Даша:
Впервые Джун заговорил о том, что он может приехать в Россию где-то через неделю после начала нашего с ним общения. Но это были разговоры скорее о желании, а не о планах. Я знаю истории, где девочки ждут встречи годами, поэтому не воспринимала его слова всерьез. Как-то мне написала одна девушка: «Я уже три года общаюсь с корейцем. Он мне обещает, что приедет. Что мне делать? Доверять ему или нет?» А я даже не знаю, что ответить. Три года – это слишком много. Я даже не знаю, кто будет столько ждать.
СОВЕТ 5 ОТ ДАШИ И ДЖУНА: «ЖДАТЬ ИЛИ НЕ ЖДАТЬ?»
Тут все зависит от вашего общения. Если вы все время на связи, как мы, то подождать какое-то время стоит. Хотя, наверняка ожидание будет недолгим, потому что вы будете делать все, чтобы скорее увидеться. А если вы общаетесь 2 дня, потом парень говорит: «Я приеду» и при этом общение протекает вяло, то ждать не нужно. Скорее всего в этой ситуации вы по-разному относитесь к этой фразе: ты – как к обещанию, а он – как к просто словам.
Только представь, сколько хорошего, интересного, важного могло бы произойти с тобой за годы ожидания? А ты просто сидишь, ждешь, надеешься. Мы не хотим разрушать твою мечту и говорить: «Да забей уже, ничего из этого не выйдет». Это решение каждый принимает самостоятельно. Но если долгое время в отношениях ничего не происходит, то, может, это… и не отношения вовсе?
В начале мая Джун стал чаще об этом говорить и даже называл срок: «В октябре я, наверно, к тебе приеду». Я ответила: «Окей, если наше общение будет продолжаться в том же духе, я буду тебя ждать».
Джун:
А еще через неделю, в середине мая, сказал: «Нет, я так не могу больше, давай я быстрее уеду из Америки. Закончу учебу на 6 месяцев раньше, пофиг, поеду сначала в Корею, а потом, в августе, к тебе в Россию».
В итоге купил билеты на август в Самару, на две недели.
Даша:
Я была счастлива! И мы стали ждать августа. А потом что-то пошло не так…
В конце мая Джун едет к другу в Лос-Анджелес, ночует у него и… его поведение меняется. Мы продолжаем общаться, но я вижу, что он что-то скрывает. И 30 мая я его прямо спрашиваю: «Что случилось?»
Он отвечает: «Я покупаю билеты на июнь и прилетаю к тебе».
Я перепугалась: «Так, стоп, мне нужно оформить отпуск, срочно, подожди, я не думала, что это будет так быстро».
Джун:
В этот же день я купил билеты. 3 июня вылетел из Лос-Анджелеса и приземлился в Самаре.
Даша:
Когда я узнала о дате 3 июня, я была в шоке. Я уже свыклась с мыслью, что мы встретимся в августе, запаслась терпением, а тут такая неожиданность. Мне совесть не позволяла писать Джуну: давай, мол, приезжай уже быстрее, хочу тебя увидеть. Я понимала, что у него там свои дела, что он не может так просто взять и сорваться. А он, оказывается, смог.
Помню, когда я узнала, что он приезжает буквально на днях, меня охватил страх от осознания ответственности за приезжающего. Он ничего здесь не знает: ни языка, ни адресов. А что если мы вообще при встрече друг другу не понравимся? Запах, глаза, нос, губы, что угодно. Как в этом случае быть? Махать ручкой и говорить: «Ты сам приехал, я тебя не звала»? Или делать вид, что все классно и считать минуты до того момента, когда он уедет?
Всякое может быть. Естественно, я верила, что такого не будет, потому что между нами уже была влюбленность, но и совсем исключать такого поворота было нельзя. И мне было боязно даже не за себя, а за него, за его судьбу – он бросает там все и летит в неизвестность. А я всего лишь беру на работе отпуск. Но в нашем случае это действительно было ЕГО решение. Он все сделал сам. Потому и не советовался со мной, когда менял билеты, чтобы я не сбивала его с толку.
