– Берни, ещё раз возьмёшь такое дело, я тебе шею сверну! Да лучше ночевать на помойке среди смрадных отбросов, чем заниматься настолько убогим шлаком! – прошипел сквозь зубы, осматривая собравшееся общество.
Несколько десятков размалёванных пустышек. Просто удивительно, как толстенный слой штукатурки до сих пор не отвалился с их лживых лиц! Кричащие платья с перетягивающими талию кожаными портупеями и низкими корсетами, выставляющими прелести на всеобщее обозрение. Я никогда не имел ничего против оголяющихся женщин, скорее наоборот, даже «за», но не тогда, когда они пытаются выдавать себя за тех, кем не являются на самом деле. Куклы-официанты, явно взятые в аренду в самой дешёвой магтехнической лавке, наверняка с просроченной лицензией. Как иначе объяснить то, что я несколько раз попросил принести нормальный виски, но вместо этого всякий раз мне усердно подсовывают прогорклое вино?
– Кай, если бы ты меньше кутил, то нам бы не пришлось браться за это. И вообще, не понимаю, чему ты возмущаешься? Хороший дом, множество красивых женщин, алкоголь рекой, всё как ты любишь.
Поморщился. Берни, конечно, неплохой секретарь, но поразительно, что за столько лет совместной работы он так и не увидел разницу между моими вечеринками и вот этим. И уж тем более я никогда не прикрывался благотворительностью, стараясь заарканить на свой вечер наиболее богатых и влиятельных людей Лорнака.
Стоявшая в нескольких метрах девушка в воздушном, как сахарная вата, платье потянулась к блюду с крошечными канапе. Прижимаемый тонким локотком ридикюль со шлепком упал на пол, а дамочка тем временем нацелилась на добавку. Берни подошёл к худощавой незнакомке, наклонился и вежливо вернул владелице крохотную сумочку. Незнакомка удивилась, затем улыбнулась и горячо поблагодарила, протянув в ответ карточку с именем. Довольный помощник вернулся, сияя, как начищенный свиным салом ботинок.
– Зря лыбишься, – фыркнул не в силах смотреть на самодовольную рожу напарника. – Она всё это подстроила и ждала того момента, когда ты посмотришь в её сторону, чтобы выронить свой чемодан.
– Кай, ты просто параноик и завидуешь тому, что мне девушки оказывают внимание без всяких твоих штучек, – раздражённо отозвался Берни. – Лучше скажи, ты дело сделал? Девисон уже весь изнервничался.
Бросил взгляд на организатора мероприятия. На холёной и розовой, как у поросёнка, физиономии каждую секунду пробегали микровыражения паники и страха. Мелкие, как пуговки, глубоко посаженные глазки постоянно осматривали фигуры гостей, а руки жили своей собственной жизнью. Пухлые и изнеженные, как у юной девицы, кисти то мяли салфетки, то поправляли потёртые запонки в виде золотых часов, то нервно одёргивали рукава старомодного двубортного фрака. Жалкое зрелище. А ведь когда-то Джерри был уважаемым человеком, унаследовавшим от отца целый концерн самоходных повозок.
– Зови. – Кивнул, опрокидывая в себя бокал отвратительного алкоголя с характерным привкусом уксуса. – А насчёт той пираньи в розовом платье… её удивление, когда ты подошёл, было фальшивым. Рот округлился, но надбровные дуги не шелохнулись. Очевидно, она ищет себе кого-то богаче, и приняла тебя за одного из этих денежных мешков.
Указал бокалом на джентльменов, которые развалились за карточным столом и лениво перебрасывались в бридж. От резкого движения остатки вина вылились, кровавым пятном растекаясь по бежевому ковру.
– Гнилое отродье! – тихо выругался. – Это было единственное пойло, что можно употребить в этом притоне, не боясь отдать концы.
