Крошка Нильс Карлсон
Бертиль смотрел в окно. Начинало смеркаться, на улице было холодно, туманно и неуютно.
Бертиль ждал папу и маму. Он ждал их с таким нетерпением! Было просто удивительно, почему они до сих пор не показались от одного его ожидания вон у того уличного фонаря. Обычно возле этого фонаря Бертиль их и замечал. Мама приходила чуть раньше папы, но она не могла вернуться домой, прежде чем закончится её смена.
Папа и мама каждое утро уходили на фабрику, а Бертиль целыми днями сидел дома один. Мама оставляла ему еду, чтобы он мог перекусить, когда проголодается. Потом, когда мама возвращалась с работы, они обедали.
Ужасно скучно расхаживать дни напролёт по квартире одному, когда даже словом обмолвиться не с кем.
Конечно, Бертиль мог выйти во двор поиграть, но теперь, осенью, погода стояла скверная и никого из ребят на улице не было видно.
Ох, до чего же медленно тянется время! Игрушки ему давным-давно надоели, да их у него и не так много. Книги, те, что были в доме, он знал от корки до корки, впрочем, читать шестилетний Бертиль ещё не умел.
Было ужасно холодно. Обычно папа топил печь по утрам, но к обеду почти всё тепло уходило. Бертиль замёрз. В комнате стало сумрачно, но он и не подумал зажечь свет. Он решил лечь и немножко поразмыслить о том, почему на свете всё так уныло и грустно.
А ведь он не всегда оставался дома один. Раньше у него была сестра, и звали её Мэрта. Но однажды Мэрта вернулась из школы больной. Она пролежала целую неделю, а потом умерла. И когда Бертиль подумал о том, что теперь он один, без сестры, слёзы покатились у него по щекам.
И как раз в этот миг он и услыхал… Он услыхал мелкие, семенящие шажки под кроватью.
«Неужто у нас водятся привидения?» – подумал Бертиль и свесился через край кровати, чтобы посмотреть.
И тут он увидел, что под кроватью кто-то стоит… Да-да. Это был обыкновенный мальчик, только совсем маленький, ну просто крошечный, не больше мизинца.
– Привет! – сказал малыш.
– Привет! – смущённо ответил Бертиль.
– Привет! Привет! – снова сказал малыш, и оба замолчали.
– Ты кто такой? – спросил наконец Бертиль. – И что делаешь под моей кроватью?
– Меня зовут Крошка Нильс Карлсон, и я живу здесь, – ответил малыш. – Ну, конечно, не прямо под кроватью, а этажом пониже. Вход ко мне вон в том углу. – И он указал на крысиную норку под кроватью Бертиля.
– И давно ты здесь живёшь? – удивлённо спросил Бертиль.
– Нет, лишь несколько дней, – ответил малыш. – До этого я жил в лесу под корнями дерева. Но ты ведь знаешь, к осени надоедает жить в кемпинге и хочется в город. Мне здорово повезло, что удалось снять комнатку у крысы, которая переехала к своей сестре в Сёдертелье. Сам знаешь, как трудно найти маленькую квартирку.
Да, Бертиль не раз слышал об этом.
– Понятно, я снял комнату без всякой мебели, – объяснил Крошка и, немного помолчав, добавил: – Это ведь лучше. Тем более если есть своя собственная…
– А она у тебя есть? – спросил Бертиль.
– В том-то и дело, что нет, – ответил малыш огорчённо. Он вдруг съёжился: – Бррр, до чего внизу холодно! Но и у тебя наверху не теплее.
– И то правда, – согласился Бертиль, – я тоже ужасно замёрз.
– Печь-то в моей комнате есть, – продолжал объяснять малыш, – да вот дров нет. Дрова нынче так дороги… – И он обхватил себя руками, чтобы согреться. Потом взглянул на Бертиля большими ясными глазами и спросил: – А что ты целый день делаешь?
– Да так, ничего особенного, – ответил Бертиль. – По правде говоря, просто слоняюсь.
– Точь-в-точь как я… – сказал Крошка. – Скучно жить одному, ведь так?
– Ещё как скучно, – подхватил Бертиль.
– Хочешь на минутку спуститься ко мне? – предложил малыш.
Бертиль рассмеялся:
– Думаешь, я пролезу в эту норку?
– Проще простого, – объяснил Крошка. – Стоит только нажать на гвоздик, который рядом с норкой, а потом сказать: «Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Малышом ты обернись!» – и станешь таким же маленьким, как я.
– Правда? – обрадовался Бертиль. – А я смогу снова стать большим, прежде чем мама с папой вернутся домой?
