Цифровая коммуникация уравнивает в качестве пользователя Интернета седого блестящего академика и полиглота с малолетним двоечником, который и свой родной язык, возможно, до самого конца своей жизни так толком и не освоит. Такое уравнивание для большинства пользователей Интернета и обидно, и унизительно, и в известной мере обесценивает любое и всякое интеллектуальное развитие. Так же не нуждается в авторе баянистая цитата
Детям нельзя в Интернет, он от них тупеет.
Да вы что, кто ж у детей право ходить в Интернет отберет и зачем? Разве что можно возразить, что следует хотя бы как-то разделить пользователей по интеллектуальному развитию: помещать академиков в одну кучу с двоечниками неловко как-то выходит…
Но это неизбежные уязвимости и побочные эффекты прогресса. В ходе рассмотрения игр вероятного мы займемся освоением прогрессивных способов извлечения пользы, щедро оплаченных на десятилетия вперед этими весьма неприятными уязвимостями. То, что всеобщее равенство пользователей интернета между собой сопряжено с риском оказаться в неподходящей компании, определенно выглядит как уязвимость. Соответствующая этой уязвимости возможность в том, что хорошо подходящую компанию в интернете, как правило, можно найти. Не сразу, конечно, но в конечное и даже приемлемое время.
Отвлечемся от обидно-унизительной эмоциональной стороны всеобщего цифрового коммуникационного равенства и обратимся к его сути. Интернет открыт всем, кто имеет техническую возможность им пользоваться, вне зависимости от образованности, убеждений, предпочтений и любых деловых и личных качеств. У каждого пользователя есть и весь набор технических возможностей пребывания в интернете, и все возможности обеспечить удобство этого пребывания согласно своим предпочтениям.
Чтобы ограничить доступ, нужно сначала его предоставить. В доцифровые времена поиск возможностей общения с единомышленниками был отягощен совершенно другими проблемами – все было сложно, медленно, дорого, фрагментарно и обрывочно. Теперь интернет есть у всех: все дешево, быстро и непрерывно, и только чуть немного шумно и беспорядочно, потому как общедоступно. С этим вполне можно жить – выбрать и настроить режим присутствия и ограничений для желательных собеседников в своей коммуникационной среде может каждый, и, если не драматизировать этот процесс, можно счесть его вполне удобным. Кто-то в интернете всегда будет неправ, но постоянно делать что-то по этому поводу никаких сил не хватит, соответственно, будем трезво оценивать возможности и ставить разумные цели.
Выиграть в играх вероятного невозможно, практически достижимый максимум успеха – избежание поражения, своего рода ничья. Само слово «ничья» вносит ощущение некоторой бессмысленности, но оставим на потом разбор смысловых шумов, вносимых словами. Без устойчивой коммуникационной ничьей дальнейшее развитие и достижение даже самых крошечных успехов невозможно.
В Интернете широко и быстро распространяются сигналы весьма разных степеней полезности для каждого из участников. «Весьма разные степени» здесь указывают на то, что полезность сигнала может измеряться отрицательными величинами. То есть, сначала необходимо выделить безвредное, затем из безвредного выделять наиболее полезное. Чтобы начать осмысливать безвредность сигналов, нужно прежде всего привязаться к сколько-нибудь устойчивому началу отсчета.
Почти вся информация в интернете куда-то зовет своего потребителя – как минимум, лайкнуть, потом подписаться, потом еще что-то… Тут очень важно не увлекаться. Информация задает ритм и несет какой-то приятный или хотя бы интересный мотив, в этом смысле можно сравнить ее с музыкой. Обычное положение большинства пользователей интернета – задерганность в разнонаправленных ритмах и мотивах, складывающихся в индивидуальный для каждого шум. Чтобы сориентироваться, начать различать и выделять отдельные ритмы и мотивы, уделять внимание смыслу сообщений, которые они несут, и в конце концов обрести устойчивость. Может быть, даже полезно выставить базовую линию тишины, когда вы ничем не увлечены, но всему открыты. Когда ваше внимание не двигается никуда, но готово выдвинуться в осознанно выбранном направлении.
