Глава 2.
– Вы проделали удивительную работу, Мич. Мне известны все источники, которыми вы пользовались, и, смею заметить, ни в одном из них не было такого объёма информации. Вы не думали взять эту тему в качестве дипломной? – заливался профессор, пока я пытался ненавязчиво отобрать у него свою флешку.
– Да. – тихо отозвался я, уже не зная, как бы поскорее спрятаться от взглядов остальных студентов.
– Это замечательная новость. Если вы ещё не определились с куратором, то, пожалуйста, задумайтесь о моей кандидатуре. Уверен, у нас может получиться весьма плодотворное сотрудничество. – продолжал профессор На Ранонг.
– Флешка.
Мой голос прозвучал немного резче и старик, наконец, обратил внимание на кого-то, кроме себя. Его улыбка немного поблекла и он протянул мне требуемое.
– Благодарю.
– И чего профессор так повесился на этого вонючего фаранга? – пробормотал соседке один из моих однокурсников.
Я незаметно принюхался к белой немного помятой рубашке и почувствовал лишь слабый аромат дезодоранта.
Отношения с соучениками у меня были скверные. На первом курсе я ещё не пришёл в себя после смерти отца и держался особняком. Потом все разбились на группки и я остался один. Даже будь во мне хоть толика тайской крови, выйти из такого положения было бы сложно. Но меня, наречённого в стенах университета Мичем, рождённого в подмосковном городе Клин и наречённого Михаилом, было проще окрестить высокомерным зазнайкой-фарангом, чем попробовать подружиться. Хотя, кому это вообще нужно? Даже мне как-то всё равно.
Да и не один я.
В начале второго курса мне повезло попасть в пару к другому фарангу – студентке архитектурного факультета. Более того, она оказалась, как и я, родом из нашей, необъятной. Курсач у нас получился отличный – нужно было составить подробный проект любого сельскохозяйственного учреждения и мы решили сделать ферму по выращиванию мидий. На меня, как на студента инженерного факультета, легла большая часть работы, а Соня, так звали девушку, потом пыталась сделать из этого что-то не слишком дорогое, но симпатичное. Она меня удивила. Её внешний вид совсем не сочетался со стилем работы. Из-под детских ручек милой грудастой куколки выходили архитектурные проекты в лучших традициях Ле Корбюзье. Строгие, лаконичные, функциональные.
У неё возникла похожая проблема с сокурсниками, но больше из-за посредственного знания тайского на момент поступления. В итоге мы подружились и, когда она два месяца назад предложила съехать из общежития, чтобы вместе снимать квартиру, я согласился и пока не пожалел ни разу.
Я вытащил проверить телефон и увидел в Лайн непрочитанное сообщение.
Слушать научные изыскания одногруппников совершенно не хотелось, тем более что в большей степени докладчики не отличались ораторским мастерством, а материал уникальностью. Если захочу – потом лучше сам почитаю. Так что я разблокировал экран и начал переписываться с Соней. Мы обсуждали мой дебют на новой работе, который состоится сегодня вечером. Кажется, она из-за него переживала больше, чем я. Забавная.
«Конечно, я волнуюсь. Если оплошаешь, мне тоже достанется :Р»
Справедливо. Это же она мой поручитель.
«Если я оплошаю, тебе придётся собирать меня по частям)»
«Ну, уж нет. Сам как-нибудь соберёшься. Никто не заставлял тебя в первый день давать такую сложную программу»
«Всё будет хорошо. Знаешь, почему?)» – написал я и не удержал шаловливой улыбки.
«?»
«Потому что во время танца буду думать только о тебе…»
«…» – ответила она.
«… … …» – отправил я и только потом понял, какой хернёй занимаюсь.
«…)» – ответила Соня.
Внезапно завибрировал другой телефон. Я посмотрел на время, чтобы понять, сколько осталось до конца занятия. Всего три минуты. Тогда подождёт.
Второй телефон был только для общения с клиентами. Я менял на нём сим-карту каждые две недели и уже подходило время этой, последней. Оставил только чтобы господин HANDsome_God_xxx мог связаться со мной и дать отзыв о проделанной работе. Обычно он долго и эмоционально рассказывал, насколько я хорош, и как отлично сидит на нём новая шмотка из супер лимитированной коллекции прошлого века. Господин Гад, по факту, был идеальным заказчиком: платил заранее, не скупился на чаевые, всегда хорошо отзывался о проделанной работе. Даже жаль, что я нашёл его всего две недели назад. Будь он моим постоянным клиентом лет пять назад, жизнь могла бы повернуться много лучше. Но история ведь не терпит сослагательного наклонения, правда?
