Ромка пришёл в полный восторг от одной только мысли, что его учебный год закончился.
– Франция! Круто! Я смогу усовершенствовать свой французский.
Откуда Мажаров узнал, что Ромка занимался языками? Английский, французский, испанский и японский. Мой сын овладевал ими быстро, легко и с удовольствием. А мне лишь оставалось раз в месяц вытряхивать кошелёк на оплату очередных курсов.
– Сын! Ты поедешь с моей пациенткой, Верой Львовной Лисицыной. Она пожилой и сложный человек. Постарайся не испортить с ней отношения.
– А как зовут моего благодетеля?
– Александр. Отчества не знаю.
– Лисицын?
– Нет, Мажаров, наверное, фамилия по отцу.
Я возилась с ужином, когда Роман притащил на кухню свой навороченный ноут и уселся за стол.
– Мать, смотри.
Я вытерла руки полотенцем и подошла ближе. В интернете мелькали фотокарточки сумасшедшего бизнесмена. Вот он в окружении девиц, вот на яхте, вот на какой-то презентации. Я отошла к плите.
– А твой Мажаров ― богатый чел! Кстати, он не женат.
Я вздрогнула.
– Меня мало волнует этот мужчина. Но теперь я должна ему, как земля колхозу.
Ромка усмехнулся.
– Ма, даже если у него куча бабок, зачем отправлять меня во Францию, тратиться так неразумно?
Я пожала плечами, стараясь не поворачиваться к сыну лицом.
– Кто-то должен сопровождать его матушку. В таком возрасте страшно путешествовать одной. Да и потом, Вера Львовна так меня расхваливала, что он решил отблагодарить. В мае ты летишь в Хьюстон, в языковой лагерь, на всё лето.
По молчанию сына я поняла, что он находится в состоянии глубокого шока. Немного обернувшись, я увидела, что не ошиблась.
– Вот это класс! Чем ты его так зацепила?
Я поставила на стол салат и блюдо с котлетами.
– Некоторые просто любят творить добро. Господин Мажаров и в поликлинике ремонт затевает. Просто я попала в нужное место в нужное время. А теперь есть и спать. Завтра подъём в пять утра.
Дважды повторять не пришлось. Насытив растущий организм, мой сын скрылся в спальне, а через минуту я уже слышала мирное посапывание. Я же не могла сомкнуть глаз всю ночь. Куда я ввязываюсь? Что будет дальше? Чтобы как-то отвлечься, я включила старенький комп и вошла на сайт «Женский роман». Все мои подруги сидели на нём вот уже несколько месяцев. Да, это то, что выводило нас из депрессии. Огромное количество увлекательных и совершенно бесплатных книг о любви. Я собрала целую виртуальную библиотеку. Пробежав глазами новинки, кликнула Викторию Жданову. Я с упоением прочитала все её десять книг. Ага, новый роман «Жена альпиниста». Просмотрев текст, я тяжело вздохнула. Нет. Это только анонс и две первые главы. Я не любила читать частями. Дождусь, когда выйдет полностью. Но что-то зацепило. Дочитав последнюю из тридцати выложенных страниц, я покрылась липким потом. Мне показалось, что кто-то подсматривал за мной в замочную скважину. Вся судьба Аллы, главной героини, полностью совпадала с моей. Только муж её был не профессиональным гонщиком, а альпинистом. Промокнув пылающее лицо влажной салфеткой, я кликнула на имя автора. Сайт любезно сообщил, что биография Виктории отсутствует, но администрация над этим работает. В интернете нашлось миллион женщин, попадавших под скудные данные писательницы, от совершенно юных, до глубоких старух. Нет, бумагомарательством занимался кто-то из моих подруг, это точно. Только кто? Я решила следить за публикациями. Я найду подсказку и выведу чертовку на чистую воду! С этой мыслью я повалилась на кровать и забылась чутким беспокойным сном.
