Москва
Ровно в шестнадцать ноль-ноль Аркадий ждал у подъезда. Сегодня начиналось его восхождение по лестнице познания того нового, что так долго он старался не замечать. Первая ступень – это осознание себя таким, каков ты есть. И проводник на этом пути уже рядом, о чём уведомил лёгкий толчок в колено. Аркадий опустил голову и обнаружил рядом с собой Мальчика. Пёс подталкивал его носом, приглашая следовать за собой.
– Привет, Мальчик. – Аркадий потрепал ротвейлера по холке и оглянулся по сторонам.
На парковке в тени тополей, рядом со старенькой тёмно-синей «Ладой», стоял Валентин Иванович и приветливо махал рукой. Мальчик воспринимал всё как игру и, пока Аркадий шёл к машине, метался то к нему, то к своему хозяину. Валентин Иванович, жестом приглашая Аркадия в салон, спросил:
– Ну что, Аркадий, готов удивляться?
– Вы меня интригуете. Куда же мы сейчас поедем?
– Да место вполне обычное, – отозвался Валентин Иванович. – А вот люди… Люди необычные.
Ехали они действительно не так уж и долго, но как-то резко свернули на незнакомую улочку и дальше закружили по закоулкам, подворотням, по старым ухабистым мостовым. Аркадий и не предполагал, что в Москве такое бывает. Ему даже показалось, что они уехали совсем недалеко и кружат где-то рядом туда-сюда, будто водитель поставил себе целью проехать определённое количество поворотов, въехать в определённое количество арок и непременно подпрыгнуть определённое количество раз на кочках и ухабах. Наконец машина выехала на ровную дорогу, покрытую коричневой плиткой, повернула ещё раз и очутилась прямо перед уютным двухэтажным домиком, огороженным высоким кованым забором с широкими воротами.
– Откуда? – удивился Аркадий. – Откуда здесь, среди высоток, двухэтажный дом?
Валентин Иванович улыбался. Он явно наслаждался произведённым впечатлением.
Ворота плавно открылись, пропуская гостей, и машина въехала на территорию загадочного строения. Валентин Иванович пискнул пультом, и открылись ворота довольно-таки просторного гаража, притулившегося у левой стены дома.
Аркадий больше ни о чём не расспрашивал, молча следуя за своим провожатым. Он видел, как Валентину Ивановичу нравятся его удивлённые возгласы и интерес, который вызывало всё увиденное. Он с гордостью вёл гостя за собой, взглядом подбадривая и как бы говоря: «То ли ещё будет».
По узенькой ухоженной дорожке они прошли к дому и остановились у дверей. Валентин Иванович нажал на кнопку домофона, дверь щёлкнула и впустила гостей.
Прихожей практически не было, почти сразу от порога поднималась витая лестница. Валентин Иванович освободил Мальчика от поводка. Пёс сразу бросился вверх по ступенькам и пропал в темноте, а его хозяин стал подниматься медленно, не торопясь, кивком пригласив Аркадия следовать за ним.
На лестнице царил полумрак, так как окон не было, а сенсорные светильники настроили так, что они загорались матовым приглушённым светом лишь тогда, когда человек подходил к ним почти вплотную, а стоило удалиться от них, тут же потухали. Поднимающийся по лестнице словно служил для них эстафетной палочкой.
Откуда-то сверху слышались приглушённые голоса, там явно собралась большая компания. Но шумных возгласов и смеха не было. Люди просто разговаривали.
Наконец Валентин Иванович остановился.
Лестница вывела в довольно-таки длинный коридор с тремя дверями. Мальчик ожидал у средней, но Валентин Иванович, скомандовав псу: «Ждать», – направился к последней. Тихо постучав и не дождавшись ответа, открыл и спросил:
– Гостей не ждёте?
Из-за плеча Валентина Ивановича Аркадий пытался разглядеть, с кем тот разговаривает, но увидел только высокие окна, занавешенные не очень плотными шторами, и всё тот же полумрак.
– Ты знаешь, Валя, а я ждала тебя сегодня, – послышался довольно-таки приятный женский голос. – И, по-моему, ты не один.
