Лиза
Я очнулась от яркого света, бившего мне в глаза, и отборного мата. Долго вслушивалась, пытаясь поверить своим ушам, и когда все же осознание происходящего и реальность слились воедино, распахнула глаза.
– Галь, Галь! Ты чего? – Я села на мягком полу. Точнее, мягким он был только там, где я спала. Галина вполне ощутимо и звонко шагала по довольно твердой поверхности.
– Твою мать, уроды! Чтоб вас всех… через… да вовсе… Ничего!
– Когда «ничего», ты так гнусно не ругаешься! – парировала я и озадаченно повертела головой. – Где это мы?
– … его знает! В гостях у козлов! Да-да! Вы все! И не пытайтесь перевести это слово на свой дурацкий язык! Лиза, заткни уши и не слушай этот бред! К твоему сведению, я вообще не ругаюсь! Просто снимаю стресс. – Быстрый взгляд на меня и снова «пугание» белоснежных стен одиночной камеры, в которой мы были закрыты с ней вдвоем. – … всех вас… зеленые человечки!
– Тогда у меня галлюцинации.
– Именно! И скоро они исчезнут! А для того чтобы это случилось быстрее – ложись и спи! Дай мне высказать все, что я думаю об этих …! …! – Галина для убедительности от души пнула в стену, снова ругнулась и, дохромав до меня, со стоном повалилась рядом. – Козлы!
– Козлы! – кивнула я. – А что случилось? И где мы?
– А … его знает!
– Мне кажется, протест ты свой выразила, стресс почти сняла. Переходи уже на русский? Уж очень непривычно слышать из уст моей идеальной старшей сестры такие перлы! Не ты ли старалась привить мне с детства любовь к правильной речи?
– Лиз, то, что ты слышала сейчас, – это классика! – Галка покосилась на меня, потешно хрюкнула и, тяжело вздохнув, заметила: – Но пользоваться ею надо в очень редких случаях – убийственная штука, но действенная!
– Может, все-таки расскажешь, как мы тут оказались? Вдвоем! – Я продолжала смотреть на нее. Сестра снова вздохнула, отвела взгляд и буркнула:
– Очень просто! Когда эти рыжие срубили тебя своей телепатией, они принялись за меня. А на меня почему-то их пристальные взгляды не подействовали, зато подействовали на Петю. С криком «Чего это ты уставился на мою женщину» он засветил одному в торец так, что тот, по-моему, до сих пор сны смотрит. Нет, мне, конечно, приятно, но если б он этого не сделал, то, может быть, его бы оставили с нами, а так на нас навалились подоспевшие к ним на помощь мальчики-одуванчики – и все! Меня укололи какой-то дрянью, и… я начала гнусно материться! – Галка хохотнула. – Кстати, если судить по их удивленным рожам, они ожидали совсем другого эффекта. Короче, Петю куда-то утащили, нас заперли в этот люк, а потом мне показалось, что мы куда-то провалились. Я думаю, что эта сфера – челнок или что-то в этом роде, и нас куда-то привезли. Вот уже с полчаса не ощущается никакого движения. – Галка огляделась. – А еще мне кажется, что за нами наблюдают! Точнее, за мной.
– А, так это ты концерт по заявкам устроила? – усмехнулась я и покачала головой: – А тебе не кажется, что все твои старания впустую? Тебя просто никто не поймет.
– Ну и ладно. – Сестра беспечно махнула рукой и продемонстрировала средний палец безмолвному потолку. – Тогда будем налаживать контакт на языке жестов.
– А если этот жест у них означает что-то другое? – Если честно, последние несколько минут я пребывала в легком шоке. Никогда не видела, да чего там – даже не представляла сестру такой! Что они ей вкололи?
– Я ж говорю – главное, наладить контакт! Если что, я и перевести смогу.
– Галь, а ты Дарна не видела? – сорвалось с языка, прежде чем я успела подумать, к каким последствиям это приведет.
