А все-таки Нефертити что-то понимала в этом процессе, и выбрала один из самых безболезненных и «гуманных» способов уйти из жизни. Даже боль от укуса «прошла». То есть сигнал о боли был заблокирован, так как яд отключил работу нервов в руке. Начало останавливаться сердце, увеличивая полупериод между своими сокращениями. Слух отключился, исчез шум реки, плач ребенка, и только голос этого козла «Гуру» свободно проникал в мозг. Он бухтел что-то о двуединой задаче и силе духа, с помощью которого, я должен что-то сделать сразу для двух человек. И снизойдет на меня в этом случае благодать ихнего Шивы. Что задача сложная, но все зависит только от меня самого. Что Шива был сердит на меня за мое небрежение, и только мои действия перед смертью убедили божество не переселять меня в камень или баобаб, потому, что змея атаковала не меня, но я вступил с ней в схватку, пытаясь защитить чужую жизнь. Она хотела причинить мне боль, тогда как смерть достаточно безболезненная. Жить с этим гораздо больнее. Гуру сказал, что позвал ребенка проститься со мной, давшего ему возможность жить дважды, что дух отца будет всегда рядом с ним. «Вот сволочь! Нельзя детям смотреть на это!»
– Я сказал ему, чтобы он верил в тебя, от этого, тоже, очень многое зависит.
А временной промежуток между сокращениями сердца все увеличивался и увеличивался. Все, тьма! Какие-то не очень яркие пятнышки света, которые вдруг полетели на меня, превращаясь в линии, беззвучная вспышка, слуха-то нет. Что-то холодное ожгло ноги, а в нос ударило запахом «карасей»1, ваксы, прокисших помоев и отвратительного табака. «Новый хозяин» или «раб», кто его знает, еще не разобрался, спал не раздеваясь на узкой кровати. В животе у него урчало, правая рука немного дергалась, это, скорее всего, из-за меня: он начал тереть другой рукой место укуса. Одно хорошо: его сознание полностью открыто для меня. Челышев Василий Иванович, 1923 года рождения, русский, беспартийный, член семьи врага народа, мать осуждена по статье 58-1в, место жительства – поселок Озерный Челябинской области, образование – 10 классов школы рабочей молодежи данного поселка. Работает на ЧТЗ, «гонщиком» (перегоняет готовую продукцию из цеха на «площадку», там проводит ходовые испытания машины, и с «площадки» – на склад готовой продукции или на погрузку в эшелон). До недавнего времени работал в 9-м цеху (цех выпускал артиллерийские тягачи «Сталинец-2» и танки КВ-1), полмесяца назад переведен в третий цех на С-65, на дизельные трактора. С этим «переводом» связана целая история, которая еще не закончена. Поселок Озерный расположен между поселком Малакуль и заводом. Сейчас на этом месте большой пустырь и пара гаражных кооперативов. Раньше там стояли бараки для строителей завода, часть из которых находилась на спецпоселении. Спецпоселение – это не колония и не тюрьма, люди там живут расконвоированные, но! За нарушение режима или невыход на работу (приравнивалось к саботажу), можно было спокойно получить карцер или конвой в придачу, то есть переселиться из барака с коридорной системой комнат в обычный барак. Вечерние поверки обязательны для всех, кроме особо избранных. Этими «избранными» были местные «короли» преступного мира, уголовники, освобожденные по УДО (условно-досрочно). Именно они «держали масть» в этих поселениях. Администрация иногда вмешивалась в их деятельность, но чаще всего этого не замечала. Мать Василия была красивой женщиной, что ее и погубило. Она «не поняла»: почему ей предоставили комнату в четырехкомнатном коттедже с отдельным входом. Вела себя неподобающе дерзко с «очень уважаемым человеком», так как была женой достаточно крупного военного, которого осудили по ошибке, как она считала. В общем, шесть дней назад она и младшая сестра Василия исчезли. На вечерней поверке вместо матери отвечал какой-то чужой женский голос, малолетняя сестра на поверку еще не выходила по возрасту. Настроение у Василия близко к паническому: деньги и карточки были у матери, в администрацию не заявить, это добровольно «сесть на перо» по местным законам. День рождения только через неделю, и еще потребуется время, чтобы получить заветные карточки на питание. А до зарплаты – две недели. Был еще один путь: пойти на поклон к этому самому уважаемому человеку, но, во-первых, он ненавидел его задолго до того, как пропала мать. У нее не было секретов от сына, а во-вторых, человек этот был очень любвеобильный, и «мальчики» были у него в ходу, а становиться «опущенным» Василий не хотел. Требовалось срочно куда-нибудь «свалить». Вот в такую неприятную ситуацию загнал меня проклятый брахман. Ноги морозило по совершенно другой причине, но об этом чуточку позже. Там пока почти ничего не происходит, вокруг ни души, и только чайки носятся над волнами.
