Кендис пришла на вечеринку одна, она это ненавидела, но, пообещав, не смогла отказаться. "Это всё Мартин виноват, – сердито подумала Кендис. – Нас обоих пригласили, а у него внезапно возникла эта дурацкая командировка. На подобные вечеринки замужние женщины должны приходить с мужьями".
Несмотря на то, что Кендис знала многих гостей, ей было одиноко. Практически все, пришедшие на вечеринку, были всё ещё в поисках вторых половинок, и уже разбились на парочки. "Все прекрасно проводят время, кроме меня, – подумала она. – Чёрт, у меня депрессия. Депрессия? Нет! Вот жизнью своей я недовольна. Какая-то она скучная и заурядная. Мне казалось, что в двадцать восемь лет, в самый расцвет, жизнь должна быть наполнена потрясающими событиями. Где это всё?"
Молодая женщина не понимала, откуда приходят эти грустные мысли. С внешностью у неё всё в порядке. Когда она шла по улице в обтягивающем платье, мужчины оборачивались. Великолепное тело, длинные ноги, упругая задница и невинное личико.
Однажды Мартин сказал, что у неё лицо ангела и тело шлюхи. "Когда же он это сказал? Точно, в день нашей свадьбы. Господи, кажется уже прошло пару тысяч лет. Последнее время он редко смотрит на меня, а о комплиментах можно и не говорить. Теперь всё свободное время Мартин тратит на работу, дерьмовую работу, которая швыряет его из города в город. Кто-нибудь должен установить по всей стране огромные рекламные плакаты, советующие женщинам никогда не выходить замуж за менеджеров по продажам огромных корпораций. И можно добавить туда ещё несколько десятков профессий".
Кендис не сомневалась, если бы не её работа, она точно свихнулась бы в одиночестве. Работала она в картинной галерее, в центре города. Конечно, у большинства художников не всё в порядке с головой, а покупатели настоящие снобы, но, с постоянно разъезжающим мужем, это было спасением.
Поглядывая по сторонам, Кендис видела, что остальные женщины прекрасно проводят время. Шепчутся с мужчинами, смеются, потягивают коктейли. И выглядят все просто шикарно. Кендис пожалела, что не надела чего-то более смелого, возможно тогда зажатость бы исчезла. "А разве я зажата? – удивилась она. – Чёрт, нужно полегче с этими коктейлями, в них слишком много водки. У меня уже мысли начинают путаться".
Джанет вновь задумалась о том, что на подобные вечеринки нужно ходить только одиноким. Большинство девушек и женщин пришедших сюда явно не имели парней или мужей, по крайней мере, впечатление создавалось именно такое. А все мужчины казались холостяками. Одна из девушек, расположившихся на другом конце комнаты, сидела на полу, демонстрируя всем свои роскошные ляжки. Любой внимательный наблюдатель мог даже увидеть подвязки, удерживающие восхитительные чёрные чулки.
Кендис не носила чулки, поэтому и поясов с подвязками в её гардеробе не имелось. У неё были чёрные колготки, но сегодня она предпочла телесный цвет. И теперь, глядя на ноги, сидящей на ковре девушки, начала жалеть о своём выборе. "В чёрных колготках мои ножки смотрелись бы не менее привлекательно", – подумала она. Самое экстравагантное, что стояло в шкафу Кендис, была пара чёрных туфель на громадном каблуке, но она редко их надевала, поскольку в них она начинала смахивать на шлюху или проститутку.
Почти все женщины на вечеринке были в похожих туфлях. Мартину они тоже нравились. В тот последний раз, когда она надела их в ресторан, после возвращения домой, муж заставил её ходить по комнате, словно модель по подиуму, в одних туфлях. Вначале Кендис смущалась, а затем расслабилась, и начала хихикать. Неприличный показ закончился тем, что Мартин трахнул её прямо на ковре в гостиной.
"Нужно было надеть эти туфли на вечеринку, – подумала Кендис. – Возможно, если бы мужчины больше обращали на меня внимания, я бы почувствовала себя лучше".
