Кузькин не страдал манией величия. Но за последние часы случилось такое, что он вполне мог бы возгордиться.
Пока они в музее ползали по каминным трубам, генерал Вершков не дремал. Он добился очень широких полномочий для группы Муромцева. Теперь простой опер Лев Кузькин мог опросить любого агента любой спецслужбы. Без ограничений и по первому требованию!
Лев Львович прямо из музея поехал в район Пушкинской площади. Здесь в самом людном месте Москвы ему выделили резервную явочную квартиру. Это было в переулке с видом на Малую Бронную. Вход прямо с улицы, а справа от двери невзрачная вывеска «Фирма Обервакс».
Понятно, что никакой такой фирмы не было вообще, но документы на нее были и даже с настоящими печатями… Полученным ключом Кузькин открыл дверь конторы и включил свет.
Фактически это была однокомнатная квартира, но старой планировки, когда всего много, а из кухни есть ход в тамбур и на черную лестницу, выходящую во внутренний проходной двор.
Здесь соблюден первый принцип конспирации – входить ты должен в одну дверь, а выходить в другую.
Второй принцип – стукачи должны видеть лишь своего опера, а друг с другом не сталкиваться. Поэтому на одной квартире надо принимать информаторов осторожно, с большим разрывом по времени и не больше трех в день… Вот этот закон конспирации майор Кузькин вынужден сегодня нарушить. А что делать? Ситуация чрезвычайной важности! Он, возможно, спасает сейчас Россию от вселенского позора…
Первый ударный список агентов подбирал лично Вершков. А когда от него пытались скрыть важного человечка, генерал лихо козырял интересами страны и указаниями самой высокой личности.
В список вошли авторитетные урки, обитавшие в окрестностях музея. Здесь были и взломщики, и скупщики, и подпольные ювелиры в тонких очках.
Явочная квартира располагалась на первом этаже, и поэтому шторы наглухо закрывали ее от улицы… Обстановка в комнате совсем не была похожа на кабинет оперработника. Отсутствовал коричневый сейф с пластилиновой бляхой для печати. На мебели не мелькали жестяные овалы с инвентарными номерами. Не было видно бюстика или портрета железного Феликса.
Кабинет полностью соответствовал имиджу богатой фирмы «Обервакс»… Знать бы еще, чем она занимается.
Мебель в комнате была шведская, пальма в кадке искусственная, а яркие плакаты на стенах намекали на широкие международные связи фирмы… Конспирация высшей марки!
Лев сел в директорское кресло и сразу ощутил его мягкую притягательную силу… Но вставать придется! Каждого агента придется встретить, проверить пароль и закрыть за ним входную дверь. А после беседы надо проводить гостя к черному ходу и опять-таки запереть дверь во внутренний дворик… Прямо не опер, а какой-то швейцар.
Первым в списке значился информатор под кличкой «Седой». Но ровно в три часа в дверь вошел жгучий брюнет с тонкими усиками на манер стиляг из пятидесятых годов.
Кузькин нахохлился и стал выталкивать самозванца на улицу. С первого взгляда было видно, что чернявый парень не очень похож на седого. Но брюнет проявил настойчивость и поспешил спросить:
– Ваша фирма производит шурупы?
– Да, и гвозди тоже.
Пароль был абсолютно верный и Кузькин отступил назад.
А «Седой» оказался весьма нахальным типом. Пока Лев запирал входную дверь, он прошел в необъятный кабинет как хозяин. Прошел к шкафам вдоль стены и открыл ту часть, где могло стоять спиртное… И оно действительно там стояло!
– Вам налить, начальник?
– Вы что себе позволяете, Седой? Это просто тихий ужас… Поймите, что у нас с вами дело государственной важности. Дело срочное и очень сложное.
– Понятно… Тогда действительно, много пить нельзя. А по пятьдесят грамм – очень даже можно… Вы, начальник, коньячок уважаете?
Кузькин даже задохнулся от такого нахальства. И пока он восстанавливал дыхание Седой плеснул в коньячные бокалы ароматную жидкость… Налил и элегантно толкнул один из фужеров в сторону майора. А на гладком столе сосуд скользил, как новичок на льду – дрожа и собираясь упасть.
И Лев Львович просто вынужден был схватить бокал. А после этого совсем глупо ставить его на место.
– Ладно, Седой! Выпьем за успех нашего дела… Вот ты не слышал, что вчера ночью в твоем районе крупная кража случилась?
– И что взяли?
– Неважно, Седой!
– Очень важно, начальник… Если все подчистую несли – одни люди. Если на шубы и тряпки нацелились – другие. А если из квартиры мундир с орденами взяли – совсем третьи.
– Тут ты прав, Седой. Нет в мире порядка… Но шубы тут не при делах. Ограбили государственную контору. Некую секретную вещь увели через каминную трубу.
– Значит музей грабанули… Это не тот ли, что в Хрюковом переулке? Я слышал, начальник, что иностранцы туда свою выставку привезли. А вместе с ней и корону Елизаветы, так?
– Нет, не так! Это совсем в другом месте! Даже думать забудь про Хрюков переулок… Просто украли ценную вещь, в которой много блестящих камушков.
– Пять брюлликов?
– Больше.
– Десять?
– Еще больше…
– Значит, все-таки корону увели! Угадал, начальник? И не волнуйся ты так. Я свой – трепать не буду. Мне самому за Державу обидно… Не представляю, кто мог это сделать. Надо подумать.
– Думай скорей, Седой.
– Скоро не получается… Давай, начальник, мы еще по пятьдесят нальем?
– Нет! Никаких пятидесяти… Максимум можно по сорок грамм. И возьми там конфетки на верхней полке. Пить без закуски – это тихий ужас…