Кислотник уставился на Лилию злобными впалыми, как у мертвеца глазками. Разглядев женщину, его синюшную физиономию исказила ухмылка.
– А-а-а, – протянул он мерзким скрипучим голосом. – Это ты-ы… За тебя Барон сто доз обещал. Мы тебя искали, но ты нас сама нашла.
– Но если ты не заметил, то автомат у меня, а не у тебя… – спокойно проговорила Лилия, обшаривая рюкзак.
– Зачем ты нас убила? – прохрипел кислотник.
– Извини, но мне нужны ваши вещи, – Лилия закинула автомат за спину и стала обшаривать остальные брошенные рюкзаки, бесцеремонно вываливая их содержимое на асфальт. – Кинь мне свой рюкзак тоже. У тебя есть в нем еда?
– Есть… А ты попробуй возьми… – злобно прошипел наркоман, выставив вперед нож. – Я этот рюкзак три дня наполнял. Так просто не отдам.
Лилия направила ствол на кислотника и у же хотела нажать на спуск, как услышала сзади характерные, до боли знакомые булькающие хрипы.
Она обернулась и опустила автомат. Из-за угла кафешки показались двое оживших. Они пришли на шум выстрелов. Когда-то это были женщина и ребенок лет десяти. Они ковыляли бок о бок, будто до сих пор были семьей. На их высохших посеревших и сморщенных мордах отобразился голодный оскал. Губ не было. Сразу начинались гнилые десна и черные зубы. Почуяв свежую кровь, зомби ускорили шаг.
Кислотник, завидев мертвецов, вмиг изменился в лице. Он выпучил глаза и жалобным голосом пробормотал:
– Прошу, убей меня, они меня сожрут! Я не хочу так! Прошу…
– Рюкзак, – спокойно проговорила Лилия и указала на пухлую заплечную сумку, что лежала возле наркомана.
– Забери! – наркоман швырнул рюкзак из потертой черной кожи под ноги женщине. – Убей меня! Стреляй! Ну же!
– Выстрелы могут привлечь других зомби, – ответила Лилия. – Или жнецов. Я и так надела много шуму. Извини… Мне пора. Прощай, и передавай дьяволу привет.
– Сука-а! – кислотник выхватил откуда-то нож и неумело швырнул его в Лилию.
Он пролетел, не задев ее, и звякнув об асфальт, покатился по дороге.
Лилия торопливо сгребла продукты в один рюкзак, выкинув все лишнее (ножи, топоры, веревки и прочую добычу кислотников), нацепила его лямки на плечи и поспешила убраться.
– Убей! Сук-а! – летел ей вслед вопль кислотника.
Но Лилия не оборачивалась. Ей было уже не до этого. Перед этим она успела заметить, что на горизонте появились еще трое зомби. Все они спешили к вопящему кислотнику. Скоро здесь станет жарко. Нужно скорее убираться. Пока они будут жрать наркомана, у нее будет время дотащить тяжеленный рюкзак до какой-нибудь подворотни, где можно будет исчезнуть с глаз мертвецов.
Вопль кислотника захлебнулся и сменился на булькающий сдавленный крик и жадное чавканье пожирающих его тварей. Он не сразу сдох, болевой порог был нарушен постоянным приемом наркоты, часть рецепторов уже давно атрофировалась. Он умер только когда мертвецы, обглодав ему руки и ноги, наконец, добрались до горла. Все это время он наблюдал, как зомби пожирают его заживо. Но Лилия уже этого не видела. Она тащила добычу в убежище и чувствовала себя настоящим мародером. Но угрызения совести ее нисколько не терзали. В такое время совестью лучше вообще не пользоваться.
Зиновьев сопел, но слушал меня внимательно и старался все запоминать. На его лбу выступили крупные капли, он постоянно снимал и протирал очки. Хотя запоминать тут было нечего. Но интеллигент никак не мог усвоить азы стрельбы из Вальтера. Ради общей безопасности Кастет пожертвовал своим новым пистолетом, доставшимся от покойного друга, и отдал пистолет профессору. Автомат профессору доверить не решились, убьет еще ненароком нас.
– Это кнопка предохранителя, – объяснял я. – Выстрелить получится, только после нажатия на нее.
– Я это уже понял, – пыхтел профессор. – Но скажите пожалуйста, а как мне его перезаряжать?