– Ясное дело, сможешь, – успокоил его Крошка. – Для этого снова нажмёшь на гвоздик и ещё раз скажешь: «Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!»
– Ну дела! – удивился Бертиль. – А таким большим, как я, ты можешь стать?
– Увы, этого я не могу, – вздохнул Крошка. – И всё-таки хорошо бы тебе хоть ненадолго спуститься ко мне.
– Почему бы нет! – согласился Бертиль.
Он залез под кровать, нажал указательным пальцем на гвоздик и сказал:
– Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Малышом ты обернись!
И в самом деле! Миг – и он стоит перед крысиной норкой такой же маленький, как и Крошка.
– Вообще-то все зовут меня Ниссе![1] – ещё раз представился маленький человечек и протянул Бертилю руку: – Пойдём!
Бертиль понял: с ним происходит нечто увлекательное и необыкновенное. Он сгорал от любопытства – так не терпелось ему поскорее спуститься в тёмную норку.
– Только будь осторожнее! – предупредил его Ниссе. – Перила в одном месте сломаны.
Бертиль не спеша спустился по маленькой каменной лестнице. Подумать только, он и не знал, что здесь есть лестница, – она упиралась в запертую дверь.
– Подожди, я зажгу свет, – сказал Ниссе и повернул выключатель.
К двери была прикреплена табличка, а на ней аккуратными буковками было написано:
Ниссе отворил дверь и включил свет в комнате.
– Здесь не очень-то уютно, – извинился он.
Бертиль огляделся. И правда, комнатка была маленькой, холодной, с одним окошком и кафельной печью, выкрашенной в голубой цвет.
– Да, бывает и получше, – согласился он. – А где ты спишь?
– На полу, – ответил Ниссе.
– Так тебе же холодно! Бррр… – содрогнулся от ужаса Бертиль.
– Ещё как холодно! Так холодно, что то и дело приходится вскакивать и бегать по комнате, чтобы вовсе не замёрзнуть!
Бертилю стало ужасно жаль малыша. Он-то, по крайней мере, по ночам не мёрз.
И тут Бертилю пришла в голову великолепная мысль.
– Какой же я глупый! – сказал он. – Уж дрова-то я могу для тебя раздобыть!
– Ты думаешь, тебе это удастся? – оживился Ниссе и схватил Бертиля за руку.
– Ясное дело, – ответил Бертиль, но огорчённо добавил: – Вот только мне не разрешают зажигать спички…
– Ничего! Если ты раздобудешь дрова, уж зажечь-то я их смогу.
Бертиль взбежал по лестнице и нажал на гвоздик… но позабыл, что при этом нужно сказать.
– Напомни слова! – крикнул он вниз малышу.
– Хм, «снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!» – ответил Ниссе.
– «Хм, снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!» – слово в слово повторил Бертиль. Но у него ничего не вышло.
– Тьфу, тебе надо сказать только: «Снур-ре, снурре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!» – закричал снизу Ниссе.
– «Только снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!» – повторил Бертиль, но как был маленьким, так и остался. – Ой, ой! Опять не получилось! – закричал он.
– Ничего, кроме «снур-ре, снур-ре, снурре, випс! Мальчуганом обернись!», тебе говорить не надо!
И тут наконец Бертиль понял, что ему следует сказать.
Он произнёс заветные слова и в одно мгновенье – от неожиданности он даже стукнулся головой о свою кровать – снова стал прежним Бертилем. Потом быстро-быстро вылез из-под кровати и направился к кухонной плите. Там лежала целая горка обгорелых спичек. Он разломал их на малюсенькие щепочки и сложил возле крысиной норки. Затем произнёс заклинание. Теперь, когда он снова стал маленьким, он не в силах был перетащить все эти спички один и позвал на помощь Ниссе.
Они вдвоём с трудом спустили дрова вниз по лестнице и сложили их в комнате у печки.
Ниссе прямо-таки прыгал от радости:
– О, это самые лучшие на свете дрова! Да-да, самые лучшие!
Он набил полную печку дров, а те, что остались, аккуратно сложил рядышком в углу.
– Сейчас я тебе кое-что покажу, – сказал Ниссе и, сев перед печкой на корточки, подул на дрова: – Випс!
Дрова как затрещали, как загорелись!
– Вот здорово! – обрадовался Бертиль. – И спички не нужны!
– Да-а, – протянул Ниссе. – До чего же расчудесный огонь! Мне с лета не было так тепло.
Они оба уселись на полу перед пылающим огнём и протянули к живительному теплу озябшие пальцы.
– А сколько дров ещё осталось! – сказал довольный Ниссе.
– Когда они кончатся, я принесу ещё, – пообещал Бертиль. Он тоже был доволен.