– Дарна? – Галка вскочила, словно ее что-то ужалило, и принялась мерить комнату шагами. – Да если бы не он, ничего бы этого с нами не случилось! Мы бы уже давно вернулись домой и вспоминали о Боровлянке с легкой ностальгией! И вместо этой барокамеры сидели бы дома на диванчике и, попивая глинтвейн, смотрели бы на первый снег! – Она всхлипнула, остановилась передо мной и, глядя на меня совершенно сухими глазами, отчеканила: – Никогда больше не вспоминай о нем! Ни-ког-да!
– Не получится. – Я вежливо ей улыбнулась и, прежде чем до нее дошло, выпалила: – Он сделал все, чтобы спасти нас на Земле, и сделает все, чтобы спасти нас здесь, где бы мы ни оказались. И это единственное, во что я верю!
– Ты – дура!
– Да. И мне это нравится. Мне жаль, что ты не веришь в то, что он нас спасет, но мне приятно, что ты скоро сможешь убедиться в том, что была неправа!
– Хорошо! Если он нас спасет, я… – Галка даже запнулась. – Я… я отдам тебе фирму, квартиру и уеду жить в Боровлянку!
Я вытаращила глаза:
– Серьезно?!
– Помечтай! – тут же ехидно фыркнула она и скрутила мне фигу. – Вот что тебе достанется в результате этого спора! Потому что ты больше никогда не увидишь своего Дарна, и уж тем более Землю, где осталось все это!
– Значит, спорим? – Я прищурилась.
– Спорим! – Сестренка встала в позу.
Блаженная улыбка на некоторое время обосновалась на моих губах.
– Ну и чему ты улыбаешься? – Галка не выдержала первой.
– Будущей фирме и квартире.
– Ха, наивная! – Она вдруг со вздохом опустилась рядом. – Даже я уже об этом не мечтаю!
– Естественно. Ты должна мечтать о Боровлянке. Кстати, если подумать, то во всех наших приключениях виновата ты, и только ты! Скажи, чем тебе помешал затерянный в океане остров, на который я старательно пыталась тебя заманить? Боровлянка, Боровлянка! Ну и где теперь твоя Боровлянка?
– Я тебе уже сказала: почему, и кто в этом виноват.
– Так, я не понял, а ты что, хотела Боровлянку на какой-то остров сменять? – неожиданно раздался рядом возмущенный голосок Хряпа. Я вздрогнула и оглянулась. Паршивец вольготно растянулся на койко-месте, наблюдая за нашим спором. – Тебе что, Боровлянка не нравится? Ах ты… предательница! Я к ней со всей душой...
– А ты вообще помалкивай! – Его заявление меня взбесило, хотя, с другой стороны, душу грело то, что он с нами. Не бросил. Не ушел. – Фольклорный элемент!
– Что-о-о-о! – взвыли хором Хряп и Галина.
Я притихла. Кажется, перегнула палку. Ну, мне сейчас устроят воспитательную беседу в два голоса!
Но тут часть стены разъехалась в стороны, и меня спасло появление уже привычных ребят в защитных комбинезонах.
Не говоря ни слова, они уставились на нас ничего не выражающим взглядом, и я поняла, что мне нужно подняться и идти за ними. Видимо, Галка это тоже почувствовала. Она поднялась, протянула мне руку:
– Ладно, Лизавет, пойдем. Не вечность же нам здесь сидеть. Хочешь проверить свою удачу – проверяй. Но знай, я буду рада даже Боровлянке, лишь бы на Земле! – Она развернулась и направилась к нашим конвоирам.
– А я требую извинений! И пока ты не получишь мое прощение, буду тебе совестью! Говорящей! – Хряп исчез так же внезапно, как и появился.
Я покосилась на дожидавшихся меня парней и бросилась за сестрой, уходившей вдаль по белому коридору. Как мне надоел белый цвет…
– Дарн?! Дарн!