Берни осуждающе сжал губы в тонкую линию, молча покачал головой и развернулся, направившись к Джерри Девисону. Я громко фыркнул. Лучше бы «спасибо» мне сказал. Конечно, я немного перегнул палку, сообщая напарнику, что та пигалица хотела лишь вытрясти из него деньги. Судя по тому, как явственно проступила жилка на хрупкой шее, сам напарник понравился девице не меньше, чем его потенциальный размер средств на банковском счёте. Впрочем, это и неудивительно. Берни с его крупным квадратным подбородком, чуть вьющимися светлыми волосами и искренней улыбкой всегда производил на девушек неизгладимое впечатление. А если взять в расчёт то, что подавляющее большинство присутствующих мужчин обладало небольшим брюшком и залысинами, Берни выглядел и вовсе лакомым кусочком.
– Добрый вечер, господин Ксавье.
Джерри Девисон снял с головы цилиндр и протянул пухлую, мокрую от пота ладонь для рукопожатия. Я выразительно приподнял левую бровь.
– Рад, что вы всё-таки не пренебрегли приглашением и смогли выкроить время для моего вечера, – затараторил Джерри, пряча руку обратно. – Ваш секретарь сообщил, что вы всё-таки взялись за задание. Стоит ли мне познакомить вас с присутствующими джентльменами? – и, понизив голос, добавил: – Вы точно сможете определить их финансовое состояние по тому, как они двигаются и разговаривают? Я понимаю, ваша репутация бежит далеко вперёд, но всё-таки ситуация очень щекотливая, мне важно не ошибиться.
Джерри Девисон дёргался. Конечно, от того как много из друзей его отца найдёт себе за вечер жён или хотя бы постоянных любовниц, зависит его финансовое состояние. И в какой момент единственный наследник самого прибыльного бизнеса в Лорнаке скатился до того, чтобы быть свахой?
– Берни, Девисон уже выплатил необходимую сумму? – проигнорировал вопрос заказчика.
– Да как вы смеете сомневаться в моей платёжеспособности! – Полноватое лицо Джерри исказила гримаса праведного гнева, вот только руки дрогнули от испуга.
Усмехнулся. Гнев и страх – вещи несовместимые. Даже напарник заметил игру заказчика, но лишь бросил вопросительный взгляд на меня. Качнул головой. Нет, помощь не потребуется, сам справлюсь.
– Смею, господин Девисон. Как минимум потому, что вижу – вы на мели. У вас нет денег, даже чтобы устроить сносный благотворительный вечер. И вы боитесь, что ваши так называемые друзья узнают об этом. Насколько в цене упали акции концерна самоходных повозок? На десять процентов? Двадцать? Пятьдесят?
Рот Джерри слегка приоткрылся, а зрачок резко сузился.
– Понятно, на пятьдесят процентов. И судя по вашей реакции, вот-вот они обесценятся окончательно.
– Вы правы, господин Ксавье, мой концерн самоходных повозок претерпевает не лучшие времена. – Хозяин дома сделал попытку сохранить лицо. – К сожалению, последняя модель автомёбиусов от Гарри Хинчина оказалась куда комфортабельнее и быстрее, но я уверен, что это лишь временные проблемы. Вернёмся к делу. Мне провести вас по залу и познакомить с джентльменами лично или же вы пройдётесь сами?
Крохотные блестящие глазки уставились на меня с такой надеждой, что самому стало противно. Почему Берни вообще взялся за это дело?
– Не надо. Мне не нужно знать имена приглашённых, чтобы определить их материальное состояние. Дела в гору идут у тех троих джентльменов в твидовых костюмах, что играют в бридж. Мужчина с тростью проиграл уже как минимум двести фэрнов и ничуть не расстроился. Кроме того, явно чувствуют себя расслабленно те двое около инсталляции с паровым двигателем первой самоходной повозки. Они уделили заметно больше времени изучению модели, чем любой из присутствующих. Уверен, что помимо металлических счётов у них ещё и крупные пакеты акций в конкурирующей фирме по производству автомёбиусов. А вон тот техномаг в тройке цвета баклажан, что всякий раз морщится, когда наступает на левую ногу, абсолютно нищий. Он пришёл на это мероприятие, надеясь найти спонсора для своих экспериментов, потому что последний закончился трагедией для одной из его конечностей и текущий партнёр разорвал с ним деловой контракт. Все остальные имеют стабильное финансовое состояние. Не сказочно богаты, но и не бедны. На этом, Джерри, я считаю, что задание выполнено, мы с помощником уходим. Можете смело напустить на карточных игроков и членов правления фирмы «Гарри Хинчин» своих дам полусвета. Через полгода-год они разведутся, хапнув половину состояния мужа и щедро выплатят вам вознаграждение за сводничество.
