В назначенное время Андрей Викторович был на месте и нетерпеливо оглядывался по сторонам. Никакой женщины с собаками он пока не видел и решил подождать. Сев на скамейку, Козырьков прищурился на яркое весеннее солнце и стал смотреть на праздно прыгающих воробьев и деловитых голубей, которые, завидев декана, поспешили к нему в надежде на подачку в виде крошек от какой-нибудь булки. Андрей Викторович, размышляя о щенках и Агнешке, не заметил, как сзади к нему подошла невысокая, весьма симпатичная особа в светлой курточке, берете и в солнцезащитных очках. В руках женщина держала два поводка, на другом конце которых были пристегнуты белые с рыжими пятнами собачки. Уши у них были курчавыми, а хвосты напоминали метелки.
– Здравствуйте, – поздоровалась женщина. – Это вы декан МГУ Андрей Викторович, который звонил сегодня по поводу щенков?
– А? Да, это я. День добрый, – очнулся Козырьков и уставился на собак. – Это вот и есть родители?
– Да, знакомьтесь, – женщина подвела собак ближе к декану. – Это мама – Малина, а это отец – Мармелад. Но мы зовем его просто Марми. Кстати, вы в курсе, что щенков положено называть на ту же первую букву, что и у их родителей? Поэтому если вы все-таки будете брать щеночка…
Женщина вопросительно посмотрела на Козырькова, тот в знак согласия кивнул и ответил:
– Да, конечно же, я буду брать кобеля, в смысле мальчика. Родители, кажется, вроде бы как ничего… – стушевался Андрей Викторович.
– Отлично! – Женщина радостно заулыбалась, и декан невольно отметил, что улыбка у нее очень красивая. – Если деньги у вас с собой, то я могу позвонить мужу и он принесет щенка. Мы бы вас и домой пригласили, но понимаете, – оправдывающимся голосом заговорила заводчица, – у нас дочка маленькая, и она очень болезненно реагирует, когда мы раздаем щенков. Плачет навзрыд. Так что приходится выносить вот так, потихоньку, чтобы она ничего не заметила. Ничего, что так? – она вопросительно посмотрела на декана.
– Ничего, – улыбнулся в ответ Козырьков. – Деньги я принес. Но я хочу спросить… Вы не скинете еще тысяч пятьдесят? Мне можно щенка и без родословной…
– Ой, ну что вы! Без родословной никак не обойтись! И знаете, – виновато ответила женщина, – я бы с удовольствием и без нее вам продала, но клубные правила мне этого не позволяют, а сам клуб – «Кавалер Кинг» – повысил расценки за выдачу родословных и собачьих паспортов. Так что сбросить цену никак не могу. К тому же мы потратились на ветеринара, который осмотрел щенка на предмет выбраковки, и все анализы мы сдали, и все прививки нужные у нас есть. Так что при всем моем к вам уважении… Ну, никак не могу. Кстати, насчет родословной и паспорта. Вот, посмотрите, как они будут выглядеть.
Женщина аккуратно достала из сумочки два заламинированных листа бумаги и показала их Козырькову.
– Видите, все тут есть. И клубная печать, и полное имя. Все как положено. А вот еще ветеринарный паспорт, – она показала еще и бело-синюю книжечку с изображением собаки. – Эти документы нужны обязательно. Без них собачка не сможет попасть ни на одну выставку. А выставки – это престиж! А престиж для владельца собаки – это выгодная вязка, а значит, и хорошие деньги от продажи щенков. Таких высококлассных производителей, как наши Малина и Мармелад, – она указала на своих собак, – в Москве практически больше нет. Все или в Европе, или в Америке…
– Я все понял и оценил, – закивал Козырьков, прерывая словесный поток дамы с собачками. – Звоните мужу, и пусть приносит со… щенка, – махнул он рукой.
Женщина радостно заулыбалась и стала звонить. Примерно через пятнадцать минут на дорожке сада появился импозантный мужчина средних лет (так, во всяком случае, показалось декану), с аккуратной бородкой и молча протянул Козырькову корзинку, в которой копошилось нечто бело-рыжее, лохматое и невразумительное.