– Этой ночью я не замёрзну, – ликовал Ниссе.
– А чем ты питаешься? – спросил Бертиль немного погодя.
Ниссе покраснел.
– Да так, всем понемногу, – неуверенно сказал он. – Что удастся раздобыть.
– Ну что ты ел сегодня? – не унимался Бертиль.
– Сегодня-я… – протянул Ниссе. – Сегодня, по-моему, ничего…
– Значит, ты голоден как волк! – воскликнул Бертиль.
– Да, страшно голоден, – немного поколебавшись, ответил Ниссе.
– Что же ты, шляпа, сразу не сказал? Сейчас что-нибудь придумаем.
Ниссе чуть не задохнулся от радости.
– Если ты и в самом деле раздобудешь какой-нибудь еды, я никогда этого не забуду!
Бертиль быстро поднялся по ступенькам и на одном дыхании выпалил:
– Снур-ре, снур-ре, снурре, випс! Мальчуганом обернись!
Потом стремглав помчался в кладовку, взял крошечный ломтик сыра и такой же крошечный ломтик хлеба. Намазал хлеб маслом, положил сверху котлетку и две изюминки. Всё это он оставил у крысиной норки. И, произнеся волшебные слова, снова сделался маленьким.
– Ниссе, помоги мне перенести еду! – позвал Бертиль.
И Ниссе тут как тут: уже стоит и ждёт.
Они перенесли все припасы вниз. Глаза у Ниссе заблестели. Бертиль почувствовал, что тоже голоден.
– Начнём с котлетки! – предложил он.
Котлетка оказалась чуть ли не с голову Ниссе. Они начали объедать её с двух сторон, соревнуясь, кто быстрее дойдёт до середины. Первым был Ниссе. Потом принялись за хлеб с сыром. Малюсенький ломтик хлеба показался им огромным караваем. А сыр Ниссе решил припрятать.
– Видишь ли, я должен ежемесячно платить крысе коркой сыра. А не то меня вышвырнут отсюда.
– Это мы как-нибудь уладим, – успокоил его Бертиль. – Ешь сыр!
Когда с сыром было покончено, они стали лакомиться изюминками. Ниссе решил половинку своей изюминки оставить на утро.
– Когда я проснусь, у меня будет что пожевать, – объяснил он. – Пожалуй, я лягу возле печки, там теплее.
Тут Бертиль как закричит:
– Придумал! Здорово придумал! Випс! – И тут же исчез.
Его не было довольно долго. Вдруг Ниссе слышит:
– Иди сюда и помоги мне!
Ниссе помчался наверх и видит: стоит Бертиль с самой хорошенькой на свете кроваткой. Он взял её в старом кукольном шкафу сестрёнки Мэрты. Вообще-то в ней лежала крохотная куколка, но Ниссе кроватка сейчас была нужнее.
– Я захватил для тебя ещё простынку и кусочек зелёной фланели, которую мама купила мне на новую пижаму. Будешь укрываться ею вместо одеяла.
– О! – только и мог произнести Ниссе.
– И ночную рубашку я тоже прихватил, – добавил Бертиль. – Ты ведь не против кукольной ночной рубашки?
– Конечно нет, – прошептал Ниссе.
– Знаешь, сколько у девчонок разных одёжек… – словно извиняясь, сказал Бертиль.
– Зато в ней будет тепло. – Ниссе погладил ночную рубашку рукой. – Я никогда ещё не спал в настоящей кровати, – признался он, – так и хочется сразу же пойти и лечь.
– Ну и ложись, – сказал Бертиль. – Мне всё равно пора к себе. Того и гляди, придут мама с папой.
Ниссе быстро скинул с себя одежду, надел ночную рубашку куклы, прыгнул в постель, укутался простынкой и поверх натянул фланелевое одеяльце.
– О! – воскликнул он. – Я сыт. И мне очень тепло. И я ужасно хочу спать.
– Тогда привет! – сказал Бертиль. – Утром вернусь.
Но Ниссе его уже не слышал. Он спал.
Назавтра Бертиль не мог дождаться, когда мама с папой уйдут на работу. И чего они так копаются! Обычно Бертиль с грустным видом прощался с ними в прихожей. Но сегодня всё было иначе. Едва за ними захлопнулась дверь, как он залез под кровать и спустился к Ниссе.
Ниссе уже успел затопить печь.
– Это ничего, что я жгу дрова? – спросил он Бертиля.
– Ясное дело, ничего, топи сколько хочешь, – ответил Бертиль и оглядел комнатку. – Здесь надо бы прибрать, – вдруг сказал он.
– Да, не помешало бы, – согласился с ним Ниссе. – Пол такой грязный, словно его никогда не мыли.
