Майор Зарубин прошел в свой кабинет. У него имелась спутниковая станция «Орбита-2М», по которой он мог свободно разговаривать с любым абонентом во всем мире. Единственная спутниковая станция в Эль-Руване. Советник знал, что его непосредственный начальник, главный военный советник в Сирии генерал-майор Кордополов находится на излечении в Москве, подхватил какую-то местную заразу и имел разрешение обращаться непосредственно к командиру российской военной базы.
Он привел в рабочее состояние станцию, настроил все параметры, снял трубку, набрал номер.
– Генерал-майор Грубанов, – тут же ответил ему голос.
– Здравия желаю, товарищ генерал-майор, военный советник командира ополчения поселка Эль-Руван, майор Зарубин Олег Викторович.
– Здравствуй, майор, ты назвал поселок Эль-Руван, это тот, что находится в блокаде банд ИГИЛ?
– Так точно. В отсутствие генерала Кордополова имею разрешение прямого выхода на вас.
– Слушаю, майор.
Зарубин доложил об отбитой только что попытке игиловцев прорвать оборону поселка, затем добавил:
– В результате короткого боя ополченцы сожгли семь танков «Т-62» и пять БТР-6ПБ противника, а также уничтожили примерно до пятидесяти боевиков.
– Отличный результат. Не зря ты там свой хлеб ешь.
– Стараемся.
– Потери ополченцев?
– Двое раненых, один убитый.
– Хм, могло быть гораздо больше. Это минимальные потери.
– Вы сказали, что я не зря ем свой хлеб. Собственно, по этому вопросу я и решил к вам обратиться.
– Что, заканчиваются запасы в Эль-Руване?
– Заканчиваются. На урезанном пайке, полный даем только детям, беременным и кормящим женщинам, гарнизон продержится не более десяти дней, дальше – голод. Понятно, что в подобной ситуации ни о какой обороне речи быть не может. Голод убьет ополченцев и мирных жителей за считаные дни. Боевикам бандформирования, заблокировавшего поселок, Азизу Курмани останется только войти в беззащитный Эль-Руван и покончить с теми, кто будет еще жив.
– Мне известна ситуация в поселке. Предполагаю, что командир ополчения Махир Абидир в недоумении, почему мы не выслали помощь?
– Так точно.
– У нас стоит полный борт «Ил-76», завтра должны прибыть еще два. И на складах достаточно продовольствия и боеприпасов, но… в настоящий момент переброска к вам груза невозможна.
– Разрешите узнать почему? – удивился Зарубин.
– Разрешить-то, майор, разрешаю, а вот почему… То, что я тебе сообщу, могут знать в Эль-Руване только ты, командир ополчения, ну, пожалуй, и его заместитель. Все.
– Я слушаю.
– По непроверенным и неподтвержденным пока данным, Азиз Курмани получил из Турции несколько переносных зенитно-ракетных комплексов «Стингер», но это еще полбеды, с ПЗРК мы как-нибудь разобрались бы, Курмани доставлена зенитная самоходная установка ЗСУ-23-4 «Шилка». Беспилотник, высланный в район Эль-Рувана, не нашел установку, но это не значит, что ее нет. И потом, неизвестно, сколько точно получил Курмани ПЗРК. У нас также имеется информация, что из Турции готовится отправка еще одной партии ПЗРК. Поэтому, даже несмотря на то что информация непроверенная, выслать к вам «Ил-76», а только с них можно сбросить груз, не представляется возможным.
– И что же делать? Эль-Руван открывает дорогу игиловцам на Алеппо. А там и так горячо.
– Сейчас везде горячо, майор. А что делать? Продолжать оборону и использовать те запасы, что у вас есть. А мы тут посмотрим, что можно сделать. Работы по этому вопросу ведутся. Эль-Руван не забыт, и мы решим проблему.
– Я могу сообщить командиру ополчения, что в Хмеймиме занимаются нашими трудностями?
– Да. Помощь будет. Повода для паники нет, так как на неделю запасов вам точно хватит, а это время, которого должно хватить для решения проблемы.