Чей-то голос настойчиво проник в сознание. Дарн с трудом оторвался от созерцания даже ему неведомой точки. Видимо, вместе с «инъекцией спокойствия» ему вкололи еще какую-то дрянь. Нечто похожее по действию кололи тем, кто пытался думать, рассуждать на тему власти Правящих или Хранителей порядка. Если свобода от навязанных обществом истин не исчезала, человека переводили на «заменитель жизни» – бесконечный сон, за время которого ученые класса «а» избавляли беднягу от нежелательных идей и мыслей. А если и такая чистка не угнетала ненужную мозговую деятельность, человека переводили в город класса «е», и им занимались уже те, кто мог и умел сотворить из думающего существа растение, способное работать во благо Лутана, или биорга.
Нужно быть хитрее. Непокорные на его планете живут недолго и почти всегда в неосознанном рабстве. Хотя о чем он? Система правления почти уничтожила планету, а следовательно, и саму себя. Скоро все они станут свободными, только свободой будет некому наслаждаться.
– Дарн?
Снова этот голос. Сознание работает четко, только тело обманчиво заторможено. Дурацкое состояние.
– Дарн, я знаю, ты слышишь!
Если это проверка, он прошел все пункты. Вялость, сонливость, отсутствие реакции на неожиданность. Теперь он должен проявить любопытство. И равнодушие. Любое событие, о котором ему сейчас будет сказано, любая новость должны повлечь за собой его реакцию. После первой инъекции она должна быть. Нужно убедить следящих за ним, что одна инъекция в неделю – для него более чем достаточно.
Мысли о происшедшем заставили его покрепче стиснуть зубы, чтобы не застонать от собственной глупости и бессилия. Решил, что все просчитал и что Сарафи, кем бы он ни оказался, будет зависеть от его знания координат Земли. Как же он забыл о бортнавигаторе? Да, он сломан, но его можно и починить!
– Дарн! – Кто-то крепко сжал его плечо.
Он медленно обернулся и уставился на незнакомого парня, одетого в серебристо-зеленый раг. Цвет Хранителей порядка. Лутанец. Может быть, его ровесник, может быть, чуть старше.
– Это же я – Барт!
Замечательно. Ему что, уже прочистили память? Барт... И где, интересно, он должен был познакомиться с одним из Хранителей порядка? А может быть, это просто один из тех, кто помогал ему когда-то в лаборатории?
– Я не знаю тебя. – Дарн вновь уткнулся взглядом в маленькое оконце. Скоростная капсула – единственная возможность для всех прибывших попасть на Лутан. Впрочем, это касается только слуг, гостей и сопровождающих лайнеры Хранителей порядка. Вряд ли кто-то из Правящих предпочтет такой унизительный спуск. Наверняка у «богов» этой планеты есть куда более удобный путь домой.
– Не бойся! Мой напарник ушел успокаивать кого-то из второго отсека, и мы можем поговорить. Я был твоим напарником по практике. Помнишь тот год, когда нас после обучения перевели в город Лаарга? На одном из заданий мой челнок увели на Луче безволия раски. Я попал в Альянс. Меня привезли на Сойтух, к шарбам… Там я долго был слугой, пока однажды… меня не выкупил Тернар Сарафи. Теперь я работаю на него. А ты? Почему? Так, конвой… Словно ты преступник, а не ученый!
Дарн, не отрывая взгляда, смотрел и смотрел на стремительно приближающуюся планету, ни жестом, ни мимикой не показав, что творилось у него в душе. Все эти годы он считал себя виноватым в смерти друга. Все эти годы он миллиарды раз представлял, как спасает его, что произносит при встрече, хотя и понимал, что, скорее всего, эта встреча уже никогда не состоится. И вот...
А что «вот»? Похоже, слуги Сарафи узнали о Барте из его воспоминаний, хотя прошло уже довольно много времени, когда он вспоминал о нем в последний раз. Теперь все его мысли и чувства, все его существо занимала Лиза.
И вот один из слуг Сарафи пытается поймать его на эту боль. Смешно.
– Дарн!
Молчать. Что бы ему сейчас ни сообщили. Только так он сможет снизить за собой контроль. И только после этого он сможет действовать.
