Лицо дежурной тетки за окошечком напоминало харю глубоководной рыбы – застывшая бесформенная маска, наделенная множеством ненужных складок, толстыми щеками, низким лбом и большими бессмысленными глазами навыкате. Чувствовалось, что тетка находится не на своем месте, – ей бы в океанскую впадину, сидеть в засаде и глотать мальков не жуя, пыжась от сознания собственной значимости. На дне впадины она была бы царем и богом, вершиной пищевой пирамиды, ужасом всякой съедобной мелочи. Здесь, в фойе регионального бюро по трудоустройству, ей приходилось довольствоваться куда более скромной ролью фильтра для посетителей.
Но повадки были те же – глубоководные.
– Господин Прохазка принять вас не может, – с нелогичной смесью брезгливости и удовольствия проговорила она наконец, помучив посетителя долгой паузой. – Если бы старший уполномоченный принимал всех без разбора…
– У меня особый случай, – сдержанно сказал посетитель.
– У всех особый случай. Господин Прохазка вас не примет, понятно?
– Он занят? – осведомился посетитель. – Я могу зайти позже.
– Какое у вас дело? Кто ищет работу, тот может решить все вопросы прямо здесь.
– Тогда зачем вообще существует господин Прохазка?
Глубоководная рыба потеряла терпение:
– Вам нужна работа или нет? Если да, давайте ваш большой палец, я посмотрю, что мы можем вам предложить. Если нет – отойдите от окна, вы не один.
Под неприязненное бормотание Глубоководной рыбы: «Позже он, видите ли, зайдет…» – посетитель оглянулся. В фойе не было решительно никого. Да и кто мог бы польститься на скудный выбор рабочих мест, предлагаемый бюро по трудоустройству? Разве что клинический неудачник, которому нечего терять. Но в фешенебельном районе Большого Тамбова найдется немного таких безработных, кто согласился бы занять должность мелкого клерка или выполнять пусть лучше оплачиваемую, зато пыльную работу мастерового. Здешние обыватели метят куда выше, а значит, обойдут бюро стороною и еще фыркнут, заметив вывеску. Это раз. Кроме того, в соседнем Липецке, по достоверным слухам, открылось несколько выгодных вакансий, и тамбовские люмпены толпой двинули туда. Это два. Посетитель учел и третий фактор: послеобеденное время, благодушное настроение начальства и скуку персонала. И четвертый фактор: вопреки обыкновению присутственных мест, в фойе не было охраны.
Прикидывая свои шансы, он трезво признавал их незначительными. Но иного выхода не было. Либо старший уполномоченный примет его и выслушает, либо к списку неудач добавится еще одна.
Воронеж, Липецк, Тула, Рязань, Муром… Быть может, повезет в Тамбове?
Как же, повезет, когда тут сидит этакая мегера…
Мегер и Глубоководных рыб посетитель навидался предостаточно. Иногда он думал о том, что существует особая, никем не выведенная, но интенсивно используемая порода людей-барьеров, людей-отсекателей. По его наблюдениям, лучше всего с этой задачей справлялись женщины – пожилые стервы с неудавшейся личной жизнью и стервы помоложе, страдающие острой ненавистью ко всякой живой твари на почве хронической сексуальной неудовлетворенности.
Повернуться и уйти униженным, как в Смоленске и Вологде? Уйти со скандалом, смачно плюнув в окошко, как в Брянске? Ну нет…
– У меня к господину Прохазке личное конфиденциальное дело, – сказал посетитель как можно суше. – Вы не поняли. Я не спрашиваю у ВАС разрешения пройти, я просто пройду. А вы немедленно доложите обо мне господину Прохазке, если не хотите, чтобы господин Прохазка вышвырнул вас на улицу…
Совершив полуоборот, он направился в боковую дверь, стараясь держать уверенную, не слишком стремительную походку, хотя ему хотелось рвануть со всех ног, а сердце стучало значительно чаще обычного. Лоб предательски вспотел. Секунды две, а если повезет, то и больше Глубоководная Рыба, выбитая из колеи рефлекторных вопросов и ответов, будет соображать, не является ли посетитель важной персоной, затем до нее дойдет, что посетитель никакая не персона, а просто наглец с улицы, но за это время он должен успеть скрыться за дверью – десять против одного, что она не помчится следом!
