После вчерашней ссоры с женой из-за длительного похода с другом Санькой в пивбар сегодня с работы я сразу примчался домой. Хотелось помириться. Тихо открыв дверь, услышал голос тещи. Прислушался, думал, вдруг обо мне речь. Однако, напрягая слух, разобрал:
– Скоро пойду, о Яшке надо позаботиться.
Яшка – любимый кошак матери моей жены.
Я зашел в комнату. Мои дамы смотрели по телику какую-то передачу. Решив прогнуться перед тещей, я поздоровался и бодренько спросил:
– Ну и что там Яшка?
Жена строго взглянула на меня и фыркнула:
– Не смей так неуважительно! Какой он тебе Яшка?
– Хм, – чуть прибалдел я, – а как прикажешь его называть?
– Вообще-то его зовут Яков, – она презрительно скривила бровь.
– Ну хорошо, Яков так Яков. – Я очень хотел помириться, и спор не входил в мои планы. – Так что же случилось с Яковом?
– Можно подумать, ты не знаешь. – Жена уже чуть ли слюной не брызгала от возмущения.
– Милая, я действительно не знаю. Мне никто ничего не рассказывал.
– Убили его, – вмешалась теща, – даже отец не помог.
– Отец? А что, мама, вы знаете, кто его отец? – Сюрреализм какой-то.
– Ты, зятек, пивом, видно, все мозги вымыл из башки. Все знают, кто его отец. – И теща посмотрела на меня так, как будто я был тяжело болен.
Я набрал побольше воздуха в легкие, чтобы не послать их куда подальше вместе со своим котом, и миролюбиво спросил:
– Ладно, допустим, отец не помог. А кто его убил-то?
– «Кто, кто»! – заверещала жена. – Издеваешься, да? Или дебил совсем? Даже дети знают, кто его убил, а он, видите ли, не знает. – И злорадно добавила: – Пива надо меньше пить.
– Да причем тут пиво? Я правда не знаю. Зачем было его убивать? Он, вроде, безобидный был, не лез никуда. – Я изо всех сил старался изобразить сочувствие от безвременной кончины вполне приличного кота.
– Мам, он же над нами издевается. Все знают, а он, видите ли, не знает, – жена просто шипела от возмущения. – Потому что одно пиво на уме.
– Подожди, Жанна, не горячись. Может, он и вправду не знает, глаза-то вон – по пять рублей, – выступила в мою защиту теща. – Гена, – уже обращаясь ко мне назидательным таким тоном, – безобидный – не безобидный, кому до этого дело? Главное, он же русский, хотя и не совсем русский, но для его убийц это было не важно.
– Якова убили за национальность? – А я и не знал, что у котов так остро стоит национальный вопрос. Видать, тещу хорошо торкнуло.
– Не только. Они узнали, кто его отец, – теща разговаривала со мной как с психически неполноценным.
– А отец – он, что ли, жив? – Казалось, что мы ведем какую-то непонятную мне игру.
– Ты идиот, – вновь зашипела жена. – Конечно, он тогда был жив.
– А потом его тоже убили? – Ладно, я еще немного попытаюсь продержаться в этом дурдоме, хотя терпение уже на пределе.
– Говорят, он умер своей смертью, от болезни, – это снова теща. – Но я в это не верю, думаю отравили.
– Кто отравил? – Я решил дойти до конца этой фантасмагории.
– Кто-то из своих. Мешал он им. А так жалко, я целый день рыдала, когда узнала. – У тещи в глазу блеснула слеза. Соседей она в виду имела, что ли?
– Ладно, оставим отца в покое. А Якова-то кто все-таки убил? – Я ждал, теща задумалась. Лучше бы я пошел пить пиво.
А жена с ненавистью посмотрела на меня и яростно заорала:
– Кретин! Меньше по пивбарам шляться надо. Немцы его убили! Немцы! Не знает он!
– Немцы? – Я понял, что у кого-то из нас окончательно едет крыша. – А каким образом?
– Жанна, да он точно ничего не знает. Посмотри, не притворяется.
– А ну дыхни! – рявкнула жена. Я послушно дыхнул. – Странно, трезвый. В самом деле не знаешь, что его расстреляли?
– Рас-стре-ля-ли? – Кота стало безумно жалко. – Вот фашисты!
– Конечно, фашисты. Сначала за колючей проволокой держали. Издевались, – с готовностью поддержала мои выводы теща.
– За колючей проволокой? Садисты какие-то. А где это случилось?
– В Германии, конечно, – теща тяжело вздохнула.
– А что Яков делал в Германии? – Они все-таки надо мной издеваются, понятно, хотят доказать, что много пива пить вредно.
– Нет, ты в самом деле идиот или притворяешься? – с ужасом прошептала жена. – В плен его взяли. Думали на отца надавить. Но не получилось. И расстреляли.
Я больше не мог сказать ни слова. В моем воображении нарисовалась группа немцев, задавшихся целью уничтожить парочку котов из России. Причем старшему, видно, удалось смыться, а младшего они прихватили с собой в Германию, где посадили за колючую проволоку. А когда старшего изловить так и не удалось, тещиного Якова расстреляли. Что им сделал российский кот – непонятно. Может, у него чип вставлен в голову был? Или он работал на ФСБ? Сюр, точно, сюр…
Я почесал затылок и лихорадочно стал соображать, кого из нас срочно надо отправить в психиатрическую лечебницу. Жена сидела, надув губки. Теща от греха подальше поднялась и засобиралась домой, я осторожно хотел выразить ей сочувствие и пошел проводить до двери.
– Что так рано, мама? Посидели бы еще, чайку попили.
– С удовольствием бы, Гена, да надо идти. Кот дома голодный.
– Какой кот? – поперхнулся я. – Расстрелянный?
– Да что с тобой сегодня, Гена? Мой кот Яшка. – Я уже не понимал ничего. А перед глазами маячило в кружке холодное янтарного цвета пиво, аж слюна потекла.
– Ты зачем такой концерт устроил, Гена? – Жена обиженно посмотрела на меня, когда я в полном обалдении вошел в комнату. – Хотел перед мамой выглядеть двоечником, который не знает, как погиб Яков Сталин?
Они с тещей, оказывается, передачу по НТВ смотрели о сыне вождя народов.
А я все-таки сбегал за пивом, и мы потом еще долго не могли справиться с истерическим хохотом при упоминании имени тещиного кота.