Когда рядом нет подходящего волшебника,
приходится выкручиваться самому
Матвей, 6 лет
По мокрому, почти зеркальному тротуару неторопливо шла Добрая Волшебница. На ней была серо-голубая куртка-анорак (см. примечание 1), широкая зеленая юбка по щиколотки, удобные замшевые ботиночки на плоском ходу и ярко-синий берет. За спиной весело подпрыгивал кожаный рюкзачок, так что руки у Волшебницы были свободны, и она могла делать ими что угодно. Например, махать в разные стороны и пугать ворон. Или спрятать в глубокие карманы своей курточки и нащупать там пакет с сухариками, крохотную шоколадку или холодную связку ключей. А еще свободными руками можно творить чудеса.
В рюкзачке у Волшебницы лежали разноцветные клубки шерстяных ниток. Клубочки, конечно же, были непростыми, иначе с чего бы мы взялись о них рассказывать? Всего штук пять или шесть у нее там лежало, все пригожие, ровненькие. Синий, красный, бежевый, зеленый, и, кажется, еще сиреневый и рыжий. Вот этот рыжий самый беспокойный был, он один лохматился и вечно запутывался, как ни скручивали! До того шерсть попалась непослушная, из такого что ни свяжи – все колоться будет. Только из этих клубочков, конечно, никто ничего вязать не собирался. Они были для другого дела.
Тем временем Добрая Волшебница заметила старого знакомого и приветливо помахала ему рукой. Знакомый хмуро кивнул, а Волшебница задумалась. «Пора, видно», – решила она, окидывая взглядом тощую долговязую фигуру. Достала из рюкзачка первый попавшийся клубок шерсти – им, разумеется, оказался неугомонный Рыжий, – пошептала ему что-то и бросила оземь.
Клубочек подскочил и весело покатился по асфальтированной дорожке.
Тогда-то и началась эта история.
***
Мимо Доброй Волшебницы пробежал не кто-нибудь, а сам Кощей Бессмертный. В модном спортивном костюме, ярких кроссовках и с наушниками на лысой голове его можно было принять за удачливого предпринимателя или просто спортивного дедушку, за которым хорошо следит его персональная бабушка. Увы. Бабушки у Кощея не было, да и дедушкой он был лишь по формальному признаку – возрасту. Внуков у бывшего злодея тоже не водилось.
Клубочек припустил за Кощеем, а Добрая Волшебница грустно улыбнулась, убедившись в том, что Клубок ее правильно понял. Она давно жила на свете и хорошо помнила, каким пригожим был маленький Кощей. Тысячу лет тому назад.
Звали Кощея Василием Васильевичем. А в детстве коротко – Васей. Не Германом и не Фридрихом, как ему наверняка бы хотелось. И сам он был совершенно простым мальчуганом, с пушистыми белесыми бровями, как у всех рыжих, и неожиданно взрослым взглядом. Это уже потом маленький Вася стал грозным Василевсом: нацепил железную кольчугу и принялся таскать с собой повсюду меч-кладенец, чтоб все боялись. С ним еще много неприятностей произошло, я как-нибудь расскажу. А пока послушайте, что приключилось совсем недавно. Итак, начинаем…
***
В первом подъезде обычного девятиэтажного дома, на втором этаже, в квартире номер пять жил Кощей. Да, да, настоящий Кощей!
Не просто худой дяденька с лысиной и золотым острым зубом, а самый взаправдашний. Только про это, конечно, никто не знал. А если бы и знал – то не поверил. Кто теперь в сказки-то верит, ребятня одна! Да и те больше в роботов да инопланетян. Одна надежда на самых маленьких, им хоть бабушки сказки читают. А то скоро уже с пеленок начнут в свои телефоны тыкать и про самореализацию (см. примечание 2) рассуждать.
Еще говорить не научился, а как компьютер включить знает. Такая жизнь, такие дела. Но наша история не об этом. А о Кощее.
Попал он в пятую квартиру вот как. Жил-был раньше, как все приличные персонажи, в своей сказке. Хорошая жизнь была, сказочная. Кощей на своем месте, не Злодей – загляденье. И трон есть, и меч, и сундук со златом, все как положено.
Горыныч под боком, Баба-Яга. Да там много кого было: и Кот-Баюн, и Василиса Премудрая, и Иван, как водится, то ли дурак, то ли царевич, сразу не разберешь, и Кикимора… Всех не упомнишь. А потом, как говорят в современном мире, «что-то пошло не так». Выкинуло их всех из сказки. Вышвырнуло. Сказка неоконченной осталась – и героев всех разметало. Пришлось устраиваться в современном мире, кто как может. Новая реальность только Кикиморе-то по душе и пришлась. Она стала директором школы, Василиса – учительницей по рисованию. Кот трудовиком в той же школе приладился, Горыныч – физиком.
Кощей оказался самым хитрым: когда понял, в чем дело, сразу план наметил. Сказку надо дописать, вот что! Тогда вернутся они на свое место и заживут лучше прежнего. Устроился он в небольшое детское издательство и все поджидал-подкарауливал подходящего писателя. Работал хорошо, добросовестно: книжки редактировал, ошибки выискивал, предложения «причесывал». Его даже уважали все, всегда за советом обращались.
Но вот незадача – никто не хотел чужие сказки дописывать. Ну никто! Можно, конечно, было заплатить, злата у Кощея все еще водилось в избытке, но не срабатывали такие махинации. Души в такой литературе нет, объяснял своим Кощей. А значит, нет и жизни сказочной.