– Так-так-так, – раздался мужской голос, – это же королева вселенной – Кендис Леонард. Моя первая и единственная любовь.
– Я слышала, что тебя тоже пригласили, – вздохнула она. – Если не хочешь, чтобы я тебя убила, говори потише.
Этого мужчину звали Эл Горман. Он был художником, и продавал свои работы через галерею, где работала Кендис, его картины хорошо расходились. Приходя в галерею по делам, он постоянно начинал домогаться Кендис. И она вечно его отшивала. На работе, вдалеке от чужих глаз, это было легко. Женщина сомневалась, что на вечеринке всё будет также просто. Она терпеть не могла чужих скандалов. И сама не любила портить посторонним людям настроение.
– Можно присесть?
Женщина кивнула. "Если он будет стоять, то продолжит орать, перекрикивая других гостей".
– Кендис, ты меня ненавидишь?
– Нет.
– Тогда давай отыщем в этом доме кровать, и попытаемся её сломать.
– Перестань, Эл. Я замужем.
– Ты пришла с мужем?
– Нет. Ему пришлось уехать в командировку.
– Вот – наш шанс. Я хочу заставить эти глаза лучиться счастьем.
Началась старая песня: Эл настаивал, а Кендис пыталась отшучиваться. Происходящее, в сущности, полностью повторяло их препирательства в галерее, за исключением одного момента. Мужчина сидел рядом с ней, почти прижавшись, и Кендис ощущала исходящие от него ароматы лосьона после бритья и табака. В привлекательности Элу нельзя было отказать: красивое лицо, густая шевелюра, довольно мускулистое тело.
– Мартин не должен оставлять такую красотку одну, – усмехнувшись, сказал он.
– Я же не Красная Шапочка, чтобы бояться ужасных волков, – парировала она.
– А мне бы хотелось тебя съесть, – сказал Эл, пристально глядя ей в глаза. – Узнать, какая ты на вкус.
Покраснев, женщина стала смотреть по сторонам, пытаясь понять, не смотрит ли кто на них, но остальные гости, похоже, были увлечены собственными разговорами.
Первые несколько минут Кендис пыталась избавиться от Эла, а потом, решив, что против её воли, в полной комнате людей, он всё равно ничего не сможет сделать, позволила ему остаться. К тому же, мужчина он был привлекательный, и мог скрасить её одиночество.
Поэтому, когда Эл приобнял её за плечи, и ткнулся носом в ушко, Кендис не стала отстраняться. Это польстило её самолюбию. Последнее время Мартин редко обращал на неё внимание, и приятно было снова вспомнить эти ощущения.
Неожиданно кто-то выключил верхний свет, правда, в комнате стало не совсем темно, несколько светильников поддерживали приятный полумрак. Тихая приятная музыка, льющаяся из дорогой аппаратуры, навевала на Кендис одновременно грусть и восторг. Она прижалась поплотней к Элу, и, внезапно, тот её поцеловал. Посопротивлявшись несколько секунд, она принялась отвечать. "Не думай о Мартине", – пронеслось у неё в голове. Оказалось, что целуется красивый художник просто великолепно.
Оторвавшись от горячих губ Эла, женщина ещё сильней прижалась к мускулистому мужчине. Пару минут они спокойно сидели, слушая музыку, а затем Эл снова поцеловал Кендис, на этот раз более жадно. Она застонала, когда его язык скользнул ей в рот, а рука накрыла грудь.
Судя по тому, как он поглаживал и сжимал сиськи, она не сомневалась, что Эл, невероятно опытный любовник, знающий, как доставить женщине удовольствие. Виновато она подумала о Мартине. С самой свадьбы она хранила ему верность, и никогда не занималась ничем подобным. "Целоваться и обниматься на вечеринке с другим мужчиной. Я с ума сошла".