– Я понимаю, что ты под воздействием «инъекций спокойствия». Сарафи будет на Лутане до двенадцатого дня нового цикла, а потом... Я прослежу, куда тебя распределят, и мы обязательно встретимся еще раз. Нам есть о чем поговорить.
Спасибо за предупреждение.
Дарн вновь промолчал. Он смотрел на Лутан и даже не заметил, когда вернулся второй Хранитель порядка.
Планета уже закрыла собой все. Из космоса она была похожа на желтую жемчужину, и, только миновав остатки атмосферы, странники могли разглядеть за иллюзией драгоценности умирающий мир. Кое-где чернели сточенные ветрами зубья древних гор. Пески подошли вплотную к оставшимся городам. Закрытые белесыми куполами защитных сфер, они были различимы даже с такой высоты. Сферы… Они сохраняли необходимый для жизни микроклимат и спасали от уничтожающих лучей жестокого светила, но они не были созданы на века. Счет времени, отпущенного планете и ее жителям, уже давно шел на дни.
Капсула нырнула в шахту посадки. Экран перед глазами на мгновение наполнился темнотой и загорелся серебристо-голубым мертвенным свечением, заливавшим зал контроля.
Несколько арок для проверки здоровья, обнаружения запрещенных предметов, получения контрольного номера и распределения в города привычно были окружены Исполнителями справедливости и Хранителями порядка. Впрочем, сегодня было не в пример оживленнее. Неужели такой прием ради них?
Дождавшись, когда капсула замрет, устало опустившись на каменную платформу, Дарн привычно развернулся лицом к Хранителям порядка, невольно скользнув взглядом по тому, кто представился Бартом, и сложил руки на груди, как того требовали правила.
Что ж, черты потерянного друга почти стерлись из памяти, ведь когда он потерял его, они еще были так юны, но отчего-то вспомнились непривычно рыжие брови и золотисто-блеклый цвет волос.
И снова быстрый взгляд на Хранителя порядка.
Его короткостриженые волосы действительно были оттенка выгоревшей на солнце соломы… и рыжие брови…
Проверка или совпадение? Ложь или реальность? Неужели ему действительно удалось встретить живого и невредимого Барта или… это очередная иллюзия Сарафи?
Дарн сделал вид, что не заметил ни выразительного взгляда, ни едва заметного кивка. Дождавшись приказа конвоиров, он равнодушно шагнул в распахнувшиеся ему навстречу двери, позволил вывести себя из капсулы на подъемную площадку и замер, не в силах отвести взгляда от окруженных внизу Хранителями порядка двух девушек. Невысокие, с темными, падающими на плечи волосами, они сильно выделялись среди огненного моря рыжеволосых лутанцев.
Словно почувствовав его взгляд, Лиза оглянулась. Дарн так и не понял, заметила она его или нет. Несколько Хранителей, словно подчинившись приказу, торопливо провели девушек через последнюю арку, пропуская в распределительный подъемник, и белесая пелена скрыла их.
Боги знали, чего ему стоило оставаться безразличным, прокручивая в голове захват оружия ближайшего к нему конвоира. Наверное, мощности Лучей хватило бы, чтобы разделаться с большинством присутствующих здесь лутанцев… Вот только что потом?
Нет. Так он Лизе не поможет. Лучше выждать. Узнать, в какой город их распределили, и уж тогда действовать. А еще узнать бы, куда отправили Петра. То, что его не было с девушками, очень настораживало.
Подъемная площадка дернулась и плавно поехала вниз. Наступила его очередь предстать перед Исполнителями справедливости.
– Дарнаат Карашаш фар Лаарга. Вы говорите, что возвращаетесь из экспедиции. Вы добыли Воздушный элемент?
– Да.
– Отчего вы солгали Тернару Сарафи?
– Это воздействие странного излучения того мира, в который я случайно попал.
– Лгать?
– Принимать за истину то, что ею не является.
– Где элемент?
– На корабле. – Дарн поднял ничего не выражающий взгляд на учинившего допрос лутанца.
