Космические бароны. Илон Маск, Джефф Безос, Ричард Брэнсон, Пол Аллен. Крестовый поход во имя колонизации космоса - читать онлайн

Глава 1 «Дурацкий способ умереть»

6 марта 2003 года.

Нет, не так Джефф Безос хотел бы умереть.

Он сидел в пассажирском кресле темно-красного вертолета в окружении эксцентричной группы лиц – ковбоя, адвоката и пилота по прозвищу Читер, известного тем, что однажды под дулом пистолета вынужденно совершил посадку во дворе тюрьмы в штате Нью-Мексико и вытащил оттуда троих заключенных[6]. Было начало одиннадцатого. Солнце уже выжгло остатки утренней прохлады и с каждой минутой становилось всё жарче. Уже начался бриз, и полностью загруженный вертолет – четыре человека на борту – пытался выбраться из каньона вблизи горы Катедрал в горячем, разреженном из-за высоты воздухе Западного Техаса.

Вертолет не мог подняться и перешел в горизонтальный полет вдоль дна долины. Он двигался все быстрее и быстрее, но никак не мог взлететь выше линии деревьев.

«О черт!» – воскликнул Читер.

На заднем сиденье поднял голову от топографической карты, которую изучал, Тай Холланд – ковбой, его Безос взял в проводники по этой безлюдной местности. Безос замер прямо перед ним, вцепившись в подлокотники пассажирского кресла; адвокат Элизабет Коррелл сидела рядом с Холландом, позади пилота. Читер орудовал рычагами с гримасой досады на лице – он «лавировал между деревьями», как вспоминал позднее Безос.

Холланд именно этого и боялся. Весной над мертвой, иссушенной пустыней поднимается ветер, который гоняет перекати-поле и раздувает облака пыли. Здесь, вблизи горы Катедрал, на высоте около 1500 метров над уровнем пустыни, где пологий голый склон переходит в высокий холм, похожий издали на слона, ветер может быть особенно сильным. Но положение осложнял не один лишь ветер. Вес машины, а также высота и горячий разреженный воздух сговорились между собой – против людей.

Несколькими минутами раньше Холланд уговаривал спутников поскорее вылететь к следующей площадке. Однако Безос хотел походить вокруг и еще раз посмотреть на участок, откуда простирается вид на 130 километров, вплоть до мексиканской границы. Этот пейзаж – мили и мили голой техасской пустыни – очевидно, давал успокоение, в особенности человеку, который вел столь бурную жизнь, как Безос. Горы сбегали на пустынную равнину, настолько же безлюдные и коричневые, насколько они были густо заросшими и зелеными в его родном Сиэтле. Огромный простор и тишина. Безос рассказывал утром о своем детстве: ребенком он проводил лето на ранчо деда в Южном Техасе. Ему определенно нравилась эта неровная и бесплодная земля.

Холланд мало знал о своем нанимателе, кроме того, что он миллиардер, сделавший состояние на продаже книг и бог знает чего еще в Интернете, на сайте под названием Amazon.com. Ковбой также видел, как молчаливым раздумьям Безоса у подножья горы Катедрал мешал все усиливающийся бриз – кедры начинали зловеще шуметь, и Холланд нервничал.

«Нам нужно убираться отсюда, потому что ветер, – сказал он. – Здесь, наверху, вертолеты при ветре не летают»[7].

И вот теперь вертолет попал в беду. Читер, его пилот, яростно пытался заставить машину подняться, работая рычагами так, будто участвовал в родео с вертолетом – непокорным мустангом. Однако пилот мало что мог сделать. «Остается только держаться и готовиться к удару», – подумал Холланд. Вертолет бросило вниз, он зацепил одной из посадочных опор за холмик и сразу же клюнул носом. Лопасти винта врезались в грунт и стали ломаться; их осколки могли в любое мгновенье изрешетить кабину.

Мир снаружи перевернулся вверх дном – вертолет скатился в русло одинокого ручейка с очень подходящим названием Каламити – Бедствие.

В кабине пассажиров тряхнуло от удара, как шарики в пинболе, а затем бросило в сторону, когда машина перевернулась. Кабина вертолета отчасти погрузилась в мелкий ручей, вода полилась внутрь. Холланд умудрился набрать полный рот воды. Он не хотел, однако, пережить мучительное крушение лишь для того, чтобы утонуть в ручье. Он отчаянно дернул привязной ремень, но в хаосе после аварии и с мощным паническим выбросом адреналина в кровь не смог его расстегнуть. Ремень, который секунду назад спас его, теперь держал мертвой хваткой, еще сильнее прижимая грудь и бедра.

Безос посмотрел назад, желая убедиться, что Коррелл цела, но ее не было.

«Где Элизабет?» – лихорадочно спрашивал он.

Никто не отвечал, но тут показалась рука, поднимающаяся из воды ниже Холланда. Во время аварии адвокат оказалась под водой, а Холланд не успел осознать, что оказался сверху. Все пассажиры поспешили освободить Элизабет от ремня и поднять ей голову над водой. Она судорожно глотнула воздух. Нижнюю часть спины жгло сильной болью, но женщина была жива. Каким-то чудом выжили все четверо.

Они вылезли из вертолета один за другим и собрались на берегу, подсчитывая потери. Безос и Читер получили резаные раны и ссадины, ударившись головами о приборную доску. У Коррелл оказались сломаны нижние позвонки. У Холланда чертовски болели руки и плечо – похоже было, что он порвал мышцу либо при крушении, либо при попытке оторвать чертов ремень.

Посмотрев на погибший вертолет, путешественники поняли, насколько дешево отделались. При аварии оторвался хвост машины. Вертолет лежал в ручье на боку с обломанными лопастями винта. Топливо вылилось наружу, и, хотя Коррелл едва не утонула от падения в ручей, вода не позволила вертолету загореться. Деревья по соседству выглядели так, словно их подстригли садовыми ножницами, а почва была изрыта – картина получилась очень далекой от того спокойствия, которым Безос наслаждался всего несколько минут назад.

«Это было ужасно, – говорил позднее Безос. – Не могу поверить, мы все смогли уйти своими ногами».

Холланд с самого начала считал разведку с вертолета плохой идеей, и не только потому, что он никогда раньше на них не летал, или потому, что предполагался полет в отдаленное и не слишком приятное место. Просто лучшим способом осмотреть земельный участок в безлюдной местности Холланд считал поездку на лошади, он предпочитал путешествовать именно так. «Можно гораздо лучше понять, какая земля перед тобой, когда едешь в седле, а не летишь на этом дурацком вертолете», – думал он.

Однако Безос и его адвокат «очень торопились», вспоминает Холланд. Поездка на лошади могла занять немало дней, а у них было лишь несколько часов.