В аэропорту, куда нас доставил Евгений, было многолюдно. Мажарова отсутствовал. Это радовало. Я дала кучу последних и самых последних ЦУ своему балбесу, но Вера Львовна просила не беспокоиться.
– Я умею обращаться с мальчиками. У меня не забалуешь.
Я дождалась, когда самолёт взлетел, взяв курс на Москву, и вышла из здания. Евгений ждал меня в машине. Расставшись с сыном, я чувствовала себя опустошённой.
– Да не переживайте так, Анна Игоревна! Через два часа они будут в столице. Там их встретят, отвезут в ресторан, покормят. А в час они во Францию отправятся.
– Встретят? У твоего шефа везде всё схвачено?
Женя кивнул.
– Шеф ― мужик нормальный, хоть и резкий. С ним можно договориться.
– Это я уже заметила. А куда мы едем?
Водитель улыбнулся.
– Александр Сергеевич приказал отвести Вас в «Континенталь». Там приличный торговый центр, работает круглосуточно. Приказано сменить Ваш гардероб, используя безлимитную карту. Потом салон красоты, а уже потом домой.
– Александр Сергеевич? Почти что Пушкин.
– Почти что. ― Водитель рассмеялся.
– Дай-ка мне телефон твоего начальника.
Евгений продиктовал одиннадцать цифр.
– Алло! Анна? Что случилось? Соскучилась? ― голос Мажарова был бодрым. Рядом слышался шум воды.
– Что всё это значит, Александр Сергеевич? Насчёт одежды уговора не было.
Трубка рассмеялась.
– Не только одежда. Ещё обувь и сексуальное нижнее бельё. Евгений в курсе моих пристрастий. Он поможет.
– Что? Посторонний мужчина будет выбирать мне трусы и лифчики? ― я перешла на писк.
– Ладно, постарайся справиться с этим сама. Карта безлимитная. Трать, не стесняйся.
– Чтобы моё рабство продлилось на неограниченный срок?
Мажаров кашлянул.
– Срок остаётся прежним. Но делаю я это не для тебя, а для себя. Ты должна выглядеть прилично. Понятно, тут не столичный уровень. В Нью-Йорке твоим гардеробом займутся стилисты. Но должен же я довезти тебя в чём-то до Нью-Йорка.
Я в бешенстве нажала на «отбой».
Женя широко улыбался.
– Не волнуйтесь Вы так. Я не собираюсь покупать Вам нижнее бельё, просто дам пару советов.
– Остановись.
Машина резко затормозила.
– Решили сбежать? Не советую.
– Куда бежать, когда мой сын находится в заложниках у этого зверя? Я в аптеку.
Попросив провизора развести мне в стаканчике «Корвалдин», я вернулась с целым пакетом успокоительного, надеясь, что это поможет хоть немного прийти в себя.
– Едем?
– Да.
Я всё ещё разбирала пакеты и коробки, которые Евгений выгрузил в зале, и всё ещё краснела, рассматривая откровенное нижнее бельё. Холодный душ не помог. Я тряслась, как осиновый лист, когда зазвонил телефон.
– Мам! Мы в Ницце! Ох, видела б ты дом господина Мажарова! Ладно, мне некогда. Ты забыла положить мне плавки. Сейчас мы с Верой Львовной отправляемся в магазин. Кстати, она классная старушенция, просто супер! Мы договорились разговаривать только по-французски. Так что au revoir à maman!
– А ну, стой. Какое купанье в апреле? Хочешь воспаление лёгких подхватить?
– Маман! Не соизвольте нервничать. В доме есть бассейн с подогревом. Так что пневмония отменяется. Целую.
– Рома! Роман!
Трубка запищала короткими гудками. Я швырнула сотовый на диван.
– Несносный мальчишка.
– И как? Сын хорошо устроился?
Я вздрогнула и обернулась. Подпирая стенку, в моём зале стоял господин Мажаров и гадко улыбался. Мне показалось, что он уже начал раздевать меня взглядом. Вцепившись в воротник лёгкого халатика, я плотнее запахнула полы.
– А у Вас и ключи от моей квартиры имеются?
