Ради высокого гостя пришлось подкорректировать расписание занятий, чтобы показать наши умения и навыки по полной программе. Пользуясь личным обаянием и Высочайшим указом о развёртывании в батальон двойного состава, удалось отжать у соседей дополнительно аж целый этаж в казарме, где и разместился импровизированный учебный корпус. С оборудованными классами огневой, тактической, минно-взрывной, разведывательно-диверсионной подготовки и особой гордостью – спортзалом, половину которого занимает импровизированный татами с набивными мешками, манекенами и прочими обязательными атрибутами высокого искусства лишать жизни и здоровья ближнего своего.
Его превосходительство генерал-майор Потапов прибыл, как и было оговорено, в сопровождении Валерия Антоновича, не торопясь прошёлся по казармам, с интересом заглядывая во все помещения. С плохо скрытым любопытством выслушал мои объяснения по поводу того, зачем в каждой роте наличествует некая комната отдыха, даже совмещенная с ротной библиотекой (ну, не называть же их комнатами психологической разгрузки, не поймут-с!).
– Денис Анатольевич, я отнюдь не чужд заботам о нуждах нижних чинов, но вот это, по-моему, уже перебор. Зачем? Какое практическое назначение этих помещений?
– Во-первых, они нужны из соображений психологии. Кто-то хочет написать письмо домой, кто-то – почитать книжку, чтобы никто не заглядывал через плечо… Именно так, ваше превосходительство, в батальоне почти все грамотные. И читать любят. Во-вторых, по вечерам здесь проходят занятия по грамматике и арифметике для тех, кто хочет учиться дальше. Заведено это давно, и до сих пор недостатка в желающих не наблюдалось. Ну, и в-третьих, если мне нужно собрать, например, унтер-офицерский состав, чтобы обсудить какой-то вопрос, ротной канцелярии для этого будет маловато. А выговаривать за упущение провинившемуся так, чтобы слышали его подчиненные, считаю неправильным. В конце концов, есть Положение об учреждении унтер-офицерских собраний…
– И всё равно, Денис Анатольевич, мне кажется, вы немного переусердствовали. Не боитесь потерять авторитет командира, разводя вот такой ненужный либерализм?
– Не боюсь, ваше превосходительство. Авторитет зарабатывается в бою. А там и они не раз мне спину прикрывали, и я им…
– Ну, что ж, спорить не буду. – Генерал из вежливости сдаёт назад, но в голосе явно читается сомнение. – Идёмте дальше, господа…
А дальше мы как раз попадаем в классы, где полным ходом идут занятия. Потапову интересно всё. Разборка-сборка винтовки Маузера… Затвор, шомпол, подаватель, два болта, ложевые кольца и, наконец, само ложе… Разборка винтовки Мосина…
– Господин капитан, объясните, пожалуйста, почему солдаты разбирают оружие с завязанными глазами и на время? – Потапов кивает на очередную пару бойцов возле стола.
– Отработка навыков до автоматизма. Если применительно к боевой обстановке… Например, нужно одновременно перезарядить оружие и при этом неотрывно следить за окружающей обстановкой. Или в кромешной темноте. А время – в бою секунда может стоить жизни… Да и соревновательный запал неплохой, что тоже сказывается на обучении…
Тактическая подготовка, отработка на «участке местности» прорыва обороны противника с помощью деревянных солдатиков, вырезанных бригадой местного таланта Платоши Ковригина… Генерал внимательно изучает висящие на стенах плакаты со схемами организации засад…
Минно-взрывное дело… Уже привыкший к офицерским погонам недавний студент Илья Буртасов как всегда вежливо объясняет бойцам порядок действий при закладке мины:
– Взрыватель нажимного действия, собственного изготовления. Представляет собой вот такой картонный коробок наподобие спичечного, внутри которого находятся две спаянные друг с другом ампулы. Между ними в специальную щель вставляется обрезанный вот под таким углом огнепроводный или детонирующий шнур, идущий к капсюлю-детонатору. При раздавливании ампул их содержимое смешивается с образованием пламени, огонь передается через шнур на капсюль… Примерно вот так… – Илья кладет собранное устройство на массивную металлическую плиту, опускает сверху на коробок тяжеленный утюг. Еле слышный хруст стекла, тоненькая струйка дыма, шипение шнура и, как апофеоз – громкий хлопок КД-шки. Все воспринимают происходящее привычно и спокойно, только Потапов с непривычки еле заметно вздрагивает от звука…
В спортзале народ уже закончил разминаться и вовсю «убивает» друг друга. Второй взвод разведроты играет в «эстафету». Правила очень просты: три человека выстраиваются друг за другом на расстоянии метров пять. Четвертый делает кувырок вперед и встаёт, оказываясь прямо перед первым стоящим, который тут же бьёт его ножом в живот. Нужно провести прием и кувыркаться дальше, ко второму, который уже метит лопаткой в шею. Обезвредить и – следующий кувырок, после которого надо защититься от укола штыком и отобрать винтовку. После чего стартует следующий боец. Играют два отделения, причем, судя по крикам, играют очень азартно. Оно и понятно, победители делают круг почёта по залу верхом на побеждённых.