Холланд отправился в эту поездку ради приятеля, работавшего агентом по недвижимости. Безос хотел купить ранчо, и агент попросил Холланда показать покупателю окрестности. Никто не знал их лучше, и ковбой был рад помочь другу. Холланд полагал, что 39-летний Безос ищет место, где собирается расслабляться на выходных, может, заведет несколько голов скота, а сам будет изображать из себя ковбоя. Наверное, он таким способом хочет оживить детские воспоминания о летних месяцах, проведенных на ранчо деда в Южном Техасе.

У Холланда не было компьютера, а уж тем более Интернета. «Я не знал совершенно ничего ни о Безосе, ни об „Амазоне“ или Интернете или о чем-то подобном», – рассказал он.

Прошло почти десять лет с тех пор, как Безос оставил свою должность на Уолл-стрит, чтобы продавать книги по Сети, прежде чем Amazon «пошел на взлет»[8]. В январе 2002 года компания в первый раз показала квартальных доход в сумме 5 млн долларов. И она продолжала расти, распространяя помимо книг музыку, игрушки, одежду, кухонные принадлежности и электронику, поскольку люди все больше привыкали к идее использовать компьютер для покупки почти чего угодно. В 2000 году Amazon продал 400 тысяч экземпляров вышедшей тогда книги о Гарри Поттере. Тремя годами позже через него прошло 1,4 млн экземпляров следующей истории – «Гарри Поттер и Орден Феникса».

Amazon пришел к процветанию в то время, когда многие другие интернет-компании рухнули вместе с рынком акций, который забрал с собой бесчисленные доткомы[9]. «Мы уже прошли самое страшное в вытеснении спекулянтов, – сказал один аналитик в интервью Washington Post после того, как компания Безоса вновь показала прибыль в начале 2003 года, за пару месяцев до аварии вертолета. – Теперь на рынке начинают появляться отдельные бегемоты».

Стратегия Amazon заключалась в быстром росте, она заманивала клиентов удобством Интернета и низкими ценами, которые и приносили ей известность. Многие другие стартапы являли картину быстрого обогащения с соответствующей шумихой, в то время как Amazon сохранял медленный и постепенный подход, удерживая низкие цены и предлагая бесплатную доставку, хотя критики утверждали, что это работать не будет.

В заголовках конца 1990-х Business Week высмеивал компанию под именем Amazon.Toast, а служба Barron’s называла ее Amazon.Bomb и сопровождала статьи неприкрашенным снимком Безоса, который, в свою очередь, демонстрировал фотографию аудитории и говорил: «Моя мама ненавидит этот снимок».

Однако к началу 2003 года продажи почти в каждом из сегментов прирастали двузначными процентами, и Безос был вполне уверен в выбранном подходе. «Оно работает, – говорил он. – Это правильное вложение, и в долгосрочной перспективе оно наилучшим образом служит нашим акционерам и нашим потребителям».

Оставалось еще четыре года до дебюта айфонов, но Безос не сомневался: Интернет еще только начинается. В телешоу TED Talk за несколько недель до аварии он сравнил состояние Сети с ранними днями электрической техники. Он утверждал, будто мировая сеть в 2003 году напоминает электрическую промышленность образца 1908 года, когда еще не изобрели электрическую розетку, а приборы приходилось включать с помощью патронов для ламп. «Если вы действительно верите, что Интернет в самом-самом начале, то вы невероятно оптимистичны, – сказал Безос. – Я таков».

С успехом «Амазона» богатство Безоса быстро росло. Журнал Fortune сообщил в 2003 году, что с троекратным ростом акций Amazon его состояние выросло на 3 млрд долларов и достигло 5,1 млрд. Безос поднялся на 32-е место в списке самых богатых американцев, обойдя нью-йоркского медиамагната Майкла Блумберга и братьев Кох, управляющих большой производственной и инвестиционной империей.

Таким образом, март 2003 года был хорошим временем для покупки земли – и для того, чтобы дать себе определенную меру свободы и предаться своей настоящей страсти, даже если Безос редко говорил о ней.

Безос ничего не сказал о причинах, побудивших его приобрести землю в этом далеком углу Техаса, полном гремучих змей, длинноухих оленей, толсторогов… да пожалуй и всё. Холланд, бесстрастный и немногословный ранчер, проводивший столько же времени среди скотины, сколько и среди людей, не задавал вопросов. Но Безос удивил его – он был «котом другой породы», которого не сразу удалось понять.

Холланд с сомнением смотрел не только на вертолет, но и на его пилота Чарлза Беллу, своего рода легенду в Эль-Пасо, откуда тот был родом. Белла носил подкрученные вверх усы и славился склонностью к дракам и сквернословию. Прозвище Читер он заработал, когда участвовал в автогонках: обиженные проигравшие обвиняли Беллу в жульничестве – читерстве – и имя так и пристало к нему. «Как оказалось, это комплимент», – сказал он одному журналисту в 2009 году[10]. Читер снялся в нескольких голливудских фильмах, в том числе «Рэмбо-3» и фильме Чака Норриса «Одинокий волк Маккуэйд». Помимо того, что он работал пилотом вертолета, Белла держал у себя дома целый зоопарк экзотических животных: медведя, волков, кугуаров и аллигатора. Местный уполномоченный по охране дичи время от времени вызывал его для беседы[11], а однажды сказал корреспонденту El Paso Times: «Читер умеет ладить с животными. Он может войти в клетку с ранеными кугуарами – и они превратятся в ласковых кошек».

Более всего, однако, Беллу прославил побег из тюрьмы. В 1988 году на своем вертолете Gazelle – кстати говоря, том самом, из «Рэмбо-3», – он приземлился на тюремном дворе и вывез оттуда трех заключенных. После двухчасовой погони он был арестован и получил обвинение в заговоре. Однако Ли Бейли, известный адвокат по уголовным делам, участвовавший в защите О. Дж. Симпсона, стал его представителем и построил энергичную защиту, благодаря которой Беллу оправдали.

По утверждению Читера, утром в день побега[12] его наняла некая женщина с целью осмотреть земельный участок, точно так же, как пятнадцатью годами позже Безос. Она была одета в ярко-красные штаны и майку в цветочек. Тем утром она взяла несколько стволов у соседки по комнате, оставив ей записку: «Кейти, я беру твои пистолеты, ведь мне они нужны больше, чем тебе». Вскоре после взлета женщина достала один из них, «магнум» калибра 0.357, навела его на голову Читера и потребовала лететь в тюрьму с целью освободить ее приятеля, обвиненного в убийстве и приговоренного к пожизненному заключению плюс еще шестьдесят лет, а также двух его друзей. Женщина была тучной, примерно 110 кг[13]. «Я понял: я в полном дерьме, ведь если эта девица думает, что тот парень любит ее, она не остановится ни перед чем, так как больше никогда не найдет себе хахаля», – вспоминал он через несколько лет в беседе с корреспондентом Texas Monthly.