Правда, подобная мысль не заставила Кендис протрезветь, и оторваться от мужских губ. Расстегнув пару пуговиц на рубашке Эла, женщина начала водить пальцами по его волосатой груди. Он был более заросший, чем Мартин. Ей нравились волосатые мужчины. Чтобы волос было в избытке на груди, животе и вокруг члена. У Эла на груди был такой роскошный ковёр, что, Кендис не сомневалась, между ног у него заросли ещё гуще. "Что за мысли, я точно схожу с ума, – подумала она. – Нет, это не сумасшествие, я просто ужасно возбуждена".
Продолжая жадно целовать Кендис, Эл тоже расстегнул несколько пуговиц на её блузке, и, запустив в неё руку, снова принялся массировать сиськи. Поскольку женщина не пыталась его останавливать, мужчина потянул одну из чашек лифчика вниз, пока не обнажилась грудь, и начал пощипывать торчащий сосок. Кендис затрясло от возбуждения. Груди у неё были очень чувствительными, и Кендис обожала, когда с ними играют.
Неожиданно она услышала женские стоны. Пытаясь понять, что происходит, как только Эл оторвался от её губ, Кендис обвела взглядом комнату. Несмотря на полумрак, женщина всё-таки смогла кое-что разглядеть. Стонала та девушка, в чёрных чулках, которая раньше сидела на ковре, неприлично широко раздвинув ноги. Сейчас ноги у неё были раздвинуты ещё шире, правда, всё интересное прикрывала голова мужчины.
– О господи, посмотри, – прошептала она Элу.
– Что, возбуждает? – усмехнулся он.
– Мне никто не сказал, какая это вечеринка!
– А что не так? Люди в наши дни делают всё, что захотят, если, конечно, это никому не мешает. Мне бы очень хотелось проделать что-то подобное с тобой. Уверен, ты гораздо вкусней самого невероятного мороженого.
– Ох, Эл.
Усмехнувшись, мужчина расстегнул застёжку лифчика, которая располагалась прямо между упругими холмами. И начал сжимать то одну сиську, то другую. В ухо он шептал Кендис, какое у неё потрясающее тело, и как ему хотелось бы нарисовать её голой. Распаляя женщину, Эл чувствовал, как она всё сильней прижимается грудями к его ладони.
– Обожаю такие сиськи, – прошептал он. – Пойдём, отыщем себе удобную кровать.
– Господи, мы не можем. Послушай, Эл, я замужем. Ты что, не понимаешь? И, вообще, мы уже зашли слишком далеко. Перестань… ох… прекрати меня ласкать… ммммм.
Не обращая внимания на слова Кендис, мужчина наклонился, и, немного оттянув в сторону край блузки, обхватил губами затвердевший сосок. Волна удовольствия накатила, заставив возбуждённую женщину протяжно застонать. Она уже не сомневалась, что скоро отправится с Элом искать кровать. И станет исполнять все его желания.
Когда мужчина всасывал в рот то один, то другой сосок, Кендис завелась настолько, что сама не заметила, как её рука начала искать инструмент Эла. Дрожь прошла по телу женщины, когда кончики пальцев наткнулись на твёрдый холм. "Боже, я сжимаю хуй Эла Гормана, – подумала она. – Блядь, я точно свихнулась".
Женщина уже не помнила, когда была так возбуждена. Проворные пальчики пробежались по твёрдому холму: отыскали головку и прошлись по всему древку. Дубинка у него в брюках была большая. Кендис нравились длинные и толстые. Продолжая ощупывать вставший член, она поняла, что Эл не обрезан, головка формой напоминала шлем. "Все мужчины слишком много думают об этих штуках, – подумала она. – Женщинам важно не много, чтобы член был достаточно толстым и твёрдым". Инструмент Эла совпадал с её запросами. Большая дубинка мощно подрагивал под тканью брюк.