– Что ты! Просто кое-кто не закрыл дверь.
Я вспомнила, что собачка в замке давно барахлила. Видимо, Женя просто недохлопнул китайский шедевр.
– Но кое-кто сказал, что приедет вечером.
– Управился раньше. Не рада?
Мужчина стал медленно надвигаться. Естественно, я была не рада. Протянув руку, он схватил тонкий шёлк и сдёрнул с плеч одним движением.
– Что это?
На мне красовался мой любимый комплект, немного застиранный, но очень удобный.
– Я, кажется, спросил, что это?
Откинув мужскую руку, я предприняла попытку отступления, но уже через пару шагов упёрлась спиной в холодную стенку.
– Это называется нижним бельём.
Мажаров подошел вплотную и разорвал на мне сначала лифчик, а потом и трусики.
– Я же предупреждал, что не терплю неповиновения. Ты купила новое?
Я проглотила ком в горле, чувствуя себя сейчас особенно беззащитной.
– Онемела?
Мужчина провёл рукой по моей обнажённой груди, задержавшись на соске. Я закрыла глаза и сжалась.
– Иди, одевайся. И нечего изображать мученицу. Я не насильник, но, чем быстрее ты привыкнешь ко мне, тем будет лучше.
Зверь! Подняв с пола халат, я кое-как прикрыла свою наготу и, схватив с дивана первое, что попалось, скрылась в своей спальне.
Через четверть часа я предстала пред светлы очи моего мучителя. Мажаров остался довольным. Строгий брючный костюм сидел идеально. Кожаные остроносые туфли, дорогая брошь. Я специально ничего не надела под приталенный пиджачок на двух пуговицах. При малейшем движении моя грудь в бюстгальтере, стоившем половину врачебной зарплаты, являла себя для обзора всем желающим. Это обстоятельство не укрылось от почти что Пушкина.
– А ты быстро учишься, девочка. Считай, что ты меня почти завела. Но у нас ещё есть дела.
Выбрав из вороха новой одежды строгое чёрное пальто, Мажаров помог мне надеть его и подтолкнул к двери.
Естественно, через полчаса мы оказались в «Континентале». В небольшом конференц-зале царила звенящая тишина. На полированном столе лежали документы. Я села напротив бизнесмена, чувствуя себя не последним винтиком в его бизнесе.
– Читай и подписывай.
– Что это?
– Контракт на счастье.
Я пожала плечами и взяла шикарный Parker.
– Я сказал, читай. Вдруг там твой смертный приговор?
– А у меня есть выбор?
Я пробежала глазами пять листов мелкого шрифта и поставила размашистую подпись.
– Теперь тут.
Я только хмыкнула.
– Тебя всё устраивает?
– Я могу исключить секс?
– Нет. Этот пункт не обсуждается.
– Что дальше?
Мажаров хищно улыбнулся.
– Дальше ужин и наша первая брачная ночь.
– Брачная? Мы не женаты.
– Ошибаешься. Вот твой новый паспорт. ― Он достал из внутреннего кармана бордовую книжечку.― Старый можешь сжечь.
Я охнула, раскрыв документ. Мажарова Анна Игоревна.
– Но как? Для смены паспорта требуется время, фото, в конце концов.
Почти что Пушкин оскалил белоснежные зубы.
– Теперь ты понимаешь, что для меня нет ничего невозможного?
Я это поняла уже давно. Сунув свой экземпляр контракта и документ, удостоверяющий личность, в модную сумку, я направилась к двери, стараясь держать спину прямо.
