Через три часа после разговора с Чарли Майлз припарковался перед начальной школой «Грейтон», как раз когда заканчивались занятия. Рядом уже стояли три школьных автобуса, к которым цепочкой шли ученики. Отец и сын увидели друг друга одновременно. Джона радостно замахал руками и бросился к машине. Майлз знал, что через несколько лет, став подростком, мальчик уже не будет таким непосредственным. Джона с ходу бросился в распахнутые руки отца, и Майлз крепко стиснул сына, наслаждаясь близостью к нему.
– Эй, чемпион, как дела в школе.
Джона отодвинулся.
– Все хорошо. А как твоя работа?
– Получше, особенно теперь, когда она на сегодня закончена.
– Арестовал кого-нибудь сегодня?
Майлз покачал головой:
– Нет. Может быть, завтра. Послушай, хочешь поесть мороженого после того, как я поговорю с твоей учительницей?
Джона радостно закивал, и Майлз поставил его на землю.
– Вполне справедливо; так мы и сделаем. Ты можешь поиграть один на площадке, пока я буду занят? Или хочешь подождать в школе?
– Я уже не маленький. Кроме того, Марку тоже пришлось остаться. Его мама пошла к доктору.
Майлз оглянулся и увидел, как лучший друг Джоны нетерпеливо подпрыгивает около баскетбольного кольца. Заправив рубашку Джоны в штанишки, он приказал:
– Держитесь вдвоем, слышите? И никуда отсюда не уходите!
– Ладно, па.
– И будьте поосторожнее!
Джона отдал отцу рюкзак и убежал. Майлз бросил рюкзак на переднее сиденье и стал пробираться между машинами. Кто-то из детей громко здоровался. Им вторили матери – из тех, кто возил своих ребятишек из школы домой. Иногда Майлз останавливался, чтобы поговорить со знакомыми и переждать, пока суматоха стихнет. Как только автобусы отъехали, а учителя стали входить в здание, он еще раз оглянулся на сына, прежде чем последовать за ними. Внутри в лицо ударила струя горячего воздуха. Школьное здание было построено сорок лет назад, и хотя вентиляционная система несколько раз заменялась, в первые несколько недель, пока еще стояла жара, кондиционеры просто не справлялись. Майлз мгновенно покрылся потом и поспешил расстегнуть верхние пуговки рубашки. Он знал, что классная комната Джоны находится в дальнем конце коридора. Там никого не оказалось.
Сначала Майлз решил, что попал не туда, но тут же прочитал знакомые имена детей на вывешенном у доски списке. Взглянув на часы, он понял, что пришел чуть раньше назначенного времени, и стал прохаживаться по комнате. Увидел задание, написанное на доске, стоявшие рядами парты, квадратный стол, заваленный бумагой для поделок и тюбиками с универсальным клеем Элмера. У дальней стены лежали несколько коротких сочинений, и Майлз искал тетрадку Джоны, когда услышал за спиной голос:
– Простите, я опоздала. Надо было кое-что отнести в кабинет.
Вот так Майлз впервые увидел Сару Эндрюс. В эту минуту по его спине не пробежала дрожь, никакие предчувствия его не одолевали, никаких предзнаменований он не увидел. И, оглядываясь назад, неизменно этому поражался. Однако он навсегда запомнит, как был удивлен тем, что Чарли оказался прав. Она действительно была очень привлекательной. Не шикарной, как с обложки гламурного журнала, но определенно женщиной, заставляющей мужчин поворачивать головы ей вслед. Светлые волосы, уложенные в простую, но элегантную прическу, доходили до плеч. На ней были длинная юбка и желтая блузка, и хотя лицо раскраснелось от жары, голубые глаза, казалось, излучали свежесть, словно она весь день провела на пляже.
– Ничего страшного, – выдавил он наконец, протягивая руку. – Я пришел немного раньше. Я Майлз Райан.
Сара невольно уставилась на его кобуру. Майлз привык к таким опасливым взглядам, но прежде чем успел что-то сказать, она подняла глаза, улыбнулась и пожала ему руку как ни в чем не бывало.
– Я Сара Эндрюс. Рада, что вы смогли сегодня прийти. Посылая записку, я даже не поинтересовалась, подходит ли вам это время.
– Ничего страшного. Я отпросился у босса.
По-прежнему глядя ему в глаза, она кивнула:
– Чарли Кертис, верно? Я знакома с его женой Брендой. Это она помогла мне освоиться в школе.
– Осторожнее, иначе от ее болтовни у вас уши завянут.
– Я так и поняла, – рассмеялась Сара. – Но она очень хорошая женщина. Новички всегда немного не в своей тарелке, а Бренда сделала все, чтобы я почувствовала себя как дома.