– Товарищ Зиновьев, сколько раз повторять! Перезаряжать вам его не понадобится, – раздраженно проговорил я. – В магазине аж шестнадцать патронов! Вам этого с лихвой хватит. Пока вы их в бою израсходуете – либо мы всех победим, либо нас убьют или сожрут. Если я буду учить вас менять магазин, то это еще займет полчаса. И не факт, что в реальной схватке вы это сумеете сделать.
– Ну я же не виноват, что никогда не имел дело с оружием! – всплеснул руками Зиновьев. – Я человек совершенно иной душевной организации, я дитя науки.
– У любого мужчины это должно быть в крови, – покачал я головой, – но похоже у вас какая-то другая кровь. Академическая…
– Попрошу без оскорблений, – голос Зиновьева немного перешел на визг. – Мои предки были из уважаемых людей. Из аристократов.
– Не похоже, – хмыкнул я. – Испокон веков аристократы служили боевой мощью империи и поддерживали монарха во всех войнах и защите отечества. Вы явно не из их числа, Зиновьев. Но вы не обижайтесь, у меня вообще предки были из простых неотесанных крестьян.
– Оно и видно, – пробурчал Зиновьев и убрал пистолет в поясную кобуру, застегнув ее на хлястик.
Я вздохнул, боясь представить, как он будет его оттуда доставать. На это тоже сноровка нужна. Но сноровка и профессор – понятия противоположные. Ладно… Может пистолет ему все-таки когда-нибудь пригодится. Пулю, например, себе в лоб пустить, когда нас уже сожрут, а он еще жив будет. Зря Кастет доверил ему Вальтер. Рожденный ползать будет только землю ноздрями втягивать.
Мы привалили ветками трупы погибших жнецов, собрали все оставшиеся патроны (лишнее оружие пришлось бросить) и двинулись в путь.
Решили продолжить идти в Темногорск. Обратно возвращаться слишком далеко и опасно. А в городе можно попробовать найти машину. И, если все будет нормально, Кастет не терял надежды все-таки добраться до мифической лаборатории. Если он не передумает, то умрет раньше. Если мне удастся его уговорить вернуться в Верхний Уральск (как только раздобудем транспорт, поиски лабы отложив на потом), то, возможно, я оставлю его в живых. Он расскажет Барону, как наш отряд убили апостолы и бегуны, и мы не смогли выполнить задание. Я попробую вызволить Лилию, и мы с ней смоемся подальше от Барона. Если удастся прихватить с собой еще и Зиновьева, то будет вообще распрекрасно. Биотехник нам пригодится. Все-таки я не терял надежды создать вакцину. Может не сейчас и не завтра, но когда-нибудь… Нельзя, чтобы уникальный дар Лилии просто так канул в лета. Возможно, она последняя надежда человечества…
Мы брели по шоссе, навьюченные рюкзаками, только Зиновьев шагал без поклажи лишь с пистолетом на поясе. Впереди шел Кастет, он постоянно вертел головой, как филин и прислушивался к каждому шороху. Второго нападения апостолов или бегунов мы не переживем.
Следом плелся профессор, я замыкал нашу куцую колонну. Регулярно оглядывался назад, всматриваясь в прилегающие пролески, и тающую позади нас ленту дороги. Нет ли опасности, не идет ли кто за нами? Путешествовать пешком маленькой группой теперь стало смертельно опасно. Недобитки и мутанты могли подстерегать на каждом шагу.
Самое время помолиться, но я не верующий… Жаль. Так бы попросил помощи у Господа. Привык надеяться только на себя, но сейчас это могло не сработать. Нас разгромили даже на неприступном броневике. А теперь мы вообще бредем по пустынной дороге пешком. Видно нас издалека. Я предлагал свернуть в лесок и продираться скрытно через кусты. Но там не оказалось даже захудалой тропинки. Места слишком глухие. А продираться через чащу тяжело. Скорость замедляется раза в три.
Уже вечерело, и дневная жара, наконец, уступила прохладе, когда лес сменился желтизной степных просторов. Вдалеке замаячили очертания мертвого города. На обочине показался покосившийся дорожный знак. Сидевшая на нем ворона ковыряла облупленную надпись: «Темногорск 10 км».
Гектор ковырялся в огороде, что был расположен снаружи территории тюрьмы впритык к тюремной стене. Полуденную безмятежную тишину разорвал протяжный вой сирены. Сигнал означал, что пора уносить ноги. Вместе с еще десятком работников старик поспешил к воротам тюрьмы под защиту стен. Часовые на вышках увидели какую-то опасность и сирена истерично зазывала всех внутрь.
