Глава 2. Гагаринский пролог
Истории легендарных фотографий… С них многое начиналось.
– Ну раз история требует, нам нельзя отказываться. – Королёв рассмеялся. – Будем мучиться вместе, Юрий Алексеевич. Можно здесь? – Сергей Павлович показал на скамейку.
Королёв и Гагарин присели рядом. Фотограф достал экспонометр.
– Одна шестидесятая, – подсказал Гагарин.
– Ему можно верить, – заметил Королёв.
Фотограф сделал несколько кадров. Он был доволен – ведь это первая встреча Королёва и Гагарина в конструкторском бюро после полета. Он долго упрашивал Главного конструктора попозировать вместе с Гагариным для стенной газеты, экстренный выпуск которой должен появиться завтра.
Через несколько лет снимки Королёва и Гагарина, сидящих на скамейке, были опубликованы газетами всего мира.
Эти фотографии лежат передо мной на столе…
Мне посчастливилось встречаться с обоими. Столь непохожих двух людей трудно представить, но тем не менее у них было нечто общее… Много лет спустя стало понятным: их объединяли преданность делу, служение космонавтике и Родине.
Время ярче высветило главное и в Королёве и в Гагарине. Узнавая подробнее о судьбе каждого, понимаешь, что они шли одной дорогой к 12 апреля 1961 года, дню, навсегда соединившему их в памяти человечества.
Юрий Гагарин и Сергей Королёв
Для Гагарина Сергей Павлович был Учителем. Это естественно, ведь он принадлежал к старшему поколению. Он по-отцовски относился к Юрию Алексеевичу. Да и как может быть иначе – ведь эстафету подвига народа старшее поколение всегда передает молодым…
Перед вами не биографии двух людей, восславивших нашу Отчизну. Из многих событий, из которых слагается человеческая судьба, я выбрал лишь некоторые: два человека – Королёв и Гагарин – идут навстречу друг другу…
Сейчас над планетой работают орбитальные комплексы. К ним стартуют новые экипажи.
Космонавты открывают люк и вплывают в станцию. Щелчок выключателя, вспыхивают светильники. На одной из стен они видят фотографию Главного конструктора и Первого космонавта Земли.
В 1934 году Сергей Павлович Королёв дарит Циолковскому свою книгу «Ракетный полет в стратосфере».
«Книжка разумная, содержательная, полезная», – отзывается Циолковский.
Есть предположение (точно установить так и не удалось!), что Сергей Павлович приезжал в Калугу. Воистину – историческая встреча. Теоретик космонавтики и Главный конструктор.
В одной из книг автор воспроизводит рассказ Сергея Павловича о встрече: «Запомнились удивительно ясные глаза, крупные морщины. Говорил Циолковский энергично, обстоятельно. Минут за тридцать он изложил нам существо своих взглядов. Не ручаюсь за буквальную точность сказанного, но запомнилась мне одна фраза. Когда я с присущей молодости горячностью заявил, что отныне моя цель – пробиться к звездам, Циолковский улыбнулся и сказал: «Это очень трудное дело, молодой человек, поверьте мне, старику. Это дело потребует знаний, настойчивости, терпения и, быть может, всей жизни…»
Верил ли Циолковский, что то будущее, которое он предсказывал, наступит так скоро?
С. П. и Н. И. Королёвы на праздновании 100-летия со дня рождения К. Э. Циолковского. Калуга. 15 сентября 1957 г.
Памятник Константину Циолковскому и Сергею Королёву в Калуге
Безусловно. Ведь к нему по-прежнему приходили письма из ГИРДа: «Работаем не покладая рук; на днях поступило несколько опытных ракет на высоту порядка 1–2 километра для проверки некоторых выкладов и конструкций. Сейчас широко развертываем экспериментальные работы на стендах и на полигоне. Получаем неплохие результаты, жаль, что Вы живете не в Москве…»
На снимке Циолковский и Тихонравов. Конструктор рассказывает о своей работе. Тот самый Михаил Клавдиевич Тихонравов, который по праву считается одним из пионеров космоса. Его ракеты поднялись ввысь первыми в нашей стране, его проекты имеют самое непосредственное отношение к старту Юрия Гагарина.
