Так и шли день за днём. И каждый день Вера Герасимова боролась с реальностью, которая её не устраивала. А это очень тяжело – быть постоянно недовольной собой. Но и как быть довольной тем, что есть, – Вера не знала.
Ведь ей так хотелось, чтобы все приключения, о которых она читала и мечтала, начали происходить по-настоящему, чтобы были друзья, с которыми можно в этих приключениях участвовать. Но дружить было не с кем – во дворе понятно, в классе тоже: ведь ребята за эти несколько лет убедились, что у неё своя собственная, необыкновенно интересная жизнь. А потому ни в ком из одноклассников она не нуждается. Про музыкальную школу и говорить нечего – там схема простая: отучились и разбежались по домам. Какие в музыкалке друзья?
Круг замыкался. И круг этот был просто адским. Бедная Вера, которая сама перекрыла себе все дороги, могла ходить по нему до бесконечности.
Конечно же, по натуре она была человек-борец, а потому попытки прорваться если не к воплощению мечтаний, то хотя бы просто к людям она предпринимала. Через интернет Вера узнала, что в городе существует «Клуб ролевых игр». Там собирались те, кто в свободное от работы и учебы время собирались вместе и бегали по лесам с деревянными мечами, делая реальной свою любовь к творчеству Толкина и другим романтическим забавам. Вера нашла контакты этого клуба, твердо решив пойти туда и записаться. Вот ведь где могут быть единомышленники! Там и рыцари, и хоббиты, и джедаи – и все, кто хочешь! И она будет с ними вместе – девушка-воин…
Так что в начале зимы Вера в этот клуб и отправилась.
Но каждый метр дороги, что приближала её к заветной цели, добавлял сомнений. А вдруг её не возьмут? Вдруг там ей достанется только какая-нибудь эпизодическая роль – сорок восьмой пехотинец в четырнадцатой колонне третьего отряда запасных гоблинов? Ну что в такой роли будет интересного? Никакой инициативы: или беги, куда скажут, или лежи, изображая убитого. А Вере хотелось роль значительную: чтобы было, где развернуться.
«Ха! – гоблин-пехотинец!» – стукнула в голову девочке новая мысль. Сейчас как посмотрят на неё руководители, оценят, и скажут: куда ж ты, такая тумбочка, в войну играть пришла? В лучшем случае определят её в кухонные работники.
А в худшем… В худшем засмеют-запозорят! Как всегда смеются над неадекватными людьми. Девушка-воин… Посмотри на себя, колобок? Какой ты воин? Цирк!..
Так что почти у самых дверей клуба Вера решительно развернулась и побежала прочь. Прочь от позора. По дороге она увидела кучку одноклассников и ребят из других классов и школ, которые, стуча зубами, оживлённо болтали, пихали друг друга в снег, прыгали, играя в «ножки», смеялись. Они были вместе. А Вера одна, одна…
Она примчалась домой, и, как ни сдерживалась, всё-таки разрыдалась. И плакала так долго, пока совсем не выдохлась и не задремала, положив голову на письменный стол.
В начале вечера пришла мама – Вера услышала её и проснулась. Зажигая везде по квартире свет, она вышла из своей комнаты.
– Привет, мам…
Весело ответив Вере, мама принялась переодеваться.
– Мы с папой идём в гости к Дидиковым! – сообщила она. – Он с работы прямо туда приедет. Мы и тебя хотели взять, но там будут одни взрослые.
– Не, я бы и не пошла. – махнула рукой Вера.
– Плохо, – покачала головой мама.
Вера сделала равнодушное лицо. Ей так не хотелось расстраивать своих дорогих родителей, а потому и для них у неё была припасена замечательная маска: спокойной равнодушной девочки, которой ничем не угодишь. О своих бедах Вера никогда маме с папой не рассказывала – ведь раньше у неё вообще никаких бед и проблем не было. А потом, когда они появились, ей было очень стыдно признаться, что её кто-то обзывает. Вера боялась, что, услышав о «колобке» и «толстой», её родители – люди с активной жизненной позицией, тут же пойдут в школу разбираться, и этим окончательно сровняют её с плинтусом. А потом, когда она сама научилась бороться за себя, делиться проблемами вообще необходимости не стало.
Мама и папа очень много работали, а когда встречались дома, то тут же бросались друг другу в объятия. Так они и ходили по квартире весь вечер – совсем как Шерочка с Машерочкой. Или укатывали куда-нибудь: в театр, в ресторан или в гости, как сейчас.