Он рассказал, будто попытался выхватить ствол, но его рука болела после драки, случившейся несколькими днями ранее, и он не смог вырвать револьвер из руки заказчицы. Вертолет приземлился на тюремном дворе на бейсбольном поле вблизи первой базы, где его ждали трое заключенных. Те бросились в машину, причем один повис на посадочной опоре, а охрана тем временем открыла огонь с тюремной башни. Читер не знал, что делать.

«Ее приятель ударил меня по голове пистолетом и обещал вышибить мне мозги, если я не взлечу, – вспоминает он[14]. – Двигатель уже работал на пределе – я загнал его до конца шкалы температуры, и вертолет мог просто взорваться. Наконец они спихнули того парня с опоры, а один из тех, кто залез в кабину, спрыгнул и побежал рядом и залез вновь, когда мы начали подниматься».

Вертолет с трудом преодолел ограду, и заключенные вырвались на свободу, однако вскоре начались большие проблемы. Федеральные агенты объявили погоню и преследовали беглецов на вертолете Black Hawk почти два часа. Наконец стало ясно, что уйти не удастся, и Читер приземлился в аэропорту Альбукерке.

Теперь вертолет был разбит и наполовину погрузился в ручей, и Белла опять попал в передрягу. Он только что потерпел крушение где-то у черта на рогах, имея на борту одного из самых богатых людей в мире.

Промокшая насквозь команда Безоса оказалась «на мели» за много миль от цивилизации, где сотовые телефоны не ловили сеть. Могло, однако, быть намного хуже. Они остались живы и стояли на берегу Каламити-Крик, что принесло толику облегчения. Безос посмотрел на Холланда и рассмеялся.

«Наверное, ты был прав, – сказал он ковбою. – Наверное, действительно стоило ехать в эту глушь в седле». Диковатый громкий смех огласил каньон – его издал человек, который обманул смерть. «Он смеялся дурацким смехом, – вспоминает Холланд. – Он полагал, все чертовски смешно. Я так не думал».

Читер включил аварийный радиомаяк вертолета, надеясь, что спасательная служба примет сигнал. Холланд пешком отправился за помощью к дому, который виднелся в нескольких милях от места аварии.

Ждать пришлось недолго. Вскоре над головой появились вертолеты пограничной службы США, а затем прибыли заместители шерифа округа Брюстер со спасательной группой.

Шериф Ронни Додсон осмотрел место происшествия. Жалкая тушка вертолета, погрузившаяся в ручей. Земля, перепаханная лопастями винта. Затем эта странная четверка. Как представитель закона, он знал печально знаменитого Читера Беллу. Он также узнал в Холланде одного из местных ранчеров. Но невысокий мужик странного вида казался совсем не на месте. Он смотрел дружелюбно, но Додсон не мог понять, кто это и зачем он здесь.

И лишь только когда подъехала скорая на легком грузовике, один из медбратьев с изумлением опознал «человека года» с обложки Time за 1999 год на месте аварии, которую расследовал Додсон.

«Разве ты не знаешь, кто перед тобой? – спросил медбрат находящегося в неведении шерифа. – Это основатель Amazon.com».

Amazon? Ну да, Додсон слышал о такой фирме, но не являлся ее клиентом. «Я не имел с ним дел, – объяснил он через несколько лет. – Я думал, Amazon продает одни лишь книги, а я их почти не читал. И зачем мне было его знать?»

Врачи увезли Безоса и Коррелл в больницу: ему зашили мелкие раны, а ей привели в порядок сломанные позвонки. Позднее обоих выписали. Руки Холланда все еще болели после попытки оторвать ремень. «Я прожил с болью всю свою жизнь и знаю, что-то не в порядке», – сказал он. Доктор советовал показать руку специалисту, однако Холланд решил – с него хватит. «Я надел майку и ушел, – сказал он. – И отправился в бар».

Когда пошли слухи об аварии, Amazon предпочла назвать случившееся мелочью и не дала никаких комментариев, за исключением того, что Безос «в норме», а фирма «работает в обычном режиме». Спустя годы, однако, Безос признал: авария была очень серьезной, но он все равно продолжал очень легкомысленно относиться к своей мимолетной встрече со смертью.

«Говорят, вся жизнь проносится перед глазами, – сказал он репортеру журнала Fast Company в 2004 году[15]. – Но конкретно та авария развивалась медленно, и у нас было несколько секунд на осознание происходящего». Безос усмехнулся своим фирменным маниакальным смехом. «Я могу сказать, ничего особенно важного не мелькнуло передо мной за те несколько секунд. Главным образом я думал о том, что это слишком глупый способ погибнуть».

«Однако мою жизнь случившееся не изменило в сколько-нибудь значительной мере, – продолжил он. – Боюсь, я извлек из аварии лишь тактический урок. Главное: избегай вертолетов, если только возможно. Они не столь надежны, как самолеты с фиксированным крылом».

Прошло не слишком много времени после аварии, и Рональду Стасни начали звонить. Его собеседница, адвокат, была неизменно вежлива и невероятно настойчива. Каждый месяц или около того, вспоминает Элизабет Коррелл, она звонила от имени таинственного клиента, которого не могла назвать, и каждый раз Стасни отвечал одно и то же. Нет, он не намерен продавать свое ранчо.

Из окна его кухни открывался прекрасный вид на пик Гуадалупе, наивысшую точку штата. Его дом окружали великолепные горные хребты Западного Техаса – Сьерра-Дьябло, Бейлор, Апач и Делавэр стояли над ранчо словно часовые. На территории около 13 000 гектаров обитали перепела, голуби и кугуары. В изобилии водились крупные длинноухие олени, чьи массивные рога ветвились подобно деревьям и подпитывались богатой белками растительностью. Внуки Стасни напитывались впечатления на всю жизнь от открытия забытых секретов этой части техасской равнины – от старых серебряных и золотых рудников и до наследия индейцев.

Нет, он не собирался его продавать, особенно какому-то адвокату из Сиэтла и его тайному покупателю. Ранчо служило убежищем Стасни, тем местом, куда он уезжал от городской жизни Сан-Антонио, где сам работал адвокатом. Здесь он и его жена планировали уйти на покой.

Старый дом из необожженного кирпича был построен еще в 1920-е годы, а земельный участок вел свою родословную от одного из самых известных ранчо всего Техаса – ранчо «Двойка», где в 1881 году техасские рейнджеры сразились в одной из последних битв с апачами. Затем этой землей владела семья Джеймса Мэдисона Догерти, пионера техасских ранчеров-скотоводов, а потом Джеймс Марион Уэст-младший по прозвищу Серебряный доллар, наследник хьюстонского нефтяного дельца, имевший привычку подбрасывать серебряные доллары людям на улице.