– Кай! – предупредительно одёрнул Берни, но меня уже понесло.
– А знаете что, Джерри? Мне вот даже интересно, в какой момент вместо того, чтобы заниматься и развивать бизнес, оставленный отцом, вы решили обворовывать его друзей, подсовывая под них продажных женщин?
– Господин Ксавье, я не понимаю ваших грязных инсинуаций! – Розовое лицо хозяина дома пошло некрасивыми красными пятнами. – Здесь только уважаемые дамы, актрисы, поэтессы, владелицы текстильных лавок и бывшие супруги влиятельных людей…
– И все эти характеристики не отменяют того факта, что они продажны. Спасибо, что позвали. Было скучно, вино просто омерзительно, а картина на той стене висит вверх ногами. Если ничего не понимаете в искусстве, то не стоит строить из себя тонкого ценителя. – С этими словами швырнул пустой бокал на поднос ближайшего механического официанта и развернулся с целью раз и навсегда покинуть дом Девисона.
В спину донёсся шипящий и уже неподдельный гнев хозяина:
– А не зря судачат, что вы продавший душу дьяволу ублюдок. Все знают, что в постели уважаемого господина Ксавье побывала половина Лорнака. Вы лжец, Кай, и лжёте в первую очередь себе, считая себя лучше других. А ведь то, что делаете вы, омерзительнее, чем то, что делаю я. Из-за вашей правды распадются семьи, рушатся чьи-то жизни, а некоторые вообще кончают жизнь самоубийством. Все гости в моём доме находятся по собственному желанию, и если кто-то с кем-то сойдётся, найдёт себе спутницу жизни или просто подругу, я буду искренне рад. Да, возможно, я получу с этого что-то в финансовом плане, или же у меня появится доступ к нужной информации, но это не преступление.
Резко остановился и обернулся на Джерри Девисона. Он сложил руки на груди в защитном жесте, а на его лице с жидкой порослью то и дело кривились уголки в презрительной усмешке. Он больше не боялся. Действительно, чего ему бояться? Пришедшие толстосумы, как выяснилось, действительно «всё ещё на плаву», девушек в зале много, и если не одна, так другая заинтересует нужных людей, а Джерри получит с этого прибыль. А касаемо договора с нами, Девисон знал, что Берни подписал от моего имени магическое соглашение о неразглашении информации. Даже при огромном желании я ничего и никому не смогу рассказать о задании, которое он мне дал.
Ухмыльнулся. О задании-то не смогу…
– Минуту внимания! – произнёс громко, и разговоры резко затихли. – Наверное, некоторые из присутствующих меня здесь знают. Я Кай Ксавье, специалист по языку тела. Многим я известен как Король Лжи. Так вот, не рекомендую пользоваться услугами присутствующих здесь женщин…
По залу пробежали шепотки, на лицах мужчин отобразилось полнейшее изумление. Усмехнулся. Разумеется, Джерри Девисон представил как минимум половину из дам в качестве состоятельных дальних знакомых или покупательниц эксклюзивных моделей самоходных повозок.
– У шести я обнаружил признаки хламидиоза, а также слишком часто пользовалась отхожим местом леди в алом платье.
Крупнейший акционер кантонального банка Лорнака, что держал в этот момент кисть дамы, резко отшатнулся от неё как от прокажённой. В наступившей абсолютной тишине указал напарнику на выход:
– Пойдём, Берни, наше дело сделано.
– Кай, зачем ты это сделал?! – воскликнул напарник, когда мы оказались на улице. – Неужели тебя настолько задели слова Девисона? Я ни на стоун не поверю…
– Берни, тебя это не касается, – резко прервал секретаря, отгоняя призраки прошлого.
