– Штольц, ты вообще читал правила? – Голос в телефоне негодующе дребезжал. Я представил, как взъярившийся начальник брызжет сейчас слюной на собственный стол, и ухмыльнулся.
– Сто раз, Марат Фаризович. Но вы же знаете, у меня плохая память.
– Да клал я на твою память! Не скреби мне мозг! Правила для того и пишутся, чтобы их соблюдали! Тебе тридцать с гаком лет, а ты… – Телефон буквально взорвался гневными причитаниями директора.
Я даже смартфон от уха отодвинул, чтоб не вникать в суть полившихся претензий. Все равно ничего нового не услышу. К тому же впереди на обочине нарисовались дэпээсники. Не хотелось заработать штраф за разговор по телефону во время движения. Мне и за превышение скорости этих «писем счастья» с лихвой прилетает.
Миновав полицейскую машину и уловив снижение накала в воплях Марата, я вновь поднес смарт к уху. И, едва шеф сделал паузу, набирая в грудь свежую порцию воздуха, поинтересовался:
– Похоже, вас что-то тревожит?
– А как ты думаешь, Владик?! – с новыми силами заголосил начальник. – Тревожит меня или нет, что ты выехал на час позже положенного?!
– Так все равно успеваю. – Я пожал плечами. – Сейчас наверстаю. Для того и поменял резину.
– Ты ее, мудень, заблаговременно поменять должен был!
– Тут связь плохая. – Оправдываться я не собирался. – Вы пропадаете…
Сбросив звонок, я отложил телефон на соседнее кресло и выжал газ.
Суббота, утро. А вчера вечером еще и снег первый повалил. Местами слегка обледеневшая дорога впереди была почти пустой: переобуться мало кто успел. Можно притопить в удовольствие, не играя в шашечки. Главное, за черту Челябы выскочить и на трассе камеры не прощелкать. На начальника наплевать. Пусть вообще радуется, что я согласился в свой честный выходной в областной филиал его клиники эти дурацкие коробки отвезти. Они там сами виноваты – пациентов набрали, а запасом расходников не озаботились. Пусть ждут теперь.
Шел я пока под восемьдесят. В черте города да на такой дороге больше и не надо. А вот черный, тонированный в ноль крузак летел, наверное, километров сто двадцать, не меньше. Обошел меня, как стоячего.
Только он мимо проскочил, как передо мной справа с обочины какой-то дятел в желто-полосатой жилетке выбежал с переносным знаком «проезд закрыт».
Совсем дорожник охренел! Я ж его чуть не сбил! Даже очканул малость, объезжая работничка и чувствуя, как машина идет юзом по скользкой дороге. Чуть в разделительное ограждение не влетел.
Но обошлось, выровнялся. В зеркало еще даже успел засечь, как этого идиота в жилетке газелька грузовая обогнула и в хвост мне пристроилась.
А впереди, не сильно-то далеко умчавшись, крузак резко затормозил и остановился на пешеходном переходе. Совершенно пустом, кстати. Ни слева, ни справа от него – ни единой души. Разве что на правой обочине машина дорожников огоньками мигала. Ну и на встречке еще кто-то тормознул. Так, словно на стену налетел. Может, там яма какая?
Только я скорость на всякий случай сбросил, как к джипу со всех сторон неизвестно откуда взявшийся народ кинулся. И давай хреначить по машине из автоматов. Силовики? Учения, может, какие?
Я по тормозам. Да только хрен там. Заскользил к джипу, будто на коньках, словно в кино наблюдая, как из машины натуральным образом дуршлаг пытаются сделать.
Не знаю, куда там вояки попали, но вскоре из всех щелей крузака дым повалил. Густой, черный. И как полыхнет вдруг ярко-ярко. Словно свето-шумовую гранату кто-то бросил. Но только шуму-то особо и не было.
А вот в глазах сразу началась резь от такого сюрприза. И, кроме цветных кругов, вообще ничего. Только и оставалось, что зажмуриться да молиться. Я б на тормоз еще сильнее нажал, но педаль и так уже в пол вдавлена была.
Впрочем, остановиться, не доехав до внедорожника и штурмовиков, не судьба мне была. Едва машина начала замедлять свое движение, как сзади в нее что-то врезалось.