Стасни сделал существенные вложения в свой участок и наладил в главном доме обогрев и кондиционирование. Когда град оставил отметины на крыше, он хотел поменять ее, но мастер отсоветовал, сказав, что новых таких крыш из металлического листа уже не найти. Стасни наладил ирригацию и расчистил несколько уходящих в глушь дорог, где до того удавалось проехать только верхом. Охотники благодарили его за позволение охотиться на его земле и укладывались ночевать вповалку в бытовке позади сарая, чтобы утром выйти на преследование живущих на участке прекрасных оленей.

Однако Коррелл, адвокат из Сиэтла, не сдавалась. Ее анонимный клиент был очень заинтересован в этом участке. И как Стасни позже узнал, он являлся не единственным землевладельцем, которого обхаживали. Коррелл доставала и нескольких его соседей, предлагая выкупить и их владения тоже. Очевидно, неизвестный богач мог позволить себе приобрести их все – и, судя по частоте звонков, очень хотел это сделать. И один за другим соседи Стасни продавали землю.

В конце концов продал участок и Стасни. Он подписал договор в начале 2004 года, предварительно переговорив с семьей на рождественских каникулах. Предложение было ну очень щедрым и вполне достаточным для того, чтобы купить другое ранчо и уйти на покой там. Он не сказал точную сумму, полученную от продажи участка, так как подписал соглашение о конфиденциальности, но поговаривали[16], будто цена составила 7,5 млн долларов.

Таинственный покупатель[17] собрал впечатляющую коллекцию ранчо, скрывая свое лицо и приобретая участки на юридические лица со странными названиями: Jolliet Holdings and Cabot Enterprises; James Cook and William Clark Limited Partnerships; Coronado Ventures. Все они носили имена в честь исследователей, открывавших новые территории – от Американского Запада до Новой Зеландии и Большого Барьерного рифа, до Мексики и Канады. Все они имели отношение к малоизвестной корпорации с юридическим адресом в Сиэтле, почтовый ящик 94314, чье имя было явно «не от мира сего»: Zefram LLC.

В названии, однако, и содержался намек на личность покупателя и его намерения. Такое имя носил Зефрам Кокрейн, персонаж телесериала «Звездный путь», который изобрел первый космический корабль на варп-технологии, способный двигаться быстрее скорости света. Он тоже был первопроходцем, но иного сорта, воображаемым и из будущего, он заявил, будто варп-двигатель «позволит смело идти туда, куда не ступала нога человека».

По соседнему городку Ван-Хорн поползли слухи о том, что кто-то скупает землю в округах Калберсон и Хадспет. Ларри Симпсон почти не сомневался относительно личности того, кто именно является таинственным покупателем.

Симпсон был владельцем и редактором еженедельной газеты Van Horn Advocate, которой руководил из служебного помещения в своем складе офисных товаров, и располагал несколькими репортерами в городе с населением 2100 человек. Он также работал на полставки в аэропорту округа, и там знали о прилетах Безоса на частном самолете в компании с агентом по недвижимости. Авария вертолета тоже заставила людей задуматься. Однако о том, что миллиардер ищет землю, никто не знал.

Симпсон особо об этом не думал. «Я не был таким настырным, каким мог бы оказаться репортер из большого города», – рассказал он впоследствии Seattle Times[18]. Однако в один прекрасный понедельник в январе 2005 года сам Безос пришел к журналисту в офис и сказал: «Мы хотим передать вам пресс-релиз»[19]. Безос был одет повседневным образом, в джинсы и ботинки. Никакого сопровождения, лишь сам бизнесмен и учтивый джентльмен, который уступил право разговора своему боссу.

Безос принес газете Van Horn Advocate и ее тысяче подписчиков настоящую сенсацию: он скупает землю для своей космической компании, малоизвестного предприятия под названием Blue Origin, базирующегося в окрестностях Сиэтла. С момента основания компании в 2000 году Безос держал информацию о ней в строгой тайне и практически никому не рассказывал о своих планах[20]. Blue Origin даже не значилась в телефонном справочнике. Сотрудники фирмы говорили соседям, что занимаются научными исследованиями. Один представитель промышленности сообщил журналу Economist: «Всем моим знакомым, кто что-то знает о Blue Origin, не разрешено о ней говорить. И пожалуйста, не ссылайтесь на меня»[21].

Узнав об аварии вертолета, Брэд Стоун, тогда молодой репортер Newsweek, заинтересовался планами Безоса. Он нашел в архиве штата Вашингтон записи, относящиеся к компании Blue Operations LLC, и однажды поздно вечером нанес визит на склад в промышленной зоне Сиэтла, об этом он рассказал потом в своей книге «Склад всего» про фирму Amazon. Просидев примерно час около склада, он добыл кучу документов из мусорной корзины, и среди них – лист со следом от чашки кофе – основные цели компании, одной из которых было, как написал Стоун, «постоянное присутствие в космосе».

Стоун обратился к Безосу за комментарием, но тот не стал вдаваться в подробности относительно целей Blue Origin для публикации в Newsweek под названием «Безос в космосе». «Для Blue еще слишком рано говорить что-либо или комментировать что-либо, ведь мы еще не сделали ничего достойного комментария», – написал он по e-mail. Однако Безос, по-видимому, все-таки хотел оспорить одно неверное заключение – якобы его проект каким-то образом проистекает из разочарования в NASA, которое многие критиковали за отступление после лунных экспедиций «Аполлонов».

«NASA является национальным достоянием, – писал Безос, – утверждать, будто кто-то может разочароваться в NASA – полная чушь. Единственная причина, по которой я интересуюсь космосом, состоит в том, что они вдохновили меня, когда мне было пять лет. Сколько вы знаете правительственных агентств, способных вдохновлять пятилетних?» Безосу еще не исполнилось шести лет, когда Нил Армстронг и Базз Олдрин высадились в 1969 году на Луну.

Некоторое время в компании числился всего один сотрудник – друг Безоса, писатель-фантаст Нил Стивенсон. Они встретились в середине 1990-х на званом обеде и заговорили о ракетах. Остальных за столом, как вспоминает Стивенсон, их беседа вогнала в скуку, но они с Безосом поладили: «Было более чем ясно, что он много знает».

Они сдружились и стали проводить время, запуская модели ракет в Сиэтле, в Магнусон-парке, с видом на озеро Вашингтон. Однажды при спуске парашют одной из ракет запутался в ветках дерева. «Прежде чем я успел опомниться, Безос бросился к дереву и залез на ветку, – вспоминает Стивенсон. – Она была не слишком прочной, и Безос попытался качать ее собственным весом. Его жена Маккензи умоляла его спуститься, а какой-то человек, выгуливавший собаку, пришел на помощь и стал стучать по ветке тростью».