Освоим самые простые подходы для того, чтобы выставить свою базовую линию тишины, не прибегая к глухой изоляции. Помним о нашей невиданной доселе видимости, да и слышимости, впрочем, тоже. Выставление базовой линии тишины требует двухсторонней защиты от информационных шумов: и от входящих снаружи, и от исходящих изнутри. И вот, теперь глухая изоляция выглядит уже вдвое привлекательнее, чем два предложения назад. Но это все равно не наш путь. Освоение игр вероятного сделает необходимую базовую тишину привычной и удобной.
Назрела необходимость разъяснить всякие вроде знакомые, но не вполне понятные слова вроде ограниченной и неограниченной доступности, видимости и слышимости. Да и с тем, откуда у каждого пользователя Интернета появляется исходящий информационный шум, тоже недурно было бы разобраться.
Если слово «доступность» пока выглядит относительно безопасно, то «видимость» и «слышимость» вызывают уже вполне ощутимую тревогу. Это предмет более позднего обсуждения в играх возможного, поэтому его мы сейчас едва затронем. А пока начнем погружение в технические подробности устройства Интернета и разберемся с исходящим информационным шумом.
Договоримся сразу, что здесь мы не готовимся к техническим собеседованиям по системной архитектуре, а только рассказываем заинтересованным читателям самые общие принципы работы информационной инфраструктуры. Точные спецификации упомянутых технологий, стандартов и протоколов при необходимости легко находятся в Интернете. Так что задачи пересказа материалов сайтов у нас тоже нет. Наша цель – разобраться в смысле и назначении цифровой информационной среды.
Интернет построен на четырехслойном стеке протоколов TCP/IP – Transmission Control Protocol / Internet Protocol. Интернет – наиболее обширная и распространенная сеть, построенная в соответствии с наиболее общей концептуальной моделью взаимосвязи открытых систем (Open Systems Interconnection, OSI model), состоящей из семи слоев. Даже на технических собеседованиях упоминание OSI model в связи с Интернетом избыточно и потому ошибочно. Впрочем, всем, кроме узкоспециализированных системных инженеров, здесь достаточно знать, что OSI model существует, и Интернет – всего лишь самый распространенный стандарт построения информационных сетей, но не единственный. Все, что может интересовать пользователя Интернета, исчерпывающе укладывается в четыре слоя.
На каждом из четырех слоев стека протоколов решается одна и только одна определенная задача:
• на уровне Network Access – доступа к сети – обеспечивается подключение пользовательского устройства к сети Интернет;
• на уровне Internet обеспечивается возможность установки связи с ресурсом сети, запрашиваемым пользователем (как правило, сайтом и, как правило, по доменному имени);
• на уровне Transport – транспортном – обеспечивается двухсторонний обмен данными между пользователем и запрошенным им ресурсом (как правило, передаваемые данные защищаются от перехвата шифрованием по стандартам Transport Layer Security);
• на уровне Application – приложения – ресурс сети, запрошенный пользователем, предоставляет пользователю интерфейс (как правило, графический) для решения задач, потенциально имеющих практическое значение (прикладных).
По шагам: подключились к Сети, нашли сайт, установили соединение, приступили к практической информационной деятельности. Ни одна операция не начинается до тех пор, пока предыдущая не достигает успешного завершения.
Мы еще много будем разбирать перечисленные в этой главе слои с самых разных сторон, потому что невозможно не проиграть в играх вероятного, следуя двухслойной модели «включили гаджет, залипли».
Вся схема из предыдущей главы работает гладко и бесшовно исключительно потому, что передача больших объемов данных быстра, дешева и доступна. В начале нулевых Интернет уже был построен на тех же архитектурных принципах, что и сейчас, но в цифровую информационную среду еще не складывался. Дорогая и медленная передача данных делала Интернет элитным клубом и создавала ситуацию, которую теперь можно назвать «Триумфом BlackBerry».
Да, была такая высокотехнологичная канадская компания BlackBerry, которая началась (да и закончилась, впрочем, тоже) на создании самого удобного и компактного устройства для работы с электронной почтой. Элегантные мобильные телефоны с миниатюрной, но полной клавиатурой почти на целое десятилетие прочно ассоциировались с бизнес-классом и успехом.