Бесконечный допрос!
Сначала его расспросили обо всем, что касалось планеты. Точнее, попытались это сделать. Дарн повторил все, что говорил Сарафи. Судя по постным лицам Исполнителей справедливости, они это уже за сегодня слышали не раз. Затем принялись гонять по проверочным аркам. И вот осталась одна, после которой ему сообщат, куда его отправят и на сколько, только он должен правильно ответить на все вопросы.
– Он лжет! – раздался откуда-то сзади возмущенный голос Шарама. – Я лично проверил обе их комнаты. Воздушного элемента в них нет. Я требую узнать истину, применив к нему его же изобретение – «сыворотку правды».
Дарн даже не шелохнулся, продолжая безучастно смотреть в глаза Исполнителя.
– Где вы спрятали элемент?
– На корабле.
Недовольное шушуканье прервал голос Сарафи. Значит, и он здесь!
– Оставьте этот допрос, Исполнитель. Мальчик сам расскажет мне об элементе, но чуть позже. Сейчас я бы хотел, чтобы его сопроводили в Лааргу. Привычная среда успокоит его разум, а регулярные «инъекции спокойствия» приведут в порядок расшатанные испытаниями нервы. В конце концов, я считаю, что парень – герой, который немного устал.
Признаться, Дарна, такое заступничество даже немного шокировало. Знать бы, что задумал Сарафи…
Лиза
– Галь, мне эти процедуры уж очень сильно напомнили аэропорт. Особенно когда мы проходили через странную черную конструкцию. Помнишь?
– Ага. – Сестра криво усмехнулась и взглянула на ладонь, где теперь непривычно мерцало несколько странных иероглифов. Непонятные знаки лишь на мгновение обожгли ладонь, когда нам приказали положить руки на круглый терминал. Надеюсь, эта татуировка не навсегда. – До сих пор чувствую себя чемоданом.
Я усмехнулась и покосилась на двух парней, сопровождающих нас. К моему счастью, мои услуги переводчика не понадобились. Они подошли к нам сразу же после прибытия на Лутан и, сообщив на ломаном русском, что изучали язык Западных Земель, принялись таскаться за нами всюду, пока мы не попали в эту капсулу. Если честно, когда движение началось, мне показалось, что мы падаем в преисподнюю. Точнее, несемся туда с бешеной скоростью. Где мы, и куда нас везут, оставалось только догадываться. Мы снова были в закрытой кабине, только теперь вместе с нашими конвоирами.
Впрочем, они нам не мешали. Застыв истуканами, они безразлично пялились в какую-то, видимую только им, точку. Одну на двоих.
Я с наслаждением потерла ладонь о гладкую ткань рага.
Галка тоже время от времени почесывала ладошку. Заметив мой взгляд, она невесело усмехнулась:
– Левая. К деньгам!
– А у меня правая. – Я показала знаки. – К знакомству.
– Ну, это кому что нравится, – фыркнула она. – Хотя лучше бы тоже к деньгам, а то вечно – таких знакомых заведешь, не дай боже!
Она хотела еще что-то сказать, но движение неожиданно прекратилось. Наши конвоиры тут же очнулись.
– Встать. Мы прибыли в город Лиярд. Это самый лучший город класса «а». Сейчас мы пройдем к контрольной арке. Прикоснитесь ладонями к черному стеклу терминала. Как только Система поставит вас на биологический учет, мы сразу же проводим вас к вашим отсекам.
– Биологический учет? – переспросила я. – А можно поподробнее о нем. А то столько слышали… Что он нам даст?
– Возможность жить, не думая о пропитании, лечении и самом месте проживания. Все это гарантируется вам городом.
– Прямо коммунизм какой-то! И работать не надо?
– Зачем?
– Чтобы обеспечивать себе жизнь. – Галина тоже решила поучаствовать в дискуссии. – У вас есть бизнес?
Парни озадаченно переглянулись.
– Кажется, ты устроила им вынос мозга, – шепнула я сестре. – Какой «бизнес»? Этот термин из другого строя!