В 1999 году Безос и Стивенсон отправились в кино на дневной сеанс на фильм «Октябрьское небо» – историю жизни писателя и инженера NASA Хомера Хикэма. Безос пронес в зал сэндвич с арахисовым маслом, спрятав его в кармане пиджака, а после сеанса, в кафе, сказал, что всегда хотел основать космическую компанию.

«А я сказал: „Отлично, и почему ты не сделаешь это сегодня?“» – вспоминает Стивенсон. И в самом деле, что мешало ему начать? Чего он ждал? Космос восхищал Безоса всю жизнь, и теперь он наконец имел возможность сделать первый шаг.

«И сразу после нашего разговора дело пошло», – сказал Стивенсон.

Его-то и зачислили в штат первым, а он привел к Безосу нескольких друзей, их также наняли. «Они были из того сорта людей, которые хороши, чтобы вместе быстро обсудить дикие идеи из области прикладной физики и дать им оценку», – вспоминает Стивенсон. Их должности звучали просто и демократично: «член технической службы». Стивенсон играл сразу много ролей[22], «от столь прозаической, как проводка Ethernet-кабеля, до шлифовки плат и пассивации частей ракет (то есть очистки ракет от малейших следов органики, которая могла бы вступить в реакцию с перекисью водорода)». Так он писал на своем сайте.

Безос приобрел дом № 13 на Саут-Невада-стрит в промышленной зоне Сиэтла, где создал нечто вроде мозгового центра, посвященного космосу. Стивенсон числился там на полставки: утром он писал, а после обеда работал на предприятии Безоса. Последний держал группу под контролем, часто советовался с ними и раз в месяц, в субботу, приезжал на совещания. Их первая цель состояла в изучении других способов попасть в космос, помимо ракет на химическом топливе, технология которых не сильно улучшилась за четыре последних десятилетия. За первые три года, говорил Безос, «мы тщательно изучили все известные альтернативы химическим ракетам и даже изобрели несколько новых».

Имея целью создать совершенно новую технологию, они рассматривали любую возможность, сколь бы безумной она ни казалась. «Когда ты устраиваешь мозговой штурм, приходится принимать безумные идеи», – сказал Безос.

Самой дикой из них, вероятно, был кнут из телячьей кожи. Технология, восходящая к античности, но совершенно удивительная: по мере того как петля кнута разворачивается в пространстве, она может набрать такую большую скорость, что преодолевает звуковой барьер.

«Вы спросите, разве можно с помощью собственной руки заставить нечто двигаться со скоростью звука? Ответ – закон сохранения импульса», – рассказывал позднее Безос. Импульс – произведение массы и скорости. По мере того как кнут становится тоньше от ручки к кончику, его масса уменьшается, а значит, для сохранения импульса неизменным должна расти скорость. Она растет настолько, что характерный щелчок бича – это и есть звуковой удар.

«И тогда мы сказали: „А почему нельзя сделать такую вещь огромных размеров?“ – продолжал Безос. – Сделаем гигантский кнут и поместим предмет, который нужно отправить на орбиту, на его кончике. Представьте себе космическую капсулу, полезный груз или любую другую вещь на кончике кнута».

Конечно, потребуется еще и ракетный двигатель на штуке, заброшенной таким способом в космос, ведь ей надо придать скорость, необходимую для выхода на орбиту. Однако скорость, приданная бичом, позволит аппарату нести большую массу и улететь дальше. Разумеется, бич должен быть гигантским. «Чтобы привести его в действие, потребовались бы грузовые поезда, – пояснил Безос. – Тут возникала целая куча практических проблем. Идее подобного рода можно отказать в доверии после нескольких часов анализа – мы так и сделали. И насколько нам известно, больше никто никогда ее не рассматривал».

Итак, вместо гигантского кнута они принялись изучать то, что Безос назвал «намного более разумной вещью, и гораздо более серьезной».

Это были лазеры.

Представьте себе поле лазеров на Земле, постоянно нацеленных на летящую по небу ракету и нагревающих горючее – жидкий водород, который имеет очень высокий удельный импульс, то есть эффективность. Компания отнеслась к новой идее настолько серьезно, что наняла консультанта по имени Джордин Кеэр, а он подготовил соответствующее исследование. Проблема крылась в масштабе: для генерации необходимой энергии требовалось массивное поле лазеров, и, как сказал Безос, «это было слегка непрактично с точки зрения стоимости».

В теории, однако, идея могла сработать. И возможно, если лазерная технология будет улучшена, то появятся и ракеты, улетающие в космос на лазерном луче. Но пока не сейчас.

Если лазеры не годятся, то, возможно, сработают огромные космические пушки? Или, словами Безоса, «баллистические решения, использующие орудия большого калибра разных типов», которые забрасывали бы объекты в космос, как в романе Жюля Верна. Разумеется, для людей это было бы не очень хорошо «из-за перегрузок, они слишком велики». Однако, отметил Безос, пушки могли работать с целью «доставки груза в космос».

Далее энтузиасты изучили технологию рельсотрона, которую прорабатывали в Пентагоне в качестве оружия, способного разгонять снаряды до семи Махов, то есть до скорости в семь раз больше скорости звука. (Для сравнения, известная боевая ракета Hellfire летит со скоростью в один Мах.) Рельсотрон отличается тем, что использует не порох, а электромагнитные импульсы. Снаряды, разогнанные столь сильно, даже не нужно начинять взрывчаткой.

После трех лет исследований Безос и его небольшая команда в конце концов заключили: «Химические ракеты все же являются наилучшим решением. Они не просто хороший вариант, они действительно прекрасно подходят для запуска».

Но с одной оговоркой: ракетам предстояло летать больше одного раза. До этого момента ракеты были в основном одноразовыми[23]. Первые ступени поднимали полезный груз в космос, отделялись и падали на Землю, где и разбивались в океане, будучи не предназначенными для повторного использования. Каждый запуск требовал совершенно новой ракеты и двигателей, тщательным образом изготовленных для одного-единственного старта. Ракеты чем-то напоминали пчел, которые используют свое жало всего в одном славном укусе, а дальше – смерть. Но если сделать ракеты иным образом? Если они смогут летать еще и еще, как самолеты, вместо того чтобы опускаться на дно океана, где им суждено превратиться в ржавый мусор?

Вот это, подумал Безос, и есть путь, который они ищут. «Когда компания приняла решение придерживаться более традиционного и испытанного подхода, – писал Стивенсон, – я нашел другие способы приносить пользу, главным образом в сфере анализа траекторий, но в конце 2006 года решил все же разойтись с командой по-дружески».