Его превосходительство внимательно наблюдает за происходящим, у меня даже возникает ощущение, что он пытается оценить готовность бойцов к проведению какой-то акции. Во всяком случае, то, что он сегодня увидел, ему, безусловно, понравилось. Собирается ещё раз предложить мир, дружбу, жвачку? И против кого дружить будем?.. Нет, ваше превосходительство, это вам минут через – надцать сделают предложение, от которого вы вряд ли сможете отказаться…
Возвращаемся в казарму, по пути в канцелярию на глаза попадаются Михалыч с Митяем, усиленно делающие вид, что ничего особенного не происходит. А так как они здесь, то и ещё кое-кто тоже присутствует. Только слегка инкогнито. Сопровождаемая персона ни количественных, ни цветовых изменений не заметила, нас хоть и причислили к гренадерскому корпусу, всем разрешено повседневно носить свою родную форму, поэтому увеличение количества казачьих лампасов остается незамеченным.
Берусь за ручку двери, открываю и пропускаю вперед Потапова, затем захожу сам и, выручая застывшего как столб генерала, выдаю в эфир:
– Ваше императорское высочество, разрешите присутствовать!..
Великий князь Михаил прекращает разглядывать что-то из окна и оборачивается к нам:
– Здравствуйте, господа…
– Здравия желаю, ваше императорское высочество! – исполняем дуэтом с генералом и застываем в ожидании дальнейших указаний.
– Садитесь, ваше превосходительство. – Регент уже занял «командирское» место во главе стола. – Господин капитан, распорядитесь, чтобы нам не мешали, и возвращайтесь.
Выхожу в коридор, сигналю Михалычу «Контроль» и возвращаюсь обратно.
– Удивлены столь нетривиальным приглашением к беседе, Николай Михайлович? – Великий князь, вежливо улыбаясь, ждёт, когда гость успокоится и окончательно придёт в себя. – Дело в том, что по ряду причин не счёл возможным официально афишировать рандеву… Вы, наверное, не хуже меня знаете положение дел в армии и империи. Положение тяжёлое, но я бы не сказал, что критическое, как об этом кричат… разные ораторы из лже-патриотов, якобы страдающих о судьбе России. И для исправления ситуации мне нужны люди, всей душой болеющие за Державу. К каковым отношу вас и большинство ваших коллег по Генеральному штабу. Даже несмотря на то, что в моем распоряжении имеются сведения о дружеских отношениях некоторых с нелояльными власти людьми… – Великий князь делает паузу, глядя на молчащего генерала, затем озвучивает воспоминания «энциклопедиста» Келлера: – Я имею в виду некоего врача-эпидемиолога Михаила Сергеевича Кедрова, в данный момент находящегося на Кавказском фронте и занимающегося революционной пропагандой вместо исполнения своих прямых обязанностей. И его родственника Николая Ильича Подвойского…
– Ваше императорское высочество! – Потапов уже оправился от неожиданности. – С вышеназванными персонами меня связывают лишь дружеские отношения, никоим образом не влияющие на исполнение мною служебных обязанностей!