Такое случалось не раз, но обычно все заканчивалось благополучно. Одиночных зомби или небольшие группы снайперы расстреливали прямо с вышек. Старые, но бывалые СВД-эхи калибра 7,62×53 с отстроенной оптикой и хорошо пристрелянные прицельно долбили больше, чем на километр. Конечно, с такого расстояния убить зомбака трудно, это надо точно в голову попасть или шейные позвонки перебить, но с трехсот метров шансов у мертвецов не было. Снайперы, а их постоянно дежурило двое (один со стороны ворот, второй со стороны стены, к которой примыкал огород), спокойно и методично отстреливали зомбаков, словно в тире.
Частенько были слышны выстрелы их винтовок, раскатами разносившиеся по долине. Тогда сирену не включали. Это означало, что ситуация под контролем. Но когда появлялись в поле видимости стаи побольше, а один раз к тюрьме пришлепали особо живучие зомби, тогда сирена ревела и вещала от том, что надо, как можно быстрее уносить свою задницу под защиту стен. Тогда лесорубы, огородники и прочие работяги бросали все дела и спешили к главным воротам. Если они не успевали добраться до ворот, то навстречу им выскакивала дежурная группа охраны, состоящая из трех автоматчиков. Бойцы прикрывали рабочих и иногда вступали в бой с мертвецами. Сами иногда гибли, но при Гекторе (а был он уже здесь не первую неделю) не допустили ни разу смерти рабочих.
Вот и сейчас Гектор бежал вместе с остальными к воротам. В руках он сжимал тяпку. Как говорится, на бога надейся, а сам тяпкой бей. Сирена в этот раз выла непривычно долго и протяжно, будто на поселение напали одновременно зомби, демоны и другие приезжие.
Старик завернул за угол, до ворот оставалось метров двадцать. Там уже толпились люди. Охрана встречала их у входа. Сегодня их было больше, чем обычно. Подняли не только дежурный расчет, но и тех кто был после смены. Гектор обернулся и похолодел. К тюрьме со стороны леса приближалась огромная стая. До них было еще метров пятьсот, но в воздухе уже напахнуло гнилью и тленом.
– Ёшкин дрын! – ругнулся вслух Гектор. – Это ж откуда вас столько тараканов-то навыползало?!.
– Давай быстрее, отец! – крикнул охранник возле ворот и замахал ему автоматом. – Через минуту ворота закрываем!
Гектор отшвырнул тяпку и, борясь с болью в коленях, прибавил ходу. Он вклинился в поток людей и прошмыгнул внутрь территории. Встал, опершись о стену, и тяжело дышал.
Тут уже началась настоящая суета. Бойцы спешно взбирались на стены, охрана уже закрывала ворота, чуть ли не отдавливая пятки последним забегающим внутрь.
– Гектор! – из глубины тюремного дворика раздался девичий крик.
– Я здесь! – Гектор набрался сил и, распрямившись, помахал рукой.
К нему спешила перепуганная Энн. Волосы растрепались на ветру, грудь вздымалась от бега. Девушка подбежала к старику и обняла его:
– Слава богу ты здесь! Мы с Агнешой работали в прачечной, когда завыла сирена. Сказали, что к поселению идет огромная стая. Ты был на огороде, там нет ни забора ни охраны, я так за тебя испугалась!
– Я хоть и старый, но бегать еще не разучился, – улыбнулся Гектор. – Где Агнеша?
– За мной бежала, – ответила Энн, – наверное, в толпе потерялась. Да что ей будет? Она под защитой стен… Ты лучше о себе подумай. Попросись на другую работу. Возраст у тебя не тот, чтобы за периметром шастать. Вон, тут внутри столько здоровых мужиков работает и ничего.
– Не могу я внутри подолгу, – поморщился старик. – Свободы хочется кусочек. Насиделся я в свое время за подобным забором с колючкой… Десять лет с номерком нашитым на груди проходил, и теперь так не хочу…
– Ну это больше не тюрьма, – Энн погладила по морщинистой щеке старика, – Это теперь наш новый дом…
– А я скучаю по простору, – вздохнул вдруг старик и отвел потухшие глаза в сторону. – Живем здесь, как хомячки в клетке. Каждый день одно и тоже: поел, в колесе побегал, поспал. Не жизнь, а день сурка… Эх… Хорошо сейчас Рудому. Жаль меня не взяли.
– Так ты и не просился, – улыбнулась Энн.