В одном из своих романов он даже ввел в повествование компанию Blue Origin и ее идею «космического кнута» и посвятил книгу Джеффу – среди прочих.

В течение нескольких первых лет Безос не говорил практически ничего публично про свою Blue – до внезапного появления в редакции Van Horn Advocate. Сидя напротив ее редактора Симпсона, Безос изложил планы компании. Сенсация грянула 13 января 2005 года, когда Advocate вышел с заголовком «Blue Origin выбрала округ Калберсон для создания космического объекта».

«Blue Origin, базирующееся в Сиэтле предприятие, объявило сегодня о планах строительства и эксплуатации финансируемого частным образом аэрокосмического испытательного и эксплуатационного центра на Корн-Ранч к северу от Ван-Хорна», – так начинался отчет Симпсона. Он располагался на первой полосе рядом с рекламой 56-й ежегодной окружной ярмарки скота.

В статье приводились слова Безоса – весьма затасканный корпоративный лозунг о том, что Техас «давно уже является лидером аэрокосмической промышленности, и Blue Origin очень вдохновляет возможность расположиться здесь».

В то же время статья Симпсона содержала и сведения о целях Blue, в особенности о ее намерении разработать «летательные аппараты и технологии, которые помогут обеспечить постоянное присутствие человека в космосе». Компания намеревалась строить ракеты, способные поднять трех или более пассажиров в суборбитальный полет к границе космоса. В ней не употреблялась фраза «космический туризм», но именно его Безос и описывал, и имел в виду.

От ракет фирмы Blue также ожидалось и кое-что иное – то, чего прежние ракеты еще не делали. После подъема со стартовой площадки им предстояло, как писал Симпсон, «приземляться вертикально».

Повторно используемые ракеты были мечтой, которая на протяжении многих лет не давалась в руки космическому сообществу. Правительство пыталось сделать это – и потерпело неудачу. Его экспериментальная ракета «Дельта Клиппер»[24], или DC–X, летала несколько раз в 1990-е годы, поднимаясь на высоту в несколько тысяч футов, и выполняла мягкую посадку[25]. Однако она так и не совершила полет в космос с последующим приземлением.

Стивенсон не сомневался: это возможно. «Чем же положение в 2000 году отличалось от 1960 года? Что изменилось? – спрашивал он. – Двигатели, конечно, немного изменились в лучшую сторону, но они так и остались химическими ракетными двигателями. Однако совершенно обновились компьютерные датчики, камеры, программы. Вертикальная посадка ракеты оказалась задачей, которую можно решить с помощью технологий, существующих в 2000 году, но еще не появившихся в 1960-м. В этом смысле решение получалось».

В интервью Van Horn Advocate Джефф Безос дал ясно понять: «Только через несколько лет проект развернется в полную силу». Но его команда обладала терпением, и сотрудников набрали из лучших инженеров страны, некоторые из них ранее участвовали в программе DC–X и в других частных космических предприятиях, к сожалению, провалившихся. Безос также подчеркнул, что деньги на предприятие идут из его кармана, а не от налогоплательщиков.

«Это неправительственное предприятие с частным финансированием», – сказал он Симпсону.

На тот момент Безос «стоил» 1,7 млрд долларов и быстро поднимался в списке богатейших людей страны в журнале Forbes. Незадолго до начала проекта ученые Калифорнийского технологического института пригласили Безоса и Стивенсона на ленч с целью получить средства на создание нового телескопа. Однако им не удалось уговорить Безоса раскрыть бумажник.

«Стало понятно, что Безос будет вкладывать свои деньги в Blue Origin[26], – рассказывал Ричард Эллис, в то время ученый из Калтеха, который сидел на том ленче рядом с сотрудниками Blue Origin. – Эти ребята хотели продать концепцию пилотируемых космических полетов[27]. Они говорили: „Если мы научимся думать по-новому, произойдет революция“».

Революция должна была начаться в Западном Техасе, где Безос, согласно данным земельного учета, в итоге приобрел 134 300 гектаров. Это составило почти половину территории штата Род-Айленд. «Когда ты строишь и запускаешь ракеты, хорошо иметь некоторую буферную зону», – сказал Безос однажды в телевизионной передаче Чарли Роуза.

Буферная зона у него теперь была, и не только она. Нашлось и ранчо для семьи Безоса, весьма похожее на ранчо его деда в Южном Техасе, где Джефф когда-то проводил летние месяцы и постигал ценность самодостаточности. Место для того, чтобы запускать и сажать ракеты, достаточно большое, позволяющее реализовать даже самые смелые мечты. Место, откуда можно дотянуться до звезд.

Глава 2 Игра

Простаков с глубокими карманами, которые приезжают в Лас-Вегас, имея больше денег, чем способностей, и рассматривают покер как простое развлечение, а не большой бизнес, серьезные игроки называют китами. Жирная, богатая добыча. Шанс сорвать большой куш. И когда кто-то из китов появляется, ни о чем не подозревая, в полном акул заливе, об этом становится быстро известно.

Когда в начале 2001 года в Белладжо появился Энди Бил, Вегас еще не видел такого кита. Высокий и полный, с яркими глазами и приятной улыбкой, мужчина садился за столик с высокой ставкой, имея при себе горку фишек и готовность играть. Начальные ставки составляли 80 и 160 долларов, и минимальная ставка, чтобы остаться в игре, была 160 долларов. Стоило поднять ее несколько раз, и на кону уже оказывалось намного больше тысячи.

Бил сыграл несколько раздач и заскучал. Он прилетел из Далласа, чтобы рисковать всерьез, и жаждал действия. «А здесь никто не играет по-крупному?» – спросил он[28].

Тем самым кит проявил себя. В Белладжо появилось свежее мясо! На следующий день Била уже ждали профессиональные игроки, в том числе и участники Мировой серии покера. Они начали с минимальной ставки в 2000 долларов, однако примерно через полчаса Билу стало мало и этого.

«Можем ли мы поднять ставки?» – спросил он.

И они подняли ставки до 6000. Какое-то время 6000 хватало, но затем Бил попросил поднять еще выше – по 8000.

В этот момент лоб Дженнифер Харман стал покрываться испариной. Женщина считалась профессионалом, она дважды выигрывала золотой браслет, но ей никогда не приходилось играть с такими ставками. Новый кит оказался опасен, с необузданным стилем, он редко пасовал и каждый раз поднимал ставку. Ставка была уже так велика, что даже игроки-ветераны начали ощущать давление и не могли выдерживать темп.

«Никто уже не чувствовал себя комфортно, – вспоминала позднее Харман. – Так высоко еще не играл никто из нас»[29].