Джун:
Естественно, я спрашивал Дашу, будет ли она меня ждать, хочет ли меня видеть. Она говорила «да». И, что еще важнее, я чувствовал, что это правда. Поэтому, когда взял билеты на июнь, то позвонил ей и сказал: «Все, в универе я уже не учусь, пути назад нет, я лечу. У тебя есть четыре дня, чтобы оформить отпуск, поздравляю!» На работе я тоже уволился. Когда сказал директору, что лечу к девушке в Россию, он зааплодировал и сказал, что я смелый человек.
Даша:
Да, ты смелый, это точно.
Джун:
И молодец?
Даша:
И молодец!
Я к тому моменту много прочитала про корейский менталитет, про встречи с корейцами. Обычно они как-то планируют такие вещи заранее; дают время, чтобы другой человек комфортно подготовился: взял тот же отпуск, организовал все свои дела. Поэтому тут Джун повел себя скорее не как кореец. В кого он такой суперсмелый?
Видимо, он тоже очень влюбился и всерьез решил за мной ухаживать, как настоящий мужчина.
Мужчины из Кореи ухаживают за девушками не совсем так, как принято в России. Покататься на машине, покурить кальян, сходить вместе в кино и прочие «романтические» активности, принятые у нас, для корейцев непонятны. Они это за свидания не считают. А вот сходить вместе поесть или выпить кофе – это да, это уже нормальное такое свидание. В Корее среди молодежи не принято есть дома, поэтому если вы недавно начали встречаться и ходить на свидания, то это скорее всего будут походы в кафе, чем совместные кулинарные эксперименты на кухне.
Джун:
На свиданиях в Корее много фотографируются и делают большое количество селфи. Это прямо обязательная часть свидания.
Если вы вместе месяц-два-три, то на уик-энд вполне можете поехать с палатками в какое-нибудь живописное место. Такой кэмпинг для корейцев – доказательство того, что у вас «все серьезно».
Даша:
А еще у них на свиданиях не принято дарить букеты. Если парень и подарит девушке букет, то скорее всего это будет один цветок, но очень пышно упакованный, чтобы создавалась иллюзия большого букета. Дело тут не в экономии, а в том, что «цветочной» культуры тут нет. Так что мечты про 101 розу на первом свидании лучше сразу забыть.
Вообще в отношении ухаживаний и традиций главное – слышать друг друга и уважать национальные привычки. Джун быстро понял, что у нас подарить букет – значит, проявить любовь, заботу, внимание. И стал дарить мне букеты. В моей семье цветы дарят не только по праздникам, а так, в обычные дни тоже. Джун перенял эту традицию, спасибо ему за это. Так что в Корее меня тоже радуют свежие цветы. Никаких разговоров о том, что «Ты в моей стране, живи по нашим правилам» у нас нет, каждый из нас, наоборот, старается окружить другого такой заботой, чтобы никто не чувствовал себя одиноким, оторванным от своей родной культуры.
Джун:
В Корее есть необычный тип свиданий. По-корейски он называется sogaeting («согетинг») – свидания вслепую. Когда, например, друг говорит: «Знаешь, у меня есть подружка, давай я тебя с ней познакомлю». Ты ее ни разу не видел, может, только имя знаешь, и то не факт.
Даша:
И вот вы приходите и возникает эта неловкость.
Джун:
Есть даже специальные кафе, где стоит очередь. Ты заходишь туда, подсаживаешься за стол к неизвестному человеку и начинаешь с ним или с ней общаться.
Даша:
В июне, в те дни, когда Джун должен был прилететь на наше первое настоящее свидание, у меня был день рождения. Мне исполнялось 23 года. Помню, я использовала это в качестве аргумента в разговоре с мамой. Когда она говорила, что Джун может оказаться обманщиком, я отвечала ей, что я взрослая, мне уже не 18, а целых 23, и мы будем жить вместе!
