«Осторожно, двери закрываются. Обзорная экскурсия по К-1 для гостей и жителей города начнется через 10 минут».
Вова посмотрел вверх. Через защитное стекло противогаза было сложно разглядеть крышу станции, но он совершенно точно подметил: на перекладинах нет уличных динамиков. Тогда откуда голос? Странно. Еще и жара, +50°C, не меньше. На глаза накатывал пот.
Вова поспешил найти вагон. Вот оно – место 56 около окна. Откуда ему известен нужный номер? Почему он, не видя билета, помнил все будто наизусть? Он сел в кресло и решил, что может снять этот жуткий намордник.
Не успев занести руки над головой, Вова услышал отрывистые гудки. Голос опять ожил: «Уважаемый участник экскурсии, снимая CVTHNM-50, вы подвергаете себя смертельной опасности. Напоминаем, что организаторы экскурсии не несут ответственности за вашу жизнь. Наденьте устройство обратно». Через секунду гудки возобновились, а голос начал повторять предупредительное сообщение, но уже более настойчиво. Вова перестал искать замок и замер. Он потрогал себя за голову в надежде обнаружить наушники или внешний микродинамик. Ничего. Неужели, голос и впрямь вживлен внутрь? Какой-то bad trip.
«Наш электропоезд отправляется. В пути вам будут предложены кислородные коктейли и прохладительные напитки. Мы посетим главные достопримечательности К-1. Счастливого пути!», – продекламировала женщина в голове, будто и не случалось этих неловкостей с противогазом.
Вова смотрел в окно поезда, рассекающего серый дым. Наземные пути позволяли разглядеть гладь реки и несколько труб вдалеке. «А где лес?» – подумал он. Голос продолжил: «Уважаемые пассажиры, прослушайте краткую историческую справку. К-1, бывший Краспромград ранее – Красноярск, а в самом начале – Красный Яр, как говорят старокнижники. Люди не живут в К-1 с 2076-го, но он по-прежнему считается административным центром края. В приложении «Краткая история человечества», в разделе «Сибирь. К-1» есть все, что нужно знать о событиях до 2076-го. Если вы уже знаете самые важные даты новейшей истории, скажите: «Дальше».
Вова хотел послушать до конца. Он понял, что это – просто запись, а не живой человек. Стало как-то полегче.
«С 2043 в Красноярске был введен постоянный режим НМУ1, надзорные органы запретили населению покидать дома, пока ситуация не стабилизируется. К концу года уровень загрязнения воздуха достиг критического значения 320 AQI2, 257 000 жителей были эвакуированы в срочном порядке. В 2044 Красноярск был официально переименован в Краспромград, а край получил негласный статус «Алюминиевого». Ношение респираторов было закреплено на законодательном уровне. В 2060 Краспромград официально переименован в К-1, жители переселены в специальные бункеры, а в городе открыто несколько заводов и предприятий…»
«Хватит!» – подумал Вова. Голос затих. Просто невозможно слушать, сюр какой-то. Внимание привлекло табло, которое загорелось над дверью вагона: «31.12.2121 09:30». Что? Декабрь? Не может быть. На улице же пекло!
«Уважаемые туристы, прямо сейчас мы приближаемся к национальному парку «Древние Столбы», именно здесь нас ждет первая остановка, ведь это – уникальное место. Благодаря разработкам ученого-эколога Николая Сарова, зеленые насаждения и сиенитовые скалы сохранились до наших дней! Памятник прогрессу и светлому уму исследователей. После полной остановки поезда просим вас переместиться в вагон № 1, чтобы воспользоваться телескопическим трапом для безопасного прохода. Вы попадете под герметичный кислородный купол, которым прикрыта вся заповедная зона. Там вы можете снять CVEHNM-50. Прогулка займет около 30 минут».
На экскурсии Вова увидел, что часы около администрации стали голограммой, а краеведческий музей был переименован в «Дом прогресса и биоинженерии». Ему очень запомнился Коммунальный мост, который стал подвесной железной дорогой, но больше всего понравился памятник двенадцатому губернатору. Его изобразили прямо в противогазе, ведь никто и никогда не видел его настоящего лица, даже при жизни – так женщина-голос сказала.
Большая часть экскурсии была позади. Двинули на последнюю точку. Вова увидел, что перед въездом в когда-то уютный и семейный Дивногорск красовалось мигающее табло: «Дивноградпром приветствует вас!». Смешной старичок шел по вагону. Он выдавал каждому защитный костюм. Вова надел плотный комбинезон и стал похож на грушу: два кислородных баллона размещались внутри, как раз на уровне бедер. «Интересно, что будет, если на улице попробовать дышать самому?» Голос в голове активизировался: «Владимир, на вас комплект фильтрующей защитной одежды. Модель GFYBRF-67 разработана с учетом особенностей окружающей среды, выдерживает воздействие неорганических кислот и щелочей высокой концентрации при давлении до 5 бар. Намеренная разгерметизация костюма в общественном месте не только опасна для жизни, но и запрещена Федеральным законом о нарушении общественного порядка № 10567».
Вова вышел из поезда. Горы напротив были абсолютно голыми: ни травинки, ни деревца. Смог над водой разгонял специальный аппарат, но любоваться было нечем, ведь он-то видел ту самую набережную. «В нынешних условиях снятие защитного костюма вполне заменит акт самосожжения», – подумал Вова. Он вспомнил, как прочитал в старом журнале историю про буддийского монаха Тхить Куанг Дык, который пришел на перекресток около президентского дворца и поджег себя, сидя в позе лотоса. Странно, почему в поезде не было ни одного бортового журнала?
На плечо резко опустилась рука:
– Пройдемте, Владимир, – сказал строгий мужской голос.
– Вы кто? – несмотря на жару, Вове стало холодно от страха.
– Из вашего мозга поступило несколько сигналов о возможности противоправных действий. Вынужден доставить вас в отделение по надзору за инакомыслящими, – почти нараспев произнес мужчина. Видимо, он по несколько раз в день повторял эту фразу.
– Я же сказал вам, что никуда не пойду! – Вова приготовился вырваться и бежать.
– Пойдете! Это конечная, – закричал мужчина, глядя Вове прямо в лицо. – Какая «конечная»? Отстаньте!
– Мы прибыли в Дивногорск, на выход, говорю! Дома выспишься, а не в электричке.
Вова раскрыл глаза. Перед ним, нахмурив брови, стоял контролер. Уже через секунду мужчина сообразил, что пассажир просто отрубился в пригородном электропоезде.
Телефон окончательно вернул Вову в реальность: 5 мая 2021 года. «Так можно и с ума сойти. Или начать писать книгу», – констатировал про себя Вова.
Владимир Кравченко, художник