Новый кит оказался умным, хитрым и безжалостным. Он вовсю использовал единственное преимущество – свое невероятное богатство, и в конце концов суммы на столе сделались настолько огромными, что игроки почувствовали нехватку средств. Закралось подозрение: похоже, вновь прибывший – вовсе и не кит.

В действительности он был миллиардером и инвестором в недвижимость, а его техасский банк показывал одну самых высоких доходностей в стране. Бил когда-то бросил колледж, но гениальность осталась при нем. Он занимался теорией чисел в качестве математика-любителя. Изучив Великую теорему Ферма – задачу, над которой математики бились с 1637 года, Бил выступил с собственной проблемой. Ее сложность в итоге привлекла внимание специалистов, ученые назвали ее гипотезой Била – и были изумлены: как такую задачу смог сформулировать человек без специальной подготовки? (Требовалось доказать, что если в выражении A^x + B^y = C^z числа A, B, C, x, y и z целые и положительные и при этом x, y и z больше 2, то A, B и C имеют общий простой делитель.)

«Удивительно, что иногда человек, работающий в изоляции и не имеющий контакта с математическим миром, ставит задачу, оказывающуюся столь близкой к актуальным исследованиям», – писал по этому поводу Дэниел Молдин, профессор математики в Университете Северного Техаса[30].

В 1997 году Американское математическое общество организовало конкурс для решения поставленной проблемы, а Бил предложил премию в 5000 долларов. Затем приз вырос до 10 и 15 тысяч, потому что Бил обещал увеличивать его каждый год на 5000 долларов вплоть до 50 тысяч. В 2013 году проблема все еще не имела решения, и Бил поднял сумму приза до одного миллиона.

Профессионалы из Белладжо, в том числе и такие звезды покера, как Дойл Брансон и Тед Форрест, поняли, что смогут противостоять Билу только в том случае, если объединят свои ресурсы и будут играть с далласским банкиром один на один, по очереди. Они образовали так называемую Корпорацию, но в первом же матче Бил размазал их по стенке, выиграв около пяти миллионов.

«Мы разбиты, – сказал ему Брансон. – Поздравляем. Возвращайтесь в Техас. Когда приедете в следующий раз, быть может, мы наберем денег для игры с вами»[31].

Однако Бил не собирался возвращаться домой. Он приехал в Вегас, чтобы играть.

Потеряв пять миллионов, большинство людей сильно подумали бы, прежде чем заглотнуть приманку. Но Корпорацию составляли люди, которые зарабатывали игрой себе на жизнь, и они не могли сопротивляться искушению. Они связались со знакомыми, прося взаймы несколько десятков тысяч долларов каждый от людей, знающих, насколько они сильны. В течение часа в зал высоких ставок доставили еще миллион. Корпорация вновь была в деле – и теперь ее члены лучше понимали методу игры Била, его стиль и ритм. После эпичной схватки, затянувшейся на всю ночь, Корпорация сумела отыграть свои пять миллионов.

На протяжении нескольких лет Бил возвращался в Лас-Вегас еще и еще и провел с Корпорацией самые легендарные игры в истории казино. Во время одной такой поездки, в 2004 году, Бил выиграл 11,7 миллиона. В другой раз он собрал с профессионалов 13,6 миллиона, а позднее потерял за одну игру 16,6 миллиона.

Корпорация не знала, что покер для Била играл роль катарсиса, он снимал боль от намного большей утраты, где ставки были намного выше и важнее. Недавно Бил основал космическую компанию, не имея никакого опыта в аэрокосмической области, в инженерном деле или ракетостроении. Скептики говорили, он сошел с ума, ведь начать космическую компанию с нуля невозможно – он только истратит свое состояние на затею, свидетельствующую скорее о кризисе среднего возраста, чем о гениальности.

Космические программы могли финансировать только государства. Перспективы на успех коммерческого предприятия были столь же далеки и туманны, как планета Марс. Однако Била это не волновало. Он не сомневался в своих возможностях основать космическую компанию на собственные средства и без федерального финансирования. Какое имело значение, что раньше такого никто не делал или что космос всегда входил исключительно в сферу интересов правительств, а не частных компаний, основанных любителями? Не хуже игроков в Вегасе, он понимал: самые рискованные ставки приводят к самым большим выигрышам.

За покерным столом любой может поймать хорошую комбинацию карт и обрести успех. Космический бизнес требовал последовательного подхода, точности и твердости. Космос не прощает ошибок, сказали Билу его друзья в промышленности. Они напомнили ему бродячую шутку космического сообщества, которую повторяли фантазеры всех сортов, чьи звездные мечты обратились в пепел:

– Как проще всего стать миллионером в космосе?

– Надо начинать миллиардером.

Вскоре после основания в 1997 году компании Beal Aerospace Эндрю Бил приобрел бывший военный испытательный полигон в Макгрегоре, штат Техас. Когда-то он назывался Артиллерийским заводом «Голубой люпин» в честь цветка – символа штата Техас. Этот обширный объект входил в программу производства вооружений во Вторую мировую войну, тогда он выпускал бомбы весом от 45 до 900 кг. Ранее Макгрегор был сонным городком на пересечении железной дороги на Санта-Фе и так называемой дороги Хлопкового пояса[32], но с расширением в военное время «Голубой люпин» расцвел. «Завод являл собой город в городе, имея жилье, охрану, пожарную службу, магазины, торговлю, развлечения, автобусное сообщение и регулярную газету», – говорится в истории предприятия[33].

После войны завод перешел в ведение ВВС США, они продолжили расширять предприятие и использовали его для испытаний твердого ракетного топлива и ракет, которые предполагалось устанавливать на самолеты, чтобы придать им дополнительный импульс на взлете. В течение многих лет военные также испытывали здесь двигатели для ракет, и на момент закрытия завода в его «послужном списке» насчитывалось более 300 тысяч ракетных двигателей для Пентагона и NASA.

До появления Beal Aerospace, выбиравшей место для испытаний, полигон не был никому нужен. Вопреки сомнениям маловеров Бил лелеял обширные планы. Он собирался изготавливать самые мощные ракетные двигатели, сопоставимые с двигателями, отправившими на Луну астронавтов эпохи «Аполлона». Бил всегда держал нос по ветру и видел космос как сферу, в которой доминировали NASA и американские военные и которая закоснела в условиях удушающей государственной монополии. Это означало, говорил он позднее, что «появилась хорошая возможность и место для улучшений».

При основании фирмы Beal Aerospace его замысел был прост: «Нужно выйти с ракетой, которая не будет стоить 200 млн долларов за запуск». Бил сумеет строить ракеты стоимостью намного меньше, они собьют цену на рынке, нарушат планы промышленности и заставят государство их полностью пересмотреть.

