Глава вторая Деньги прямого действия

Это была идея Панова. Кто-то любит модели самолетов, кто-то собирает железные дороги, Панов любил математические модели. Иногда, когда ему хотелось отдохнуть, он моделировал кризисы. Кризис девяносто восьмого он смоделировал за полгода до дефолта, а кризис две тысячи восьмого – за десять лет до его начала. Обычно Панова мало кто слушал. В Корпорации все происходило несколько иначе. Совет акционеров и был этим «мало кто». Этого хватало.

В одну из суббот, привычно проигнорировав возможность остаться дома, Панов натолкнулся на нечто, настолько простое, что просчитать все последствия можно было с помощью простых операций сложения и вычитания.

Оставалось одно препятствие, перед которым Максим Иванович традиционно пасовал. Чтобы модель перешла в реальный мир, одного его кабинета не хватало. Хозяин цифр и функций, почти демиург в своем логове, в реальном мире Панов становился просто довольно пожилым телом, которому не придумывать, а делать было уже неинтересно. Интересно – показать Княжевичу. По счастью, и в этот раз этого оказалось достаточно.

Панов посчитал, во сколько обойдется Корпорации покупка одной сопредельной страны и вынимание правильных активов. К своему удивлению, Максим Иванович получил положительное сальдо. Страну нужно было покупать, это было выгодно. И не так уж важно, сколько еще по дороге украдут правители. Панов не понимал только одну вещь – почему до сих пор никто этого не сделал.

Покупка страны. Панов все же был практиком – под покупкой страны он подразумевал запредельную взятку правительству, такую, что слово «взятка» как-то стремительно уступает слову «инвестиции». По опыту, волшебство начиналось с помощью числа 2,5. Люди ломались, стоило им понять, что отныне их доход чудесным образом увеличится ровно в два с половиной раза. Отчего так? Панов не знал. Панов заложил коэффициент три. На всякий случай.

Княжевичу понравилось, и механизм Корпорации заработал – винтики финансистов отрабатывали схемы потоков, гайки пиарщиков креативили что-то не особо нужное, но достаточно пафосное, шестеренки эйчаров искали исполнителя. Шестеренкам пришлось труднее всех.

Искали не среди сотрудников. Было понятно: если кто прибился к Корпорации, либо слишком хорошо и слишком многим известен, либо точно не подойдет из-за одной специальной способности. Способности, которая вырабатывалась быстро и усиливалась с каждым днем, проведенным внутри компании. Сейчас исполнителя искали на трудную должность – тратить много денег, а не быстро воровать.

Было бы проще, если бы искали женщину. Лучшая преданность – это любовь, и в Корпорации умели правильно использовать женщин. Но нужен был мужчина. Мужчина будет эффективнее в переговорном процессе. Страны, запланированные в первом пуле покупок, были не самыми продвинутыми. Женщин там всерьез не воспринимали.

Служба кадров пыталась сделать невозможное – дать Княжевичу выбор. На вакансию «тратьте денег много» не подходил никто. Квалификация требовалась серьезная, но не предполагала ничего такого, с чем не могли бы справиться молодые люди, уже шившие себе первые сантиметры будущих золотых парашютов. Единственная проблема – верность. Будущий рыцарь Корпорации должен быть если не верен, то честен на генетическом уровне. Именно на этом пункте в анкете все никак не удавалось поставить галочку.

Котов не проходил отбор, о нем просто доложили. Случайно, как о забавном экспонате, который отличался только одним – он всегда выполнял обещанное.

Княжевич принял решение – он рискнет попробовать человека со стороны, тем более такого странного. В конце концов, у Корпорации есть масса методов заставить любого делать то, что нужно. Очевидным плюсом Котова было то, что его никто не знал. Он будет тратить деньги. Он будет рыцарем Корпорации. А если не справится – у Корпорации был великолепно отлаженный механизм утилизации сотрудников.

Загрузка...