Когда рука Эла поехала вверх по ноге, Кендис, наконец, согласилась отправиться искать свободную спальню. Женщина боялась, что иначе, он трахнет её прямо на этом диване, а она была не такой смелой, как девушка в чулках. Поднявшись, и отправившись к лестнице на второй этаж, они прошли мимо лежащей на ковре парочки. Тот мужчина, который раньше вылизывал киску, теперь уже лежал между раздвинутых ног девушки, резко двигая задом. Сидящие вокруг парочки продолжали потягивать коктейли, обжиматься, и поглядывать на трахающихся. Кендис даже заметила несколько членов, торчащих из расстёгнутых ширинок. Она снова удивилась, что никто её не предупредил о том, какая будет вечеринка. Но сожалеть об этом было поздно. Эл уже тянул её вверх по лестнице. Алкоголь и страсть, смешавшись, превратились в мощный афродизиак, разжёгший в ней безумную похоть.
Отыскав пустую спальню, Эл втянул в неё Кендис, и закрыл дверь. Она была благодарна, что он не включил свет. "Если бы мы занялись этим при свете, я, наверное, умерла бы от чувства вины".
Через пару секунд парочка уже лежала в кровати. Эл снова жадно впился в губы Кендис, засунув язык глубоко ей в рот. Мужская рука немедленно оказалась под юбкой, скользнула вверх по ляжке, и обхватила киску. Некоторое время он поглаживал пухлый лобок, а затем попытался стянуть с Кендис колготки. У него ничего не получалось, и она решила ему помочь. Упёршись пятками в кровать, женщина высоко приподняла бёдра, и Эл легко стянул с неё колготки вместе с трусиками.
– Обнажение, – усмехнулся он. – Обнажение Кендис.
Даже в темноте женщина покраснела, прекрасно представляя, что сейчас произойдёт. Когда она возбуждалась, то начинала буквально исторгать потоки липкого нектара. Кендис всегда этого смущалась. Она протяжно застонала, когда мужские пальцы прошлись по мокрым складкам.
– Ниагарский водопад, – выдохнул он.
– Я не должна этого делать.
– Перестань болтать. Лучше вытащи мой хуй. Расстегни ширинку, и вытащи.
Пока мужчина продолжал играться с киской, Кендис расстегнула ширинку и, засунув туда руку, вытащила член. Большая дубинка подрагивала, словно от нетерпения. Обхватив пальцами ствол, женщина начала двигать рукой, медленно натягивая и стягивая крайнюю плоть с головки. Конечно, ей больше нравились обрезанные, но этот тоже был хорош.
Мужчина лизнул ей ушко. – Как тебе?
– Большой.
– Да, большой. Большая толстая салями для голодной киски. Я уверен, тебе нравятся большие.
Кендис ничего не ответила. Она с наслаждением ощупывала и подрачивала толстую дубину, возбуждаясь всё сильней.
– Мне хочется вылизать тебя, – сказал он. – Я не могу позволить ароматному нектару утекать. Любишь, когда тебя вылизывают? Любишь?
– Да, люблю, – ответила она, уверенная, что Эл дразнит её. "Все женщины это любят". Кендис всегда кончала, как сумасшедшая, когда Мартин нализывал ей киску.
Выдернув член из пальцев женщины, мужчина быстро слез с кровати. В комнате было темно, но, услышав шелест ткани, Кендис догадалась, что он раздевается. Наконец Эл снова забрался на кровать, и вытянулся у неё между ног. Когда он широко раздвинул её согнутые в коленях ноги, Кендис протяжно застонала. А потом мужчина заставил её громко взвизгнуть, накрыв ртом мокрые чувствительные лепестки.
Внезапно она пожалела, что они не включили свет. Ей захотелось увидеть, как Эл выглядит голым. Пробежаться взглядом по мускулистому и очень волосатому телу.
Ощущения от движений языка были чудесными. Горячая лента скользила вверх и вниз, забираясь между мокрыми, липкими складками, практически стирая большую часть вытекающего сока. Ароматного нектара было столько, что Эл смог бы напиться, если бы мучался от жажды. Настоящий Ниагарский водопад.