Семинар закончился. Я сразу поднялся, закинул на плечо рюкзак и поспешил во двор, чтобы перезвонить. По пути никто не пытался со мной поговорить, даже не здоровались. Только пара преподавателей приветливо кивнули, спеша дальше по своим делам.
Спрятавшись среди густой растительности между корпусами, я огляделся, убеждаясь, что ничьё внимание не привлёк. Нужный номер вывалился на меня тремя возмущёнными пропущенными и стоило только разблокировать рабочий телефон, как он снова завибрировал. Звонил тот самый Гад. Ну или, как его назвал накануне «младший братик», Вирийа.
– Это вопрос жизни и смерти! Почему ты так долго не отвечал? Говори, что ты там натворил? Мой братик недоволен, ха, да, он в гневе. Как можно было разозлить такого терпеливого человека? И что мне теперь делать, прикажешь?
– Господин Хэндсом Гад, подождите секунду и, пожалуйста, объясните мне, что конкретно произошло, и, что вам сказал ваш брат.
– Оооойх. – чуть ли не плача выдохнул он, – Позвонил сегодня утром. Он знает, что я просыпаюсь в двенадцать и раньше мне звонить не нужно, а тут взял и позвонил прямо ровно в двенадцать. Будто над телефоном сидел и считал секунды, когда я проснусь. Спросил, кого я к нему подослал такого интересного. Он интересным называет обычно всё то, что ему очень не нравится. Ну я и сказал, что не отдам тебя, буду грудью стоять, но тебя не отдам, только через мой труп, так и сказал, ты записываешь?
– Конечно.
– Так вот он сказал, что можно не отдавать, но привезти и познакомить нужно. Как так, у меня новый друг, а он и не в курсе. Его, этого неблагодарного ребёнка, никогда мои друзья раньше не интересовали. Паршивец. Ну я и спросил, что он мне – МНЕ – сделает, если я ему тебя не привезу. И он, ты представляешь, бяка такая, намекнул, что лишит меня родительских прав!
– Быть может, водительских?
– Ой, да какая разница. Страшно же. Он, если сказал, обязательно сделает. Это у него в меня.
– И что вы решили, господин Хэндсом Гад? – осторожно спросил я и уже начал раздумывать, куда можно было бы срочно свалить из страны.
– Что мы приедем к нему на ужин. Давай я заеду за тобой в пять?
Это мы тогда примерно полседьмого будем там. Если его братцу будет достаточно получаса, чтобы развесить наши кишки по гостиной, то к половине девятого только буду в клубе. А у меня первый выход в восемь. А ещё костюм, грим, разогреться надо успеть.
– Чего молчишь, Ича?
– Тут такое дело…
– Что такое, малыш?
– Мне очень нужно быть на работе хотя бы к половине восьмого, а лучше в семь. У меня первый день и никак нельзя опаздывать. – стал объяснять я.
– И чего ты так волнуешься. Это же не вопрос жизни и смерти! Можем и раньше разобраться. Или вообще перенести на завтра. Или когда тебе удобней? Мы же не изверги какие и работа – это очень важно, наверно.
– Давайте сегодня. – решил я.
Чем раньше разберусь со своей курьерской карьерой, тем лучше. А потом выкину симку, перепродам телефон и можно будет совсем забыть, что раньше я делал что-то незаконное.
– Тогда надо встретиться в три. Откуда тебя забрать.
Уже было два часа дня, а мне нужно было зайти домой, чтобы переодеться. Нельзя же ехать в студенческой форме. В идеале, конечно, вообще проигнорировать обоих братьев и никуда не ездить. Никто из них не знает ни моего лица, ни имени. Но интуиция подсказывала, что лучше не рисковать и таких персон не динамить. Потому что, если им понадобится, они же и найти могут.
– Давайте без четверти четыре у храма Ват Банг Буа.
– Окей. До встречи, Ича. – конфетно попрощался мужчина.
Да уж. А в начале орал так, будто его из страны высылают. Хотя нет, он же таец. У него свои проблемы.