Этому подходу Бил следовал с одиннадцати лет[34]. Вместе со своим дядей Денни в 1960-е он покупал у Армии спасения неисправные телевизоры по доллару штука, дядя научил его ремонтировать телевизоры и продавать потом по 40 долларов. В девятнадцать лет Бил купил дом в своем родном Лэнсинге, в Мичигане, за 6500 долларов, и стал сдавать его по 119 долларов в месяц. После школы он сделал перерыв в учебе на год и занялся инвестициями в недвижимость.

Он поступил в Университет штата Мичиган, главным образом по настоянию матери, она хотела, чтобы его невероятный интеллект получил некую формальную огранку. Однако Бил все время стремился в настоящий мир, и сердце его принадлежало его растущему делу. Вскоре он владел уже 15 домами, которые сам отремонтировал и сдавал.

Он стал пропускать занятия, набрал «хвосты» частым своим отсутствием и в конце концов бросил учебу. Как выяснилось, это был очень выгодный шаг. В двадцать лет с небольшим он выкупил на аукционе за 217,5 тысяч долларов принадлежащий государству жилой комплекс в Уэйко, штат Техас, хотя никогда не видел самого комплекса и даже не бывал в Техасе. Через три года, в 1979-м, он продал его и положил в карман более миллиона. В течение нескольких лет Бил покупал и продавал собственность и накопил уже несколько миллионов.

Когда в конце 1980-х страну накрыл кризис сбережений и займов, Бил нашел способ нажиться и на этом. Бизнесмен основал банк, вложив в него три миллиона собственных средств, и принялся перекупать займы с дискаунтом. «Если все остальные рухнут, – значит, у тебя просто не останется конкурентов», – сказал Бил одному далласскому журналу в 2000 году[35].

Банк Била стал одним из самых прибыльных в стране, и к середине 1990-х его капитал превысил миллиард долларов. Теперь он был достаточно богат, чтобы преследовать свои интересы вне Земли.

Бил изучал аэрокосмическую отрасль тем же способом, как и все, с чем знакомился ранее в жизни – самостоятельно. Он прочел все книги по ракетной технике, механике двигателей и реактивному движению. Он говорил с инженерами и учеными и в итоге основал Beal Aerospace с целью резко снизить стоимость космических путешествий.

Он принял вызов укоренившихся подрядчиков, таких как Lockheed Martin и Boeing, которые построили бизнес на работе с византийской бюрократией государственных заказов в не меньшей мере, чем на создании новых технологий. И Бил увидел, что наступает бум в технике спутников, появляется новый рынок, которому будут нужны компании, способные запускать объекты на орбиту быстрее и дешевле.

Но он тяготел к этому делу и по другой причине – узнав о ней, в привычных кругах техасских банкиров и дельцов по недвижимости сделали бы большие глаза. Бил испытывал опасения за будущее человечества. В любой момент в Землю может ударить астероид, который сметет с ее лица человеческую расу точно так же, как когда-то динозавров. Если человечество хочет выжить, думал Бил, оно должно найти способ существовать на других планетах Солнечной системы.

«Я не потерял из-за этого сон, – говорил он о столкновении с астероидом[36], – потому что столкновение может произойти через миллиард лет, или через сотни или десятки миллионов. Но ведь оно может случиться и через 20 лет. И если говорить о наших усилиях по колонизации других планет – предвидеть все последствия подобных усилий невозможно… А значит, всё знание, все ответы на вопросы, которые мы еще даже не научились задавать, – всему этому предстояло продвинуть вперед наши работы».

Бил нанял лучших инженеров страны, переманив их из Lockheed, Boeing и Orbital Sciences. Они начали работать над массивной ракетой BA-2 большой грузоподъемности с самым внушительным ракетным двигателем со времен F-1, которые приводили в действие ракеты «Сатурн V» в эру «Аполлонов». Трехступенчатая ракета Била высотой 72 метра обладала достаточной силой, чтобы доставить почти 18 тонн на низкую околоземную орбиту[37].

В начале 2000 года компания устроила боевое крещение своему объекту в Макгрегоре, проведя успешные огневые испытания двигателя второй ступени – самого большого жидкостного двигателя, изготовленного после программы «Аполлон»[38]. Двигатель взревел перед лицом примерно 200 зрителей, выдав огненную струю, которая поглотила 28 500 кг топлива всего за 21 секунду[39].

Но по мере роста компании Бил все сильнее беспокоился о ее перспективах. Согласно отчетам того времени, он потратил на предприятие около 200 миллионов собственных средств, не взяв ни цента налогоплательщиков ни от NASA, ни от военных. И больше всего его волновала не техническая сложность строительства такой массивной ракеты и не опасности космоса, а смычка федерального правительства с промышленностью.

NASA и Пентагон вели текущие программы с такими тяжеловесами индустрии, как Lockheed Martin и Boeing, и не были особенно заинтересованы в том, чтобы выдавать контракты непроверенным новичкам типа Beal Aerospace. Бил же не считал честным конкурировать[40] с компаниями, субсидируемыми американским правительством.

Он отправился со своими тревогами в Вашингтон, где на сенатских слушаниях в 1999 году заявил: «Хотя мы уверены в нашей способности соревноваться на ровном поле, один из самых больших рисков для нас – действия правительства, которое с добрыми намерениями может придать этому полю неправильный наклон, вознаграждая или наказывая тех или иных участников, и в особенности предопределяя победителей и проигравших».

Федеральное правительство должно участвовать в бизнесе, закупая услуги у компаний, но не помогая им делать ракеты, говорил Бил. Миллиарды долларов, потраченные на большие правительственные программы, могут пролиться золотым дождем на конкретные избирательные округа, где изготавливаются эти ракеты, но они сработают против сил свободного рынка и не принесут ничего полезного, предупреждал он.

«И пожалуйста, пожалуйста, не давайте компаниям миллиарды наших долларов на то, чтобы поиграться с экспериментальными программами, – написал Бил в тексте своего выступления перед профильным сенатским комитетом. – На общественные деньги вы создадите рабочие места, но вы не сможете создать дешевый коммерческий доступ в космос»[41].

Однако в 2000 году, через несколько месяцев после того, как компания успешно испытала один из своих двигателей – а это была яркая демонстрация силы, призванная показать NASA и аэрокосмической промышленности, что с Билом необходимо считаться, – космическое агентство сделало именно то, чего Бил опасался. Оно объявило новую многомиллиардную программу, известную под именем «Инициатива по космическим запускам»[42], с целью создать космические системы, которые заменят шаттлы и будут многоразовыми.

Бил воспринял это как смертельный удар. Он не имел ни малейшей возможности конкурировать с компаниями, субсидируемыми правительством. Он надеялся, что космическая промышленность станет действительно коммерческой, а правительство будет одним из ее заказчиков – но не единственным. Однако до такого времени оставалось еще много лет.