А Бертиль уже поднимался по лестнице. Щётка для мытья пола и лоханка – вот что ему было нужно! В кухне на столике для мытья посуды лежала старая, отслужившая свой век зубная щётка. Бертиль взял её и отломал ручку. Потом он заглянул в буфет и нашёл там маленькую-премаленькую чашечку – мама подавала в ней желе. Бертиль налил в чашечку тёплой воды из кастрюльки и положил в неё кусочек мыла. Всё это он, как обычно, оставил возле крысиной норки. И Ниссе снова пришлось помочь ему спустить всё это вниз.
– Какая большущая щётка! – удивился Ниссе, на что Бертиль сказал:
– Она тебе здорово пригодится.
И они стали мыть пол. Бертиль тёр его щёткой, а Ниссе вытирал насухо тряпкой. Вода в чашечке стала от грязи мутной, зато пол заблестел от чистоты.
– Садись сюда, возле лестницы, – пригласил Бертиль. – Тебя ждёт сюрприз. Только закрой глаза и не подсматривай!
Ниссе повиновался, но по звуку понял, что Бертиль поднялся к себе, потом услыхал, как он что-то тащит.
– А теперь можешь открыть глаза! – сказал Бертиль.
Ниссе так и сделал. Перед ним стояли ни много ни мало стол, угловой шкаф, два очень красивых креслица и две деревянные скамеечки.
– Такого я ещё никогда в жизни не видел! – ликовал Ниссе. – Ты, верно, умеешь колдовать!
Колдовать Бертиль, конечно, не умел. Всю эту мебель он взял в кукольном шкафу Мэрты. Он прихватил оттуда и полосатый коврик из лоскутков, который его сестрёнка соткала на своём кукольном ткацком станке.
Сначала они расстелили коврик – он покрыл почти весь пол.
– Ой, до чего же уютно! – воскликнул Ниссе.
Но стало ещё уютнее, когда шкаф занял своё место в углу, стол с креслицами расставили посреди комнаты, а обе скамеечки – возле печки.
– Как чудесно жить! – произнёс Ниссе. – Даже не представлял, что можно так устроиться.
Бертиль тоже подумал, что здесь хорошо, гораздо лучше, чем у него наверху.
Они уселись в креслица и стали беседовать.
– Да, не помешало бы и себя привести в порядок, – сказал Ниссе. – А то я ужасно грязный.
– А почему бы нам не выкупаться? – предложил Бертиль.
И вот уже чашечка из-под желе быстро наполнилась чистой, тёплой водой, клочок старого, рваного махрового полотенца превратился в чудесную банную простыню, и хотя немного воды расплескалось на лестнице, всё же той, что осталась, хватило, чтобы помыться. Бертиль и Ниссе быстро сбросили одежду и залезли в лохань. Вот здорово!
– Потри мне спинку, – попросил Ниссе.
И Бертиль с удовольствием сделал это. Потом Ниссе тёр спинку Бертилю, а после они стали плескаться, да так, что пролили воду на пол. Но это было не страшно – коврик они отодвинули в сторону, а вода быстро высохла. Потом оба закутались в банные простыни, уселись на скамеечках возле горящей печки и стали рассказывать друг другу обо всём на свете. А чуть позже Бертиль сбегал наверх, принёс сахар и маленький-премаленький кусочек яблока, который они испекли на огне.
Но тут Бертиль вспомнил, что мама с папой вот-вот должны вернуться, и поспешил одеться. Ниссе тоже стал одеваться.
– Вот было бы здорово, если бы ты поднялся со мной наверх… – размечтался Бертиль. – Ты бы мог спрятаться у меня под рубашкой, и мама с папой тебя не заметили бы.
Это предложение показалось Ниссе необыкновенно заманчивым.
– Я буду сидеть тихо, как мышка! – пообещал он.
– Что случилось? Почему у тебя мокрые волосы? – спросила мама, когда вся семья уже сидела за обеденным столом.
– А я купался, – ответил Бертиль.
– Купался? – переспросила мама. – Где же ты купался?
– В этой вот чашечке, – сказал Бертиль, хихикая, и показал на чашечку с желе, которая стояла посреди стола.
Мама с папой решили, что он шутит.
– Как хорошо, что Бертиль снова весел, – обрадовался папа.
– Бедный мой мальчик, – вздохнула мама. – Жаль, что он целыми днями один.
Бертиль почувствовал, как под рубашкой у него что-то шевельнулось. Такое тёплое-тёплое.
– Не расстраивайся, мама, – сказал он. – Мне ужасно весело, когда я один.
И, сунув указательный палец под рубашку, Бертиль осторожно погладил по головке Крошку Нильса Карлсона.
