Александр Прокопович Корпорация (Страна, в которой нам придется жить)

Глава первая Откат

Директор любого модельного агентства умер бы без промедления, дойдя до ресепшен главного офиса. Умер бы от невозможности взять на контракт двух богинь под метр восемьдесят, с безупречными чертами лица, холодным ясным взором и, кажется, рожденных в одном инкубаторе. Две богини смотрели пристально, но как-то мимо. Мимо Парижа и Милана, мимо Армани и Гальяно, мимо Артема Котова – одного из сотен «человеков обыкновенных», которым предстояло пройти из мира – в Корпорацию. Из – в.

Любой костюм на нем сидел немного свободно. Со сшитыми по мерке ему встречаться пока не приходилось. Короткая стрижка с неубиваемой прядью на макушке, рвущейся вверх и вправо, убавляла возраст, его тридцать пять ему не давали никогда. Стригла Артема жена, вероятно, эта прядь была ей чем-то дорога.

Веки с длиннющими ресницами подошли бы мужчине с другой стрижкой. Глаза Котова были бедой. Беда происходила нечасто, но регулярно. Женщины ловились на его немного слишком широко расставленные каре-зеленые. Смотрели не отрываясь, будто значили эти глаза что-то еще. Что-то из старой, почти забытой сказки. И даже крохотный шрам цвета слоновой кости справа – от брови в висок – его не портил.

Богини на ресепшен в глаза посетителям не смотрели. Никогда. Опыт еженедельного преодоления этой страшной силы ничуть не добавлял уверенности Артему. Мисс Безупречность скользнула взглядом по фотографии, мисс Совершенство просканировала пропуск, еле заметный кивок и – о, чудо… Сегодня Артему снова повезло, он снова допущен в святая святых, в королевство рубашек в тонкую полоску, климатических систем и хорошего кофе.

Лифт одарил сеансом скоростной невесомости, двери открылись, и Артем оказался на этаже, где стены должны были убедительно доказывать каждому – здесь работают солидные люди. На стенах висели подлинники. В свое время это было сказано с особой интонацией, так, чтобы раз и навсегда отделить все, что может быть кем-то нарисовано, от того, что тут висит. Висело общим количеством – аж много, все сплошь шедевры славного художника, чье лицо известно больше, нежели его творчество, и творчество это очень трудно отличить от креатива в исполнении фотоаппарата, дорогого зеркального, но в режиме автомат, чтобы с эффектом избавления от красных глаз. Рамы на картинах были тяжелые, золотые.

Двери в коридоре – цвета красного дерева, и дело было не в краске, а в самом материале, из которого они были изготовлены. Нужная Артему дверь стояла открытой. Кабинет за ней был разорен. На столе вместо любовно расставленных офисных сувениров – вместительная картонная коробка. Непоместившееся в нее тонким слоем покрывало весь пол. Зайти Артем мог, только наступив на что-то с устрашающим количеством печатей и виз. Артема Котова спас хозяин. Прошуршав по бумагам, он вышел в коридор, затем вернулся, выудил из-под перевернутого кресла пиджак и, ни слова не говоря, пошел по коридору. Артему оставалось только идти следом.

Маршрут закончился на балкончике – мечте самоубийцы – вид открывался отменный, а падать можно было долго и со вкусом. Кирилл Анатольевич, хозяин кабинета и по совместительству одна из точек доступа к рекламному бюджету Корпорации, курил женские сигареты, явно стянутые у помощницы.

– Будем прощаться, Артем, на следующей неделе сдаю дела…

С учетом того, что бюджет, который проистекал от Кирилла к Артему, составлял процентов девяносто девять от доходов последнего, прощаться Котову как-то сразу не захотелось. Сценарий был ясен – Кирилла снимали, а тот, кто придет на его место, почти наверняка знаком с каким-нибудь своим артемом, который будет верно заносить оговоренную копейку. Сама собой в голове крутанулась подлая мысль – не зажать ли последнюю сумму, вручение которой и было обязательной программой сегодняшнего посещения.

– Но я тебя вызвал не поэтому… – Кирилл с тоской посмотрел вниз, тяжко вздохнул и наконец продолжил: – Не знаю, кто слил меня, но тебя хотят видеть наверху. Я бы не пошел. – Уже практически бывший сотрудник Корпорации выгреб из кармана пиджака мелкий бумажный мусор и послал в полет с балкона ворох чеков, обрывков, стикеров… – Заболей, съезди в Эмираты… Сейчас, конечно, не девяностые, но неприятностей можно огрести по полной программе…

За мусором в затяжной полет отправилась сигарета. Кирилл Анатольевич нехотя поплелся обратно к кабинету…

– Хочешь, вместе съездим? Копейку принес?

Артем молча вытащил конверт из плотной желтой бумаги. Содержимое было тут же вынуто и аккуратно пересчитано.

– Ну вот, – удовлетворенно подвел черту Кирилл Анатольевич, – даже на Мальдивы хватит! Думай быстро. Совет директоров через неделю, я сегодня пью, завтра отхожу, а послезавтра иду покупать первую попавшуюся горячую путевку, чего и тебе советую…


С точки зрения финансовых потоков, башня, возвышающаяся над городом, вполне могла считаться водонапорной. Каплей, ручейком, полноводной рекой, а порой и сминающим цунами потоки эти касались всех и каждого, имеющего счастье жить в этой стране.

Четырех человек, сидящих этим вечером в главном офисе на восьмидесятом этаже, в общем-то мало волновал уволенный Кирилл, имя которого они помнили лишь благодаря секретарю, подготовившему отчет. Память их была прямо пропорциональна тому, сколько денег из бюджета приходилось непосредственно на Кирилла.