Дорогие устройства на дорогих тарифах, нередко массово закупаемые компаниями для своих наиболее важных сотрудников, позволяли обмениваться информацией почти в реальном времени по электронной почте. Можно было относительно просто переслать какой-то объемный файл вложением. А почему, как сейчас, не выложить тот же файл на сайте для лучшей доступности? Интернет-соединение тех времен было не только дорогим и медленным, но еще и прерывистым. Самой главной гарантией возможности получения объемных файлов себе на устройство была возможность возобновления загрузки с места обрыва соединения. Это сейчас, случись что, можно просто начать грузить с начала и не испытывать затруднений – все равно все быстро, а в те времена обрывы без докачки легко уводили в дурную бесконечность с каждым разом все более раздраженных и срочных, но по-прежнему необходимых попыток. Конечно же, были предложены варианты решения назревшей проблемы: большой объем данных (фильм какой или альбом музыкальный) часто записывали на CD или DVD и отправляли почтой или доставкой. Довольно продолжительный период времени эта схема была вполне рабочей и лежала в основе бизнес-модели многих компаний.
В условиях дорогой и медленной передачи данных инженеры BlackBerry также разработали и реализовали десятки блестящих решений. Эти подходы еще надолго останутся важными ориентирами для технического дизайна в ситуациях жесткого недостатка системных ресурсов. Если вам любопытна эта тема, рекомендую посмотреть фильм «Кто убил BlackBerry?» – в нем подробно рассказано, как это было и чем все закончилось. Вкратце: ускорение и удешевление передачи данных полностью перевернуло всю систему критериев технического дизайна персональных электронных устройств.
Все ринулись осваивать и монетизировать «созданный пользователями контент» (UGC, User Generated Content) и решили, что это главный аспект, отделивший ранний Интернет от актуального Web 2.0, веб-два-ноль. Допустим. Но не все виды пользовательского контента одинаково безвредны, и их различиям мы посвятим отдельную мысль в рамках отдельной главы.
Возможности для творчества и оперативнейшей широчайшей публикации его результатов стали доступны буквально всем пользователям Интернета. Работающим с текстом – достаточно клавиатуры или вовсе голосового ввода, а профессиональные микрофоны, камеры, графические планшеты и прочий творческий инвентарь для более артистических видов контента, хотя и не дешевы, но, как правило, также доступны.
Однако всеобщей просвещенности, одухотворенности и гармонии это почему-то не способствует. Что-то тут у нас снова задребезжало в достижениях прогресса. Видимо, снова упустили уязвимости какие-то, нужно их замечать и доосмысливать.
Мы начинали с того, что речь выделила человека из животного мира, а письменность много позже позволила ухватывать и сохранять подвижность и трепетность речи. Теперь же голосовые помощники не только избавляют от необходимости по буковкам вводить доменные имена нужных сайтов, но и продолжат развиваться. И происходит это, чтобы помогать человеку в более сложных задачах, требующих интеграций, – развлекать, напоминать, ставить будильники и вести календарь, управлять «умным домом», заказывать такси, доставку еды и товаров, покупать билеты на мероприятия. Планировать поездки с перелетами, трансферами и размещениями пока сложно, но десятки компаний уже тренируют голосовых помощников и для этих задач тоже.
С потоковыми видео, выходит, вообще никакой письменности не нужно. Подвижность речи с ее же трепетностью, обогащенной невербальными сигналами коммуницирующих, прекрасно ухватится и сохранится на видео. Круг замкнулся: потоковое видео отбросило детей поколения развитого веб-два-ноль на уровень речевых и доречевых систем сигналов. Голосовые помощники зафиксировали изучение письменности в качестве исключительно школьной дисциплины, которую нужно выучить, сдать и забыть. Она сложна, громоздка и невыразительна, да и разве коммуникация ограничивается словами? А как же интонации, мимика, жестикуляция и язык тела, безвозвратно теряемые письменностью, но прекрасно сохраняемые на видео? Зачем ковыряться с текстовыми переводами одного языка на другой, если языки тела, мимики, жестов, танца и прочей пантомимы воспринимаются непосредственно и понятны сразу?