Андрей Викторович молча и с некоторым подозрением какое-то время смотрел на щенка и наконец задумчиво произнес:
– Какой-то он не такой, как в интернете… Там щеночки совсем другие были. А этот – на них не похож…
– Правильно, – легко согласилась с ним женщина. Муж ее стоял рядом и все так же молчал. – В интернете выставляют фото уже подросших двухмесячных щенков, а наш еще совсем кроха – ему сегодня еще только месяц исполнился.
– И чем его кормить, такого маленького? Может, я потом, позже его у вас заберу? – засомневался Козырьков.
– Зачем же позже? Вы поезжайте сейчас вот по этому адресу, – женщина быстро что-то чиркнула невесть откуда появившейся у нее в руках ручкой на листке бумаги, что протянул ей муж, – и наберите для него в специальном магазине корм для щенят. Какие проблемы?
– Да? – удивился Андрей Викторович такой оперативности. – Ну хорошо. Тогда давайте адрес, и вот вам деньги. – Он достал из портфеля пачку банкнот и отдал их мужу женщины, который тут же стал молчаливо и сосредоточенно их пересчитывать.
– Все правильно, – наконец кивнул он и сунул купюры в карман своего серого демисезонного пальто.
Женщина еще раз лучезарно улыбнулась и быстро стала прощаться с Козырьковым.
– Вы уж извините, – оправдывалась она за поспешность. – Пора уже собак кормить, да и дочка одна дома.
– Желаю здравствовать, – распрощался с деканом и угрюмый муж заводчицы.
Супружеская пара отправилась к выходу из сада.
Андрей Викторович еще раз посмотрел в корзину на нелепого маленького щенка, и теперь он уже не казался ему странным и неказистым, а выглядел вполне даже симпатичным. Напевая свою любимую арию, Козырьков отправился к Агнешке на квартиру, аренду которой он, декан МГУ, и оплачивал.
Через две недели Агнешка дала декану окончательный расчет, наказав больше не появляться на пороге ее квартиры и сунув щенка в руки опешившего от такого поворота событий Козырькова. На его недоуменный вопрос «почему» она в резкой форме и с сильным польским акцентом ответила:
– Пошел ты, стары пен, вместе со своей безродно псиной на хутор. Я кто тебе такая, чтобы спать с тобой за дарки в виде дворня? Знаешь, кто ты после того? Да над меня насмеялись все подруги, когда я им показаць этого… этого, – Агнешка с негодованием ткнула пальчиком в щенка.
После этих ее слов Козырьков стал смутно догадываться, что с щенком его все-таки надули, но он на всякий случай попробовал вернуть себе авторитет и промямлил:
– Так он ведь маленький еще…
– Ага, – согласилась красавица полячка, – он‐то малэнький. Зато ты чецки дурен. Никой это не кавалер‐кинг, а обычный дворий пес! У Майки мать понимает в порода. Она так и сказала мне, что это, – Агнешка снова указала пальчиком на кутенка, – обычны дворий пес. Так что чесць! – Агнешка с грохотом захлопнула дверь перед носом декана.
«Интересно, – тоскливо глядя на дверь, подумал Козырьков. – А кто теперь тебе будет оплачивать аренду двухкомнатной квартиры?»
Словно услышав его мысли, Агнешка приоткрыла дверь и четко произнесла:
– За квартира можешь не переживаць. Я уже нашла тебе замену! – И дверь, теперь уже навсегда, захлопнулась. Козырьков остался стоять на площадке со щенком на руках и тоскливыми мыслями в голове.
Немного опомнившись и придя в себя после такого коварства панночки, первым порывом Андрея Викторовича было взять щенка за шкирку и отправить его пинком в глубь подъезда, чтобы тот летел туда поперед собственного визга… Но вовремя опомнился – все ж таки это был не простой щенок, а вещественное доказательство деканской наивности (читай – глупости) и обмана – и отправился в районный отдел полиции писать заявление о том, как он стал жертвой мошенников.
Только вот вернутся ли к нему его денежки и когда это будет… Никто в райотделе этого ему не сказал.