Валентин Иванович вошёл в таинственную комнату, давая возможность и Аркадию пройти и поприветствовать её хозяйку. Аркадий огляделся. Высокие потолки, старинная мебель. Ближе к окну массивный письменный стол, за ним стул с мягкой спинкой и подлокотниками. Справа от стола, у самого окна, штора с которого была слегка отдёрнута, в глубоком кресле сидела женщина.
– Здравствуйте, молодой человек, – она, не вставая, протянула ему руку.
Аркадий растерялся. Обстановка комнаты и внешность женщины были таковы, что прямо-таки хотелось расшаркаться и поцеловать протянутую руку. Но, сам не зная почему, он удержался от этого и просто пожал её, обхватив обеими ладонями. Женщине явно понравилось такое приветствие. Она улыбнулась и представилась:
– Зинаида Зиновьевна. Хозяйка этого бедлама. А как ваше имя?
– Аркадий, – сдавленно произнёс парень.
– Ты принёс нам свою историю? Можешь положить её здесь, на столе.
Аркадий в недоумении посмотрел на Валентина Ивановича. Заметив это, женщина тоже устремила на него вопросительный взгляд.
– Так ты же не дала ничего объяснить, Зинуль, – оживился Валентин Иванович, усаживаясь на стоящий рядом стул и приглашая Аркадия последовать его примеру. – Аркадий, не стой, садись. – И вновь обратился к хозяйке комнаты: – Ты не пугай его, выслушай. Я как раз хотел походатайствовать за него.
Женщина не перебивала, слушала. Она выглядела спокойной. Волновался Валентин Иванович. В присутствии Зинаиды Зиновьевны, казалось, он немного терялся. Видно, была она женщиной непростой. Аркадию стало любопытно, отчего уже немолодой и уверенный в себе мужчина вдруг чувствует себя школьником в присутствии этой седовласой красавицы. Он исподтишка решил рассмотреть её получше.
Аристократические черты лица, седые волосы уложены в пучок, над которым блестит серебряный гребень, украшенный бирюзой. Вот возраст Ааркадий затруднился определить: ярко-голубые глаза придавали своей обладательнице удивительно моложавый вид. Да и осанка – Зинаида сидела, откинувшись на спинку кресла, но это не мешало разглядеть очертания её тела и гордую посадку головы.
Зинаида изредка поглядывала на Аркадия, и глаза её улыбались. Она явно заметила восторженные взгляды парня. Но брови слегка хмурились, так как Валентин Иванович, похоже, нарушил какие-то правила, и в её обязанности входило немного посердиться на него. Аркадий так увлёкся своими наблюдениями, что совсем упустил нить разговора.
– Понимаешь, Зинуль, он уже три года со своим даром живёт, – доказывал Валентин Иванович. – Он уже сжился, сросся с ним. Ему психологическая помощь уже не нужна. Ему знания нужны. Понимаешь?
По лицу Зинаиды Зиновьевны невозможно было определить, одобряет она собеседника или осуждает. Она спокойно дождалась, когда поток слов наконец иссяк, и заговорила:
– Ну что ж, я поняла тебя. Ты берёшь над мальчиком шефство и, значит, вводишь в свою группу. Но твои ребята соберутся только через час. – Она посмотрела на Аркадия. – Насколько я поняла, вы торопитесь, – Зинаида Зиновьевна улыбнулась, – вам надо быстрее.
– Если можно, – кивнул Аркадий.
– Ну тогда ждите. Валентин введёт вас в уже сформированную группу. Но, поверьте, молодой человек, торопиться в нашем деле не есть хорошо. Иногда, выбиваясь из сил от бега, можно оставаться на месте. А сидя за столом за чашкой кофе и познавательной беседой, можно продвинуться и приблизиться к своей цели. Так что будьте внимательны, терпеливы, осмотрительны и осторожны – вот лучшая стратегия.
Она одарила Аркадия дежурно-приветливой улыбкой и кивнула Валентину Ивановичу, давая понять, что аудиенция окончена. Гости дружно встали и вышли в коридор.
Мальчик обрадованно завилял хвостом при виде хозяина.
– Хороший. Хороший, Мальчик, – потрепал Валентин Иванович пса и открыл соседнюю дверь.
Здесь он чувствовал себя уверенно, как дома: отодвинул все шторы, позволив скудным лучам уже заходящего солнца ненадолго осветить комнату, открыл окно, чтобы впустить немного свежего воздуха, и загремел посудой у резного буфета.