Так и жили. Кикимора школой руководила, за Котом и Горынычем приглядывала. Ей даже нравилось. Василиса кружок вела, ребят учила. Они ее очень любили, да как ее не любить – ласковая, добрая. Всегда поможет, всегда выслушает. Пирожками угостит. Их мама ее пекла, Настасья Егоровна. Она раньше была Бабой-Ягой, а теперь вот завхозом числилась. Привычное дело, и за хозяйством присмотрит, и дочки на глазах. Кикимора-то ее старшенькая, Василиса – младшая. Правда, тут их звали по-другому. Кикимору – Клариссой Степановной, Василису – Ангелиной.
И вот только все как-то устроились, как вдруг новая напасть. Волшебство начало заканчиваться! А поняли про волшебство просто – постарели все. Как будто сказочность в них закончилась, и стали они обычными людьми. С болезнями, проблемами. Собесом и МФЦ. (см. примечание 3) Как все.
А Кощей все не желал с этим мириться. Бегал по утрам. Зарядку делал, даже холодной водой обливался! И все равно старел.
Чувствовал Василевс, волшебства все меньше, утекает оно, испаряется.
Сначала много было: и на жилье, и на работу хватило, вообще на обустройство в Мире людей. Даже на цветной телевизор – хоккей смотреть. Очень Кощей хоккей полюбил, прям не оттащишь от экрана. А сейчас капелька всего и осталась, а это значит, что вместе с волшебством заканчивается и его бессмертие.
Закручинился было, стареть-то кому охота? Да ничего не поделаешь.
Одно утешение – Клубок. Чего уж он к Кощею привязался – только Доброй Волшебнице и ведомо. Когда тот после пробежки домой пришел, все и обнаружилось. Клубок собакой обернулся. Рыжей, с белым брюхом. Тело длинное, морда хитрая! На лису похож, но нет, точно – собака. Кощей сначала осерчал, мороки с ним… А потом подумал, вместе-то веселей. Получается, компаньон у него появился, да какой смышленый, веселый! Так и назвал его: Клубком или Рыжим. Клубочку понравилось.
Только вот шерсти от него много было. Куда ни сядет, где ни потрется – везде рыжий пух. Но это ничего, Кощей помыкался недельку и пылесос в магазине купил. С шерстью он мигом управлялся.
Кормил как обычную собаку, кормом из зоомагазина. А обучен Клубок уже был порядочно – чай, не один век с Волшебницей провел. И повидал, и научился. А уж дорог сколько исходил! В общем, стали жить вдвоем.
К Кощею частенько захаживал Кот Баюн – теперь его звали Дмитрий Вячеславович. Выглядел он почти как человек: круглый, в полосатой кофте, с усами. И в очках. Но издалека все равно на кота походил, только на очень крупного. Он к Кощею обычно по дороге из школы забредал – тот-то дома сидит, пенсионер. А Кот все работал. Табуретки да скворечники строгал, ребят обучал.
Посидят, попьют чаю с молоком и на душе легче становится. О Горыныче посудачат, о Кикиморе. А что еще делать? Не о политике же разговаривать!
Вот как-то в марте так и случилось, зашел Кот к Кощею чайку попить. Приятелю рыбки принес сушеной, тарань называется. Клубочку – сосиску. Сидят, беседуют.
Бывший кот вдруг неловко кашлянул и признался:
– Ты знаешь, а я, это… линять начал… то есть, лысеть. Так неудобно… Да что я о себе! Горынычу-то совсем худо. Все время сам с собой разговаривает, спорит. Раздражительный стал, страсть! Тесно ему в одной головушке… Поговорить охота, а не с кем.
Он грустно заглянул в пустой стакан. Кощей долил ему молока.
По весне не столько коту, сколько Горынычу лихо бывало, это они хорошо знали. Уж как схватит, скрутит тоска древняя – не отпустит. Злее одному только Ивану, небось. Где бы он ни был.
Кот ушел, унося в рюкзаке три пакета с молоком: это Василичу из собеса принесли, а он его на дух не переносил, всегда Коту отдавал. Тот хоть по виду и человек, а привычки прежние сохранил. Только вот мышей не ловил, неловко было. И глазом волшебным не зыркал. Боялся, не так поймут.
Кощей сполоснул чашки и поставил их на сушку. Было только пять часов, ни то ни се. Можно было почитать, поворчать на телевизор. Но Кощей решил прогуляться. Взял сигареты (см. примечание 4), свистнул Клубочку и вышел во двор.
…Она уже была там. Самый надоедливый ребенок на свете. Её бабка разговорилась с соседкой по лестничной клетке, а ОНА сидела на горке с видом охотника на Кощеев. Так, во всяком случае, Василевс представлял себе расстановку сил во дворе. Бежать было поздно – девочка его заметила. Кощей мысленно плюнул, озираясь. Клубок на поводке закрутился, к скамейке потянул. Девчонка ему явно нравилась. Недаром он каждый раз к ней хозяина тащил, будто что сказать хотел. Сядет рядом и хвостом виляет. Радуется, значит.
– И что ты ко мне привязался? – ворчал Кощей, но послушно шел за Клубочком. Верил, неспроста это.
Вообще, дети Кощея раздражали. Особенно эта, ну просто хоть со двора беги!
Пристанет как банный лист, не отвяжешься. «А дай», «а покажи», «а почему»? Однажды даже мороженое пришлось купить, лишь бы дала посидеть спокойно. Вроде бы уже не маленькая – девочке было лет девять – но до чего ж приставучая… Куда только родители смотрят.