Мы заранее сняли квартиру на Airbnb. Я собрала чемодан: все-таки я уезжала из дома на месяц. Купила продукты на первое время. Все это отвезла к друзьям, которые жили в доме неподалеку. Они должны были это все мне принести, когда мы с Джуном заселимся в квартиру.
Помню, я очень переживала за Джуна: человек первый раз в России, и ладно бы конечной точкой его маршрута была Москва – так нет, в Москве только пересадка, а летит он в Самару. Я люблю свой город, но как отнесется к нему Джун, не будет ли ему казаться, что это глухая провинция? Разберется ли он с пересадкой в Шереметьево?
Я знала номера его рейсов и могла отслеживать их по Интернету, но мне важно было услышать его голос, убедиться, что он вообще сел в самолет. Я отчаянно надеялась, что в Шереметьево будет wi-fi, что он сможет к нему подключиться и даст мне знать, что все по плану.
Я жду, а в ответ – тишина. Никаких сообщений. Приземлился он в Шереметьево или нет. Летит он ко мне или это была ложь. Я перебрала все варианты, волновалась жутко.
Я собиралась доехать до аэропорта на автобусе. Приехала на автовокзал, а мне говорят: «Рейса не будет, никто не купил билеты, так что все отменяется». Я в панике, что мне делать? Вызвала такси, доехала. Приехала рано. Жду его, а сердце бьется, как птица в клетке. Вот сейчас я его вижу, вот сейчас…
А может, он передумал и не сел на рейс Москва-Самара. Ох…
Начинают выходить люди с его рейса, я ищу глазами его. Вдруг… вижу! Стоит ждет чемодан, а сам выискивает меня. Наконец, выходит! Мы бежим друг на друга, сразу целуемся, обнимаемся! Рядом стоят теточки, смотрят на нас, улыбаются.
Джун:
Вот так прошла наша первая встреча – встреча, которая навсегда изменила наши жизни.
Даша:
После того, как мы расцепили руки, когда этот первый порыв спал, на меня накатила какая-то скромность что ли, стеснение: а как вести себя дальше? Но, естественно, мы оба были бесконечно счастливы.
Джун:
У меня было огромное количество вещей, я же летел в Америку на год. Мы взяли эти чемоданы и пошли вызывать такси. О, это отдельные воспоминания – о самарских таксистах, интересные они!
С аэропортом тоже была история. Я не мог прочитать ни один указатель, шел на ощупь. Помню, ко мне подошел какой-то дядечка: «Покажи билет». Показываю. Он говорит: «Так тебе не сюда». И как я потом понял, он меня чуть в другую сторону не увел. Еще я волновался, вдруг я приеду, а Даша – нет, вдруг передумает.
С этим Интернетом в аэропорту – тоже засада. Я вообще не понимал, как его подключить, как позвонить. Все, у кого я что-то спрашивал, говорили со мной по-русски, видя при этом, что я иностранец и не понимаю русской речи. Почему-то несколько раз менялся гейт, и я думал, что сойду с ума, прямо там, в аэропорту.
Но как-то я все-таки нашел нужный самолет, сел на свой рейс, в Самару.
Лететь 1,5 часа. Я уселся в кресло, выдохнул и решил посмотреть, как я выгляжу. Достал телефон, посмотрел и ужаснулся. Выглядел я, как пельмень. Мое лицо страшно раздулось! Не знаю от чего – от волнения, от перелетов. О боже, мы же скоро впервые увидим друг друга, а я такой «красавец». Вдруг Даша сделает вид, что вообще меня не знает?
Даша:
Дальше было еще веселее. Доехали мы до квартиры, нас там встретили хозяева, отдали нам ключи. Звоню своим друзьям – привезите вещи. Приезжают. Я думала, это будет парень моей подруги, и все. Как же! Приехали шесть человек, все хотят посмотреть на нас с Джуном, сказать «привет», сфоткаться, убедиться, что со мной все в порядке.
Я в ступоре от такого приема, Джун – тем более, тут все для него новое. Потом мы много раз со смехом вспоминали этот эпизод.
