висел фотоаппарат, на поясе цифровая камера в специальном футляре. Саша догнал его, когда тот уже готов был хлопнуть дверцей своего автомобиля.
– Эй, приятель, ты рано уезжаешь! – произнес Саша на хорошем английском языке.
Папарацци недоверчиво посмотрел на высокого худого парня с длинными волосами и обгорелым лицом.
– То, что тебе не удалось сейчас, можно сделать через некоторое время, – продолжал Саша, не снижая набранного темпа.
– Что я могу сделать через некоторое время? – переспросил репортер.
– Сфотографировать «русского гангстера», лежащего в палате, – как ни в чем не бывало отозвался Саша.
Репортер в ответ лишь усмехнулся.
– Тебе не повезло, нарвался не на тех людей. – Саша говорил быстро и при этом очень напористо, без пауз. – Тебя послали, а я вот готов помочь! Ну, хочешь пройти к палате, где лежит «русский гангстер»?
– Это моя профессия, – кивнул заметно повеселевший репортер. – И сколько ты хочешь за это?
– Ну… Сколько предложишь? – улыбнулся Саша.
– Если я сумею проникнуть в палату и сделать снимок…
Репортер на некоторое время задумался, затем выдал трехзначную цифру в евро.
– Проникнуть в палату, – кивнул Саша. – Кстати, в какой палате лежит русский?
– В восьмом секторе третьего этажа, – досадливо проговорил репортер. – Кругом охрана, не подступиться.
– В восьмом секторе, – повторил за репортером Саша. – И какая там охрана?
– Сидят несколько «горилл», тщательно следят за всеми, кто приближается к сектору.
– И что же, ты вот так вот, с камерой в руках сунулся к этим «гориллам»?
– А что было делать? Я договориться с ними хотел! Всего один снимок…
– Да, и потом гениальная обложка: «Русский гангстер пришел в себя и начал давать показания!»
– Он еще не пришел в себя, – покачал головой репортер.
– Откуда ты знаешь? – спросил Саша.
– «Гориллы» между собой говорили, – произнес папарацци и неприязненно вздохнул. – Туда даже полицию и бюро расследований не пускают. Послушай, ты сам-то хоть что-то знаешь? Одни вопросы! Я деньги за так отдавать не собираюсь!
Репортер гордо вскинул подбородок, но при своих скромных физических габаритах рядом с высоким Сашей выглядел сейчас достаточно комично.
– И правильно, – поддержал репортера Саша. – Я ведь у тебя деньги вперед не прошу. Подъезжай сюда завтра, в это же время.
– Завтра?! – чуть ли не вскрикнул репортер. – Завтра наверняка пара таблоидов опубликуют снимки этого русского! «Горилл» элементарно купят!
Физиономия неудачливого папарацци стала просто-таки багровой.
– Выражаю соболезнование, – на полном серьезе произнес Саша. – Но ранее чем завтра ничего не получится.
– Не знаю, завтра твой гонорар снизится ровно наполовину. Ну а если в таблоидах появится фотография, я и вовсе ничего платить не буду.
– А как зовут лечащего врача? – задал последний вопрос Саша.
– Доктор Кроук. Кажется, он полковник медицинской службы… Ты, что, и этого не знаешь? Именно Кроук отвечает за восьмой сектор!
– До завтра, приятель, – произнес Саша. – Постараюсь что-нибудь для тебя сделать. Попросим Всевышнего, чтобы у фотографов из конкурирующих таблоидов не заладился разговор с «гориллами».
При этих словах Саша демонстративно кивнул на небо. Начинающий папарацци хлопнул дверцей и сорвал машину с места на максимальной скорости.
– Браво, Саша. В десантных войсках учат такому получению информации? – произнесла я, когда мы уже мчались прочь от госпиталя во взятой напрокат машине «Бьюик».
– Я разведчик, – ответил Саша. – У Алексея Алексеевича был на хорошем счету.
Теперь мы знали, где именно лежит раненый русский. Папарацци иной раз работают не хуже профессиональных разведчиков, но при этом отличаются от них неумеренной болтливостью. Если удастся проникнуть в госпиталь, в этот злосчастный восьмой сектор, если удастся увидеть, кто именно выжил… Ну а если еще удастся задать выжившему коллеге несколько вопросов, то сегодняшний день можно будет считать прожитым не зазря.