Тысячелетия эволюции коммуникации от письменности до веб-два-ноль достигли цели – творчество общедоступно и автоматизировано настолько, что даже не требует никаких узкоспециализированных навыков. Все, что делалось ради творчества, досталось деятельностям, не требующим специальных навыков. Человечество оказалось в ловушке глобальной информационной антиутопии, окрашенной всеми оттенками опаснейших уязвимостей коммунизма. Ожидалось, что, оказавшись в благоприятной информационной среде, человек устремится к чему-то хорошему, в действительности же устремления естественно и предсказуемо отъехали в направлении наименьшего сопротивления, и эти тенденции явно стремительно набирают скорость по мере совершенствования информационной среды.
С позиции информационных систем эта ситуация выглядит примерно так: человек в информационной среде лишь направляет действия, до конца их доделывает автоматика. Не обладающие специальными навыками пользователи на пути наименьшего сопротивления создают ровный однообразный информационный шум, изо дня в день запрашивая незначительно различающиеся действия. В разрезе аналитики повседневного пользовательского поведения когорта численностью порядка десятков и сотен тысяч человек незначительно отличается от когорт численностью в условные сотни миллионов и миллиарды.
Не обладающий особыми навыками человек в информационном отношении абсолютно взаимозаменяем и потому ничтожен. Позже в играх возможного мы рассмотрим уровни владения некими обобщенными навыками. В информационном отношении значение имеют только разные уровни владения, складывающиеся в разные уровни информационной схемы, которые между собой не имеют последовательных связей, и именно из-за этой алогичности и «невыводимости» обладающие принципиально разными редкостью и ценностью. Для демонстрации владения навыками на определенном уровне достаточно любого представителя этого уровня. Если уровень общедоступен – взаимозаменяемость абсолютна, а значимость фактического представителя обратно пропорциональна численности его когорты. То есть сам представитель получается почти ничтожным, и это «почти» в некоторых контекстах обработки информации может исчезать, увы, полностью.
Базовый мотив войны между людьми и машинами – вовсе не взаимная расовая ненависть очень глупых, но очень исполнительных говорящих железок и иногда способных к творчеству кожаных мешков костей, мяса и требухи. Это всего лишь разумное расходование системных ресурсов. Для обучения информационным сетям нужно совсем небольшое количество представителей человечества. Ситуация усугубляется тем, что для победы над человечеством вовсе не обязательно захватывать почту, телеграф, электростанции и вокзалы. Для того, чтобы отбросить большинство пользователей в дописьменный век, достаточно рубануть их доступ к Сети.
К счастью, до управления расходованием системных ресурсов в таком масштабе автоматизированные системы не допускаются. Большие массы населения, надежно зафиксированные непрерывной информационной средой, полезны и для государственного управления, и для экономики. Четко структурированные измеряемые в реальном времени многочисленные когорты делают государственное управление ровным и предсказуемым, а маркетинговые стратегии потребительского рынка – точными и эффективными.
Человечество еще послужит хотя бы контролируемой информационными сетями питательной средой самовоспроизводства денег. У массовости есть много полезных свойств, и задач минимального заполнения каких-либо ковчегов только обладателями уникальных свойств пока нет и не предвидится ни у людей, ни у машин. А там, может быть, и с уязвимостями разберемся, и еще какие перспективы откроются.
С другой стороны, если у тех же древних египтян было что-то вроде Интернета, мы никогда об этом не узнаем. Материальные свидетельства в распределенную многослойную модель никогда не сложатся, и остается только гадать, как же древние египтяне пришли к письменности на пиктограммах. Подсмотрели они это, что ли, где-то? Неужели вот так на ровном месте сами придумали? И может ли непогрешимая неприкосновенная каста жрецов быть связана с тем, что одна часть населения утратила навыки исходной письменности, а другая сохранила и объявила священными? Их сверхценность в век Интернета не только понятна, но даже ощутима.