Мне надоело бездействовать, да и требовалось узнать в каком положении я нахожусь: в роли раба или хозяина, поэтому последовала команда телу: «Подъем!». Да, парень, это не я «попал», это ты «попал». И первое, чем я с ним занялся, была утренняя гимнастика, несмотря на голодное урчание его или теперь уже моего желудка. Но стоит ли обращать внимание на подобную мелочь? Оказалось, что стоит! Через некоторое время закружилась голова, видать с питанием у молодого человека совсем плохо. Выяснилось, что готовить он совершенно не умеет. Прошерстив имеющиеся в наличии шкафчики и полочки, обнаружил немного гороха, ячки, пшенички и других круп. Ну, а то, что на воде, так куда ж деваться! Керосин в керогазе еще был и пара двухлитровых бидонов стояла возле окна. Там было еще темно, ходики на стене не ходили, часов у Василия не было. Но сегодня ему во вторую смену. Где-то через полчаса, каша еще только закипела и начала потихоньку развариваться, прозвучал заводской гудок. Это был «малый гудок», до начала первой смены оставалось полчаса. Выставил ходики, поднял гирьки и толкнул маятник. Взял протухшее ведро, и вышел на улицу. До выгребной ямы было достаточно далеко, а из бараков уже начали выходить работяги из первой смены. Когда вернулся, то понял, что пора завтракать. Горячая каша, пусть и со «стаком», это гораздо лучше, чем постоянное урчание желудка. Покопавшись в памяти «клиента», обнаружил для себя решение, от которого сам клиент просто оторопел:
– Не возьмут! Я же на «броне»!
– Какая бронь? Меня же перевели в третий!!!
В общем, получалось, что одна половина «я» спорила со второй. Но, в спорах рождается истина! Идти было не особенно далеко, по 1-й Пятилетке до Киргородка, а потом по Грибоедова. Комиссариат уже открылся, и попасть на прием оказалось проще простого. Тем более, что в прошлом году Василий дважды посещал это заведение, но не совсем удачно. В прошлый раз у него была только справка, о том, что он – сын врага народа, в этот раз в кармане лежал «серпастый и молоткастый». Место прописки, правда, поселок Озерный, ну да ничего, прорвемся.
– Ты же у меня был, вроде? Че хотел?
– В армию хочу, механиком-водителем.
– А, вспомнил! Ты же хотел в Ленинград в училище поступать, так тебе нельзя сразу по двум причинам: во-первых, ты – член семьи, а во-вторых, в «девятке» работаешь.
– Так, товарищ военком, то ж до войны было, и я не в училище пришел проситься, а работаю я сейчас в третьем, вот пропуск.
– Комсомолец?
– Нет.
– Плохо, очень плохо! Не будет комсомольской путевки, даже не приходи. Свободен.
Сам Василий полностью раскис, и хаял себя, что в такую даль понапрасну стаскался, но я направил его тело не домой, а на завод, и напрямую в комитет РКСМ. Первого секретаря не было, был только второй, а он до этого работал в «9-м», плюс, я находился по всяким инстанциям, да и язык у меня подвешен хорошо, не то, что у Василия, который два слова вместе связать не мог, стеснялся. Очень его зацепила ситуация с отцом, которого он боготворил. Это он его научил танки водить. Поэтому «гонщик» Василий Челышев числился в передовиках производства.
– Так ты поэтому из «девятки» ушел?
– А-то! По-другому с брони не снимают.
– Ну, хорошо, зайди завтра.
– Гена, мне сегодня надо, там команда почти сформирована, ну, что тебе стоит? Ты же знаешь, что не подведу!
– Ладно, посиди здесь.
Не прошло и получаса, как мы отправились в обратный путь к военкомату. Заветная цель уже была совсем рядом.
Военком чему-то ухмыльнулся, и выписал направление на медкомиссию. Хорошо, что пожевать успели. «Годен, без ограничений». Затем парикмахерская во дворе, где остались лежать его длинные, как у Максима Горького, волосы, и назад в призывную комиссию. На руки выдали два предписания, заверенные печатями, и еще до начала второй смены одно из них, без корешка, было передано в отдел кадров завода.
Проработать мы успели только до 17.30: вызвали в третий отдел, где попросили подписать несколько бумаг о неразглашении, затем очередь в кассу, в которой выдали зарплату с выходным пособием и подъемными, как для призывника в РККА.
«А вот домой сегодня можно не ходить! И на вечернюю поверку тоже. Не исключено, что «уважаемый человек» предпримет собственные шаги, чтобы наложить лапу на часть или всю сумму». Информацию о том, что Василий вступил в ряды доблестной Красной Армии и так доведут до «кого следует». В военкомате я видел, что сборные команды из разных мест живут в казарме во дворе военкомата. Так что, не заходя домой, в чем были и без запасного белья, пошагали мы в теперь уже родной райвоенкомат. Доложились о прибытии, отдали дежурному комиссару основное предписание и корешок первого, и были направлены в команду 11203 в распоряжение старшины Нечитайло. Уже в команде выяснилось, что ехать довольно далеко: в Ленинградскую область, в Струги Красные, точнее будет сказано на месте. Впрочем, я это и без них знал: во Владимирские лагеря едем. 62 км от Пскова, 190 от Ленинграда. Первый мехкорпус РККА. Судя по предписанию, в 20 тяжелый танковый полк. Утром, правда, нас чуть не отправили домой, в предписании написано было другое число, третье мая сорок первого года, но мне удалось отбиться, дескать, комнату уже забрали, так как уволился с завода, жить негде, в общем. Берите какой есть, пока доедем – 18-ть исполнится. И точно, вагон под погрузку выделили только через три дня, кормиться, правда, эти три дня приходилось чем попало, благо ребята в команде подобрались с харчами. Наконец, погрузка, деревянные нары, вагон прицепили к пассажирскому поезду, и команда тронулась в путь.
У попытки отправить нас домой была еще одна причина: в первую ночь мы очень неспокойно спали. Срочно требуются курсы по изучению принципа действия и способов блокирования синхронности действий первой и второй пары рук Шивы. Вот только даже Гугла в этом мире нет, и ни одного знакомого брахмана на горизонте. Отбоярились, сказал, что приснился сон, что я дерусь со шпаной.