И все время приставали к Вере с вопросами: «Что же ты сидишь дома? Шла бы в компанию!»… Папа и мама настаивали на том, чтобы их странная дочь завела себе хороших друзей – весёлых девчонок и мальчишек, с которыми ей было бы интересно. Учиться такая тусовка не повредит, тем более что Верины успехи в школе были гораздо выше средних. Так что – вперёд!
Мама вообще иногда выхватывала у Веры из рук книжку, телефон или выключала фильм, восклицая:
– Вера, хватит на одном месте сидеть! Иди гулять!
На это Вера деланно отмахивалась:
– Ой, да не хочу… Мне такое времяпрепровождение не по душе…
– Не по душе… – искренне недоумевала мама. – А так лучше? В телефоне и за компьютером ты только зад себе наращиваешь и глаза портишь!
Это Вере вообще невозможно было слышать. Про зад она и так хорошо знала. Но Вера изо всех сил сдерживала слёзы. И… оставалась надменно-равнодушной.
Но не могла же она признаться, что на самом деле она и сама просто мечтает о компании весёлых друзей, чтобы вечером мчаться к тем, кто тебя ждёт, любит, понимает! Но НЕ БЫЛО у неё никакой тусовки – и проситься к кому-нибудь в друзья ей было просто НЕВОЗМОЖНО!!!
Так и сегодня – из любви к Вере мама завела свою традиционную песню.
– Ну почему же ты всё время сидишь дома, Верочка? – начала она, подсаживаясь к Вере на диван и обнимая её. – Почему никуда не ходишь, ни с кем не дружишь?
– Неохота…
– Но ведь, Вера, как ты не понимаешь – это же твои лучшие годы! – волновалась мама. – Тринадцать лет!.. Мы с папой познакомились примерно в этом возрасте. Да! Мы долго дружили, виделись нечасто, потому что разъехались из нашего двора в разные районы города. Но это было так интересно – встречаться, гулять, расставаться, снова ждать встречи… А наши друзья – ведь многие, как Дидиковы, до сих пор с нами! Да, те, с которыми мы подружились ещё в детстве.
– Ага… – охотно закивала Вера. Она знала историю дружбы с Дидиковыми.
Но мама не отставала. Она, кажется, даже про папу забыла, который наверняка уже приехал в гости и теперь там маялся, ожидая её. И вот-вот начнёт звонить, разыскивая маму…
– Не «ага», Вера! – воскликнула мама. – Поверь: всё то, что с тобой случится в детстве, ты будешь помнить всю жизнь! И всё, что ты полюбишь, останется с тобой навсегда.
– Мам, ты же сама говорила, что влюбляться ещё рано! – подловила маму на противоречии Вера.
– Влюбляться – это одно! – отмахнулась мама. – А любить – другое… Любить можно всё, что угодно: собак, книги, игры. И людей, конечно – друзей и подруг…
– Артистов…
– Ну и артистов, да, – согласилась мама. – А что?
Коллекция фотографий Майкла Джексона, которую мама начала собирать ещё в детстве, до сих пор хранилась у неё в заветном чемоданчике…
– Ничего… – улыбнулась Вера.
– Да, Вера! – не сдавалась мама. – Так устроена детская душа: эмоции, которые поселятся в ней, будут сильны и памятны. Особенно положительные эмоции. Многих врагов и обидчиков ты со временем забудешь, а любимые поселятся в твоем сердце навсегда, – мама вытерла слезинку краем парадной кофточки, которую до сих пор держала в руке. – Правда, Верочка: в детстве дорог каждый день, важно и памятно любое событие. Это потом уже, во взрослой жизни, дни помчатся колбасой. Будут мелькать, не заметишь, как… А ты так бездарно проводишь время… Так что не будь букой, дружи с ребятами. Друзья из детства – самые лучшие. Они, конечно, могут, как и любые другие, оказаться предателями, переметнуться куда-нибудь, когда им будет это выгодно. Что ж – кто не рискует… Но всё равно детские друзья останутся самыми любимыми. Так что давай – гуляй, дружи, ссорься, мирись, влюбляйся в конце концов! Ведь детство – это такое чудо!
Мама ещё хотела что-то добавить, но зазвонил телефон. Она бросилась к своей сумочке, выхватила его – и принялась объяснять папе, почему она всё ещё дома.
Вера, которая из последних сил сдерживала рыдания, поднялась с дивана, быстро обняла маму, шепнула ей: «Я всё поняла!» – и спряталась в ванной. Шум включённого душа спрятал её от мамы. Мама скоро ушла – и Вера осталась в полном одиночестве. Она сидела под искусственным дождём. И не знала, что же ей нужно делать. Жизнь – ад, мир грёз недосягаем, потому что он всё-таки неправда. А друзей просто так взять и найти – совершенно невозможно…