– Кошмар. И нам предстоит здесь жить? – Она обреченно покривила губы и вновь принялась за парней, до сих пор находившихся в легком ступоре. – Скажите, а на вашей планете что, вообще никто не работает? А откуда тогда берутся продукты, лекарства?
– Все необходимое для поддержки жизни в городах «а» и «с» поставляют промышленные зоны «е». Именно там все это производят те, кто не может участвовать в созидательном или научном аспекте Лутана.
– Угу…. – Галка сосредоточенно потерла висок. – Будем считать, что я все поняла. Давайте, орлы, ведите нас к своему КПП.
Наши конвоиры переглянулись и, видимо полагаясь больше на интуицию, нежели на понимание сказанного ею, шагнули в раздвинувшиеся двери.
Еще спустя несколько шагов мы достигли обещанной арки. Мужчины по очереди коснулись мерцающей в стене черной пластины и выжидающе посмотрели на нас.
– Эх, была не была. – Галка шагнула первой и на миг замерла, тоже дотронувшись до нее. – Поживем в кои-то веки при коммунизме.
– Ох, сочувствую я лутанцам. – Я последовала ее примеру. Легкое жжение на миг завладело ладонью и снова сменилось легким покалыванием. – Доживают при коммунизме последние денечки.
– Это еще почему? – Галка подхватила меня под руку и потащила вслед за парнями в открывшуюся за аркой дверь.
– Работать заставишь. Коммунизм – это не твое!
– Хм… надо будет об этом подумать. – Сестра польщенно улыбнулась и приложила палец к губам.– Потом. Кажется, мы куда-то пришли.
Сразу за дверью нас ожидал город. Над головой раскинулся белесый непрозрачный купол, спасая от жара солнца, а под ним, покуда хватало взгляда, выстроились идеально ровными рядами невысокие желто-зеленые деревца, утопающие в довольно густой траве. Через определенные промежутки между ними встречались серебристые капсулы, маленькими ракетами глядящие вверх.
Галка догадалась первой:
– Лифты.
– Это перемещатели. Пойдемте.
– Мы в саду?
Любопытство взяло меня за горло. Видеть этот мир, совершенно непохожий на наш, было странно, нелепо и невероятно здорово. Словно ты на время попал в красочный сон.
– Это третий ярус нашего города. Оранжерея. Сейчас время полива, и перегородки, делящие ее между всеми жилыми ячейками, скрыты.
– Не поняла… – Я украдкой огляделась, пытаясь найти хоть намек на какие-нибудь строения. – Но как…
– Жилая зона делится на два яруса. Вы не видите ячеек, потому что они внизу. Это – оранжерея. Третий ярус. Любому существу нужен солнечный свет. Купол защищает город, и желающие могут выходить сюда, на поверхность, но в предназначенном для них секторе оранжереи.
– И что, это и все развлечения? – Отлично! Стоило лететь к черту на рога, чтобы развлекаться, выходя в заморенный сад.
– О нет! – Парни переглянулись. – Развлечений много. Можно собираться вместе с другими, разговаривать, принимать невесомые ванны, ну и, самое главное, – сны.
– Сны – как развлечение? – Я непонимающе поморгала.
– Да. Но только в отведенных для этого местах и под контролем ученых. Во сне вы можете увидеть все, что захотите… и при этом все испытать.
– Угу. Виртуальная реальность.
– Это на самом деле реальность. Вы можете с кем-то разговаривать, и ваш разговор останется не только в вашей памяти. Вы можете создать семью, возлюбленных – и они будут ждать вас в вашем сне. Всегда. И, возвращаясь к ним, вы будете проживать новые и новые дни. Многие живут во сне. Но все равно приходится возвращаться. Слушаться ученых – первое правило Лутана, если не хочешь попасть на чистку памяти. Страсть – опасное чувство – изживается в первую очередь.
– А я считаю, что все чувства опасны. – Второй конвоир перебил словоохотливого друга и первым шагнул в кабину перемещателя. – Они забирают силу и засоряют мозг, мешая трудиться на благо Лутана.