– Она и вправду славная.
Словно исчерпав все возможные темы, оба замолчали, и Майлз сразу ощутил, что учительнице как-то неловко.
Она обошла письменный стол, как бы давая понять, что пора перейти к делу, и принялась перебирать бумаги, просматривая одну за другой и пытаясь найти нужную.
За окном солнце, выглянув из-за тучки, посылало огненные лучи сквозь стекла. Температура в комнате мгновенно стала повышаться, и Майкл снова оттянул рубашку. Сара покачала головой.
– Понимаю, здесь очень жарко. Я хотела принести вентилятор, но еще не успела выбрать в магазине.
– Все в порядке, – заверил он, хотя чувствовал, как капли пота ползут по груди и спине.
– У нас есть два выхода. Можете подвинуть сюда стул, и мы начнем разговор, хотя скорее всего оба потеряем сознание и скончаемся от духоты, или выйдем наружу, где немного прохладнее. Там в тени есть садовые столики.
– А это удобно?
– Если не возражаете.
– Ничуть. Кроме того, Джона играет на площадке, и неплохо бы за ним последить.
– Вот и прекрасно. Только соберу все необходимое…
Вскоре они уже выходили на улицу.
– Вы давно в городе? – неожиданно спросил Майлз.
– С июня.
– Вам здесь нравится?
– На мой взгляд, слишком тихо, но совсем неплохо.
– Откуда вы приехали?
– Из Балтимора. Я выросла там, но… – Она помолчала. – Мне захотелось перемен.
Майлз понимающе кивнул.
– Могу понять. Иногда мне тоже хочется куда-нибудь перебраться.
В ее глазах светились сочувствие и понимание, и Майлз сразу же сообразил, что она уже слышала о Мисси. Правда, вслух ничего не сказала.
Пока они устраивались за столом, Майлз успел хорошенько ее рассмотреть. Под косыми лучами, пробивавшимися через листву, ее кожа казалась гладкой, почти прозрачной. Очевидно, у мисс Эндрюс даже в юности не было прыщей.
– Как мне вас называть? Мисс Эндрюс?
– Можно просто Сарой.
– Итак, Сара…
Он осекся, но Сара закончила за него:
– Хотите узнать, почему я просила вас прийти.
– Да, мне это приходило в голову.
Сара уставилась в папку, которую держала в руках.
– Прежде всего позвольте сказать, что мне очень нравится Джона. Чудесный мальчик. Если мне что-то необходимо, он первым вызывается принести или сделать. И дружит с одноклассниками. Очень вежлив и прекрасно излагает мысли.
Майлз настороженно взглянул на нее.
– Почему-то у меня создалось впечатление, что вы подводите меня к дурным новостям.
– Я так предсказуема?
– Ну… что-то в этом роде, – признал Майлз, и Сара смущенно рассмеялась:
– Простите, я хотела дать понять, что все не так уж плохо. Скажите… Джона упоминал о том, что происходит?
– Нет. До сегодняшнего утра. Когда я спросил, почему вы хотите встретиться со мной, он ответил, что у него появились проблемы с каким-то заданием.
– Ясно…
Сара помолчала, словно пытаясь собраться с мыслями.
– Я начинаю нервничать, – с тревогой произнес Майлз. – Надеюсь, вы не считаете, что проблема слишком серьезна?
– Ну… – поколебалась Сара, – неприятно вам это говорить, но думаю, что слишком. Джона не смог справиться не только с этим заданием. Он вообще не способен их выполнять.
– Ни одного? – нахмурился Майлз.
– Джона, – бесстрастно пояснила Сара, – отстает в чтении, письме, правописании и математике. Честно говоря, я считаю, что он недостаточно подготовлен для второго класса.
Майлз тупо уставился на нее, не зная, что сказать.
– Понимаю, вам тяжело слышать такое, – продолжала Сара, – и, поверьте, на вашем месте я испытывала бы то же самое. Поэтому и хотела убедиться сама, прежде чем поговорить с вами. Вот взгляните…
Сара открыла папку и подала Майлзу стопку бумаг. Работы Джоны.
Майлз просмотрел все до единой: два задания по математике – все ответы неверные, пара страниц с заданием по письму (Джона нацарапал несколько неразборчивых каракуль) и три коротких теста по чтению, которые Джона тоже провалил.
– Можете оставить это себе, – сказала Сара. – Они мне больше не нужны.
– Не уверен, что мне они тоже нужны, – растерянно пробормотал Майлз.
Сара чуть склонилась в его сторону.
– А прежние учителя ничего вам не говорили?
– Нет. Никогда.
– Ничего? – повторила Сара.
Майлз отвел глаза. На противоположном конце двора Джона и Марк катались на горке. Он помахал им рукой.