– А чего проситься? – проворчал старик. – если все равно забракуют. Вот и не спрашивал, чтобы отказа не получить.
– Пошли домой, нас с работы отпустили, сказали быть всем в помещении тюрьмы. Если понадобится помощь, то нас позовут.
– Не-е, – замотал головой старик. – я тут постою, погляжу, что там зомби задумали.
– Ну тогда и я с тобой побуду, – Энн нащупала висящий на поясе нож.
Его подарил ей Рудый, когда уходил на вылазку. Им дали оружие, а ножом Рудый все равно не пользовался. У него и так был всегда с собой стилет.
Работяги спрятались в здании, и снаружи остались только затворники-бойцы. Они взобрались на самодельный настил из бревен, что проходил вдоль стен и позволял им свободно передвигаться по всему периметру.
Даже через забор уже было слышно мерзкое шипение мертвецов. Стая совсем близко.
– Уходите в укрытие, – к ним подошел Шон.
Он махнул рукой на бетонную коробку тюрьмы:
– Если ворота не выдержат, только там можно будет спастись.
– Дайте нам оружие, – тряхнул бородой Гектор. – Мы можем стрелять!
– Оружия на всех не хватает, – ответил толстяк. – Мы выгребли весь арсенал и раздали его всем, кто хоть маленько умеет им владеть.
– А нам почему не дали? – возмутилась Энн.
– Вы не состоите в резервных отрядах обороны, вы не члены общины, поэтому вас пропустили. Вам лучше уйти и не путаться под ногами.
– Нет уж, – Гектор нахмурился. – Мы свободные люди и где хотим, там и гуляем. А гулять мы будем здесь. Подождем, пока кого-нибудь из вас убьют, и ствол освободится.
Шон махнул рукой и поспешил тоже на стену.
– Без команды не стрелять! – крикнул он на ходу.
Он взобрался по приставной лестнице на настил удивительно ловко, не смотря на свой лишний вес. Взял висящий на груди бинокль и осмотрел окрестности.
– Стая примерно сотни четыре мертвецов, – крикнул он. – Дальше за ними никого нет. Надеюсь, это все. Да выключите уже к чертям собачьим эту сирену! Мы уже заперли ворота и шумом только привлекаем зомби!
Через несколько секунд сирена заглохла. Еще через минуту в стальные ворота забухали удары сотен рук. Железные листы чуть прогнулись и недовольно заскрежетали, но выдержали.
– Стреляйте по тем тварям, что у ворот! – заорал Шон. – Не давайте им навалиться на них всем скопом. По моей команде! Р-раз! Два! Пли-и!!!
Забухали выстрели и застрекотали автоматные очереди. Воспользовавшись моментом суматохи, Энн и Гектор взобрались на настил и посмотрели вниз. Скопище мертвецов тянуло крючковатые пальцы в небо, словно пытаясь схватить людей, стоявших на стене. Они яростно хрипели и скалились гнилыми зубами, толкались и пытались пробиться к воротам. Кто-то из них падал, но уже не мог подняться. Собратья тут же втаптывали его в землю. Выстрелы и давка убила несколько десятков мертвецов.
– Стреляйте без команды! – крикнул Шон. – Цельтесь лучше! Только в головы! Патроны экономьте!
Бах! Бах! Бах! – беспорядочные выстрелы разносились по всей стене. Пули сыпались мертвецам на головы, косили их нестройные ряды, выбивали передних и укладывали их тела под ноги напирающим сзади. Те спотыкались и падали. Задние ряды напирали и втаптывали упавших в грязь. Земля превратилась в месиво из чернозема и гниющей плоти.
Гора убитых и растоптанных мертвецов под воротами быстро росла. Вот она уже достигла высоты в два метра. По телам карабкались зомби. Стрелки их вышибали, но на их месте появлялись новые.
– Прекратить огонь! – замахал руками Шон. – Они перелезут по трупам через стену. Не стрелять!!!
Выстрелы стихли. Куча трупов больше не обрастала новыми телами и немного начала разваливаться. В какой-то момент показалось, что она даже начала уменьшаться. Но зомби продолжали напирать на ворота. Те отчаянно скрежетали и прогибались.
Гектор подскочил к Шону и крикнул:
– Прикажи стрелять! Ворота не выдержат! Смотри, как гнутся!
– Сам вижу! – отмахнулся Шон. – Но и стрелять нельзя! Через верх посыпятся!
– Что же делать?! – воскликнул старик.
– Похоже что пи*дец нам… – еле слышно пробормотал Шон.