Хорош он будет, если дверь окажется запертой!
По идее она должна быть отперта… но нет охраны. Обычно в фойе региональных бюро дежурит один секьюрити, редко двое. Совсем редко, чтобы никого. Допустим, охраннику приспичило. Дверь только одна, за нею наверняка коридор, там же и уборная… Когда страж ушел, посетителей не было. Иначе бы потерпел немного. Три против одного, что отлучившийся на несколько минут охранник поленился запереть дверь, чтобы на обратном пути не отпирать вторично.
Так и есть.
– Ку-уда-а?! – взвыла наконец Глубоководная Рыба, и сейчас же ее негодующий вопль был заглушен хлопнувшей за спиной дверью.
Вовремя. Навстречу, застегиваясь на ходу, вперевалочку шел охранник. При виде незнакомого посетителя он продолжил застегивание одной рукой, а вторую положил на рукоять дубинки. С рефлексами у него все в норме, а вот как с мозгами?..
– Господин Прохазка? – упредил посетитель вопрос вопросом, на ходу достав из внутреннего кармана зеленую книжечку и небрежно помахав ею перед носом охранника.
– Второй этаж налево.
– Благодарю.
Дежурная улыбка – и адью. Посетитель излучал уверенность. Два против одного, что окрик не остановит его до конца коридора. К наглости здесь не привыкли. Как правило, искатели свободных вакансий настойчиво-просительны, но при этом почти всегда скромны и тихи.
Сработало.
Секретаршу в «предбаннике» кабинета старшего уполномоченного посетитель оценил сразу: молодая, неопытная в своей профессии, а опытная, вероятно, совсем в других делах, за что ее здесь и держат… Тем лучше. Везет. Личные секретарши чаще всего относятся к одной из двух таксономических разновидностей: сексапилочки и мумии крокодилов. Прорваться через вторую разновидность – из области чудес. Зато первая разновидность сокрушается нахрапом.
Значит, шансы априори один к одному. И в данном случае выигрыш уже практически обеспечен.
– У себя? – небрежно-снисходительным тоном поинтересовался посетитель, пересекая «предбанник», демонстрируя угол зеленой книжечки и одновременно ощупывая фигурку секретарши откровенным взглядом – сверху вниз и обратно, на все не более полусекунды. Сканер.
«Он занят», – пискнула было секретарша, но посетитель не обратил внимания.
Господин Прохазка занимался важным делом: чистил пилочкой ногти. Ногти были ухоженные, розовые, кругленькие, и сам господин Прохазка был маленьким, кругленьким, розовым и очень ухоженным. Громадное кресло обнимало его с мягкой настойчивостью медузы, обволакивающей нежную рыбешку. Правда, в отличие от рыбешки, глаза старшего уполномоченного кое-что выражали: послеобеденное благодушие и скуку в равных долях. Заметную примесь недовольства визитом посетителя господин Прохазка не позаботился скрыть.
«Два к одному, что выгонит сразу, – подумал посетитель, едва переступив порог кабинета. – Бывало и похуже».
Не мямлить, не унижаться – сразу брать быка за рога. В этом был шанс. Нотка просительности допустима и даже полезна – строго в рамках корпоративного единства. Ни в коем случае не более.
– Как дворянин дворянина. Прошу.
– Меня? – осведомился старший уполномоченный. – О чем? Трудоустройство?
– В каком-то смысле да. Долгий разговор.
«Три к одному…»
– Хм. – Господин Прохазка глубокомысленно нахмурился. – Хм-хм. Э… А как вы сюда попали?
Посетитель покривил в улыбке угол рта.
– Представьте себе, пешком. Показал вот это и прошел.