Я достал первый телефон и нашёл номер Сони. Она не отвечала. Наверно, началась важная пара. Пришлось оставить сообщение.
В 15:36 я припарковал мотоцикл около буддийского монастыря, снял шлем и тут же заменил его капюшоном рабочей худи и тканевой маской. Было для такой экипировки жарковато, но зато куда комфортнее. Потом решил зайти в магазинчик, чтобы купить воды и дождаться Вирийю в прохладе. Но успел я отойти от мотоцикла только на пару метров, как послышался свист шин и рокот мощного движка. Я не знал, что мне делать сначала – искать опасность или бежать.
Из-за поворота показалась хищная красноглазая морда белой бехи. Она проскочила мимо, оставляя только фантомное воспоминание о себе и столп пыли. Я уже хотел продолжить свой путь, но беха вернулась. Медленно. Крадучись. Задним ходом. Она ехала до поворота и завернула на прихрамовую парковку. Изнутри орала песня «Sexy and I know it”. Содержимое машины соответствовало содержимому прожравшего плешь хита. Оттуда вышел молодой красивый таец-полукровка, ростом под метр девяносто в розовых скинни и леопардовой накидке. Он пританцовывал и подпевал, получая явное наслаждение от своего бытия. При этом между его ухом и плечом был зажат телефон.
Он явно вёл с кем-то очень важный разговор, а мне стало интересно понаблюдать за этим божественным творением, подольше, хотя я уже был абсолютно уверен, что это и есть мой неподражаемый Хендсом Гад три икса.
– Нормально я вожу. – внезапно проорало это чудо в трубку и от возмущения так сильно хлопнуло дверцей машины, что последнюю стало искренне жаль. – То-то же. – довольно усмехнулся он следом, словно и не было эмоционального всплеска, – Ладно, пока. Скоро будем, целую. Ой, бля, то есть обнимаю. Я же обиделся, так что пока никаких целовашек, козлина. И тебе, хорошо добраться. Так ты уже там? И когда успел? В смысле не уезжал? Ааааа. Глупенький я. Ну всё, чмоки-чмоки. Пик. – он нажал на кнопку окончания вызова и стал что-то искать.
С радостью и страхом, я встретил вибрацию своего телефона.
– Да, господин Гад.
– Ой, привет, Ича. Не отвлекаю?
– Нет.
– Я уже на месте. Тебе купить чего-нибудь?
– Нет.
– Хмм. Нехочуха. А ты скоро приедешь? А то жарко. – он капризно надул губки.
– Уже здесь.
– Ох, так это замечательно. – он замер, огляделся, пропустив меня мимо своего непревзойдённого взора. – А где ты? Как мне тебя узнать? Нужно же что-то примечательное сделать. Я сегодня, как назло, оделся скучно.
– Это может быть знак. – предложил я, продолжая наблюдать.
– Знак? Это как? Типа как кандзи? Но я не знаю японский.
– Условный сигнал. – подсказал я.
– Ооо. О-о-о, знаю. Я в сериале видел. Готов?
– Нет. – признался я.
– Тогда готовься. – он выждал пару секунд и уточнил, – А сколько нужно ждать?
– Уже можно.
– Ох, крейзи-бой, я готов, ты готов. Сейчас. Кха-кха, аааа, аааа, – пропел он.
А потом закрыл глаза, сделал настолько серьёзное лицо, что даже начал походить на вменяемого, а потом сгорбился, заходил вокруг высоко поднимая колени и двигая локтями, а потом закукарекал. Ну или что он там пытался изобразить.
Справа от меня послышался звук щёлкнувшего затвора. Я оглянулся и увидел семейную пару европейской наружности, что с небывалым потрясением наблюдали за поведением тайца, или кто он там, в условиях городской среды. У меня же внезапно проснулась совесть и я поспешил к этому нестабильному.
– Господин Гад, я вас заметил, сейчас подойду. – сказал в телефон, но меня не услышали.
Пришлось подойти вплотную и повторить. Мужчина замер, потом принял нормальное положение, осмотрел меня с подозрением, солнечно улыбнулся и сделал нечто совсем неожиданное, а именно обнял.
– Ича, как я рад тебя видеть, сколько лет, сколько зим!? Я тебя именно так и представлял. Только немного ниже. Братик сказал, что ты ещё совсем малыш и я боялся, что ты приедешь на детской коляске, а у меня в багажнике столько барахла, да и с малышами я не очень умею управляться…
И вот так Вирийа начал свой часовой монолог, который продолжался на протяжении всей поездки. Полезной и новой информации не было, кроме того, что этот господин Гад не такой уж и дурак, каким пытается казаться. Иначе я не знаю как можно болтать целый час и так ничего, по сути, не сказать. Это заставило меня сильней насторожиться и сделать пометку, что с ним нельзя расслабляться.
– Ой, как быстро время пролетело. Только сели и уже, вшиух, приехали. – запричитал мужчина и просигналил, привлекая внимание.
В итоге за поворотом нас встретили полдюжины вооружённых, готовых стрелять, охранников. Но они быстро признали машину и расступились, позволяя проехать к навесу у гаража. Вирийа припарковал машину по диагонали, открыл двери и я смог, наконец, покинуть салон. Всё же в одном я с младшим-нестабильным был согласен – водительские права у его старшенького всё же не помешало бы забрать.
Поправив капюшон, я развернулся и хотел было идти за Гадом, но внезапно передо мной появилась огромная тёмная фигура. Существо было настолько большое и чёрное, что мне не удалось его сразу распознать и я отшатнулся назад и рухнул на капот машины. Каким-то чудом капюшон остался сидеть на месте, ухудшая обзор. Но таинственное существо помогло мне со своей идентификацией, сделав весьма характерное для лошадей насмешливое «тпррр».
Потом добавился ещё один звук, точнее радостный голос Вирийи:
– ОУ МАЙ ГАД! Какая красивая лошадка! Баньят, а можно потрогать? Она же не кусается?
– Хуй её знает. – послышалось сверху.
Огромный вороной конь снова насмешливо всхрапнул прямо около моего лица и я залез дальше на капот уже даже с ногами. Коняшка же продолжала приближаться, поворачивая морду то одним глазом, то другим, словно пыталась понять, с какого бока меня лучше сожрать. Я полез дальше от неё и в какой-то момент оказался на крыше машины. При этом всадник не обращал на действия своего монстрика никакого внимания, переговариваясь с Вирийей.
– Боишься? – прозвучал вопрос и направлен он был уже в мою сторону.
Я приложил руку к груди, чтобы проверить сердцебиение. Вроде бы нормальное.
– Нет.
Скорее остерегаюсь. Маму у меня когда-то лошадь цапнула. Случайно. Она её колбасой кормила и кусочек под рукав закатился. Лошадь в итоге вместо околомясного изделия цапнула её за два пальца – безымянный и мизинец. Те потом неправильно срослись и плохо гнулись даже спустя десять лет.
– Неужели? – с усмешкой спросил младший-нестабильный.
Он, хоть и насмехался, но коня одёрнул и тот теперь приставал к Вирийе, который только рад был подобному вниманию. А я поднял взгляд на лицо наездника и замер. Вчера в темноте было сложно что-то разглядеть, но даже тогда я заметил, что мужчина очень привлекателен.
Первое, что я отметил, он, как и брат, что предсказуемо, был полукровкой. То есть не совсем таец. Кто-то из родителей точно был европейской наружности. Но если у Вирийи это было понятно по русому цвету волос, чертам лица, совершенно не азиатскому разрезу серых глаз, то вот с Баньятом (так же его зовут?) всё было несколько менее очевидно.
Если не знаешь, куда смотреть, то просто очень красивый таец, которому неприлично повезло в генетической лотерее – высокий, стройный, с широкими плечами и хорошей осанкой, кожа светлая, чистая, лицо выразительное, с большими миндалевидными глазами, узким носом и пухлыми, даже немного капризными, губами.
Вот только есть несколько деталей, которые не свойственны брату нашему, тайскому. Например, широкая грудная клетка, которая, вместе с развитыми мышцами плечевого пояса, делал всю фигуру более динамичной и в то же время массивной. Или общая форма лица, более привычная европейцу, с таким активным острым профилем. Но это всё не так важно, стоит обратить внимание на чёрные кудрявые волосы.
Да уж. Непонятно, кто здесь более породистый – конь или его наездник. Надо же таким уродиться. Никогда бы не подумал, что настолько красивые люди существуют не только на обложках модных журналов.
– Не бойся, Ича, я тебя ловлю. – вырвал меня из размышлений голос Вирийи.