Долбаная газелька, больше некому!
Меня развернуло и закрутило. Я посильнее вцепился в руль, радуясь, что не забыл пристегнуться. Хотя, если машину вклеит водительской дверцей в угол джипа или в тяжелый драндулет дорожников, ни молитвы, ни ремень безопасности меня не спасут.
Эх, хотел же позавтракать по пути заскочить. Поехал бы еще на полчаса позже. Лишь бы подушка сработала!
Пока глупые мысли бешеными тараканами носились в моей голове, машина, все так же весело кружась, явно выскочила на обочину и соскользнула в неглубокий кювет. Чуть прокатилась еще, проскрежетала днищем по каким-то камням. Впечаталась во что-то правым боком и замерла.
А по стеклам и железному корпусу задолбили со всех сторон частые выстрелы.
В меня-то зачем?!
Сыпанув матом в адрес тупых стрелков и долбаного ремня безопасности, помешавшего сразу же укрыться от пуль, я вслепую дрожащими пальцами нащупал и выщелкнул фиксатор, суетливо высвободился из плена ремня и вжался в сидушку соседнего кресла. Пока я все еще чудом оставался жив.
Наверное, с минуту прошло, прежде чем взбрыкнувшее и отказавшее зрение стало ко мне потихоньку возвращаться. Темнота, разбавленная лишь мельтешением разноцветных кругов, сменилась серостью и смутно проявляющимися расплывчатыми линиями, которые с трудом были опознаны взбудораженным мозгом, как геометрический рисунок на резиновом коврике.
Ну да, я по-прежнему, как страус, прятал голову, засунув ее чуть ли не под бардачок, в надежде, что пули не пробьют жестяной кузов машины.
И все потому, что, хоть и не было больше слышно выстрелов, бряцанье попаданий по железу не прекращалось. Ну разве только малость пореже стало.
Вылезать из машины я пока не собирался – получить пулю в лоб не хотелось. Да и не в лоб тоже. Было бы ради какой высокой цели, а то ни за что ни про что. Ну его, на хрен, помирать из-за чужих разборок, не имеющих ко мне никакого отношения.
С громким хлопком разбилось и осыпалось боковое стекло, навалив мне за шиворот кучу мелких осколков. Хорошо хоть не сильно острых.
Ворвавшийся в салон ветерок принес мягкий аромат какого-то лугового разнотравья, впрочем, тут же перебитый запахом бензина. Камнями бак пробило? Или пулями? Не хватало еще загореться.
Валить нужно из машины! Но как? Эти твари продолжали лупасить, словно я мишень в тире.
Выковыривая холодное крошево из-под воротника, я обеспокоенно глянул на окно. В центре сетки из трещин порядочная дыра где-то, наверное, вполкулака. Это чем же таким по мне стрельнули гады? Представляю, на что сейчас машина похожа! А ведь и года не прошло, как взял ее. В кредит, между прочим, который еще выплачивать и выплачивать.
За все время ни в одну аварию попасть не успел. А тут такая задница! Интересно, это попадает под страховой случай или нет?
В дыре виднелось ярко-синее небо.
И когда это серая хмарь пропасть успела? Вроде только что все было затянуто непробиваемой пеленой снежных облаков, а теперь небо чистое и солнце наяривает во всю дурь, играя радужным многоцветьем на побитых стеклах.
Топот приближающихся шагов и грохот двери, сминаемой резким ударом.
Прямо возле моей головы! Тварь! Да на хрена ж добивать и без того уже вдрызг измахраченную машину?!
Кто-то попытался вломиться в дверь, напрочь игнорируя наличие на ней ручки. И, не преуспев в этом тупом занятии, яростно саданул по потрескавшемуся стеклу, осыпав его остатки мне на голову. А потом тяжелая рука этого вандала опустилась мне на загривок и одним мощным рывком выдернула за шкирку наружу. Прямо сквозь проем окна.
Затрещавший воротник куртки еле выдержал такое грубое надругательство, чудом не оторвавшись. Я долбанулся ногами сначала о край двери, а затем и о землю.