Тогда я был ещё слишком наивным зелёным юнцом, свято верящим, что всем нужна правда. Я искал её настолько остервенело, непонятно кому стараясь доказать, что не существует безгрешных людей… А в итоге проиграл самому себе. Оказывается, далеко не всем нужна правда. Для некоторых ложь предпочтительнее. Когда я понял, что из-за моих слов убитая горем женщина покончила жизнь самоубийством, было уже слишком поздно. С силой сжал кулаки. Это был жёсткий урок, но я его усвоил раз и навсегда.
– … Зачем ты унизил девушек?! Кай, они ведь этого не заслужили! Теперь о них подумают духи знает что! Ты одной своей тирадой растоптал репутацию той леди в алом платье… – тем временем продолжал возмужаться помощник, выдернув меня из воспоминаний о прошлом.
Ох, мой простодушный благородный Берни… Когда же ты уже повзрослеешь?
Оглянулся в поисках фурмана или хотя бы возничего. Как назло оставленные у стен особняка Девисона автомёбиусы дожидались своих хозяев, а общественные экипажи и самоходные повозки, видя количество частного транспорта, в поисках клиентов уже давно переместились в другую часть города. Что ж, видимо, придётся пройтись пешком. Какого проклятого духа Берни отпустил нашего фурмана? Ах да, тот попросил задаток за ожидание, а у секретаря не было ни фэрна…
– Неужели непонятно? – с раздражением прервал обличительную тираду секретаря. – Этот званый вечер – полнейший фарс. Девисон действительно нанял публичных девок, приодел их и подарил шанс найти подходящего покровителя.
Секретарь даже споткнулся о булыжник на мостовой, так огорошили его мои слова.
– Публичных девок? – эхом повторил он.
– Да, шлюх, честных давалок, ночных фей…
– Да понял! – перебил Берни, стремительно краснея. – Просто они были такие…
– Одетые? – не удержался, чтобы не поддеть помощника.
Мне всегда нравилось, как воспитанный и галантный Берни всякий раз смущается или краснеет, словно монастырская девица, когда я вот так открыто тыкаю его носом в суровую реальность. Какое-то время мы шли молча. Лишь гулкое эхо наших шагов раздавалось на брусчатке.
Мы пересекли реку по горбатому мосту и вошли в рыбацкий квартал. Двух- и трёхэтажные дома жались друг к другу, как перепуганные чумазые сироты из городского приюта. Уже закрывшиеся лавки и дешёвые питейные заведения щерились тёмными провалами глухих ставень и обитых тяжёлым железом дверей. В воздухе воняло сырой плесенью, сажей, протухшей требухой и скопившимся за день навозом ездовых лошадей. В бедном рыбацком квартале лишь малая часть населения могла себе позволить самоходные повозки, остальные же пользовались услугами извозчиков. Редкие газовые фонари, отбрасывающие бардовые кровоподтёки на кирпичные стены, не столько освещали дорогу, сколько служили приблизительными ориентирами.
– Что в этом плохого? – неожиданно нарушил тишину Берни. – В том смысле, что если девушкам повезёт, и они смогут выйти замуж, то им больше не придётся работать в той сфере… То есть я понимаю, что Девисон обманывает друзей своего умершего отца, и то, что он задумал, гадко, но… – В возбуждённом голосе напарника явно угадывалось сожаление. Похоже, он думал о той «сахарной» красотке в розовом платье.
Бескрайняя наивность моего секретаря начинала уже порядком раздражать.
– А плохого то, что Девисон сейчас для них создал поддельное прошлое и документы, подарил шанс якобы на счастливое будущее. На самом же деле самых удачливых или неудачливых, тут как посмотреть, он будет доить как отелившихся бурёнок, постоянно шантажируя и держа в страхе, что раскроет правду. Сейчас эти пустышки работают на себя или на какие-то бордели, а он станет их личным сутенёром, – грубо прервал опасные рассуждения секретаря.