Но до этого еще далеко. Первый космонавт планеты пока не родился. Алексей Иванович привез свою Анну из Клушина в Гжатск 2 марта. Он поторопился…
Этой весной он понял, чему надо посвятить свою жизнь. Да, есть способный авиаконструктор (его уже так называли) Королёв. Неплохо летал на планере – свидетельство тому соревнования в Коктебеле.
Ему уже шел 29-й год. Три года назад он встретился с Ф. А. Цандером. Вместе они создали сначала Московскую группу изучения реактивного движения, а затем ГИРД.
Теперь у них уже институт, и с весны 1934 года Сергей Павлович Королёв – руководитель отдела ракетных летательных аппаратов Реактивного научно-исследовательского института (РНИИ).
Но отдел есть, а ракет пока нет…
И возможно ли оправдать те надежды, что влекут тысячи людей к зданию университета, где должна состояться лекция о полете на Марс?
Ему предстояло ответить на это.
«Нет», – лучше так ответить, благо даже на авторитет великого Циолковского можно сослаться. Мол, это удел фантастов и таких писателей, как Алексей Толстой. Пусть творят своих Аэлит…
Сказать «нет» – значит обеспечить спокойную жизнь, ведь в кармане диплом инженера и свидетельство об окончании школы летчиков. Обе специальности популярны и необходимы в стране. Летай, конструируй – пришло ведь время авиации, и друзья убеждают: ей принадлежит будущее.
Он не возражает, но неизбежно добавляет одно слово: «ближайшее…» А вторую половину XX века инженер и летчик Сергей Королёв видит иной – ракеты начинают превосходить авиацию и по скорости, и по высоте полета. Более того, именно они унесут человека за пределы Земли…
Стоп! Это уже фантастика… Но он не может сдержаться.
31 марта в Ленинграде началась Всесоюзная конференция по изучению стратосферы. Открывал ее будущий президент Академии наук СССР Сергей Иванович Вавилов.
Нет, не о том, как преодолеть этот барьер между Землей и космосом, шел разговор тогда. Стратостаты – вот что владело умами, ведь они первыми ринулись ввысь. На них поднимались отчаянные смельчаки, погибали, но на смену приходили другие…
Инженер Сергей Королёв выступал на одном из заключительных заседаний.
– Мною будет освещен ряд отдельных вопросов в связи с полетом реактивных аппаратов в стратосфере, причем особо подчеркиваем, – начал он, – именно полетов, а не подъемов, то есть движения по какому-то маршруту для покрытия заданного расстояния…
А потом он говорит о полете человека, причем «…речь может идти об одном, двух или даже трех людях, которые, очевидно, могут составить экипаж одного из первых реактивных кораблей».
Это было время мечтателей. Инженер Королёв и не скрывал, что принадлежит к ним. Но уже в те годы начали проявляться те качества характера, которые станут чуть ли не главными в нем, когда он станет конструктором космоса.
Однажды на Байконуре во время подготовки к старту ракеты он заметит инженера, читающего книгу. Сергей Павлович посмотрит на обложку, а затем вспылит:
– Немедленно в Москву! Первым же рейсом… И заявление по собственному желанию!
Он будет гневаться весь день. Даже пожалуется Келдышу:
– Распустились поди, они уже романы читают на стартовой…
Он не представлял, что инженер, конструктор может быть не занят в рабочее время, что он способен думать не о деле.
Он прощал все человеку – не замечал его слабостей, не наказывал за ошибку, никогда не унижал, если знал, чувствовал, видел, что тот предан работе. Это было высшим критерием его оценки человека.