Я догнала кролика у сарая, теперь он уже точно не сможет улизнуть от меня. Но белая зверюга вдруг замолотила короткими лапками по воздуху, выпучив свои чёрные, блестящие глазки. И прямо между нами начала образовываться дымящаяся воронка. Кролик юркнул в появившийся проход. Я тоже не растерялась и последовала за ним…
Тридцать три бутылки самого лучшего рома, который подают к столу дракона-императора! Мы очутились в разделочной комнате мясной лавке, где на железном столе лежала почти разделанная коровья тушка. Да я в жизни столько мяса не видела! Но больше всего моё внимание привлекла корзинка, куда кто-то заботливо сложил самые лучшие отрезы мяса, сунув ещё и баночки со специями. Кролик шлёпнулся на стол, взметнув в разные стороны брызги крови и жалобно посмотрел на меня.
– Хороший мальчик, – похвалила я белую зверюгу.
И тут меня осенила догадка! Клифф ведь не зря бубнил три дня подряд, что чёртовы кролики волшебные. Кажется, я познала их тайную тайну!
– Сегодня получишь самую большую морковку, – пообещала я кролику.
И в это мгновение в комнату вошёл мясник. Здоровый мужик, похожий на горного тролля, с бычьей шеей, которую ни одна верёвка в мире не выдержит. А его ручищи… Да он, наверное, одним ударом быка в поле убивает! Я нервно сглотнула и попятилась, понимая, что мы находимся в разных весовых категориях. И если бросить вызов мяснику, то вполне можно лишиться какой-нибудь конечности своего любимого тельца. Мужик взревел дурным голосом, прыгнул к столу и схватил МОЕГО САМОГО ЛЮБИМОГО кролика. Зверёныш заверещал и закатил глазёнки.
Я не могла себе позволить лишиться ценного кролика, ведь он мог своими короткими лапками открыть проход, скажем, на императорскую кухню. Да и пустой желудок напомнил о вечном голоде. И если я вернусь с пустыми руками, да ещё и без кролика, то нам всю зиму щи на воде хлебать вприкуску с морковкой. Я развернула в руке топор и метнула его в мужика, издав победный клич. Не знаю, что больше подействовало, но мясник на мгновение растерялся. Топор плашмя ударился о чугунный лоб мужика, тот крякнул и начал оседать. Я подбежала к нему, выдрала пищащего кролика, прихватила корзинку и поторопилась к закрывающемуся проходу.
Папаша восседал на стуле и с безмятежным видом потягивал ром из фляги. Клифф с несчастным выражением лица нарезал тонкими полосками белокочанную капусту. Белый дымок поднимался над кастрюлей, в которой кипела колодезная вода. Наверное, со стороны мы могли показаться идеальной семьёй. Двухэтажный домик после тесной морской каюты казался мне замком, впрочем, высокие потолки и окна с круглыми арками поддерживали мою верю, что я стала настоящей принцессой, пусть и на кроличьей ферме. Пока я ловила кролика и воровала мясо успело стемнеть. Мелкий снежок сыпался с неба, застилая мои кровавые следы.
Я вспомнила про умирающего прямо у меня на руках кролика и ворвалась в дом.
– Клифф, спаси малыша!
Муж с удивлением уставился на меня, видимо, не понимая, что заставило меня полюбить пушистых зверьков. Я столкнула со стола флягу папаши, отодвинула доску с капустой и уложила на освободившееся место тушку несчастного кролика, которого чуть не раздавил ручищами мясник. Белая шкурка покраснела от крови, к тому же на задней лапке болтался клочок коровьей кожи. Клифф попятился от стола, схватившись рукой за сердце. Хорошо, что папаша не растерялся, подтянул стул поближе и начал ощупывать кролика.
– Хм! Ого! Так-с!
– Ну?! – я умирала от нетерпения.
– Жить будет, – ухмыльнулся папаша, и кролик, дёрнув лапками, открыл глаза.
– Ты мой сладенький, – я взяла зверюшку и окунал её в ведро с водой, заботливо смыла кровь и завернула его в кухонное полотенце. – Клифф, повесь на малыша ошейник.
– И как мы его назовём? – муж, наконец-то, пришёл в себя.
– Мясцо, – я двумя пальцами пощекотала брюшко кролика.
– Может, лучше как-нибудь…
– Мясцо! – рявкнула я, не собираясь объяснять мужу удивительные способности нашего кролика. – Я должна сразу понимать, кто у меня любимый, а кто нелюбимый.
Клифф покраснел от смущения и забрал у меня зверюшку. Я же приступила к разбору корзинки. Ох, как же для кого-то постарался мясник! Папаша аж ром хлебать перестал и открыл рот от удивления.
– Ты, что ли, его кроликов пощёлкала? – прошептал он.
– А ты когда перестал телятину от крольчатины отличать? – фыркнула я. – Свеженькая, отборная, вкусная!
– Но где ты её взяла? – насторожился папаша, видать, чутьё пирата обострилось из-за непогоды.
– Меньше знаешь, лучше спишь, – усмехнулась я, нежно укладывая мясо на чугунную сковороду.
– Джина, у меня плохое предчувствие.
– Скоро наша жизнь изменится, – пообещала я папаше, кажется, уже второй раз.
И я была права, жизнь завертелась веретеном, намереваясь пустить нас ко дну.