Ночные тени сгустились. Из ближайшей подворотни нас окатило зловонием немытых тел. Где-то вдалеке послышалась пьяная ругань матросов. Под ногами захлюпало, и мне даже не хотелось думать о том, во что только что ступил. Смрадная труха! Надо всё-таки было найти автомёбиус…
– Я всегда знал, что ты здорово умеешь распознавать враньё по лицу. Скажи, а как ты понял насчёт хламидиоза? Неужели есть какие-то признаки? – внезапно полюбопытствовал напарник.
Посмотрел на него раздосадованно. И зачем ему только что всё подробно объяснил? Чему, спрашивается, учу его все эти годы?
– Конечно же, нет! Если бы они существовали, то врачеватели не зарабатывали бы столько денег на диагнозах! Помолчи уже, у меня от твоих вопросов уже голова болит.
В чём нельзя было отказать Берни, так это в умении заткнуться тогда, когда его об этом просят. Разумеется, голова у меня не болела, но вот ещё одно отдалённое эхо шагов, которое я услышал после того, как мы миновали подворотню в доки, напрягало. Ровно тогда, когда мы проходили между двумя газовыми фонарями, где тусклый свет от первого уже едва облизывал наши ботинки, а в медный круг второго мы ещё не вступили, я сложил пальцы в привычном заклятии стазиса и метнул в Берни. Приятель по-рыбьи широко открыл рот и смешно округлил глаза, собираясь возмутиться, а затем замер как мраморная статуя. Ещё один миг – и я спешно толкнул секретаря в канализацию. Как раз вовремя. В свете дальних фонарей обозначилась массивная фигура амбала с дубинкой, по которой так и бегали белые всполохи.
Обычно такими дубинками снабжали представителей правопорядка Лорнака, чтобы при желании жандармы вне зависимости от своего магического потенциала могли задержать любого преступника. Чем ярче полыхал металлический ствол, тем больше энергии аккумулировалось в нехитром оружии, и тем больше зарядов мог послать жандарм в спину убегающего нарушителя. Но был у этих дубинок очевидный, прямо-таки вопиющий минус. Они слушались всякого, кто брал их за рукоять-основание. Несмотря на то, что по стали отчётливо бегали белые светлячки, я сложил руку в привычную щепоть в кармане. У меня тоже имелись свои трюки.
– Так-так-так, а где второй? – гулким басом заявил громила. – Я слышал два голоса.
– Не знаю, о чём вы, уважаемый, но я здесь один, – с издёвкой протянул в ответ. – Люблю, знаете ли, вслух общаться сам с собой. Хороших собеседников так сложно найти.
И вынул руку из кармана с мощным пульсаром, который формировал всё то время, пока говорил. К моему удивлению, амбал даже не пошевелился, оставшись стоять так, как стоял – с дубинкой на перевес. А вот сзади неожиданно насмешливо раздалось:
– Знаем-знаем, уважаемый господин Кай Ксавье, что вы редко снисходите до нас, простых смертных. Но, боюсь, в этот раз вам придётся поговорить с нашим шефом.
Стремительно обернулся и увидел с противоположной стороны троих людей. Они стояли как раз под фонарём. В погребально-охровом свете хорошо виднелись латаные и драные пальто, накинутые поверх грязных тельняшек, спутанные волосы, перчатки с обрезанными пальцами, неопрятные брюки с множеством сальных пятен. Двое мужчин старались прикрыть лица короткими полями неуместных цилиндров. Третья же, определённо девушка, переодетая в мужскую одежду, стояла чуть поодаль от света фонаря и явно усмехалась, глядя на меня. Уголки изящных губ нет-нет да и поднимались вверх на какие-то доли секунды. Все трое навели на меня механические пистоли. Я мысленно выругался. Против такого оружия, да ещё и трёх штук, боюсь, моего магического запаса просто не хватит.
– Сдавайтесь, Кай Ксавье, вы всё равно не выстоите против трёх пуль и заряда из дубинки жандарма, выпущенных одновременно, – произнёс тот из мужчин, что стоял по центру, метнув короткий взгляд на свою подругу. – Рассейте пульсар, и мы доставим вас к нашему шефу, не причинив вреда. Здесь, к счастью, поблизости.