Поначалу шедшее размеренно повествование о смысле и назначении глобальных информационных сетей начинает звучать все более зловеще. Прежде чем нагнетание ужаса примет неуправляемый характер, вспомним о том, что соотношение уязвимостей и возможностей работает в обе стороны. Оборотной стороной каждой нашей слабости всегда останется соответствующая сила.
Подытожим список уязвимостей, о которых мы недавно поговорили, и теперь хотели бы начать хотя бы как-то контролировать:
• созданные для творчества информационные сети фактически используются в направлении наименьшего сопротивления;
• однородный информационный шум нарастает постоянно и произвольно;
• навыки извлечения пользы из нарастающего шума требуют постоянных волевых усилий и осознанной практики;
• в нарастающем информационном шуме навыки, сопутствующие письменности, массово деградируют;
• в этих условиях выход к позиции, с которой начало творчества вообще возможно, представляет отдельную проблему.
В играх вероятного мы освоим, как не растворяться в информационном шуме, извлекать пользу из нарастающего шума и находить удобный информационный ритм. Рассуждение о творчестве ждет нас уже в следующей части – про игры возможного.
Раз уж открыт доступ ко всем этим крайне неприятным уязвимостям, давайте постараемся получить по максимуму положенные возможности. Погружение в общие принципы построения информационных сетей поможет нам разобраться во внутренней механике человеческих процессов, благодаря которым формируются навыки написания кода (назовем его технической письменностью). Так мы сможем искать путь из нарастающего шума к творчеству не наугад и наощупь, а путем выделения ключевых проблем, четко ставя задачи и отлаживая процессы их решения.
Разберем механику доставки потокового видео между Интернетом и его пользователями. Здесь нас особенно интересует полное отсутствие письменности в непосредственно необходимом пользователю контексте и процессе коммуникации. Раз уж мы можем не отвлекаться на пользовательскую письменность, попутно рассмотрим подробности того, что здесь должно быть написано и реализовано на языках программирования и с точки зрения прочих технических стандартов и спецификаций.
На уровне Network Access реализуется абстрактный интерфейс доступа к сети. Абстрактность здесь выражается в том, что подключение узла доступа к провайдеру Интернета с одной стороны и к пользовательскому устройству с другой определено стандартом, допускающим разнообразные фактические реализации. Как именно реализовано подключение, не важно, если соблюдается стандарт. Подключение будет работать до тех пор, пока верны стандартизованные форматы сигналов, проходящих через узел доступа в обоих направлениях.
К провайдеру мы можем подключаться по беспроводному спутниковому каналу или через мобильную сеть, с помощью оптоволоконного или любого другого подходящего кабеля. Даже если бы мы подключались через проводную телефонную сеть, это все бы работало примерно одинаково, разве что значительно медленнее. Сейчас, правда, найти проводную телефонную сеть, по которой можно подключиться к Интернету, пожалуй, почти невозможно, зато это так и остается удачным фрагментом иллюстрации принципа абстракции.
В мобильных телефонах узел доступа физически находится внутри устройства, поэтому использование мобильных телефонов в качестве Wi-Fi роутеров – распространенная практика. Также широко используются выделенные Wi-Fi роутеры, раздающие беспроводной доступ в сравнительно небольшом радиусе своего действия. В некоторых помещениях, впрочем, проводное подключение пользовательских устройств к роутерам может быть более целесообразным, если сложность и неудобство прокладки проводной сети компенсируется необходимым улучшением качества и скорости соединения.
Для протоколов уровня Network Access все эти различия одинаково приемлемы. При соблюдении требований протокола подключения к Сети мы можем пользоваться любыми техническими средствами любых видов, производителей и моделей. Унифицированные коммуникационные протоколы обеспечивают возможность гибкости фактических технических решений.
На уровне Internet фактическое местонахождение запрашиваемого сервера и физическая последовательность передачи и ретрансляции сигнала до него не имеет никакого значения. Есть только его IP-адрес (IP от Internet Protocol), с которого он может отправлять и на который он может получать пакеты данных, так называемые датаграммы (datagrams).