Меня безжалостно поволокли прочь от машины. Ворот куртки сдавил горло, мешая нормально дышать. А все мои попытки хоть как-то встать на ноги, дабы избежать такого нелепого способа перемещения, закончились полным провалом. И все, что я мог наблюдать, – это мельтешащие перед самым моим носом чьи-то высокие кожаные сапоги, оставляющие две неровные мятые борозды в высокой сочно-зеленой траве.
Наверняка мои собственные ноги, скребя носками ботинок по земле, оставляли позади похожие следы. Без понятия, почему такая хрень лезла мне в голову в столь экстремальных обстоятельствах, но я был явно не в состоянии думать о чем-либо еще. До тех пор, пока волокущий меня наглец совершенно неожиданно не повалился, прямо как шел, мордой вперед наземь.
Хватка его на моем загривке ослабла, и я, наконец-то высвободившись из позорного плена, осмотрелся.
И прежде всего мое внимание привлекли стальные неширокие хвостовики стрел или, скорее даже, коротких дротиков, живописно торчавших из спины моего похитителя. Этот здоровенный детина презабавно, кстати, был одет в коричневую замшевую куртку с дурацкой бахромой на рукавах и кожаные штаны, заправленные в грубо скроенные сапоги со шпорами. Ощущение, что бугай вырядился гребаным ковбоем, усиливала и слетевшая с головы ярко-красная широкополая шляпа. Бритый налысо затылок почему-то тоже отливал нездоровой краснотой, словно его только что ошпарили. Может, шляпа полиняла? Или его специально под Хэллбоя покрасили?
Хотя Хэллоуин народ вроде отпраздновал уже. С чего тогда этому здоровяку рядиться-краситься?
Кожа над ухом продрана, наверное, до черепа. Кровь обильно сочилась, стекая на траву и перекрашивая яркую зелень в темный багрянец. Похоже, дротик, угодив в голову громиле, прошел немного вскользь. Хоть и не продырявил мощную черепушку, но, хорошенько долбанув, заставил бедолагу потерять сознание.
Чуть приподнявшись над подстреленным чудиком, я вытянул шею и завертел головой.
В той стороне, куда меня волокли, совсем неподалеку наблюдалось скопление деревьев. Прячась за которыми, несколько суровых мужиков, таких же красномордых и таких же нелепо разодетых, выцеливали меня из двуствольных ружей.
Что еще за ковбои-охотники? И на хрена я им сдался? Или они меня в компанию к тем, что в джипе, приписали по ошибке?
По позвоночнику разлился неприятный холодок. Все тело напряглось и непроизвольно попыталось сжаться, уменьшиться до безопасного размера. А мысли, забурлив, решили вскипятить мой мозг в попытках найти оптимальный вариант вытаскивания моей бренной тушки из этой задницы.
В конце концов я уже решился было поднять руки, показывая желание сдаться, когда вдруг понял, что целятся ряженые мужики не в меня. Да и стреляют они вовсе даже не из ружей.
Эти красномордые ковбои лупили не переставая, после каждого выстрела-щелчка перезаряжая свои пулялки. Причем делали они это презабавным образом, хватаясь за рычаг, сначала ошибочно принятый мной за нижнее дуло охотничьего ружья-вертикалки. Дергали вниз и на себя, как ствол духовушки из тира, возвращали на место и вновь стреляли, целясь в кого-то поверх моей головы.
Какое-то пневматическое оружие, стреляющее дротиками?! Никогда раньше не видал такого. Странно все. Словно какие-то ролевики вздумали поиграть, стреляя друг в друга из самодельных девайсов. Вот только хвостовики этих странных снарядов, торчащие из спины лежащего ничком громилы, однозначно давали понять, что дело нешуточное и никакими постановочными играми переростков-реконструкторов тут совсем не пахнет.
Естественно, даже не пытаясь подняться на ноги, я завертел головой, желая узнать, что за ерунда тут творится и почему я принимаю в ней, пусть и не очень активное, но все же участие.
И то, что я выяснил с первых же секунд рекогносцировки, повергло меня в немалый шок.
Нет, врагов красномордых я так и не разглядел. Они прятались среди густых зарослей леса на другой стороне огромной поляны. Поляны, Карл!