– Долго учил последнюю фразочку? – Если честно, я немного ошалела от таких выводов.
– Я не понимаю тебя, женщина. – Парень смерил меня таким равнодушным взглядом, что даже стало страшно. Второй подтолкнул меня в спину, заставляя войти в кабину. Вместе с ним вошла Галка. Бесшумно прошелестели двери, закрываясь, и лифт плавно поехал вниз.
Секунду мы были в пустоте. Дверцы вновь разъехались, выпуская нас из тесной кабинки, и мы с Галкой на секунду остолбенели. Перед нами был муравейник, а еще точнее – соты. Тысячи одинаковых, созданных из непрозрачного белого материала здоровенных домов-цилиндров упирались в белоснежный светящийся потолок, за которым, видимо, и скрывалась оранжерея. Между домами, разлинованные, словно по линейке, пересекались безупречно ровные дорожки, вдоль которых тоже росли самые настоящие невысокие деревца. Хм… красиво. Жаль только, что их листва напоминала вечную осень.
Мы поравнялись с группой рыжеволосых мужчин, стоявших неподалеку от лифта, и я готова была поклясться, что прочитала в их глазах нечто сродни удивлению.
– Рейк нар?
«Кто они?» – тут же перевелось в голове.
– Мы сообщили еще со спутника, что в Лиярд распределены две женщины, доставленные Тернар Сарафи для изучения, – прокаркал в ответ один из наших спутников. – Ваша задача проводить их в предоставленные для них отсеки, а также объяснить правила поведения.
– Ты хоть что-нибудь понимаешь? – легонько пихнула меня в бок Галина.
Вместо ответа я незаметно прижала палец к губам.
– Нам о них ничего не известно. Возможно, придется послать запрос.
И тут я – даже не услышала – почувствовала, как позади вновь распахнулись дверцы подъемника.
– Никуда ничего посылать не нужно, – раздался за спиной знакомый голос. – Эти женщины – гостьи нашей планеты.
Мне даже не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кого к нам принесло. Достаточно оказалось увидеть удивленное лицо Галины и подобострастно расширившиеся глаза окруживших нас мужчин.
– Господин Шарам? Но… мы ждали вас лишь завтра!
– Я решил сам сопроводить наших гостей, чтобы избежать подобных недоразумений. Проводите нас к подготовленным ячейкам.
Мужчины переглянулись.
– Но...
– Не хотите же вы сказать, что не выполнили мой приказ?
– Э-э...
Еще одно неуверенное переглядывание. Наконец один из них коротко поклонился:
– Прошу вас, господин. Пройдемте за мной.
– Наконец-то, – презрительно бросил Шарам и сделал приглашающий жест рукой. – Прошу вас, дамы. Скоро вы сможете насладиться отдыхом и поймете, насколько у нас гостеприимный мир.
– Если честно, не понимаю половины его слов! – Галка вцепилась мне в руку.
– Скоро, говорит, дома будем. – Н-да… акцент, неправильные ударения и окончания в некоторых словах – все это делало речь Шарама трудной для понимания. Хотя я, помня подсказку Хряпа, не особо вслушивалась в нее, чтобы понять сказанное. – Отдохнем.
– А… – Галка вздохнула. – Его бы слова да Богу в уши. Переведи.
– Боюсь, Галь, будет сложность с переводом слова «Бог».
– А если аналог?
– Думаю, пошло получится.
– Что за мир? – Сестра выразительно огляделась. – Даже Бога нет.
Словно не замечая взгляда внимательно наблюдающего за нами Шарама, я развела руками:
– А что ты хотела? Коммунизм!
Город До Гет
Петр проснулся от толчка и последовавшего за этим укола. Мутило так, словно вчера была крутая попойка. Да чего там попойка? Попоище! И он выхлебал не меньше литра водки, безбожно запивая ее шампанским. Или пивом… Плечо ныло. А еще горела ладонь. В общем, жить не хотелось.