Ужин закончился быстро. Не было ещё и семи, а мой новоиспечённый муж потянул меня в номер. Я даже не удивилась, что в распоряжении сумасшедшего миллионера находились трёхкомнатные апартаменты на верхнем этаже. Кабинет, холл, спальня. Все двери были широко открыты. Не разуваясь, я направилась туда, где стояла нереально огромная кровать, и остановилась, открыв рот. Воистину номер для новобрачных! Букеты с нежно-кремовыми розами стояли везде: на прикроватных тумбочках, на декоративных полках, на полу. Я любила именно такие цветы, полураспустившиеся маленькие бутоны, по несколько на ветке. Кровать была разобрана. На золотистых простынях кровавым пятном выделялся пеньюар. Серебристое ведёрко со льдом, в котором охлаждалось шампанское, стояло в центре зеркального столика. А ещё свечи… Вау! Мой муж оказался романтиком. Почему-то это вызвало во мне лёгкую грусть.
– Так торопишься в спальню?
Я почувствовала на своей шее тёплое дыхание. Мужчина обнял за плечи и прижался к моей спине.
– Зачем этот фарс, Александр Сергеевич? Мы оба знаем, что я тут не по своей воле. Глупая трата денег.
Мажаров отстранился.
– Запомни, я не привык к глупым тратам. Идём в холл. Нам нужно поговорить.
Я послушно вышла из спальни и опустилась на белоснежны кожаный диван.
– Выпьешь?
Я кивнула. Нервное напряжение оказалось настолько сильным, что я уже находилась на грани истерики. Мой новоиспечённый муж налил в широкий хрустальный стакан французский коньяк и протянул мне.
– Пей. Возможно, это облегчит понимание.
Я выпила обжигающую жидкость залпом, чувствуя, как внутри вспыхнул пожар. Дыхание на миг остановилось, а из глаз брызнули слёзы.
– Ты что, ни разу коньяк не пила? ― ко мне переместилась вазочка с отборной клубникой.
Я схватила ягоду и проглотила, даже не почувствовав вкуса.
– Я не пью ничего крепче кефира. От остального… Словом, утром у меня начинаются страшные головные боли, которые не купируются ни одним препаратом.
Впрочем, сегодня головная боль, как расплата, беспокоила меня меньше всего. Огонь превратился в приятное тепло, комната закружилась, а почти что Пушкин показался мне даже симпатичным.
– Ещё. ― Я протянула пустой стакан.
– Обойдёшься.
– Жалко?
Мажаров усмехнулся.
– А ты хитрая девочка. Думала, напьёшься и избежишь брачной ночи? Не выйдет.
– Что ж, фокус не удался, но попробовать стоило.
Я тяжело вздохнула, скинула туфли, которые стали нестерпимо жать и, подогнув ноги, удобнее устроилась на диване. Мажаров развалился в кресле напротив.
– Итак, Анна, сейчас ты мне откровенно ответишь на несколько вопросов. А я, в свою очередь, отвечу на твои. И никаких тайн. Запомни, на эти четыре месяца мы станем с тобой самыми близкими людьми. Готова?
Мне стало весело.
– Валяй.
– Что в сексе для тебя неприемлемо?
– Не знаю. Я далеко не такая продвинутая, как Ваши длинноногие подружки.
– О каких подружках ты говоришь?
Я хихикнула.
– О тех самых, из интернета.
– Ладно. Разберёмся на месте. Вопрос второй. Сейчас у тебя есть мужчина?
Я прижала руки к груди.
– Глупый вопрос. Если бы он у меня был, думаю, я отдала бы Вам деньги ещё вчера и не оказалась сегодня в этом логове.
– Когда ты занималась сексом в последний раз?
Я попыталась вспомнить дату, но мысли путались.
– Точный день и час не скажу, но… где-то лет одиннадцать назад.
Я была пьяна, но заметила, что зрачки Мажарова расширились.
– Ты хочешь сказать, что кроме мужа у тебя никого не было?
– А это плохо? Вы разочарованы, мой господин?
– Нет, совсем нет.
Я встала, добрела до окна и облокотилась на некий аналог подоконника.
– Скажу Вам больше. В последний год отношений с мужем тоже не было. Как только его пригласили в сборную Италии, он сразу же завёл себе любовницу. Знаете, что он сказал мне? Что я фригидная ледышка без фантазий, способная изредка раздвигать ноги. Так что, Александр Сергеевич, Вы сильно прогадали, женившись на мне.
