Друзья сидели в доме дяди Володи уже четыре дня. Он забрал у них сотовые телефоны и запретил выходить за калитку. Марк и Сэм от нечего делать обиходили сад и занимались всякими мелочами.
Новость про нападение на сотрудника Следственного комитета по телевидению больше не повторялась, но Марк хорошо понимал, что Вадим не успокоится, пока самолично не упрячет их с Сэмом в тюрьму. При его возможностях и связях, о которых Марк знал не понаслышке, такой исход дела представлялся ему самым вероятным.
Отсидеться в доме дяди Володи у них не получится. Рано или поздно тотальная проверка доберется и до него, это всего лишь вопрос времени. Друзья возились с деревьями и не спали по ночам, обдумывали варианты спасения.
В отличие от них дядя Володя выглядел сосредоточенным и бодрым. Он поставил перед собой определенную задачу и выполнял ее. Каждое утро отставной капитан первого ранга уезжал из дома и отсутствовал до глубокого вечера, возвращался только к ужину.
Вечером четвертого дня дядя Володя сел за стол под виноградником, оглядел хмурых друзей, лениво копавшихся вилками в тарелках с остывающим мясом, и скомандовал:
– Марк, принеси бутылку и стопки! Надо серьезно поговорить. С завтрашнего дня – сухой закон.
– Да мы не пьем, дядя Володя, – пробормотал Марк.
– Совсем? – Бывший морпех усмехнулся. – Это настораживает.
– Ну, пьем, конечно. – Марк пожал плечами. – Только Сэм вино любит, а у меня сейчас настроения вообще нет.
– Понятно, – сказал дядя Володя. – Выполняй приказ!
Марк ушел и быстро вернулся, неся в руках бутылку, покрытую инеем, и три маленькие граненые стопки.
Он налил самогон в одну стопку и снова взялся за вилку.
Старый морской волк опрокинул ее и принялся есть, не забывая периодически указывать Марку на стопку.
После того как бутылка опустела наполовину, дядя Володя откинулся на спинку стула, крякнул, вытер губы салфеткой и с удовольствием закурил трубку, приготовленную заранее.
– Ну что, ребята? Как настроение? – спросил он.
– Нормальное, – пробурчал Марк. – Идем ко дну.
Дядя Володя затянулся и проговорил:
– Верно мыслишь, матрос. Ваши дела не просто хреновые, а хреновее некуда. В городе резко возросла активность гаишников. – Дядя Володя по старой памяти называл сотрудников ГИБДД привычным для него словом. – На выездах из города пробки, проверяют документы, особенно интересуются молодыми ребятами. – Он вытащил изо рта трубку и ткнул чубуком в друзей. – Вот такими, вроде вас.
– Оно и понятно, – сказал Марк. – Этого следовало ожидать.
Сэм отвернулся и пробормотал что-то себе под нос.
– У меня в доме вы не отсидитесь даже при всем моем желании. Этот Вадим наверняка про меня вспомнит и внесет в круг подозреваемых.
– Он думает, что мы прячемся у кого-то из местных, кто занимается ралли и гонками. Мы с Сэмом уже третий год подряд вместе с ними ездим… ездили в пробег, посвященный прорыву «Голубой линии» в сорок третьем году.
– Хорошее дело! – сказал дядя Володя.
– Он считает, что там у меня много знакомых. Так оно и есть, между прочим.
– Но подставлять ты их не хочешь, верно?
Марк опустил голову и промолчал.
– Ты все правильно сделал, парень, не переживай. Ко мне следовало обратиться в первую очередь. А теперь о деле. Значит, так! Я предупредил твою маму, Марк. Она сообщит родственникам Савелия о том, что вы уехали во Владивосток. До следующего года.
– Куда?! – Марк поднял голову.
– Зачем во Владивосток?! – Сэм уставился на дядю Володю. – А поближе нельзя? Где мы будем там жить? А деньги?..
– Так вы согласны или нет? – осведомился дядя Володя и крепко шлепнул по столу ладонью.
Бутылка с самогоном покачнулась, и Марк торопливо схватил ее за горлышко.
Друзья переглянулись. Сэм подумал некоторое время, пожал плечами и развел руками. Марк внимательно посмотрел на него, потом перевел взгляд на друга своего отца, кивнул, глубоко вздохнул, поднял бутылку и разлил самогон по стопкам.
Дядя Володя на своем стареньком «Рено» проехал центр Новороссийска, свернул на юг и выбрался на окраину. На конечной остановке автобуса его ждали Марк и Сэм, добравшиеся туда еще раньше.
Как и говорил дядя Володя, в городе было полно полиции. Экипажи ДПС стояли на оживленных магистралях, по улицам ходили патрули. К дежурству были привлечены даже солдаты срочной службы полка внутренних войск, что бывает только в случае серьезного осложнения обстановки. Марк поймал себя на мысли о том, что они с Сэмом постоянно оглядываются, словно воры или шпионы.
Молодые люди забрались в машину и уселись на заднее сиденье. Дядя Володя включил первую передачу.
Вдоль дороги тянулись старые заброшенные промышленные постройки, угрюмо зиявшие прямоугольными дырами вместо окон, и длинные покосившиеся бетонные заборы, поросшие у основания травой и молодыми колючими акациями. Асфальтовое покрытие во многих местах потрескалось и просело. Некоторые глубокие ямы были небрежно засыпаны булыжниками. Дядя Володя сдавленно матерился, осторожно переезжая через очередную трещину, окруженную вздыбленным асфальтом, и нервно тискал рычаг переключения скоростей. Редкие машины, проезжавшие мимо, заставляли пассажиров «Рено» нервничать и пригибать голову.