– Как думаешь, для кофе не очень поздно? Или лучше чай заварить? – обернулся он к Аркадию.
У Аркадия неожиданно заурчало в животе. Валентин Иванович улыбнулся.
– Давай лучше чай с бутербродами. Ребята ещё не скоро придут, а ужин мы с тобой уже пропустили.
Валентин Иванович начал возиться с продуктами, а Аркадий – осматриваться потихоньку. Всё у него вызывало интерес, а то, что сейчас они одни в помещении, казалось удобным моментом обо всём расспросить.
Комната эта была очень просторной. В ней стояло несколько круглых столов со стульями, что придавало ей сходство с залом в каком-нибудь кафе. У глухой стены находился небольшой подиум, где размещалось что-то вроде барной стойки, а за ней хорошо оборудованная мини-кухня с холодильником, плитой, посудомоечной машиной, а также с кофемашиной и буфетом, полным красивой керамической посуды.
– Валентин Иванович, а что это за место? И кто эта женщина? – спросил Аркадий, усаживаясь за стол.
– Давай я сначала заварю чай, а потом, не торопясь, всё расскажу.
Валентин Иванович колдовал над заварочным чайником, как заправский чародей, по щепотке добавляя в него из разных баночек и мешочков ему одному известные ингредиенты. Невероятный аромат вырвался на свободу, как только сухих листочков коснулся обыкновенный кипяток. Валентин Иванович с удовольствием вдохнул его и торжествующе посмотрел на Аркадия:
– А? Как тебе?
Аркадию было уютно в этой новой обстановке. Всё ощущалось как-то по-домашнему. И даже его сосед, с которым он так коротко сошёлся всего лишь за сутки, казался почти родственником.
– Может, вам помочь? – предложил Аркадий.
– Давай-давай. Проходи сюда. Вот тут в холодильнике доставай всё для бутербродов. И вообще, доставай всё, что на тебя глянет, не стесняйся.
Он зашёл за стойку и обнаружил Мальчика. Пёс кружил вокруг хозяина в надежде получить вкусняшку. Валентин Иванович сначала легко отбивался от него, но, как только тот почуял запах колбасы и от ротвейлера не стало спаса, скомандовал:
– Мальчик, место.
Мальчик обиженно отбежал и улёгся на подстилку. Аркадий проследил за ним и только сейчас заметил, что вдоль всей стены напротив стоял удобный мягкий диван, а рядом – лежанка для животных.
– У него здесь и постелька своя есть? – произнёс Аркадий в надежде, что Валентин Иванович начнёт всё-таки что-нибудь рассказывать об этом интересном месте.
– О да, – улыбнулся сосед, аккуратно размазывая на кусочке ржаного хлеба творожный сыр. – Но не только ему одному доводится тут спать. Вот на этом диване мне частенько приходилось ночевать в силу разных обстоятельств.
И снова замолчал. Хозяйничал за стойкой и как ни в чём ни бывало украшал бутерброды зеленью, будто и не догадывался, какое нетерпение и любопытство бушует в груди Аркадия.
– Ну вот, кажется, всё готово. – Валентин Иванович с гордостью рассматривал живописно разложенные на большом блюде бутерброды. – Тут и нам, и ребятам хватит.
Он положил на стол пластиковые салфетки, на них поставил чашки с блюдцами, тарелки, вилки. Аркадий удивлялся той скрупулёзности, с которой его знакомый занимался сервировкой. Мужчина перехватил его взгляд и весело подмигнул:
– Что? Я смешно выгляжу?
Аркадий пожал плечами, но сказать ничего не успел. Валентин Иванович продолжал:
– Ребята тоже надо мной подтрунивают.
Немного помолчав, решил объяснить:
– Я старый холостяк. Дома ем как попало, а здесь хочется уюта, красоты. Потому что не для себя одного готовлю. Понимаешь? Здесь есть зрители и ценители. Они хоть смеются над моей слабостью, но я знаю: им нравится.
Он в последний раз окинул взглядом стол и позвал:
– Ну давай, садись. А то у тебя в животе уже целый симфонический оркестр поселился.