Мажаров снова оказался рядом. Я почувствовала себя в кольце стальных объятий. Мягкий язык прошёлся вверх по моей шее.
– Твой муж являлся беспросветным глупцом.
– Эй, полегче! О покойниках либо…
– Он просто не смог разбудить в тебе женщину. Это целиком его вина.
– Во мне поздно кого-то будить. Если что-то и есть, то спит вечным сном.
Руки Мажарова переместились вниз, расстегнув пуговицы на моём пиджаке.
– Ты хоть раз оргазм испытывала?
– Оргазм? А что это такое?
– Понятно.
Следующей была расстегнута пуговичка на брюках, а молния поползла вниз. Гибкие пальцы отодвинули кружево моих трусиков.
– Сухо, как в Сахаре.
– Что?
Мажаров потянул меня к дивану.
– Разговор не закончен.
Я успела застегнуть на ходу все пуговицы.
– От чего ты возбуждаешься, от порно, от прикосновений?
– Вы меня не слушаете? Меня не возбуждает ничего. С пятнадцати лет я пашу, как негр на плантации. Сплю по пять часа в сутки. А Вы говорите о каком-то возбуждении…
– Но… это ненормально. Я бы сказал, вредно для здоровья. Ты же врач.
Я хихикнула.
– Бросьте. Как видите, я выжила и без секса.
Мажаров налил себе коньяк и выпил залпом. Я резво пододвинула вазочку с клубничкой.
– Закусывайте, Александр Сергеевич. Правда, нитратов тут больше, чем самой клубники, но, дай Бог, не отравитесь.
Мой муж поморщился, но ягодку взял.
– А можно я теперь спрошу?
– Валяй.
– Почему я?
Мажаров пожал плечами.
– Ты мне понравилась. Как только увидел фото той, чей сын обновил мою машину, сразу решил, что получу тебя любым способом.
– Но только на четыре месяца.
– Как пожелаешь.
– Но Вы же могли выбрать молодую и красивую.
– Размалёванную пустышку? ― он усмехнулся. ― Мой японский партнёр помешан на культе семьи. Ты очень подходишь на роль идеальной супруги. Умная, привлекательная, врач, в конце концов. Ты добрая, терпеливая и интеллигентная. Думаю, господин Кимура останется довольным.
– Вы всё это определили по фотокарточке?
– Не только. Я изучил информацию, которую на тебя успели собрать.
Голова кружилась, в висках пульсировало.
– Я постараюсь сделать всё, чтобы понравиться Вашему партнёру. Но прошу, не трогайте меня. Я очень Вас прошу.
Расслабленное лицо Мажарова снова превратилось в бесстрастную маску.
– Я же сказал, это не обсуждается. Иди в душ.
Что ж, приближался час икс. Я обречённо поплелась в ванную комнату, аккуратно сложила вещи на тумбочку, вошла в просторную душевую кабину, включила воду и направила струю на себя. Тело постепенно расслаблялось. Я даже не удивилась, когда дверца поползла вбок. Всё, что я могла сделать, так это закрыть глаза, чтобы не видеть голого мужчину, однако заметила на его правом плече татуировку в виде странного зверя. Впрочем, желания поразмыслить над тем, кого изобразил мастер татуажа, у меня не возникло, так как в этот момент меня бесцеремонно отодвинули к стенке, а потом чужие руки стали медленно размазывать по плечам ароматный гель. Это могло оказаться весьма приятным действом, если бы удалось забыть, кому те руки принадлежали.
– Расслабься, девочка. Получи удовольствие от ласк.
Ох, лучше бы он молчал. Я снова сжалась. Мажаров делал вид, что не замечает моего состояния. Длинные пальцы прошлись вдоль спины, надавив на поясницу, коснулись ягодиц и поползли вверх, остановившись на груди. Лаская полушария, мужчина начал осторожно растирать мои соски, легко нажимая и оттягивая их.
– Расслабься. Раздвинь ножки.