Вид зеленой книжечки произвел на старшего уполномоченного необычное действие: он расплылся в улыбке, затем захихикал, но этого показалось ему мало, и буря веселья прорвалась раскатистым смехом. Трясясь и клокоча, господин Прохазка пошарил по внутренним карманам и вынул точно такой же документ – членский билет общества грибников, дающий право на грибной сбор в заповедниках и заказниках.
– Уволю разгильдяев, – выдавил он, сотрясаясь от смеха, – всех уволю…
Посетитель улыбнулся шире. Теперь он оценивал свои шансы как фифти-фифти.
– Покажите, покажите! – сотрясался господин Прохазка, протягивая за документом короткую розовую лапку. – Ваш? Точно ваш? Ха-ха. Свистунов Арсений Ефимович, дворянин, так? Это вы? Сделайте одолжение, приложите палец вон туда, порядок есть порядок… Пф-фф-хе-хе… Так вы грибник? С каким стажем? А скажите, гриб-баран в здешних лесах вам не попадался? Южнее? Да я сам знаю, что он к сбору запрещен, это я так, из чистого любопытства… А трюфели? Вы собираете трюфели? С поисковиком? Какой модели? Ну, это вы зря. Я вам вот что скажу: лучше хорошо натасканной свиньи для сбора трюфелей еще ничего не придумано, перед ее нюхом любая техника блекнет. У меня приятель свинозаводчик и настоящий спортсмен-грибник, он хрюшек сам отбирает, натаскивает и хорошим людям дает напрокат недорого. Хотите сведу? Хряк Чемпион у него – это, я вам скажу, нечто! Уникум! Зверь в триста кило весом, его от добычи отгонять запотеешь, один раз он озлился – на дерево меня загнал, зато на полметра вглубь чует, ей-ей! Но трюфели – ладно… А рыжики? Слегка присолить и на вертел – м-м-м!.. Бесподобно. Вы любите собирать рыжики?..
Едва успевая отвечать на вопросы, поддакивая и улыбаясь в нужных местах, посетитель приложил большой палец к настольному идентификатору личности. Последовало сканирование папиллярной сетки, затем легкое поскребывание известило о том, что несколько клеток эпителия были взяты на ДНК-анализ. Несколько секунд ожидания, короткий писк прибора – и господин Прохазка, не прервав разговора на любимую тему, вперился взглядом в идентификационные данные. Все было правильно: Арсений Ефимович Свистунов, тридцати одного года, потомственный дворянин, коллежский секретарь, не судим, в розыске не числится, в особых списках не состоит, в настоящее время находится в отпуске без сохранения содержания.
– Так чем я могу быть полезен? – вопросил господин Прохазка, временно исчерпав грибную тему.
– Прошу помочь. – Когда-то посетитель мямлил перед должностными лицами и злился на себя за робость; теперь он говорил бодро и напористо – сказывалась практика. – Мне необходимо подтвердить дворянство, причем крайне желательно сделать это в ближайшие пять лет.
Господин Прохазка зевнул.
– Так я и думал, – разочарованно сказал он. – Дети?
– Сын пяти лет.
– Так в чем же дело? Он болен? Ленив? Неспособен?
– Он здоров.
– И не дебил?
– Ни в малейшей степени. Он дворянин. И в этом вся проблема.
Короткая лапка старшего уполномоченного полезла чесать в затылке.
– Ничего не понимаю… Да вы садитесь, садитесь, не стойте… Объясните подробнее.
– Мой сын – незаконнорожденный, – объяснил посетитель, присев на краешек табурета. Его мать – баронесса в третьем поколении. Следовательно, он простой дворянин в первом поколении. Его дети также будут дворянами… если я не вступлю в брак с его матерью. Вся проблема в том, что я хочу это сделать.
Господин Прохазка обрадовался так, словно решил непосильную головоломку.
– Вот оно что. Ну да, конечно, при законном браке знатность передается по мужской линии. Следовательно, если вы женитесь на своей избраннице…
– То мой сын потеряет дворянство, как и его потомство, – закончил посетитель. – Ведь я наследственный дворянин во втором поколении. Во втором и последнем.