– Я понял вас.
– И еще, Олег Викторович, опять между нами. Вам следует постоянно находиться на связи.
– С вами?
– Пока со мной, дальше посмотрим с кем.
– Я буду носить дистанционный сигнализатор вызова.
– Правильное решение. Ополченцев же похвалите, они нанесли серьезный удар по Курмани, особенно по его репутации. А у боевиков потеря, как говорится, лица грозит весьма плачевными последствиями.
– Курмани вывернется, у него хорошие связи в руководстве ИГИЛ.
– Возможно, но позиции его ослабнут. Впрочем, для нас это не столь важно. Вопросы ко мне есть?
– Да.
– Слушаю.
– Боевики часто выходят на огневые позиции, удаленные от населенных пунктов, мест их базирования и поселка на километр и даже больше. Можете ли нанести хотя бы пару ударов авиацией по этим бандитам?
– Как долго находятся такие банды на огневых позициях и какова их средняя численность?
– Иногда они стоят час, иногда три, бывает, что весь день, постреливая по окраинам поселка. К Эль-Рувану техника игиловцев, за исключением сегодняшнего боя, старается не подходить, не входить в зону поражения РПГ, которыми неплохо вооружены отряды. Численность банд тоже разная. В среднем это два танка и БТР либо, напротив, два БТР и один танк. Но иногда выходят и более крупные силы.
– По таким целям применение бомбардировщиков или штурмовой авиации нецелесообразно, – ответил Грубанов. – Поймите сами, поднять в воздух бомбардировщик и истребитель прикрытия либо штурмовик для того, чтобы уничтожить пару танков и БТР, слишком дорогое удовольствие. Вот если бы вы сообщили нам о выдвижении к Эль-Рувану семи танков и стольких же бронетранспортеров, да еще с пехотой, то мы подняли бы пару самолетов. И тогда не было бы никакой атаки. По мелким целям, извини, майор, мы работать не будем. Но если боевики сконцентрируют где-либо вне населенных пунктов солидную группировку, сообщай, примем решение.
– Понял. Вопросов больше нет.
– Держитесь, майор, без помощи не останетесь.
– Благодарю, товарищ генерал-майор, до связи!
Переведя станцию в режим ожидания и надев на руку браслет-сигнализатор, который провибрирует при поступлении вызова, майор прошел в кабинет командира ополчения.
Абидир собирался на объезд поселка.
– Говорил с Хмеймимом, – сказал Зарубин.
– Да? – отложил полевую сумку командир ополчения. – И что там сказали по поводу переброски нам продовольствия и боеприпасов?
– Пока это невозможно.
Абидир удивился так же, как ранее и сам Зарубин, и задал тот же вопрос:
– Почему?
– Дело в том, что на базу по каналам сирийской разведки поступила непроверенная пока информация о получении Курмани из Турции переносных зенитно-ракетных комплексов «Стингер», а также зенитной самоходной установки «Шилка».
– Средства ПВО? Но как это просмотрел агент Намира Бакри?
– Агент находится в штабе, а средства ПВО наверняка доставлялись в какое-то тайное место в строжайшем секрете. О них, вполне вероятно, может знать только сам Курмани и те боевики, которые принимали комплексы и установку.
– Но тогда, значит, это отдельная, особая группа, которая размещена вне основных позиций боевиков.
– Скорее всего.
Абидир включил портативную радиостанцию, вызвал заместителя:
– Намир! Махир!
– На связи, командир!
– Ты где сейчас?
– У себя.
– Давай ко мне!
– Что-то срочное?
– Очень срочное.
– Что случилось, Махир? – появившись буквально через минуту, поинтересовался Бакри.
– Майор говорил с командиром российской базы в Хмеймиме, – кивнул на Зарубина Абидир. – Послушай его.
– Да, Олег Викторович?
– Из штаба базы генерал Грубанов сообщил о полученной от сирийской разведки информации о переброске банде Курмани из Турции нескольких ПЗРК и самоходной зенитной установки «Шилка».