Наконец Травников свернул в проулок и через распахнутые ржавые ворота въехал на территорию дачного участка. Колеса машины попали на утрамбованную землю, и она пошла ровнее. Разросшиеся ветки деревьев свешивались из-за проволочных заборов, скользили по лобовому стеклу. Марк и Сэм вздохнули посвободнее.
После нескольких поворотов «Рено» уперся в легкие металлические ворота, покрытые серой краской.
– Приехали, – заявил дядя Володя. – Мне проще здесь жить, чем вот так мотаться сюда каждый день.
– А зачем вам еще одна дача? – поинтересовался Марк, вышел из машины, посмотрел поверх ворот и заявил: – Там сарай какой-то длинный стоит.
– Это не сарай, а эллинг! – проворчал дядя Володя, открывая замок на воротах.
– Эллинг? – протянул Сэм. – Мне это слово что-то напоминает. Неужели?..
– Угадал, парень! – Дядя Володя гордо улыбнулся. – Марк, загони машину. Пошли, Савелий, покажу кое-что.
Марк поставил «Рено» под навес, покрытый гофрированным красным шифером, выбрался из него, огляделся по сторонам, прикрыл ворота и двинулся по тропинке вдоль эллинга, отодвигая рукой колючие ветки кустарника. Он завернул за угол, остановился, прищурился и вдохнул воздух полной грудью.
Перед ним расстилалась сине-зеленая водная гладь с волнами, идущими наискосок к берегу. Только сейчас парень услышал ритмичный гул прибоя, который раньше заглушался ровным шумом верхушек деревьев, клонящихся под ветром.
– Эллинг, значит. – Марк улыбнулся. – А если есть он, то должен быть и парусник. Ну-ка, посмотрим.
На краю невысокого обрыва стояли Сэм и дядя Володя. Ветер относил их голоса в сторону.
Марк подошел к ним и глянул вниз.
Бетонные ступеньки спускались к берегу моря, усыпанному мелкой галькой. Там, возле трех понтонных причалов, прикрытых волнорезом, сооруженным из бетонных плит, стояло множество парусных лодок самых разнообразных форм и расцветок. На фоне зеленоватого моря, покрытого легкими барашками пены, в такт проходящей волне ритмично качались узкие черные, желтые, красные и белые корпуса прогулочных яхт.
Марк зажмурился и потряс головой.
Среди яхт выделялся ослепительно белый катамаран с надстройкой и высокой мачтой.
Дядя Володя заметил Марка и показал пальцем вниз.
– Видишь вон ту игрушку? Да, правильно смотришь. Это мой покоритель морей.
– Что, так прямо и называется? – пробормотал Марк. – Красив, ничего не скажешь!
Мощные, крупные обтекаемые поплавки катамарана соединялись прочным мостиком, над которым расположилась просторная рубка со световыми окнами. Мачта, слегка отклоненная назад, создавала ощущение, что большая двухкорпусная лодка движется вперед. Катамаран, в отличие от других яхт, ровно стоял на воде даже сейчас, при небольшом волнении.
– Называется «Орион», – несколько смущенно пояснил дядя Володя. – А покоритель морей – это для меня.
– Славная посудина, – сказал Сэм. – А как ходит?
– Отлично держит курс и почти не кренится. Поэтому я его и выбрал. Купил, как на пенсию вышел. Стыдно признаться, но я качку плохо переношу.
– Так тримаран в этом плане еще лучше.
– И гораздо дороже. Да и в портах плата за стоянку зависит от размеров лодки.
– Понятно. А как с управляемостью?
– Приводится к ветру на шестьдесят градусов. Так что крутой бейдвинд не для моего мальчика. Зато комфорта и простора больше, чем на обычной яхте. Да и к берегу можно поближе подойти, киль не мешает.
– Эх, пройтись бы на нем, – заявил Сэм. – Соскучился я по ветру и волнам.
– Так я за этим вас сюда и позвал.
Друзья переглянулись.
– Сейчас не время для морских прогулок, дядя Володя, – твердо сказал Марк. – Надо уносить ноги куда-нибудь подальше от Новороссийска, а не прохлаждаться тут. Вы же про Владивосток вчера говорили.
– Жить будете пока в эллинге, – сказал дядя Володя и махнул рукой за спину. – Сейчас тепло, не замерзнете. Или на лодке, если хотите. Через месяц мы уходим на «Орионе» в международную океанскую гонку Новороссийск – Владивосток. Готовы? Желаете?
– А какие у нас варианты? Желаем, пойдем, – ответил Марк.
– Перед походом необходимо перетянуть такелаж, посмотреть левый движок и опреснительную машину. Да, еще насос в гальюне барахлит. Савелий, разберешься?
– Ни хрена себе! – пробормотал Марк и еще раз посмотрел на катамаран.
Сэм восхищенно выругался.
– Да? Ты тоже так считаешь? – Марк почесал нос. – Ладно. Все равно деваться некуда. Хотя на поезде было бы быстрее.
– Зато ни менты, ни чекисты, ни бандиты нас не найдут, – сказал Сэм.
Дядя Володя обрадовался, обеими руками хлопнул друзей по плечам и заявил: