Есть фильм такой, «Новая земля», 2008 года. Там, значит, всех зэков с пожизненного на остров свезли, необитаемый. Чтобы охране не платить. Жрачки им оставили на полгода. И уплыли. А жрачку в первый же вечер сожрали лемминги. Малюсенькие крысо-хомячки такие. Сожрали и усвистали восвояси. А зэки на бобах остались. И чё делать? Жрать-то хочется. И они придумали игру «последний – мёртвый». Это значит все ходят-ходят, потом сигнал подаётся, и они бегом в барак. А кто последний – из того суп варят.
Всё логично! Не из первого же суп варить!
Вопрос один – кто этот самый сигнал подавал? А нашлись! Сплотились-скооперировались, группа ублюдков, и над всем стали надзирать. В клетки всех посадили. И сами жрали тушёнку из банок, которые крысо-лемминги разгрызть не могли. Ах, да, и кукол надувных сношали. Вот и думай после этого, сплочённость – она хорошо или плохо?
И вот в какой-то день они эту игру свою устроили, и все в барак сныкались. А потом одного мужика оттуда пинком вышвырнули. Смачным таким пенделем! Ну и значит, из него суп надо варить. И перед тем, как ему горло перерезали, он водички попить просил. А никто не даёт. И он говорит: «Люди… Есть здесь люди…»
Нет!
И не только в этом чернушном фильме, а по большому счёту вообще. Здесь я хочу донести одну ключевую идею.
Если тебя сделали козлом опущения, как в этом фильме выкинули из барака, и ты «последний – мёртвый», то вокруг тебя людей нет. Есть ты и есть социум. Масса.
Социум – это не люди, способные на сочувствие и сострадание, а социальные программы и стереотипы. Совокупность программ-критериев, усвоенных массой индивидов, и реализуемых в адрес козла опущения. Это не «они» бьют – это социум. А с социумом драться бесполезно. Ибо социум – это абстракция. И просить его о чём-то тоже. Социум – это безликий механизм, сделанный из людей. А козёл опущения – тот, кому не повезло.
В смысле, что не повезло по-крупному. Начинается всё с семьи. В ней нет ни тепла, ни сочувствия. Это калечит психику. И уже остальная масса печёнками чует, что вот на этого индивида можно агрессию сливать. Он за себя постоять не сможет, он один – их много. А семья за него тоже не заступится. И всё идёт по нарастающей.
Если ты козел опущения, это не люди тебя садируют. Не мамочка и одноклассники в школе. Это социум. Образно говоря, Сверх-Я, которое укоренилось в их мозгах. К каким бы людям/группам ты ни тыкался в поисках спасения – всё будет повторяться. Как сказал один чувак в «Голодных играх», помни, кто твой настоящий враг. Это не люди – это социум. Из этого следует 2 оргвывода:
– никому не надо мстить и вредить, ибо навредишь ты конкретному челу, а измывался над тобой социальный механизм;
– не жди пощады и перемен, перестань скулить и научись автономии.
Вот аналогия. Гамлет – не вот этот конкретный актер, а пьеса Шекспира. Актеры могут меняться, пьеса будет все та же. Как бы ни менялись актеры – фабула не поменяется. Потому что «роль» в социальном театре – это не человек. А безликое олицетворение социальных программ. Что, кстати, очень наглядно продемонстрировал Стэнфордский эксперимент. Когда студентов разделили случайным образом на 2 группы, охранников и зэков, и охранники начали зэков по-чёрному чморить.
Одна читательница с портала Б-17, когда прочитала этот текст оставила комментарий: «Увы, вы правы. Да, действительно кто-то вынужден исполнять эту роль. До тех пор, пока не решится изменить все».
Классный коммуникативный приёмчик! Сначала согласись. Заткни собеседнику рот конфеткой притворного согласия! А потом всё переиначь! Напрочь исказив смысл. Ведь если «я прав», то изменить ничего человек не может. А если можно «решиться и изменить всё» – выходит, что я не прав. Так зачем говорить в таком случае, что я прав?
Вот так надо вести коммуникацию! Учитесь! Жаль, не добавил этот пример в свою книгу «Антиманипулятор: Настольная книга марионетки», она есть на Литрес. Может, добавлю в следующую редакцию.
«Решиться изменить» можно, конечно. Так же как «решиться» с понедельника ходить в спортзал 3 раза в неделю. Вопрос в другом: чтобы перестать быть козлом опущения, нужно чтобы с переменой роли согласилось окружение. А здесь 3 проблемы:
во-первых, нужен другой козёл опущения для слива агрессии и самоутверждения, а зачем другой, если уже есть вот этот;
во-вторых, окружение весьма инертно, и любым изменениям сопротивляется, это становится очевидным при любых организационных изменениях, даже к лучшему;
в-третьих, всё начинается с предков, для которых ты козел опущения тоже, а их не поменяешь.
Моя книга – не для «нормально-благополучных», а для козлов опущения. Для самых-самых зачпоканных. Которых долбят со всех сторон. С роддома и до кладбища. Хотите верить в сказки, в возможность «изменить всё»? Флаг в руки! Последствия нести будете сами. И бабки сливать на психотерапевтов, которые будут оптимизм накачивать, чтобы бабло продолжало поступать.