Я слегка охренел и сколько потом ни вытягивал шею, несмотря на свистящие над моей головой дротики, никакого шоссе с джипом, машиной дорожников и толпой спецназовцев обнаружить не смог. Их не было! Вот машина моя, уткнувшаяся смятым боком в здоровенную каменюку, была, а всего остального, что по идее должно ее окружать, не оказалось.
Со всех сторон просторную поляну окружал лес, проскочить через который, слетев с дороги, моя машина никак бы не смогла. Слишком густые посадки в том месте, на которое указывает оставшаяся позади автомобиля примятая трава. Да и начинается этот странный тормозной путь вовсе не от деревьев, а, словно из ниоткуда, прямо посреди поляны. Не по небу же я сюда перелетел. Я б такое запомнил.
Приехали! Либо у меня с крышей проблемы, либо одно из двух.
Скорее всего, во время аварии меня долбануло обо что-то башкой, и теперь я лежу в коме, а все, что происходит вокруг, – глюки, частенько сопутствующие сотрясению мозга.
Поэтому можно не бояться ни этих красномордых придурков, ни их врагов.
Черт! Шаркнувший по самой макушке дротик, прилетевший с дальнего края поляны, убедительно доказал, что боль в этом примерещившемся мире ничем не отличается от настоящей.
Припав к земле, я пощупал сильно саднившее место и почувствовал, как по волосам и пальцам сочится самая настоящая теплая и липкая – моя, зараза! – кровь.
Если это и галлюцинации, то они чересчур реалистичные. Нужно было как-то выбираться из этой ситуативной задницы. Оставалось лишь решить как.
Если принять во внимание, что красномордые не стреляли в меня, и если предположить, что подстреленный детина пытался вытащить меня из-под обстрела, наверное, более разумным было бы перебраться под защиту этих псевдоковбоев.
Я уже решил, встав на четвереньки, двинуть в сторону красномордых, когда, казалось, бездыханная туша громилы шевельнулась. Послышался тихий короткий стон, явно свидетельствующий о том, что этот грубиян, чуть не задушивший меня, все еще жив.
Черт! С одной стороны, этот верзила слишком тяжел. С другой, возможно, пытался меня спасти. Опять-таки, спасение этого бугая может принести мне какие-то преференции при общении с его дружками. Как ни крути, лучше постараться вытащить его с поля боя.
Что ж, самое время вспомнить свою службу в армии. Будучи санинструктором и не таких верзил умудрялся вытаскивать из-под огня.
За шкварник его, волоча спиной по земле, не потащишь – вонзившиеся в тело дротики все внутренности мужику раскурочат. На боку, как положено, ухватив за нижнюю руку, заведенную под мышку верхней, тоже не потянешь. Я ему, елозя коленями, сам раны разворочу и только еще хуже сделаю. Загнется, до своих не добравшись. Остается одно – подползать под красномордого и, взвалив на спину, тащить на себе.
Какое-никакое, а решение. Причин растягивать удовольствие посреди поляны, ломая голову над непонятками, я не видел. Потому и перешел к более активным действиям.
Первым делом вытянул руки раненого вперед. Улегся параллельно с огромным телом, чувствуя себя рядом с ним тщедушным хлюпиком. Приподнял, поворачивая тяжелую тушу на бок.
Мама дорогая! Ну и рожа у тебя!
Довольно молодой парень. Ни усов, ни бороды – совершенно гладкое лицо. Только черты этого лица, мягко говоря, весьма экзотические. Словно кто-то пародию на Валуева слепил. Такие же глубоко запрятанные под мощные надбровные дуги глаза, кажущиеся маленькими в сравнении с громадным мясистым носом, выпирающими скулами и тяжелым, немного вытянутым книзу, подбородком. Правда, Николай, если сравнивать его с этим красномордым, просто красавчик. Особенно если принять во внимание огромные кривые зубы парняги, как будто не помещающиеся в приоткрытой пасти. Натуральный орк из игр, только почему-то красный, а не привычно зеленый. Да и одет он совсем нетипично для орков.
Но, кем бы здоровяк ни был, пришлось заползать под него на пузе, складывать тяжеленные руки себе на плечи и, взвалив на спину, ползти к деревьям. Кряхтя, шкрябая и частенько проскальзывая ботинками по сочной траве. Я сильно надеялся, что был прав и дружки раненого меня не пристрелят, едва до них доберусь.