– Гм… В юридический отдел Департамента Геральдики обращаться пробовали? Дело, конечно, не верное, сомнительное и уж во всяком случае канительное, но мне известны случаи, когда…
– Обращался. Отказали наотрез.
Господин Прохазка всплеснул лапками:
– Что же я могу сделать? Не я принимал закон об эрозии знатности.
– И не я.
– Разумеется, вы бы его не приняли. А между тем с этим законом наша страна живет уже скоро триста лет, и хорошо живет. Дворянство – очень полезная опора государственной власти, и не надо позволять этой опоре загнивать на корню. Ненависть к развращенной аристократии во все времена вела к революциям. Привилегии дворянского сословия должны быть оправданы беззаветным служением отечеству, а как прикажете достичь этого? Давать дворянство исключительно по личным заслугам, начисто отменив наследование титулов? Пробовали – не вышло. Люди в своем большинстве устроены так, что желают передать свое достояние потомству, которое – заметьте – заслужило эти блага только тем, что родилось в удачной семье. Мы с вами, понятно, считаем наследование дворянства справедливым, но вот беда – мало кто из простолюдинов с нами согласен. У них свои понятия о справедливости, причем аргументированные ничуть не хуже. Как быть, а?
– Наверное, так, как уже есть, – пожал плечами посетитель. – Я вовсе не…
– Вот именно. Оставить так, как уже есть! Целесообразность как мостик между двумя полярными представлениями о справедливости! Черт с ними, с наследниками, пусть наследуют, но если есть пряник, то для блага страны должен быть и кнут. Иначе спустя несколько поколений дворянство просто-напросто выродится и перестанет быть полезным. Кнут! В наследовании имущества таким кнутом является налог на наследство, в наследовании титулов – понятие эрозии знатности. Князь, свежеудостоенный этого титула, имеет право, как вам известно, на четыре последующих поколения потомков-князей, граф – на три, барон – на два, а простой дворянин лишь на одно. Логика закона проста: если не желаешь, чтобы твои потомки растворились в море простолюдинов – старайся подтвердить дворянство примерной службой или каким-нибудь полезным отечеству деянием. Скажем прямо – подвигом. Такая система, во-первых, держит дворянство в напряжении, препятствуя процессам его естественного разложения, а во-вторых, позволяет рекрутировать в дворянское сословие наиболее талантливых и достойных простолюдинов, что идет сословию только на пользу, не говоря уже о пользе для страны. Как иначе прикажете сделать активной хотя бы часть населения?.. Ну, разумеется, среди наследственных дворян есть и бездельники, и моральные уродцы, и вообще люди недостойные, однако процент их невелик, а кроме того, их можно лишить дворянства, так что авторитет нашего сословия остается высоким. Сословное деление плюс закон об эрозии знатности – разумный компромисс между потребностями государства и интересами всех слоев общества, разве нет? Согласитесь, закон этот правильный, недаром за три столетия в него не было внесено никаких принципиальных изменений…
Несомненно, господин Прохазка был бы рад и дальше с жаром излагать избитые истины, известные каждому со школьной скамьи. К счастью, кабинетный служака не обладал тренированными легкими публичного оратора. Его румяное лицо покрылось бисеринками пота. Не докончив очередной фразы, он издал горлом смешной сиплый писк, часто задышал и замахал короткими лапками. Сами, мол, видите, закон есть компромисс, лучшего все равно не выдумать, и никто не виноват в том, что за гармонию в обществе приходится расплачиваться не всем, а только таким, как вы…
– Я вовсе не покушаюсь на закон, – тихо сказал посетитель. – Я просто хочу знать, как мне быть. Женившись на любимой женщине, я отниму дворянство у моего сына. Помимо того, что я его люблю и не желаю портить его будущее, он мне этого не простит.
– Останьтесь со своей избранницей в гражданском браке, – посоветовал уполномоченный, отдышавшись.
Посетитель вздохнул.
