Путь
Через неделю Криволапычу стукнуло ровно десять месяцев. С благословения выздоровевшего отца и под причитания матери их сын отправился в Земли заката.
К этому времени Криволапыч уже знал, что должны и что не должны есть енотовидные. Запомнить это несложно – то, что им есть нельзя, нужно ещё поискать! Кроме того, он научился узнавать врагов как среди животных, так и среди людей. Последнее было самым сложным, ведь, как известно, все люди на одно лицо! И конечно, он вызубрил основные положения интервью доцента Орлова в кратком изложении отца. Теперь Кривая Лапа был уверен, что дал сыну всё для того, чтобы тот нашёл себя в жизни, а жизнь его не потеряла. Ранним утром позднего марта Криволапыч оставил опостылевшую тесную нору и с лёгким сердцем направился вдоль побережья к Выборгу. Отец его не провожал, а мать бежала рядом с сыном только до первой урны, где наскоро попрощалась и занялась поиском завтрака. Наконец-то он стал самостоятельным зверем!
Небо звенело от пения зябликов, как хрустальное. Свежий морской ветер выбивал из лесов затхлый зимний воздух и холодную белую пыль.
В пути Криволапыч питался недавно проснувшимися, ещё не пришедшими в себя жуками, таскал у не менее медлительных карельских рыбаков рыбу и по заветам матери навещал урны у остановок, что вносило заметное разнообразие в его меню.
Через три дня Криволапыч обошёл стороной Выборг и нелегально пересёк финскую границу недалеко от местечка Торфяновка. Однако он этого даже не заметил. Лишь обратил внимание, что птицы и звери стали говорить с чуть заметным акцентом, делая больше ударений на звуках «о» и «к».
На чужбине Криволапыч старался держаться рек и болотистых низин. А один раз ему пришлось притвориться дохлым, когда он неожиданно столкнулся с отрядом бойскаутов из Хельсинки. При этом он возблагодарил небо за то, что мать вовремя дала ему несколько уроков дохлого вида – овладеть этим искусством ей помогли многочисленные детективы с помоек.
За полмесяца Криволапыч прошёл Хамину, Котку и Ловийсу. Тут он окончательно перешёл на рыбу, в основном на карасей и корюшек, которыми изобиловали эти места.
Постепенно леса становились более всхолмлёнными. Вокруг, в том числе на ухоженных фермерских полях, появилось много камней – известняка и гранита. Они были похожи на белых и розовых черепах, которые выползли из-под земли и теперь грелись на солнце, мешая транспорту и сельхозработам.
На протяжении всего пути Криволапычу встречались обширные диаспоры енотовидных. Там с ним делились пищей, рассказывали о трудностях заграничной жизни и советовали держать курс на ещё не столь обжитое побережье Ботнического залива.
Чем дальше Криволапыч уходил на запад, тем реже в лесах попадался мусор. А урны у остановок совсем перестали радовать. Теперь там встречались только мятые газеты и ароматная, но совершенно несъедобная упаковка от жевательной резинки.
Криволапыч начал голодать, но всё же не отступил от поставленной цели. Легенда и желание найти своё место в жизни заставляли его уставшие лапы и пустой желудок двигаться дальше.
Месяц спустя он миновал расположившийся на холмах город Турку. А ещё через два дня оказался в живописных окрестностях залива Мюнялахти. Беглый осмотр показал, что енотовидных тут нет, а в северной части залива устроен маленький заповедник.
Каменистые холмы на берегах покрывал густой смешанный лес, а вокруг, за проволочной оградой заповедника, лежали богатые фермерские угодья.
Но главное, тут было великое множество разнообразных птиц, а в подлеске водились вкусные, толстые мыши! Криволапыч понял, что если и вправду есть на земле Рай енотовидных, то он находится здесь, у Мюнялахти.