Он стоял около меня с протянутыми руками и хотел помочь слезть с крыши машины. Удивительный контраст, конечно. Они же с братом вообще не похожи.
– Сам. – ответил ему я и легко спрыгнул на брусчатку, удерживая одной рукой капюшон.
– Вау, ты такой крейзи, Ича. Прямо ниндзя. Так ловко спрыгнул. Круто. Шах-шах. – он изобразил странные движения руками.
– Благодарю. – отозвался я.
И снова схватился за сердце, когда мимо меня, задев плечо прошёл вороной монстр, размером едва ли уступающий бэхе старшего братца. Потом, я скорее почувствовал, чем увидел, как к моей голове потянулась рука, и нырнул вниз, одновременно обходя Вирийю, чтобы спрятаться от любопытствующей угрозы.
– Баньят, ты что творишь? Ты что-нибудь слышал о личном пространстве!? – вскрикнул старший брат и треснул по загребущей ручонке младшенького.
– О, так а ты, хочешь сказать, слышал? – не без удивления спросил мужчина.
– Конечно. А ты, маленький, невоспитанный хулиган. Мне, может, тоже интересно, как выглядит Ича, но я же руки не распускаю. Держи себя в себе или не получишь подарок на Рождество.
– Ты никогда не дарил мне подарки на Рождество.
– Это потому что ты постоянно плохо себя ведёшь. Тебе следует задуматься над своим поведением.
– Кстати о «задуматься» и «личное пространство». Ты мне ничего не хочешь сказать, дорогой брат? – холодно поинтересовался Баньят.
Он не спешил спешиваться и грозно возвышался над нами, словно всадник апокалипсиса, вызывая трепет и беспокойство. Вирийа немного сжался под тёмным спокойным взглядом и отвёл взгляд. Потом что-то промелькнуло в его глазах, что-то странное, пугающее. Он кивнул сам себе, распрямился, обернулся к брату и тому пришлось остановить коня, что бы выслушать пламенную, проникновенную речь старшего отрока двинутого семейства.
– Я просто хотел сделать тебе приятный и необычный подарок в твой почти-юбилей. В этом нет ничего зазорного и мне не стыдно. Иче я доверяю, как собственному сыну, мы работаем с ним на протяжении очень долгого времени и он никогда меня не подводил. И если – его голос сорвался, но мужчина быстро откашлялся и продолжив, увеличивая с каждой фразой пылкость интонаций, – И если тебе что-то не понравилось, то это только твои проблемы и виноват тоже ты, тварь неблагодарная, Будда мне свидетель. Хочешь что-то сказать – говори! Но говори со мной и Нонг-Ичу трогать не смей, иначе я за себя не отвечаю! Его труп ты получишь только через мой, а для этого у тебя руки коротки, бэйби!
– Всё сказал? – совсем не впечатлившись спросил Баньят.
– Всё. – неуверенно ответил Вирийа и отвернулся, не сумев долго выдерживать битву взглядов.
– Тогда моя очередь.
– Валяй. – отмахнулся старшенький, хотя готовым совсем не казался.
– Спасибо.
Мы в который раз замерли. И если на лице Вирийи застыло театрально-отчётливое выражение шока, то Баньят просто решил спрыгнуть с лошади, чтобы идти рядом с нами. Точнее с братом. Про меня, кажется, уже успели забыть. Ничего нового, если честно.
– Откуда ты узнал это слово? – с придыханием выдохнул старший брат.
Младший на это только усмехнулся. Он первым зашёл на террасу и сел за накрытый стол.
– Горячее сейчас принесут. – оповестил он.
Я с грустью осмотрел закуски и сладости, которыми был уставлен стол. Днём снимать маску было совсем нельзя. Даже если натянуть до носа капюшон, только по нижней части лица во мне будет слишком легко распознать фаранга. А я не для того так долго работал над произношением, чтобы спалиться из-за любви к шоколадным тортикам и морепродуктам.
– Так тебе понравился подарок? – уточнил Вирийа.
– Да. Он был весьма своевременным. И вино отличное. С кем советовался? – начал светскую беседу мужчина.
– Это всё Ича-Ича. Он всё сам выбирал и делал.
– Меня всегда поражало твоё умение находить полезных людей. – серьёзно признался Баньят.
– О, да что ты. Я просто знаю, что среди тех, кто смотрит Наруто, нет посредственностей. – ответил польщённый Вирийа.