Джун:
У меня еще с лицом эта история, я опухший, как пельмень. Пытался привести себя в порядок, но разве можно это сделать за пару минут? Нет, таким вот я и предстал перед Дашиными друзьями.
После аэропорта, такси я подумал, что к азиатам в России отношение какое-то высокомерное что ли, предвзятое. Люди видят, что я иностранец, но продолжают говорить на своем языке. Почему? Я даже начал волноваться, что тут меня не примут.
Но когда я познакомился с Дашиными друзьями, я увидел, что здесь приятные, открытые люди, что мы очень похожи. Я ощутил любовь и поддержку буквально с первых секунд. Я почувствовал себя как дома.
Даша:
Через полчаса нас, наконец, оставили вдвоем. О боже, наконец, это случилось! Я с трудом верила в реальность происходящего. Потом, через час, два, три, через день, неделю все стало реальностью, как-то улеглось в моей голове. А поначалу мы просто смотрели друг на друга и не верили…
Джун:
Эта квартира тоже осталась в нашей памяти, как самое начало нашей совместной жизни. Я приезжал в Самару еще 2 раза, и мы каждый раз останавливались в этой квартире. Это наш маленький рай, наш район, наши воспоминания. Мы иногда проверяем эту квартиру на сайте: свободна она или нет, думаем, может, снять ее на денек.
Даша:
Каждый день я открывала для Джуна новое: нашу еду, обычаи, культуру, природу. Джуна восхитила Волга.
Джун:
О да, она такая красивая и такая большая. Я влюбился в эту русскую реку, а еще в борщ.
Даша:
Это отдельное приключение: есть русскую еду вместе с иностранцем. Человек, который ни разу не пробовал ничего подобного, обычно очень ярко реагирует на новые вкусы: «О, это такое кислое! А это такое странное! А это? Как вы вообще это едите?»
Джун:
Я часто бывал в Японии и, конечно, ел там суши. Но суши, которые готовят здесь, сильно отличаются от тех, японских, где есть только рис, васаби и свежая рыба без всякой обработки. Суши по-русски – это совсем другое, но это, правда, вкусно.
Даша:
Еще Джун обожает домашнюю пиццу, которую я готовлю. В Корее пицца и спагетти – еда довольно дорогая, да и готовят ее, на мой взгляд, не так вкусно, поэтому мы отрываемся дома.
Джуну подходит русская еда, нам повезло. Но не у всех корейцев складываются с нашей кухней такие теплые отношения. У нас есть знакомые, семейная пара. Там муж не может есть русскую еду вообще. Он ест какие-то куриные крылышки во фритюре, наггетсы, а все остальное категорически не любит. А Джун ест с удовольствием мамин борщ, блины с грибами, котлеты; пьет русское молоко, что тоже редкость для корейца.
Джун:
У вашего молока более яркий вкус, и оно пахнет сыром.
Даша:
Мне кажется, он придумывает насчет вкуса сыра, просто потому что обожает его. Особенно сыр с медом. Он попробовал это сочетание впервые здесь, в России. Хотя в Америке он жил в семье французов, в гостевом доме. Неужели они не едят сыр с медом?
Кстати, в Корее сложно найти вкусный сыр, мы за ним ведем настоящую охоту. Приносим его домой и едим с медом.
Джун:
Единственное, что я точно не могу есть, так это шпроты. Однажды на Новый год Даша сделала странную закуску – тост, шпроты, зелень. Я попробовал и… Нет, это точно не мое. Такой странный запах, ударяет прямо в нос и въедается.
Даша:
Я тогда его спросила: «Как так, ты же любишь рыбу?» Оказывается, свежую он любит, а селедку, шпроты – вообще все наши рыбные консервы – терпеть не может. Именно из-за запаха.
Джун:
Если бы его как-то можно было перебить, острым соусом, например, я бы, может, и съел.
Даша:
На день рождения один из моих друзей подарил ему сушеную щуку. Вот это был настоящий ужас!