– Это самый легкий путь, но не самый желательный. Знаете, мнение родственников, фамильная гордость… Моему сыну уже дают понять, что он ущербен от рождения… Наконец, я сам хочу жениться!
– Ага, ага, – покивал господин Прохазка. – Значит, вам все-таки во что бы то ни стало необходимо подтвердить дворянство? Так?
– Истинно так.
– И чем же я могу помочь, скажите на милость? У нас ведь контора по трудоустройству, а не по раздаче незаслуженных привилегий. Служите – и воздастся вам. У вас какой класс – десятый? Личное дворянство вами уже подтверждено, а вот потомственное… Н-да… до действительного статского советника вам, как говорится, семь верст и все лесом. Вы в каком департаменте служите? – Господин Прохазка впился взглядом в экранчик с данными посетителя. – В земской канцелярии? Совсем скверно… Если вам очень повезет, то лет через тридцать беспорочной службы вы в самом деле можете надеяться… но вам ведь надо гораздо раньше? Тогда я затрудняюсь даже что-либо вам посоветовать… вот разве что…
– Что? – спросил посетитель.
– Военная служба. Или… не привлекает?
Едва заметная гримаса.
– Не в том дело, что не привлекает… Хотя, по правде говоря, так оно и есть. Но не в том дело. Мне уже поздно рассчитывать на военную карьеру, элементарно поздно. Вот если бы я спохватился лет десять назад…
– Жаль, что десять лет назад вы были менее дальновидны, чем вам следовало быть. – В голосе старшего уполномоченного появились нотки осуждения. – Ну, тогда заслужите Владимира или Станислава.
– При моем чине? Еще скажите – Андрея Первозванного!
– Понимаю, это затруднительно. Однако возможно. Совершите какой-нибудь подвиг – пусть не на военной, а на гражданской стезе. И пусть о нем станет широко известно. Не пренебрегайте прессой, скромничать в таком деле вредно. Вы богаты?
– Если бы! – Посетитель невесело хмыкнул. – Всего-навсего не нищ.
– А связи?.. Хотя да, о чем я говорю. Будь у вас связи, вы не пришли бы сюда… Жаль. Если бы вы могли, скажем, организовать для государства беспроцентный заем на несколько миллиардов, Владимир четвертой степени уже гарантированно висел бы у вас на шее, естественно, вместе с потомственным дворянством. Хотя получить потомственное можно и без ордена, прямым указом государя…
Посетитель вздохнул:
– Не вижу способа заслужить эту милость, находясь на земской службе…
– А под лежачий камень вода и не потечет. Ищите подвига. Предотвратите, например, техногенную катастрофу. Остановите эпидемию. Сделайте мировое открытие. Придумайте, как накормить пятью хлебами голодающих в Африке. Достигните Северного полюса верхом на прирученном белом медведе. И главное – заставьте о себе заговорить. Ну и о России, разумеется. Заставьте хотя бы одних только россиян почувствовать, что Россия вовсе не бесполезная часть Всепланетной Конфедерации, и считайте, что подтвержденное потомственное дворянство у вас в кармане. Ну как?
Посетитель беспомощно развел руками.
– К сожалению, для меня все это из области беспочвенных фантазий. Я всего лишь чиновник земской канцелярии, а не первопроходец-дрессировщик…
– Ну тогда заслоните государя от пули террориста. Тут везло даже простолюдинам…
– Откуда в наше время он возьмется? То есть не простолюдин, а террорист… Или вы предлагаете мне самому организовать покушение?
– Господь с вами! – Шокированный господин Прохазка всплеснул короткими ручками. – Как можно такое подумать! Это я просто пофантазировал, каюсь, не слишком удачно. Гм… Даже не знаю, чем вам помочь. Можно, конечно, посмотреть вакансии, но… сами понимаете…
– Шанс мал, – кивнул посетитель. – Понимаю. И все-таки, если вы не возражаете, я бы хотел взглянуть…
– Пожалуйста! – Старший уполномоченный пододвинул к себе монитор. – Так… Ну, это вас не заинтересует, это тоже, тут вообще нет никаких шансов… Убираю. Так, что у нас осталось?.. Хм, немного. Даже прискорбно мало, я бы сказал. Ведь должность начальника дежурной смены на станции аэрации вас не привлекает, не так ли?