– Помнится, в последний раз с Одноглазым мы всё решили. Он признал, что мой долг был полностью покрыт, – ответил громко и демонстративно сделал кистью круговой жест, катая пульсар по пальцам в перчатке из телячьей кожи.
Если метну его сейчас, то жандармы не смогут отследить мою ауру. Это понимаю как я, так и нападающие. Вот только в самом лучшем случае энергетическим шаром смогу парализовать двоих мужчин, но никак не девушку. Остаётся заряд дубинки, от которого можно попробовать увернуться, и пуля из третьего пистоля. Вот на неё моего внимания и сил уже не хватит. С другой стороны, по статистике женщины стреляют из механических предметов реже…
– Одноглазого больше нет, – тут же любезно сообщили мне. – Теперь у нас новый шеф. И он хочет познакомиться со всеми…
Хм… вот как. Окончание фразы повисло в воздухе. «…со всеми, кто когда-либо пользовался услугами криминального сообщества Лорнака». Не сказать, что я относился к оному, скорее наоборот, к моми услугам чаще всего прибегали «ищейки» и официальные структуры, но в далёкие времена однажды сложилась ситуация, когда мне пришлось прибегнуть к помощи Одноглазого. К сожалению, плата за эту помощь оказалась слишком велика, и я зарёкся обращаться к сильнейшим криминального мира.
Шик-шик. Где-то вдалеке послышалось характерное жужжание подметальщика – специального самоходного экипажа, выкупленного властями города и переоснащённого таким образом, чтобы счищать грязь улиц Лорнака в канализацию. Ввиду неповоротвости подметальщиков и их крупных габаритов магтехническое изобретение запускали по ночам, чтобы оно не мешало жителям города, не сталкивалось с частными повозками и автомёбиусами.
Шик-шик.
Перекатил пульсар снова и усмехнулся. Городские подметальщики из-за нехилой стоимости все без исключения оснащены детекторами всплеска боевой магии, громких хлопков и автоматическим вызовом конного отряда жандармерии.
– Рассейте пульсар, и мы доставим вас к нашему шефу, не причинив вреда. Здесь, к счастью, поблизости, – напряжённо повторил мужчина под фонарём и облизал сухие губы.
– Оп-паньки, кажется, к нам мусорщик пожаловал. Какая жалость! – произнёс, довольно растягивая слова и наблюдая за реакцией нападающих.
Шик-шик. Громила позади продолжал стоять неподвижно, преграждая путь к отступлению. А вот троица повела себя странно. Мужчины растерянно переглянулись, продолжая направлять на меня пистоли, а вот девица смачно выругалась, да так, что я восхитился её богатым лексиконом, кувыркнулась и бесшумной тенью материализовалась за моей спиной, прикладывая дуло оружия к виску.
– Дёрнешься – мозги вынесу, – произнесла она тихо, но настолько уверенно, что я понял: не блефует. – И потуши пульсар… от греха подальше.
Шик-шик. Подметальщик появился из-за угла ближайшего здания, а я торопливо раздавил комок энергии в кулаке. Девица, всё ещё угрожая пистолем, заставила подойти меня к стене ближайшего покосившегося дома. Остальные последовали её примеру и тоже торопливо убрались с пути огромной самоходной машины. Шик-шик. Шик-шик. Неторопливый экипаж приближался, мётлы синхронно чиркали по кривой брусчатке, скидывая в широкий водосток канализации навоз, рыбью требуху, помои… Колёса на тонких медных ободах без рессор громыхали. Подметальщик приближался.
– Если выкинешь какую-нибудь глупость… – угрожающе зашипела девушка в ухо, недвусмысленно надавливая пистолем на висок.
Она стояла так близко, что через вонь улицы я смог почуять и вдохнуть её собственный аромат. Весьма приятный, кисловатый с ноткой обжигающе острого перца. К сожалению, лица девушки я всё ещё не видел, так как она стояла за моей спиной. Мне требовалось увидеть её мимику, чтобы сделать для себя определённые выводы.
– А смысл? – ответил, хмыкнув.
– Смысл?! – Не такой реакции ожидала преступница от Кая Ксавье.