О России существует много стереотипов. Корейцы тоже им подвержены. Так, например, многие из них уверены, что в любой точке России очень много снега – круглый год. Еще, что у нас лютые морозы. И как же они удивляются, когда приезжают сюда летом и не видят снега. Все здесь ходят в легкой одежде, а они-то привезли с собой пуховики.
Еще корейцы часто удивляются нашему небу: оно в России чистое, красивое. В Корее с фабрик летит микропыль, из-за этого небо у них часто серое, над городами висит смог. Когда пыли особенно много, корейцы надевают маски, потому что эта пыль негативно сказывается на легких, бронхах – на всей дыхательной системе и здоровье в целом.
Джун:
Я был в шоке от погоды. В России, оказывается, бывает горячо, даже жарко. К такому я не был готов.
Даша:
Еще Джун был удивлен тому, что если люди друг с другом не знакомы, они не могут свободно проявлять эмоции, здороваться, спрашивать «как дела». Поначалу он был этим сконфужен, потом понял, что у нас так принято, что это не к нему как-то недоброжелательно относятся, а в принципе незнакомые люди у нас так себя ведут.
Джун:
В Америке даже незнакомый человек тебе может сказать: «Привет, ну что, как дела? Все круто у тебя?» Все всем улыбаются, все классно. Можно встретить в лифте незнакомого человека, мотнуть головой типа «привет». Это нормально.
Но в России не так. В Шереметьево я вышел из самолета и увидел милого ребенка. Волосы светлые-светлые, голубые глаза. Он был с мамой и с папой. Мы с ним встретились глазами, он улыбнулся мне, помахал. Родители сразу схватили его, куда-то отвели. Я не понял тогда, что случилось.
Работники в аэропорту все тоже очень серьезные, говорят просто «здрасьте». Безэмоционально, дежурно.
Но потом я понял, что не все русские такие. Забегу немного вперед и расскажу. В Самаре я начал заниматься в спортзале. Перед тем, как идти туда первый раз, подумал: «Наверно, там одни качки, огромные мужчины, неразговорчивые, угрюмые». Прихожу и вижу, что все не так. Буквально с первого дня ко мне все подходили, спрашивали, как меня зовут. Говорили: «Друг, друг. Мы друзья теперь».
Даша:
Помню, Джуна всегда удивляло выражение лиц кассирш: недоброжелательное такое, неулыбчивое. Разные, конечно, бывают кассирши, но нам часто попадались самые недобрые. Мы в России довольно спокойно к этому относимся, а для корейца – это нонсенс.
Корея – страна высокого сервиса. Ему там уделяют большое внимание. Поэтому работники, занятые в сферах продажи, обслуживания, всегда излучают радость при встрече с вами. Нельзя сказать, что это только из-за профессионального подхода. Скорее из-за устоявшейся традиции, культуры.
Скажу честно, мне привычней наш подход, потому что общение с незнакомцами у нас сводится к минимуму. Пришел в магазин, взял, что хотел, ушел. А в Корее тебе обязательно зададут тысячу вопросов: как дела? Может, это еще купите? А не хотите ли на это посмотреть?
В Америке ситуация похожая, диалог с кассиром может продолжаться так долго, что уже не знаешь, как его закончить поскорее.
У нас есть дифференциация: это мои близкие, а это – работа. Поэтому мы и общаемся с каждым человеком по-разному. С семьей – тепло и душевно, с коллегами, покупателями, клиентами – довольно сдержанно.
Джун:
Еще я заметил, что здесь, особенно в ресторанах, не принято задабривать клиента, если что-то не так, хотя для меня это не проблема.
Даша:
А вот для меня – проблема.
Я переживаю из-за таких случаев: ну как так, приехал иностранец, хочется ему страну с лучшей стороны показать, чтобы у него хорошее впечатление сложилось. Например, в ресторане попадается в еде кусок пластика. Лучшее, что делают у нас, – убирают блюдо из счета. Но так проблема же не решается. В Корее обязательно дадут какой-то подарок, сделают новое блюдо, десерт бесплатный принесут, потому что там о клиентах заботятся, их действительно ценят.