Кирилл Анатольевич свято верил, что первая наука после маркетинга – пилинг, то есть искусство пиления денег на правильные части. Причем правильные не означает – равные. Адептов этой веры было слишком много вокруг, чтобы сам по себе Кирилл мог кого-то заинтересовать.

Внимание четверки привлек Артем Котов, который уже второй час сидел в приемной, уничтожая запасы красного чая, в надежде хотя бы таким образом нанести финансовый ущерб Корпорации. Пытаясь самому себе ответить на вопрос, почему он здесь, Артем Котов мог придумать лишь одну версию – пальмы и море в его жизни уже случались, а вот на восьмидесятом этаже Корпорации он не был и, если не воспользуется шансом, уже никогда не будет.


– Еще раз. – Игорь Княжевич продолжал невозмутимо чертить бесконечные шахматные поля на листе с голубым отливом. Кажется, если бы башня компании оторвалась от земли и на реактивной тяге пошла бы в стратосферу, председатель совета акционеров так же неспешно продолжал бы расчерчивать клетку за клеткой… Его бледно-голубые глаза, всегда несфокусированный взгляд обманывали всех. Его пухлые руки с ухоженными ногтями обманывали любого. Его мягкий голос обманывал каждого.

Если бы внешность соответствовала характеру – ему пошел бы костюм Дарта Вейдера.

– Интересно, он в шахматы играть умеет? – Олег Чаев был самым молодым членом правления, и манера Княжевича все уточнять, переспрашивать и стараться в любом случае ничего не решать раздражала бы его до крайности, если бы Чаев не знал, что попал в правление в результате того, что на одном из таких листков появилась его фамилия. В отличие от своего шефа, Чаев не был загадкой. Выпускник Лондонской школы экономики был виден за километр – ему все еще было проще мыслить английскими терминами, и он все еще думал, что может подискутировать с кем угодно. Постепенно второе образование вытеснялось первым. Почти юридическим. Тоже с прицелом на Лондон, но особенным. Предложение влиться в ряды любителей плаща и кинжала Чаев получил на втором курсе и не колебался ни секунды.

Игорь Княжевич чертил клетки, Чаев тренировал полезный навык – безупречно молчать.

Максим Иванович Панов никак не мог расслабиться. Не в этом зале. Он не умел работать на заседаниях. Работал он у себя в кабинете, и, когда он творил, вход к Панову был заказан даже бессменной помощнице, которая состарилась вместе с шефом, перетекая с ним из ведомства в ведомство. Началось это движение длиной в сорок лет еще в Госплане Союза.

Здесь, в конференц-зале, Панов присутствовал с одной целью – посмотреть на парня. Потом, у себя, развалившись всем своим могучим стопятидесятикилограммовым телом в любимом кресле, он будет о нем думать, но, думая, он хотел представлять себе этого кандидата.

Референт, имя которого как-то никак не запоминалось ни одним из топов, перевернул только что отчитанный лист и, как актер на кастинге, пошел на второй дубль:

– Артем Котов, школа, политехнический институт, армия, ничем не выделялся, женился на третьем курсе, через год стал отцом… После вуза неожиданно устроился на работу в рекламное агентство менеджером по продажам. Через два года стал младшим партнером. Еще через год организовал собственное небольшое агентство, два года назад протоптал тропинку к нашему Кириллу, умудрившись выиграть тендер на разработку сайта. За полгода почти весь рекламный бюджет департамента интернет-технологий перешел к нему. Пытался сунуться в другие отделы, но там у него не получилось.

– И даже понятно почему, – прокомментировал Княжевич.

– Ежемесячно заносил Кириллу по нашим оценкам порядка 50 % своей плановой прибыли от заказов. Несколько раз терпел убытки – подводили контрагенты, но долю выплачивал партнеру как ни в чем не бывало…

– Ну вот, а вы говорите, ничем не выделялся. – Княжевич закончил обработку одного листа и взялся за следующий.

– На сегодняшний день основной заработок – наши заказы и случайные клиенты, все в области сетевой рекламы.

– Попроси кофе и через пять минут приглашай этого Котова.

* * *

Из четверки Артем знал Игоря Княжевича. Без отчества, как это принято у звезд. Точнее, не знал, а узнавал. Того показывали по телевизору редко, но каждый раз по главным каналам. И каждый раз чувствовалось, что председатель совета акционеров против этого интервью, но от корпоративного долга не уйти.

На столе перед Княжевичем лежал конверт. Из плотной желтой бумаги. Хотелось надеяться на несовпадение. Мысль о посещении башни уже не казалась такой привлекательной. Пальмы – они все-таки куда как предсказуемее.

– Артем, нужны два ответа на два вопроса, надолго не задержим. – Чаев улыбался идеально отбеленной в элитной стоматологии улыбкой. У Котова был знакомый рекламодатель-дантист, стоимость таких улыбок он себе хорошо представлял. Если Чаев решит уйти из корпорации, ему цены не будет в рекламе зубной пасты.

– Зачем ты отдал этот конверт Кириллу?

– А второй вопрос какой? – Артему очень не хотелось отвечать на первый и совершенно не верилось в то, что второй вопрос может быть хуже первого.

– Ты бы не хотел продолжить работать на Корпорацию? – Чаев не успел погасить свою улыбку, когда слово взял Княжевич:

– Немного в другом качестве, Артем. Надо потратить много денег, и мне кажется, ты сможешь это сделать…

Загрузка...