– Не привлекает.
– Так я и думал. Хотя жалованье очень хорошее… Могу предложить еще должность старшего воспитателя в интернате для детей с острыми социальными отклонениями… Тоже нет? Хм. Инспектор по санитарному состоянию городских участков?.. Нет? Вы правы, раньше это называлось просто дворником. Так, дальше тут у меня вакансии конкурсные, посмотрим… Лектор-проповедник необаптистской церкви? Нет? Распорядитель-эвакуатор в молодежном клубе? Страховой агент? Младший редактор в журнале «Юный гельминтолог»? Нет? Так-таки нет?..
– Так-таки нет, – вздохнул посетитель.
– Да, подтвердить дворянство на таких должностях довольно проблематично, – согласился господин Прохазка и тоже вздохнул. – Разве что счастливый случай… Но ведь счастливый случай может выпасть вам и в вашем земстве, нет?
Посетитель сделал движение, по-видимому означавшее: да, разумеется, но такой случай пока не выпадал. Пожалуй, проще выиграть главный приз в лотерее. Теоретически возможно – но из области чудес.
– Неужели нет иных вакансий?
– По Тамбовскому округу – увы, увы. Погодите-ка… Скажите мне вот что: вам обязательно нужна работа в нашем округе?
– Мне? Конечно, нет.
Розовое личико господина Прохазки просветлело.
– Ну разумеется, как это я сразу не сообразил! Тогда одну минуточку… Но обязательно в России, не так ли?
– Где угодно, хоть во Внеземелье.
– Серьезно? Что же вы мне голову морочите, так бы сразу и сказали! Где угодно – это проще. Сейчас, сейчас… Ага! С делопроизводством вы, надо полагать, знакомы? А с финансами? Есть вакансия судового бухгалтера на лайнере «Исполин». Что скажете? Баржа та еще, возит переселенцев по десять тысяч душ за один рейс. Для вашего класса должность в самый раз. Согласны?
– М-м… Больше ничего нет?
– Почему нет? Колониальная администрация прямо-таки заваливает нас заявками, но ведь вы, наверное, не захотите работать по контракту десять лет в какой-нибудь паскудной дыре в созвездии Мухи… Остается земной космофлот. Вот, скажем, корвету «Нахальный» требуется ревизор, контракт трехлетний, отдельная каюта, жалованье сносное, премиальные, особая плата за страх…
– За страх? – Посетитель встрепенулся.
– Разумеется, за страх. Если бы где-то приплачивали за удовольствие, я бы первый туда кинулся, хе-хе…
– Простите, но ведь на данный момент метрополия не находится в состоянии войны, не так ли?
– А что считать войной? – риторически изрек Прохазка. – Полицейская операция на одной из окраинных планет – это война или нет? А миротворческие миссии? Как всегда: войны нет, а трупы есть.
– Это намек?
– Что вы, никакого намека. Лично я не имею ни малейшего понятия о ближайших планах Адмиралтейства относительно данного корвета… да и странно было бы, если бы я их знал. Мне только известно, что судно военное и что иной раз за страх платят и в мирное время. Ну как, согласны рассмотреть?
– Вы еще спрашиваете! Конечно, согласен! В случае успеха не премину отблагодарить вас чем сумею.
Господин Прохазка хрюкнул и вдруг широко улыбнулся. Упиваясь неожиданным, удивившим его самого сочувствием к ближнему, он пребывал в великолепном настроении и был не прочь проявить еще и щедрость:
– Один персонаж брал взятки борзыми щенками, а я беру грибными местами. Вы покажете мне свои излюбленные грибные места, и мы пойдем вместе собирать трюфели. С хряком Чемпионом. Когда вернетесь. И если вернетесь, разумеется…