– Ничего себе! Интересно, как сами русские пропустили сей момент? Ну, насчет ПЗРК понятно, их укрыть плевое дело, но «Шилка»? Это же такая махина! Как она могла пройти от Турции до района поселка незамеченной для российских беспилотников и спутников?
– Это вопрос не ко мне. Но не стоит забывать, что после вывода основных сил базы возможности ее ослабли. Хотя и ранее ВКС России не контролировали всю территорию Сирии. Для этого необходимо разворачивание здесь как минимум армейского корпуса с частями радиоэлектронной разведки и борьбы. Я же могу задать встречный вопрос: почему получение Курмани средств ПВО осталось без внимания твоего агента?
– Я немедленно свяжусь с ним и поставлю задачу по данному вопросу.
– Вот и на базе предпринимают необходимые меры.
– Значит, русские работают по нашему поселку?
– Да, и активно, генерал заверил меня, что мы без помощи не останемся.
– Шайтан бы побрал этих боевиков! Собаки бешеные! – нервно бросил Бакри, прикуривая сигарету.
– Не горячись, – попытался успокоить его Абидир. – Задачу своему агенту, конечно, поставь, но предупреди, чтобы работал аккуратно. Узнает Курмани о нашем интересе к средствам ПВО, спрячет «Шилку» так, что ни одна разведка не найдет.
– Не надо привлекать агента, – неожиданно сказал Зарубин.
– Это еще почему? – удивленно посмотрел на него Бакри.
– Потому, что велик риск провала. А провал агента приведет к непредвиденным и очень серьезным последствиям. Если за работу взялись наши, то они вычислят и «Шилку», и группу зенитчиков. Не стоит влезать в дела командования базы.
– У нас всего две недели от силы. Успеют ли?
– Успеют. Для этого у генерала Грубанова есть все возможности.
– Ты имеешь в виду отряд спецназа, что проявил себя в Пальмире и в буферной зоне?
– И его тоже.
– Намир, агента к работе по средствам ПВО не привлекать. Это приказ, – принял окончательное решение Абидир.
– Слушаюсь!
– Командир базы потребовал, чтобы о средствах ПВО, появившихся у Курмани, знали только мы трое. Остальным ни слова, – добавил Зарубин.
– Понятно, – кивнул Абидир.
– Само собой, – ответил Бакри.
– Все будет хорошо, мои сирийские друзья, – улыбнулся майор.
– Так, – повернулся Абидир к своему заместителю, – ты, Намир, займись организацией караульной службы и патрулированием поселка, а я поеду на позиции отрядов. Полюбуюсь на сожженные игиловские танки и БТР.
– Если не против, я с тобой, – сказал Зарубин.
– Конечно, не против, – кивнул Абидир, и они с майором вышли из кабинета…
Российская военная база Хмеймим.
Среда 20 мая, 11.00 по местному времени
В сектор, занимаемый командиром группы «Байкал», тихо постучали.
– Открыто! – крикнул майор Жилин.
– Разрешите?
В проеме появился солдат-контрактник с жетоном помощника дежурного по части.
– Входи, солдат, что надо?
– Товарищ майор, вас вызывает полковник Северцов.
– Это он тебя послал?
– Никак нет, дежурный по части.
– Хорошо, понял. Свободен.
– Извините, что передать капитану?
– Какому капитану? – не сразу понял Жилин.
– Дежурному по части.
– Доложи, что выполнил распоряжение. Я через пять минут подойду.
– Разрешите идти?
– Ты первый день, что ли, на базе?
– Никак нет, третий!
– Заметно. Ступай!
– Есть!
Когда посыльный ушел, Жилин, накинув куртку летней полевой формы и захватив полевой планшет, тоже покинул отсек и тут же столкнулся с Соболем:
– А ты чего шарахаешься, Дим?
– Я не шарахаюсь, я ходил в медпункт.
– За спиртом?
– Почему сразу за спиртом, товарищ майор? Голова болит, вот и сходил пилюлю принять.
– Прошла?
– Кто?
– Не кто, а что. Голова прошла?
– Не-е, бесполезно. Видно, перегрелся.