– Да. Ты же хотела меня видеть.
Чистильщик поравнялся с нами, шум от его колёс и мётел перешёл в откровенный грохот. Девица с недюжинной силой крутанула меня, прикладывая затылком о кирпичную кладку дома, а дуло пистоля упёрлось в грудную клетку. Смрад и гниль! Мне вообще-то нужна моя голова! Я ей зарабатываю на жизнь в отличие от этих плебеев. Зашипел сквозь зубы от гулкой боли, но дёрнуть рукой, чтобы размять затылок, не решился. Двое мужчин и амбал с дубиной, хотя и не слышали нашего разговора из-за лязганья экипажа, внимательно наблюдали, готовые в любую секунду применить оружие.
– С чего ты так решил?! – почти закричала незнакомка мне на ухо.
Теперь, когда я видел её напряжённое смуглое лицо и чёрные, как обсидиан, глаза, мне стало значительно легче. Предположение, брошенное почти наугад, оказалось верным. Об этом свидетельствовали раздувшиеся ноздри и залёгшая между бровей складка.
– Ты ошибаешься, шеф не я, – произнесла девушка и невольно дёрнула левым плечом, в котором держала пистоль.
Я наклонился к её уху, чтобы не кричать, и спокойно произнёс:
– А твоё тело отрицает только что произнесённые слова. Возможно, ты не в курсе, но односторонее пожимание плечом – самый яркий пример того, что человек врёт. А ещё ускоренное поверхностное дыхание говорит о волнении. Итак, я весь внимание. Чего ты от меня хотела?
– Кто тебе сказал? Кто крыса? – ожесточённо произнесла девушка, зло сверкнув глазами.
Подметальщик уже удалялся, поэтому она больше не кричала. Я рассматривал её необычное лицо. Прямой нос, чуть раскосые глаза, острые скулы, слишком художественно и симметрично перепачканные сажей. Просто поразительно, что девушка смогла занять столь высокое положение в иерархической лестнице криминального мира. Наконец, пожал плечами.
– Твой подчинённый. Он посмотрел на тебя, словно искал одобрения, приказывая рассеять пульсар. К тому же, когда я не выполнил его требования, а ситуация стала выходить из-под контроля, он занервничал и повторил слово-в-слово: «Рассейте пульсар, и мы доставим вас к нашему шефу, не причинив вреда. Здесь, к счастью, поблизости». Обычно повторяются, когда заранее заучивают ложь. В этой фразе выбор оказался небольшим. Либо меня всё-таки собирались пристрелить, что как-то не вяжется с тем, что нападающие заранее знали имя жертвы и явно от неё что-то хотели. Либо подвох таился в последнем предложении: «Здесь, к счастью, поблизости».
Незнакомка медлено убрала дуло пистоля, не отводя взгляда от меня.
– А вы действительно Король Лжи, Кай Ксавье. Не ожидала. Грейс Про́клятый Кинжал.
Имя Грейс подходило этой девушке так, как не подошло бы ни одно другое. Рычащее, стремительное, короткое и резкое, как удар хлыста. Но вот прозвище…
– Проклятый Кинжал?
Я прекрасно знал, что в криминальном мире мало кто пользуется настоящими фамилиями, скорее вымышленными сочетаниями букв или характеристиками людей как: Одноглазый, Хромой, Потрошитель, Вдова и прочими. Но «Проклятый Кинжал» действительно странное прозвище, тем более для особы женского пола.
Грейс усмехнулась и виртуозным движением заменила пистоль на удлинённый нож с широким лезвием. Подкинула его в руке и так же молниеносно убрала в голенище высого сапога.
– Проклятый для тех, кто встречается с моим любимцем, – пояснила девушка.
Медленно кивнул, принимая ответ. На тёмной стороне Лорнака в принципе больше любят кулаки и холодное оружие, чем механическое и магтехническое. На последние два нужна лицензия, да и отследить его жандармам проще.
– Иногда требуется просто и тихо перерезать глотку без привлечения лишнего внимания, – ухмыльнулась преступница, угадав, о чём я думаю.