Возбуждённо женщине хотелось громко взвизгивать каждый раз, когда горячий язык задевал клитор. Куннилингус всегда был самым лёгким способом для Кендис достичь оргазма. С Элом это работало также хорошо, как с Мартином. Наслаждение постепенно росло, а затем мощная волна удовольствия накрыла её с головой. Резко задёргав задом, Кендис кончила. Она продолжала потираться киской об язык, пока не ушла последняя волна.
Наконец Эл оторвался от киски. Привстав, и подобравшись к женщине поближе, он поцеловал её. – Господи, я едва не захлебнулся.
– Прости, я всегда очень мокрая.
– Мне это нравится, – усмехнулся он. – Ты мокрая, а у меня твёрдый. Прекрасно совпадение, правда?
Выбравшись из-под мужчины, заставив его улечься на спину, Кендис быстренько повернулась, и вскоре прижалась щекой к волосатому животу. Довольно потянувшись, Эл, вздохнув, закинул руки за голову. Женщина принялась медленно водить пальцами по промежности, животу и бёдрам, вокруг торчащего члена. Она не ошиблась, он был очень волосатый. Кендис ощущала его аромат. Его мужской аромат. Подвинув лицо ближе к твёрдой дубине и яйцам, женщина жадно потянула носом. Кендис обожала аромат мужской промежности. Даже Мартин не знал, как сильно она это любит. Стоило ей только уткнуться носом в яйца мужа, между ляжек начинало полыхать.
Хорошенько высунув язык, она стала водить им по члену, заставляя толстую дубинку раскачиваться. Желая хорошенько его облизать, Кендис обхватила пальцами распухший инструмент, и начала водить языком от самого корня до головки. Одновременно она принялась щекотать мошонку кончиками пальцев. Затем просунула ладонь под волосатые яйца, и приподняла их. Нежно сжав кожаный мешочек, Кендис стала его массировать и оттягивать.
– Хватит дразнить, возьми его в рот! – прохрипел Эл.
Тихонько захихикав, женщина, наконец, обхватила губами распухшую головку. "Мужчины и пары минут не могут потерпеть, когда им облизывают член", – пронеслось у Кендис в голове. Распухшая дубинка мощно подрагивала в горячем рту. Аромат и вкус члена всё сильней и сильней заводил женщину. Медленно она наклонялась, заглатывая раскалённую плоть, пока вся дубинка, полностью, не скрылась у неё во рту. Покрепче сдавив член губами, Кендис медленно начала приподниматься, и когда губы оказались у вершины, головка оказалась полностью прикрыта крайней плотью.
Насаживаясь ртом на торчащий инструмент Эла, женщина всё сильней возбуждалась. Ей нравился его член. Длинный и толстый, нежный, словно шёлк, но, одновременно, невероятно твёрдый, готовый забраться в самую тесную пещерку. Впервые поиграв с мужским орудием, Кендис буквально влюбилась в эти ощущения. Она обожала массировать вялые колбаски, заставляя их становиться всё больше и твёрже, а потом, обхватив губами, высасывать из них вкусный сок.
Решив устроиться поудобней, женщина приподнялась на колени, продолжив массировать яйца и насаживаться ртом на член. Ей нравилось ощущать, как распухшая головка пульсирует, а древко мощно подрагивает, растягивая губы. Кендис не волновалась, что Эл может кончить, она обожала глотать семя. Обожала массировать яйца Мартина, когда он разгружался ей в рот. Бедный Мартин. Женщина испытала новый приступ вины, стоя на коленях, обхватив губами дубинку другого мужчины. Струйки слюни так щедро текли у неё изо рта, что вскоре волосы вокруг члена и на яйцах начали слипаться. "Роскошный хуй", – в который раз подумала возбуждённая женщина. Перестав двигать головой, она полностью стянула крайнюю плоть с головки, и начала крутить вокруг неё языком.
Обхватив руками голову женщины, Эл заставил её остановиться. – Блядь, если ты продолжишь, я кончу тебе в рот! – прохрипел он. Подтянув Кендис к себе, мужчина уложил её на спину. А затем, подхватив ноги женщины под коленками, забрался на неё, упёршись ладонями в кровать. Кендис застонала, когда распухшая головка принялась тыкаться в нежные складки, пытаясь отыскать мокрую дырочку. Наконец вершина дубинки нашла сладкую цель, и твёрдое древко начало уходить всё глубже и глубже, растягивая мокрые стенки горячей пещерки.