– Ты меньше под кондиционером находись. Эта штука коварная, можешь так простудиться, что потребуется госпитализация. А как группа без тебя?
– Смеетесь?
– Какой уж тут смех? Потеря такого бойца из-за какого-то кондиционера.
– Смеетесь. Ну да ладно, я не обидчивый.
– Ты неблагодарный, хотя бы спасибо сказал за то, что посадил в машину, а не бросил на бетонке.
– Большое человеческое спасибо, товарищ майор!
– Смирнов что делает?
– На кровати валялся, когда уходил.
– Просто так валялся?
– Не-е, включил видак, поставил какой-то советский фильм.
– Вот, правильно делает твой товарищ. Следуй его примеру.
– Есть следовать примеру. А вы никак в штаб?
– Да, Северцов вызывает.
– О-о, – протянул прапорщик, – значит, хана нашему отдыху.
– Никто этого не знает. Отдыхай, пока отдыхается.
– Вот именно, что пока.
Соболь прошел в отсек, а Жилин направился в сторону штаба.
Дежурный по части передал, что генерал-майор Грубанов собирает совещание и майору Жилину тоже следует на нем присутствовать.
– Но твой, капитан, помощник сказал, что меня вызывает полковник Северцов.
– Так точно. И он сейчас в кабинете Грубанова.
– А скажи мне, капитан, до того, как объявить совещание в штабе, какие-нибудь новости поступали?
– Через меня – нет.
– В смысле, разве не все проходит через дежурного?
– Может быть, через оперативного и все, а через дежурного по части – нет.
– Значит, ты ни о каких новостях не слышал?
– Ну, вроде как на Грубанова выходил по связи советник из Эль-Рувана.
– Так, что еще вроде?
– Больше ничего.
– Спасибо и на этом. Значит, мне прямиком в кабинет генерала?
– Так точно!
– Понял. Неси службу, служивый!
– А куда ж я денусь!
– Тоже верно.
Майор поднялся на второй этаж. И там в коридоре встретил полковника Северцова.
– Товарищ полковник, майор Жилин…
– Оставь это, – прервал его командир отряда. – Нам следует быть на совещании у Грубанова.
– А разве сейчас не вы здесь старший?
– Только по вопросам, касающимся нашей непосредственной работы. Или, по-твоему, я еще должен и авиацией командовать?
– Любопытно было бы взглянуть, как это у вас получилось бы.
– Отставить шутки! Подожди здесь, я возьму планшет, и потом вместе пойдем к генералу.
– Жду!
Полковник проследовал к своему кабинету.
Майор встал у окна. Достал пачку, выбил сигарету, щелкнул зажигалкой. Не успел сделать две затяжки, как какой-то штабной прапорщик, проходя мимо, остановился и с укором посмотрел на Жилина:
– Товарищ майор! Вам известно, что в общественных местах курение запрещено?
– А здесь, прапорщик, что, кафе-мороженое для детей и их мам? И вообще, кто ты такой, чтобы делать замечания старшему офицеру?
– Я – помощник коменданта базы.
– Ух ты, должность какая высокая! Ты куда шел?
– К коменданту.
– Вот и иди, не нарывайся на грубость.
– Вы, наверное, майор Жилин? Командир группы спецназа?
– Да, и что?
– Ничего. Не к лицу вам вести себя подобным образом.
– Чего? – Жилин чуть не задохнулся от возмущения. – Поучи еще, недоносок штабной!
– А вот оскорблять не надо.
– Тебя можно оскорбить?
– Товарищ майор?
– Так проваливай, пока при памяти!
– Что за суета? – спросил Северцов, подходя к ним.
– Да вот этот штабной недоумок решил мне замечание сделать.
– Насчет курения?
– Так точно.
Прапорщик, почувствовав поддержку, пожаловался:
– А майор, товарищ полковник, оскорбил меня.
– Хорошо еще, что в морду не дал. Свободен, прапорщик!
– Есть!
Прапорщик с оскорбленным видом пошел по коридору.
– Ты нюх потерял, Жилин? – повернувшись к майору, повысил голос Северцов.
– Не понял?