Аркадий с удовольствием приступил к трапезе, поглощал бутерброды с аппетитом, запивая ароматным чаем. Валентин Иванович ел мало, больше налегал на душистый напиток, а в промежутках между глотка́ми рассказывал:
– Ты ешь, ешь. Я немного введу тебя в курс дела. – Он откинулся на спинку стула и, прихлёбывая из чашки, не торопясь начал рассказывать. – Эта женщина, что в соседней комнате, – очень значимая особа в нашем мире. Ты скоро сам всё увидишь и поймёшь. У неё куча всяких дипломов по оккультным наукам, но она не вывешивает их, как многие, на стену. Сложила в папку и сунула в стол. Думаю, она их даже не сразу найдёт в случае надобности.
– Зачем же они ей вообще тогда нужны?
– Есть люди, которым всегда требуется подтверждение чего-то, казалось бы, очевидного. И потом, она таким образом развлекалась, знакомилась, общалась с нужными людьми. А дипломы – это как бонус.
Валентин Иванович посмотрел на часы.
– Ну вот, время пролетело незаметно. Минут через тридцать и ребята подтянутся.
И продолжил свой рассказ:
– В общем, это заведение принадлежит Зинаиде. Она собирает со всех уголков страны молодых ребят, с которыми происходят невероятные события. Порядок такой: с новеньким она сначала беседует сама и оценивает его состояние. Она ведь отличный психолог. Кого-то отсеивает, уличая во лжи или в корысти. Есть, знаешь ли, такие искатели приключений, всякие блогеры или журналисты. Но им сюда вход закрыт. Если же, по мнению Зинаиды, человек заслуживает внимания, она просит описать свою ситуацию, но не просто, а в виде художественного текста. Ну или школьного сочинения на тему «Как я провёл лето». Понимаешь?
– А это ещё зачем? Нельзя, что ли, просто всё рассказать?
– Ну, во-первых, она считает, что так человеку легче осмыслить все свои эмоции. А у неё именно эмоции отчего-то на первом месте. Ну и по написанному легче выступать перед аудиторией.
– Выступать? – Аркадий как-то напрягся.
Выступать он точно ни перед кем не хотел. Этого ещё не хватало.
– Успокойся, тебе это не грозит. Но только потому, что я за тебя поручился. Если бы ты пришёл как все, то прошёл бы всю процедуру «от» и «до».
– Что за процедура такая? – в голосе Аркадия зазвучало осуждение. —Заставлять людей, которым и так трудно, перед кем-то выступать.
– Зря ты возмущаешься. Во-первых, не перед «кем-то», а перед такими же пострадавшими, если можно так сказать, как и они сами. И потом, я уже говорил, что Зинаида отличный психолог и старается работать, как психолог. Ведь есть же всякие клубы анонимных алкоголиков, игроманов, наркоманов. Ну вот и здесь тот же принцип, только немного доработанный.
Валентин Иванович поставил чашку на стол, умиротворённо откинулся на спинку стула и продолжал:
– Вот здесь, в соседней комнате, они и собираются. Там очень душевная обстановка. Люди сидят – так же, как и мы сейчас – за чашкой чая. Они сами решают, пришло ли их время поделиться своей историей или нет. Сначала приходят, знакомятся, слушают других и понимают, что не одни, что есть такие же, как и они. А потом в какой-то момент им самим хочется поделиться, и они делятся. И находят понимание и сочувствие. Что в этом плохого?
– Ну, вы так всё описали, что мне самому захотелось написать о себе в красках.
– Возьми и напиши, – подбодрил Валентин Иванович. – Может, лучше разберёшься в ситуации. Ты знаешь, это здорово помогает.
Он замолчал, посчитав, что выдал достаточно информации, чтобы у парня сложилось правильное впечатление. Они сидели какое-то время тихо, думая каждый о своём. В комнате по-прежнему царил полумрак, за разговором они и не заметили, что уже стемнело, или просто не хотели нарушить что-то неуловимое, хорошее, тёплое. Удивительно, но Аркадий чувствовал сейчас себя так же спокойно и уютно, как дома. Будто он уже был когда-то здесь, но уехал в дальний путь и забыл дорогу назад. И хотя окно никто не закрывал, в комнате царила удивительная тишина, будто дом стоял не в центре мегаполиса, а на окраине деревни. Мелодичное позвякивание музыкальной подвески у шторы придавало тепла и уюта их маленькому междусобойчику.