Я только сильнее сомкнула бёдра.
Но это не помешало моему мужу скользнуть вниз по животу и прикоснутся к самому интимному. Он легко раздвинул мои колени своими и погрузил скользкий палец внутрь.
– Давай же девочка, кончи для меня. Ты сможешь.
Я просто задохнулась от возмущения. Залезать рукой в самое сокровенное место я позволяла только своему гинекологу, раз в год, во время обязательных профосмотров. Да и то, несколько дней мне приходилось преодолевать панику и уговаривать себя посетить ненавистный кабинет.
– Не надо так делать. Это унизительно.
– Что?
Мой голос тонул в шуме воды. Я попыталась вырваться.
– Не надо, Александр Сергеевич! Если уж Вы хотите, сделайте это традиционным способом.
– Чтобы ты опять ничего не почувствовала?
Он развернул меня к себе лицом и встал передо мной на колени. Я не успела и глазом моргнуть, как мужчина запустил свой язык туда, где только находился его палец. Лёгкие движения, словно крылья бабочки. Я рыдала от отчаяния, пытаясь отстраниться. Мажаров только крепче вдавил меня в стену и до боли сжал колени. Я ловила ртом воздух, уворачиваясь от тёплых брызг. По телу стали разливаться непонятные волны. Они наполняли энергией каждую клетку и возвращались, концентрируясь внизу живота. Я уже не сопротивлялась, пытаясь разобраться в новых ощущениях. Огромные ладони отпустили мои колени. Теперь сильные руки блуждали по телу, снимая комплексы и запреты. Ещё миг, и внутри меня что-то взорвалось и рассыпалось на миллиарды осколков. Я медленно сползла по стенке, согнув ноги, которые стали ватными, и закрыла лицо руками.
– Посмотри на меня, девочка!
Я только крепче прижала ладони к щекам.
– Что случилось? Ты смущена?
Конечно, это звучало глупо. Как можно было смутить взрослую тётку, врача, оральным сексом, но он попал в точку. Я чувствовала себя униженной и раздавленной. Мажаров резко поставил меня на ноги, смыл остатки геля и, завернув в огромное полотенце, вынес из ванной комнаты. Я прятала лицо, уткнувшись в широкую грудь, и беззвучно глотала слёзы.
– Да что же с тобой сделал твой муж?
– Он… он никогда не ласкал меня так. А, когда входил в меня, я не чувствовала ничего кроме боли.
– Он насиловал тебя несколько лет?
– Нет. Что Вы! Всё было по обоюдному согласию. Я просто думала, что это у всех так.
Мужчина положил меня на кровать лицом вниз и развернул полотенце.
– Не так, девочка. И я хочу, чтобы ты поняла одну вещь. Не нужно стесняться. В сексе нет ничего постыдного. И ещё. Зови меня Алекс.
Он нежно провёл рукой по моим бёдрам, широко раздвигая их. Удобно устроившись рядом, он стал покрывать мою спину лёгкими поцелуями, вырисовывать языком замысловатые узоры. Его палец опят скользнул внутрь. Но это уже не вызывало во мне бурного протеста. Напротив, желание пережить недавно испытанное удовольствие захватило меня целиком. Я выгнула спину и сжала руками прохладный шёлк простыней. Муж накрыл моё тело своим и медленно вошёл в меня.
– Расслабься. Прими меня целиком.
Медленными толчками он пробивал себе дорогу через незримую преграду моих комплексов и страхов.
– Тебе не будет больно.
Его движения, неторопливые и плавные, вновь разожгли огонь. Я шире развела бёдра, желая ощутить себя наполненной. Мужчина застонал и увеличил темп. Теперь он вколачивался в меня жёстко и безжалостно. В какой-то момент он поставил меня на четвереньки и усилил толчки. Я выгибала спину, чувствуя, что так близка к разрядке.
Когда миллиарды искр разорвались вокруг, я потеряла равновесие и упала на живот, чувствуя, как нечто горячее заполняет меня до самых краёв.