В этом путешествии я кое-что поняла: поезд – штука отличная, но если можно было б курить в купе, цены б ему не было. Когда мы с Димой полуодетые выходили курить в тамбур, все без исключения проходящие на нас оглядывались. Мне кажется, все-таки, что больше смотрели на меня, так как, кроме Диминой джинсовой рубашки, ничего на мне не было.
Впрочем, и в сторону Димы взглядов кинуто было немало – такую женщину отхватил. Не ваше собачье дело! Выглядит Дима, может быть, и за пятьдесят, но в деле ему не дашь и тридцати – неплохо сохранился. Мы еще раз сходили с ним в ресторан, потом вернулись обратно в купе с бутылкой водки и провалялись в постели до позднего вечера. В конце концов, заслужила я отдых или нет?!
Когда и эта бутылка была допита, Дима вдруг вспомнил о своем намерении сходить к Никуленко, проверить, не сбежал ли он. Я не пустила его, черт знает, что он там нагородит спьяну. Самой показываться тоже не хотелось, я была крепко выпивши, а Никуленко может заметить, что слежка за ним, мягко говоря, ослаблена, и… неисповедимы пути Господни. А мне сейчас больше всего не хотелось бы всяких неприятных неожиданностей – уж больно ладно все складывается.
В конце концов заглянуть к Никуленко мы поручили Анатолию Борисовичу, пусть попросит у него, скажем, консервный нож. Анатолий Борисович вернулся с консервным ножом через несколько минут. Дима предложил по этому поводу выпить шампанского – мы пили шампанское, потом снова водку, потом, по выражению Анатолия Борисовича, «лакировали» все это пивом. В общем, не помню я, во сколько легла спать, помню, что стало мне нехорошо – я прогнала и Диму, и Анатолия Борисовича и, запершись в купе, вырубилась.
Проснулась я довольно рано для своего состояния – в половине седьмого утра. Надо было сходить к проводнику, спросить, во сколько мы прибываем, да и к Никуленко заглянуть не помешает – проведать. Я с трудом оторвала голову от подушки, сделав чудовищное усилие над собой, села. Похмелье было тяжелейшее, голова болела, стук колес поезда просто сводил меня с ума. Я пожалела, что вчера прогнала Диму, сейчас его можно было бы послать и к проводнику, и к Никуленко… и за минеральной водой.