Наклонившись, мужчина зашептал Кендис в ухо. – Я знал, что ты горячая штучка. Как только я увидел тебя, мне всё сразу стало понятно.
– Перестань болтать, и еби меня! Еби! – застонала она.
Засмеявшись, мужчина приподнялся и забросил пятки Кендис себе на плечи. Когда Эл снова наклонился, коленки женщины прижались к сиськам, а влагалище, немного приподнявшись, оказалось на одном уровне с торчащим членом. Не собираясь больше ждать, он резко задёргал задом, вбивая член в тесные глубины. От резких движений кровать начала раскачиваться и визжать.
Поскольку Кендис всё ещё была почти полностью одета, лишившись только туфлей, колготок и трусиков. Она вспомнила молодость, когда заднее сиденье машины было единственным доступным местом для секса. "Мы напоминаем парочку похотливых подростков".
Кендис наслаждалась. Возбуждение было невероятным, такого с Мартином она уже давно не испытывала.
Всё быстрей и быстрей она двигала бёдрами навстречу члену. Удовольствие росло взрывными рывками. Толстая дубинка резко вонзалась в неё, казалось максимально растягивая пылающие глубины. Кендис понимала, что даже мысли о муже уже не смогут заставить её перестать двигать бёдрами. Чувство вины полностью растворилось в кипящей похоти. Никогда ещё она не изменяла Мартину, но сейчас совершенно не жалела о том, что нарушила клятву верности. "Может быть, завтра, протрезвев, я начну мучиться угрызениями совести. Да, очень возможно".
Трахался Эл великолепно: мускулистый зад резко поднимался и опускался, скорость движений не падала, а только росла. Летающая взад-вперёд мошонка, снова и снова встречалась с дырочкой зада. Как-то раз, одна из её подружек пошутила, что женщина никогда не сможет полностью узнать мужчину, пока он яйцами не пошлёпает её по заднице. Если так, то Эла она узнала очень хорошо.
Неожиданно Кендис ощутила, как рука мужчины пробралась между ягодиц, и палец прижался к анусу. Застонав, она попыталась напрячь дырочку зада, чтобы не пустить палец. – Не надо, – простонала она.
У Кендис ничего не получилось. Скользкий от соков палец, как она не старалась, легко вошёл в зад. Чувствуя, как он погружается всё глубже, женщина одновременно смущалась и наслаждалась. Смущалась из-за того, что столько раз отказывала Элу, а теперь позволяет ему вытворять с собой такое, а наслаждалась благодаря растущему ощущению блаженства.
Едва Эл задвигал пальцем в тесной попке, женщина резко взлетела на вершину блаженства. Захрипев от удовольствия, она обхватила мускулистую шею мужчины, и, опираясь пятками о широкие плечи, яростно задвигала задом. Насаживаясь киской на член, а попкой на палец, Кендис испытала самый долгий оргазм в своей жизни. А когда первый начал ослабевать, то пришёл второй, ещё более сильный. Глубины влагалища и зада начали сжиматься в едином ритме, и, совершенно внезапно, на самом пике удовольствия, из уретры ударила струя, а затем вторая.
Эл рассмеялся, когда понял, что произошло. – Ты, оказывается, ещё и брызгалка. Великолепно!
"Господи, что за брызгалка? Почему он смеётся? Что произошло?" – проносилось у неё в голове. Тут мужчина захрипел, отвлекая Кендис от смущающих мыслей, и начал наполнять горячую пещерку семенем. Он выдавал одну горячую струю за другой, казалось наполнив киску до краёв.
– Мне очень жаль того, кому придётся спать в этой кровати, – усмехнулся Эл, слезая с Кендис.
Чувствуя ягодицами мокрое пятно, женщина смущённо захихикала.