– Мама Джоны умерла незадолго до того, как он начал ходить в детский сад. Я помню, он клал голову на стол и плакал, и все очень за него беспокоились. Но воспитательница ничего не говорила о его работах. Везде написано, что он вполне успевает. В прошлом году было то же самое.
– Вы никогда не проверяли задания, которые он приносил домой из школы?
– А он не приносил никаких заданий. Если не считать всяких поделок.
Теперь, разумеется, это звучало абсурдно, даже на слух самого Майлза. Почему он ничего не замечал раньше?
«Был слишком занят собой и своей жизнью», – подсказал ехидный внутренний голосишко.
– Знаю, вы гадаете, как такое могло случиться, и имеете полное право досадовать. Учителя Джоны были обязаны обучить его. Но не сделали этого. Уверена, они это не со зла. Возможно, все началось потому, что никто не хотел слишком его обременять.
Майлз долго размышлял.
– Класс! Просто здорово! – пробормотал он.
– Послушайте, я позвала вас не только для того, чтобы сообщить дурные вести! Это означало бы, что я не выполняю свой долг. Я хотела посоветоваться, как лучше помочь Джоне. Не хочу, чтобы он оставался на второй год, и уверена, что можно без особых усилий все исправить. Он еще сумеет догнать одноклассников.
Ее слова не сразу дошли до Майлза. Но когда он поднял глаза, Сара кивнула.
– Джона – очень умный мальчик. Он сразу запоминает выученное. Ему нужно немного больше внимания, чем я могу уделить в классе.
– Что вы хотите этим сказать?
– С ним необходимо заниматься дополнительно.
– Нанять преподавателя?
Сара разгладила длинную юбку.
– Неплохая мысль, но он может дорого запросить, особенно если учесть, что Джоне нужно усвоить все с самого начала. Речь не идет о чем-то сложном: пока что мы делаем самые простые вычисления вроде «три плюс два». Что же до чтения… ему просто нужна практика. Поэтому, если у вас нет лишних денег, предлагаю вам самим этим заняться.
– Мне?
– Это совсем не сложно. Можете читать ему вслух, просить, чтобы он читал вам, помогайте с заданиями – все в таком роде. Вряд ли у вас возникнут какие-то трудности с тем, что я задаю.
– Не видели вы моих детских табелей!
Сара улыбнулась.
– Возможно, лучше составить расписание, что-то вроде графика. По моему опыту, это очень помогает в учебе. А Джона больше всего нуждается именно в строгом графике.
Майлз неловко заерзал.
– Все не так просто, как кажется. У меня ненормированный рабочий день. Иногда я возвращаюсь домой в четыре, а часто бывает и так, что прихожу, когда Джона уже в постели.
– Кто же присматривает за ним после школы?
– Миссис Ноулсон. Наша соседка. Очень славная женщина, но не знаю, согласится ли она заниматься с ним каждый день. Ей уже под восемьдесят.
– А родные? Бабушки, дедушки?
Майлз покачал головой.
– Родители Мисси после ее смерти перебрались во Флориду. Моя мать умерла, когда я заканчивал школу, а как только поступил в колледж, отец отправился бродить по свету. Чаще всего я даже не знаю, где он находится. Последние два года мы с Джоной предоставлены самим себе. Не поймите меня превратно: он прекрасный мальчик, это счастье, что у меня такой сын, – но, думаю, было бы легче, если бы родители Мисси остались в городе или мой отец был бы рядом.
– Вот на такие случаи?
– Именно, – кивнул Майлз. И Сара снова рассмеялась. Ему понравился ее смех, невинный, почти детский. Так смеется ребенок, которому еще только предстоит узнать, что жизнь – это не забавы и игры.
– По крайней мере вы восприняли мои слова всерьез, – вздохнула Сара. – Трудно перечислить, сколько раз я вела подобные беседы с родителями, которые либо не хотели верить, либо старались обвинить меня, считая своих детей совершенством.
– И часто такое случается?
– Чаще, чем вы можете представить. Прежде чем послать вам записку, я даже посоветовалась с Брендой, как это лучше сделать.
– И что она сказала?
– Велела не волноваться. Заверила, что вы отнесетесь к этому правильно. Что вы прежде всего беспокоитесь о Джоне. И не воспримете в штыки все, что я вам скажу. И что мне не стоит волноваться. Даже если при вас будет оружие.
– Она не могла так сказать! – ужаснулся Майлз.
– Сказала! Вам следовало бы при этом присутствовать!
– Придется с ней потолковать.
– Не стоит! Ясно, что она вас любит. Она мне сама говорила.
– Бренда всех любит.