– Николай Михайлович, я вам верю. Иначе сегодняшнего разговора просто бы не было… Вы, как и многие офицеры, искренне, замечу, болеющие за судьбу страны, готовы пойти на сотрудничество даже с самыми отъявленными революционерами ради спасения России?.. Знакомы с «Размышлениями о Франции» графа де Местра? Полагаю, что – да. У него есть один тезис, как нельзя лучше подходящий к нашей беседе. Не буду цитировать дословно… Идея в том, что когда страна находится на пути к полному развалу, замечу, искусственно создаваемому предателями с помощью извне… Так вот, когда страна находится на этом гибельном пути, никакой консерватизм, по мнению графа, уже не может спасти положение. И только революционное движение, причем крайне радикальное, может создать новый, скажем так, центр силы, навести железный порядок вместо анархии и бесконечной болтовни и скрывающихся за ней ничегонеделания и саботажа… Не эта ли решимость пойти до конца так привлекает трезво мыслящих людей, осознавших реальное положение дел?.. Только не рано ли списывать со счетов ныне существующую власть? Хоть те же думские болтуны и говорят об этом уже никого не стесняясь. Но вы же – не эксцентричный фигляр, постоянно эпатирующий своих коллег по трибуне, а блестящий офицер, делом доказавший преданность Престолу и Отечеству. Поэтому я и обращаюсь к вам с вопросом – готовы ли вы в трудную минуту помочь Фамилии, которой присягали?..
– Готов, ваше императорское высочество!.. Но… – Потапов встаёт и вытягивается, отвечая на вопрос регента, затем на мгновение осекается и непроизвольно бросает на меня взгляд.
Великий князь Михаил понимающе чуть кивает головой и обращается уже ко мне:
– Господин капитан, оставьте нас. Я вызову вас позже.
Выхожу, плотно закрыв за собой дверь. Разговор у них там сейчас будет серьёзный, так что пара минут на перекур у меня есть… Обратно меня зовут только через четверть часа. Обстановка в кабинете вполне спокойная и благожелательная. Значит, господин генерал согласился…
– Николай Михайлович, капитан Гуров состоит при мне офицером по особым поручениям и является моим доверенным лицом. Он более детально ознакомит вас с теми вопросами, которые нужно решить… Господа, благодарю вас и более не задерживаю…
В целях конспирации мы идем осматривать имеющуюся технику и тяжёлое вооружение батальона, дабы дать возможность его высочеству исчезнуть так же незаметно, как он и появился.
– Ну, Денис Анатольевич, признаться, такого поворота событий я не мог предугадать при всём желании. – Потапов доброжелательно улыбается, но глаза остаются настороженными. – Лихо вы меня обошли…
– Прошу простить, ваше превос…
– Денис Анатольевич, мы же ещё в прошлую встречу договорились не злоупотреблять казёнщиной!
– Простите, Николай Михайлович, вы же сами, как опытный разведчик, знаете, что такое конспирация. В ту нашу встречу я не имел права ничего говорить. И решения принимаю не я…
– Да, конечно же понимаю… И понимаю также то, что ваш батальон, стоит только великому князю Михаилу Александровичу отдать приказ…
– Так точно. И не только мой батальон. Отдельный корпус генерала Келлера, расквартированный здесь же, сделает то же самое. И обучаются там так же, как и здесь. Это то, что я знаю точно. – Вопрос предвиделся, и ответ на него обсуждался заранее на заседании «триумвирата». – Помимо этого есть еще надёжные части и на фронте, и в тылу.
– Хорошо… Что именно могу сделать я? Его императорское высочество поручил вам передать определенные задания для… моих подчинённых.
– Всё зависит от того, обладают ли ваши подчиненные такими возможностями. Если в двух словах, во-первых, необходим выход на лаборатории господина Круппа, а именно на тех, кто занимается ракетами, во-вторых, опять-таки, если это возможно, нужны все связи господина Рафаловича с французскими финансовыми кругами и не только. Очень скоро он будет дезавуирован как официальный финансовый агент Российской империи. Есть большие подозрения, что работает он не для страны, а на неких баронов с красными щитами. И, в-третьих, нужна помощь в распутывании клубка связей думцев, промышленников, банкиров и прочей нечисти. Типа кто, кому, куда, зачем и сколько…
– М-да, интересные вопросики вы мне подкидываете… Я так понимаю, немедленный ответ не требуется, но и промедление опасно… Вы когда в Петроград?
– Через несколько дней. Экзамены ведь на носу.
– Сразу по приезде свяжитесь со мной. И, кстати, вы сами того не подозревая, помогли мне решить один вопрос. При эвакуационном управлении, коим я заведую, будет создан отдел… Как его назвать официально – я придумаю. А на деле он будет заниматься проведением разведывательных мероприятий в близком тылу германцев. И, сами понимаете, лучшей кандидатуры, чем капитан Гуров, я не вижу.