В юности мне говорили на физкультуре – совсем мышц нет, совсем…
Сегодня брали кровь из вены и все приговаривали – совсем вен нет, совсем… Куда попрятались ваши вены, говорили… А?
Наконец, нашли какую-то бледную серо-голубую извилину на ладони и быстро поймали ее иглой.
Я боялась услышать – совсем крови нет, совсем, куда кровь делась, а? Но тут вошла медсестра постовая и сказала:
– Ну и жара… Ужас… Как я ненавижу жару, ужас, а говорят, что еще две недели будет и под сорок…
И тут моя, которая по венам, говорит:
– Слушай, Ира, не беси меня, не мешай работать со своей жарой… И так не знаешь, откуда кровь брать, все вены как провалились… Выйди из кабинета, давай-давай…
Ира обижаться не стала, а ответила, выходя:
– Совсем от жары все обнаглели… Орут… Выгоняют… Вены не может найти, а я виновата, ага. И подмигнула мне.
А которая по венам сказал:
– Вы не переживайте, мы так-то вообще-то дружим все… Но эта жара, блин… И ведь еще две недели, ужас…
Не повезло вам… Зато я веночку нашла, ваточку прижмите и подержите… А то синяк будет.
Я пошла мимо поста, и Ира мне говорит:
– Как будто я виновата, что жара, ужас, еще две недели, говорят…
Тут я рассмеялась и забыла ваточку прижать.
Теперь синяк будет.