В этот момент Джона крикнул Марку, чтобы тот его догонял. Несмотря на жару, мальчишки бегали по площадке, ловко огибая шесты, прежде чем ринуться в другом направлении.
– Сколько же в них энергии! Поверить невозможно, – подивилась Сара. – То же самое они проделывали сегодня на большой перемене.
– Уж поверьте, я знаю. Не припомню, когда испытывал нечто в этом роде.
– О, бросьте, не настолько вы стары. Вам сколько? Сорок – сорок пять?
Майлз снова ужаснулся, но Сара весело подмигнула:
– Шучу.
Майлз с притворным облегчением вытер лоб, втайне удивляясь тому, что искренне наслаждается беседой. По какой-то причине казалось, что Сара почти флиртует, и ему это нравилось больше, чем следовало бы…
– Спасибо…
– Не за что, – ответила она, безуспешно стараясь скрыть довольную усмешку. – Но… о чем это мы?
– О том, что я раньше времени постарел.
– Нет, до этого… Ах да, мы говорили о расписании и о том, что для вас это невозможно.
– Я такого не говорил. Просто это будет нелегко.
– Когда у вас выходные?
– Обычно по средам и пятницам. А что?
Сара, похоже, приняла решение.
– Обычно я этого не делаю, но готова заключить с вами соглашение, – медленно выговорила она. – Если, конечно, вы не против.
– Что за соглашение? – вскинул брови Майлз.
– Я буду заниматься с Джоной остальные дни недели, если вы возьмете на себя занятия по выходным.
Майлз от изумления приоткрыл рот.
– И вы на это пойдете?!
– Далеко не ради всякого ученика. Но, как я сказала, Джона – славный мальчик, и последние два года ему нелегко пришлось. Буду рада помочь.
– Правда?!
– Почему у вас такой потрясенный вид? Многие учителя преданы своему делу. Кроме того, обычно я в школе до четырех часов, так что никаких проблем.
Майлз молчал. Сара с беспокойством смотрела на него.
– Я предлагаю один раз. Так что соглашайтесь или отказывайтесь, – заявила она наконец.
Майлз явно смутился.
– Спасибо, – серьезно ответил он. – Выразить не могу, как я вам благодарен.
– Я очень рада. Но мне нужна одна вещь, чтобы спокойно заниматься в душном классе. Считайте это платой за труды.
– И что это за вещь?
– Вентилятор, и самый лучший. – Она кивнула в сторону школы. – Там жарче, чем в печи.
– Заметано.
Через двадцать минут после того, как они с Майлзом распрощались, Сара вернулась в класс. Собирая вещи, она думала о Джоне и о том, как лучше ему помочь. Хорошо, что предложила позаниматься с мальчиком: так она сумеет оценить его способности и объяснить Майлзу, что нужно делать. Конечно… лишняя работа, но что поделаешь – это необходимо для Джоны. Впрочем, она сама не предполагала, что скажет это.
И до сих пор пыталась понять, что ее побудило так поступить.
Кроме того, она думала о Майлзе. Сара не ожидала, что отец Джоны окажется именно таким. Когда Бренда сказала, что он помощник шерифа, Сара мгновенно представила карикатуру на полицейского-южанина: толстое брюхо, с которого сползают брюки, маленькие темные очки с зеркальными стеклами, рот набит жевательным табаком. Вот он вваливается в класс, сует большие пальцы за пояс брюк и тягучим голосом спрашивает:
– И о чем вы хотели поговорить со мной, маленькая леди?
Но Майлз был совсем не похож на созданный ею образ.
И к тому же оказался очень симпатичным. Не таким, как Майкл – неотразимым брюнетом с безупречными манерами и костюмами, но более естественным. Более земным. Лицо было обветренным и загорелым, словно он с детства много бывал на солнце. Но что бы она там ни говорила, а на сорок он не выглядел. Удивительно!
Впрочем, Джоне только семь, а, как говорили, Мисси Райан умерла молодой. Наверное, Сара вообразила, что Майлзу много лет, из-за того, что его жена умерла. Невозможно представить, что подобное может случиться с кем-то в возрасте Мисси. Это неправильно! И выпадает из привычного порядка вещей.
Сара, все еще размышляя над этим, в последний раз оглядела комнату, проверяя, не забыла ли чего. Она вынула сумку из нижнего ящика письменного стола, накинула ремешок на плечо, сунула все остальное под мышку и выключила свет.
Подходя к машине она ощутила некоторое разочарование от того, что Майлз уже забрал Джону и уехал. Ругая себя за дурацкие мысли, Сара напомнила себе, что вдовец вроде Майлза вряд ли проявит интерес к учительнице его маленького сына.
Сара Эндрюс понятия не имела, как ошибалась…