А сейчас нам нужно заехать в магазин фирменной спецодежды и купить светло-голубую униформу медицинской сестры госпиталя Военно-воздушных сил. Она, правда, будет без специальной нашивки, ну ничего, как-нибудь выкручусь. Госпиталь ВВС шикарно построен и отделан, но при этом он очень велик. Хоть и трехэтажный, но при этом очень длинный. Персонала столько, что вряд ли все хорошо знают друг друга в лицо, тем более медсестер и санитарок… Для людей моей профессии такая ситуация называется «лучше не придумаешь».
– Вы остаетесь в городе. Лучше из отеля никуда не выходить, – даю последние наставления улыбающемуся Саше и помрачневшему Валере.
– Ни баб, ни водки, из казармы ни ногой, – отзывается Валера. – На Кавказе и на Балканах и то послабления были.
– Привыкайте, мальчики, – только и произношу я.
Мы остановились в одном из отелей среднего класса. По счастью, в номерах имелись телевизоры и ДВД-приставки с фильмами. Теперь «мальчики» будут смотреть эротические комедии, а девочка отправится на некоторое время поработать медсестрой. Голубенькая униформа мне очень шла, жаль, что нельзя ехать в госпиталь прямо в ней. Придется сложить ее в большую дорожную сумку, аккуратненько, чтобы при этом не измять. А то я предстану не медсестрой, а существом, вынутым из одного места.
Выйдя на улицу, я моментально ловлю такси, называю адрес, и мы мчимся в сторону госпиталя доблестных ВВС вероятного противника.
– Где доктор Кроук? – интересуюсь я у одного из молодых врачей, столкнувшись с ним на лестнице, ведущей на третий этаж.
– Он на консилиуме, – ответил врач и тут же переспросил: – А зачем он вам?
– Я всего третий день работаю под его руководством, – мне оставалось лишь улыбнуться в ответ. – Немного боюсь его, он ведь очень строгий?
– Ну что вы, очень мягкий и деликатный человек, – произнес молодой врач. – Он что-то поручил вам?
– Нет, я сама хотела кое-что ему предложить.
– Еще успеете, – усмехается врач и спускается вниз.
А я поднимаюсь на третий этаж. Еще какие-то десять метров по коридору – и я окажусь в секторе восемь. В руках у меня упаковка с одноразовыми шприцами, поэтому, когда меня останавливают охраняющие палату «гориллы», я как ни в чем не бывало отвечаю им, что доктор Кроук распорядился доставить эти самые шприцы.
– Проходите, – разрешает один из «горилловидных» охранников, сам при этом следует за мною.
Что ж, пусть проводит. Мне достаточно увидеть того, кто выжил и теперь лежит в палате. Я подхожу к двери, но тут мне навстречу появляется крепенькая девушка, преграждает дорогу и молча берет из моих рук упаковку со шприцами. Охрана работает на совесть, мне не удается ничего и никого увидеть, девушка вместе со шприцами исчезает за дверью, которую захлопывает перед самым моим носом. Теперь мне нужно постучать туда и сказать что-нибудь вроде: «Доктор Кроук просил передать, что сейчас…» Ну что сейчас?! Надо немедленно придумать, пока Кроук не вернулся с консилиума! Сейчас «горилла» что-нибудь заподозрит, надо уходить.
Я спускаюсь по лестнице, мучительно соображая, как проникнуть в злосчастную палату с «русским гангстером». И не попасться при этом в лапы «горилл». Начинающий папарацци был прав – внешность у охранников восьмого сектора была внушительной. Мне же предстояло обвести их вокруг пальца. Сейчас, в течение получаса, лучше никому не мозолить глаза. Раз мне удалось попасть на территорию госпиталя, все остальное – дело техники. Кстати говоря, попасть на охраняемую территорию тоже было делом непростым, но вполне решаемым. Я прошлась вдоль забора, вычислила маленький участок, не просматриваемый видеокамерами, в одно мгновение перекинула специальную веревку с подъемным устройством и в течение секунды на «раз-и» оказалась на территории. Правда, приземлилась в какие-то заросли, но при этом ни я, ни кустарник сильно не пострадали.