– При чём здесь твои мультики?
– Это не мультик. – одновременно возразили мы.
– Даже так. – удивлённо кивнул он.
– Наруто – это удивительная история о дружбе, верности, предательстве и ещё целой куче важных вещей. Кто не смотрел Наруто, тот не знает жизни. – веско заключил старший.
На это младший кивнул и повторил вопрос:
– Так при чём здесь Наруто?
– Как причём? Ича-Ича, псевдоним моего нового сыночка, – это название серии эротических романов, которые писал эро-саннин.
– Ага. – кивнул несколько озадаченный собеседник. – А эро-саннин это кто?
– Это учитель главного героя.
– И учил он его, стоит полагать…?
– Всякому разному. – пожал плечами Вирийа, не заметив в вопросе подвоха.
Вообще-то старший брат уже не был заинтересован в разговоре. Его внимание переключилось на вкусняшки. Баньят это заметил и перевёл любопытствующий взгляд на меня.
– Без комментариев. – ответил я.
– Тц. Опять за своё. – от мужчины сразу повеяло раздражением.
Но очень вовремя принесли горячее. Братья занялись едой и изредка переговаривались на тему вкусовых качеств ужина. Большая часть реплик принадлежала, разумеется, старшему брату. Но время шло, а всё меньше понимал, зачем я здесь. Набравшись смелости, я всё же смог сказать:
– Простите, но у меня мало времени.
Взгляд, который бросил на меня младший брат говорил: «у тебя ровно столько времени, сколько нужно мне». Но старший снова переполошился и запричитал:
– Да, точно. Я же совсем забыл, прости, малыш. – кивнул он мне и посмотрел требовательно на брата, – Да, Баньят, давай говори, зачем тебе мой Ича?
– Твой Ича – опасный убийца, дорогой брат. Так что не стоит так с ним осторожничать.
– Какая разница. Ича – очень стеснительный ребёнок и оставлять его с тобой наедине с самого начала было плохой идеей. Так что не смей говорить, как мне его воспитывать.
– Я понял.
– Молодец. А теперь говори уже.
– Я бы хотел воспользоваться его услугами. У меня сложилось впечатление, что Ича обладает массой талантов и сможет достать для меня кое-что, что лежит в хорошо охраняемом месте. И так как мне это нужно, оплата будет очень приличной.
– Ооооу. – Вирийя кокетливо прикрыл ладонью рот.
– Что скажешь? – Баньят смотрел прямо на меня, заставляя скелет неуютно ежиться в теле.
Мужчина выглядел уверенным в моём положительном ответе. Но последняя пачка выкурена и я уже совершенно точно был уверен, что на этом бросаю. Больше никаких «последних» затяжек. Никакой грязи. Только легальный заработок, учёба и широкие перспективы. Так что ответ прозвучал очень ровно, уверенно и незамедлительно:
– Нет.
Баньят недоумённо изогнул свои восхитительные брови и откинулся на спинку стула, рассматривая меня, как неведомую зверушку. Вирийа прижал обе ладони к сердцу и почти плакал от восторга.
– Он тебе отказал. – с придыханием восхитился старший.
– Он просто всё ещё не понимает, кто я. – возразил младший.
– Тебе кто-то отказал. Когда такое вообще было?
– Почему «нет»? – проигнорировал брата Баньят.
Я ничего не отвечал. Даже наличие Вирийи не спасало и я чувствовал, как меня пробирает дрожь от холодного взгляда и вибрирующего недовольством голоса младшего брата. У него пугающая аура. Словно придавливают голову к дрожащим рельсам. Ещё немного и послышится гудок приближающегося поезда. Рука сама потянулась к капюшону, натягивая его ниже. Этот защитный жест всегда придавал мне немного сил и решимости.
– Меня не интересует ваше предложение. Мне пора.
Вирийа внезапно стал очень понимающим и, не медля, поднялся с места, готовый выдвигаться. Мы покинули террасу и пошли к машине. Недалеко пасся вороной жеребец, которого мне внезапно стало жаль – ему никак не скрыться от внимания своего пугающего хозяина, от которого у меня шевелились волосы на затылке, а руки покрывались холодным потом.
Как хорошо, что всё закончилось и я его никогда больше не увижу. А он меня.
Я же нигде не ошибся?