– Так зачем я тебе понадобился, Грейс? – повторил, всматриваясь в хищные черты лица.
– Уже не зачем, – девушка хмыкнула и отступила в темноту, дав знак своим спутникам следовать за ней.
– То есть это была проверка? – уточнил, чувствуя очередной подвох.
– Конечно, Король Лжи. Должна же я была проверить, насколько ты хорош. Не волнуйся, когда понадобишься, я дам тебе знать. – Вся четвёрка растворилась в ночи.
А я почувствовал, что вступил в очередную лужу дерьма. И обыкновенной чисткой ботинок на этот раз не обойдётся. Постоял несколько секунд, смотря на канализацию. А ладно, стазис всё равно будет действовать ещё до утра.
Уже заходя на территорию собственного родового особняка, чуть не споткнулся о худое тело мальчишки.
– Мэтью?
– Я не спал, господин, не спал! – Сонный конопатый мальчишка четырнадцати лет усиленно делал вид, что всё это время он лишь неподвижно сидел на ступеньках, привалившись к ограде.
Но врать Мэт не умел, впрочем, почти как любой в этом городе.
– Ты что здесь делаешь? – спросил грубее, чем хотелось. Сказалось напряжение от последней встречи с Грейс и её подопечными.
Мальчишка пожал своими худыми плечами, шмыгнул носом, после чего вытер под ним рукавом своего безразмерного плаща.
– Так вы не отпускали, господин. Я вас ждал. – Честные глаза уставились на меня.
Беззвучно выругался.
– Ты что, всё это время ждал меня здесь? На улице?
По нашему договору для Мэта я выделил дальнюю пристройку на территории особняка, в котором он мог оставаться на ночь. Иногда мальчишка ночевал, иногда нет. По обоюдному молчаливому согласию я никогда не расспрашивал, где живут его родители и почему отпускают так надолго. Просто платил ему два фэрна в месяц и не сдавал властям, а Мэтью выполнял для меня мелкие поручения. По закону Лорнака дети до шестнадцати лет не имели права работать. Мальчишка уверенно врал, что ему уже исполнилось шестнадцать вёсен, а я делал вид, что верю ему.
– А двери дома я дёргал. Вы перед уходом закрыли их на магический замок. Если бы на обычный, то я бы открыл, – невозмутимо сообщил мне этот маленький домушник.
– Так, Мэтью, чтобы больше на ступенях не слонялся! Твой сарай я вообще не трогаю, вот и проваливай туда, если меня нет дома. Понял?
– Понял. – Мальчишка снова шмыгнул, но на этот раз почему-то постеснялся вытирать раскрасневшийся нос. – Вы очень добры, господин.
– Вот не надо этого! Не придумывай тут! – Напустил в голос побольше строгости. – Ты своим бездомным видом в рванине всех потенциальных клиентов отпугиваешь. А если заболеешь, то потом мне придётся самому, что ли, за автомёбиусами бегать? Нет уж, от работы не отвертишься. А теперь, раз уж меня здесь столько ждал, ноги в руки и бегом до ресторации «у Билла», возьми стейк с кровью да самый лучший. И забеги к мадам Жозефине. Попроси прислать Ришу или Фиону. Часов через шесть с первыми лучами солнца лови экипаж и поезжай в рыбацкий квартал на Сырую улицу. Найдёшь там злого, воняющего и поносящего меня матом Берни. Тащи его ко мне. Всё ясно?
– Ясно-то ясно, – пробурчал мальчишка поёжившись. Видимо, глубоко уснул, пока меня ждал. А затем внезапно деловито поинтересовался: – Господин Лэнгфорд опять напился до беспамятства и уснул в канаве?
– Что-о? Ты где такого наслушался, Мэтью?! – искренне возмутился я.
Мэт тут же опустил подбородок, пошёл пунцовыми пятнами и промямлил невнятно:
– Ну, так сам господин Лэнгфорд говорит про вас… когда вы… ну…
– Надо говорить: напился до поросячьего визга и прилёг рылом в смрадные отбросы. Всё, шпана, а теперь вали побыстрее и без стейка не возвращайся.