I
Давно это было. Мне тогда исполнилось два года, и, без всякого сомнения, я был самым упитанным и самым наивным котом из всех, кто когда-либо ступал лапами по земле. В том нежном возрасте я, надо сказать, отличался самонадеянностью и свысока, даже с презрением, относился к домашнему уюту.
А всё же мне бы следовало каждый день благодарить небеса за то, что волею судьбы я оказался у вашей тётушки. Такая она была добрая и – главное – обожала меня! В глубине шкафа она обустроила мне настоящую кошачью спаленку, положила туда пуховую подушку и целых три одеяла. Еда у неё тоже была отменная: ни супа тебе, ни – спаси Кот! – хлеба, а только свежее мясо… вкуснейшее парное мясо.
И что вы думаете! Посреди этого беззаботного житья я мечтал только об одном – дождаться, когда хозяйка забудет закрыть окно, и поскорее сбежать на крышу. Нежности и ласки вашей тётушки мне страшно надоели, при мысли о мягкой постельке меня тошнило, а ещё я так растолстел, что уже и сам себе казался противным. В общем, вся эта счастливая жизнь наводила на меня тоску.
Жили мы с вашей тётушкой на верхнем этаже, и стоило мне вытянуть шею, как тут же я видел в окно всю огромную крышу соседнего дома. И вот как-то раз я стал свидетелем драки четырёх котов. Со вздыбленной шерстью, с высоко поднятыми хвостами, они набрасывались друг на друга, скатывались по серой металлической крыше, кривили морды от радости и ярости в ярких солнечных лучах. Зрелище это было без преувеличения впечатляющим. В ту минуту я понял кое-что очень важное. Что настоящее счастье было только там – на крыше, за окном, которое всегда закрыто. Я говорил себе, разве не так же люди закрывают свои шкафы, где хранится мясо. Да, я чувствовал себя именно так – безжизненным куском мяса.
Ни о чём я больше не думал – только о побеге. В конце концов, что-то же должно быть в жизни ещё, кроме еды. И это что-то – неизвестность! Вот он, мой идеал! Однажды ваша тётушка забыла-таки закрыть окно на кухне, и я, как вы понимаете, выбрался из дома и спрыгнул на крышу.
