Дождь все лил и лил как из ведра. Холодное лето, погода ни к черту.
И связь пропала нах***. Мужчина потянулся к смартфону, глянул на экран. Так и есть – нет сети, ничего не ловит. Чертыхнулся, откладывая гаджет, и погнал в ночь.
Дорога шла через лес, деревья по обе стороны дороги, стена дождя. Потоки воды, ветер порывами, тяжелые от дождя листья иногда с шумом шлепались на лобовое стекло. И вдруг за поворотом свет фар выхватил одинокую фигурку у обочины.
Девушка.
Он резко ударил по тормозам.
Мистика какая-то. Сначала Андрей не поверил своим глазам. Тут поблизости никакого жилья, что она потеряла в этой глуши в такой час? Машину понесло юзом, но он выровнял. И остановился так, чтобы не обдать ее грязной жижей. А потом стал озираться в поисках ее автомобиля. На чем-то же она должна была сюда приехать? Заглохла, наверное, где-нибудь в луже, вытаскивать придется.
Но прежде надо было усадить ее в тепло.
Он приспустил стекло и махнул ей, чтобы шла в машину. Девушка неловко двинулась и попробовала ступить на дорогу, ноги тут же разъехались по грязи. Она казалась такой измученной и замерзшей, что у Андрея невольно защемило сердце.
– Стой там, подожди! – прокричал он, стараясь перекрыть дождь.
Вылез из машины и пошел к ней, закрывая глаза ладонью.
– Руку давай!
Она взглянула на него так странно, губы задрожали.
– Спасибо, – пробормотала с трудом и только после этого нерешительно протянула руку.
А дождь как из ведра.
Андрей мгновенно вымок, но почти не замечал этого. Он смотрел на девушку. Дрожащие губы, светлые пряди прилипли ко лбу, испуганные темные глаза в пол-лица. Мокрая футболка облепила ее грудь. Сморщенные от холода горошинки сосков торчали через тонкий спортивный бюстгальтер.
Осознав, что беззастенчиво на нее пялится, Андрей отвел взгляд. Крепко сжал холодную ладонь и, помогая ей перебираться через лужи, подвел к своему внедорожнику.
– Где твоя машина? – спросил, открывая ей дверь и подсаживая в машину.
А сам уже собирался лезть в багажник за жесткой сцепкой. Надо же было найти и вытащить. И действовать быстро, потому что долго стоять – он и сам рисковал увязнуть. Совсем не улыбалось выталкивать потом машину из этой жижи.
– Я б-без машины, – быстро проговорила девушка, опуская глаза.
Он изумленно замер, глядя на нее. Опомнился, только когда понял, что вода забрызгивает сидение. Быстро захлопнул дверь, сел на водительское место и включил в салоне свет.
Все так неожиданно и странно. Андрей на несколько секунд застыл, искоса разглядывая свою случайную пассажирку. Она сидела совсем тихо, голова опушена, руки теребили то сумку, то края короткой джинсовой юбки. Одежда у нее была в беспорядке, ветровка местами порвана. Но больше всего его поразили голые ноги. Свежий синяк на бедре. Словно почувствовав, она постаралась прикрыть синяк рукой. А он невольно отметил про себя тонкие длинные пальцы с коротко остриженными ногтями.
Все это вместе оказалось волнующим для него. Она почему-то притягивала взгляд, а пялиться было неудобно. Девушка выглядела чистенькой и свежей, и вместе с тем что-то такое в движениях, во взгляде… Явно сильно испугана.
Он решил расспросить ее по дороге.
– Куда тебе? – спросил, заводя мотор.
Девушка бросила на него быстрый взгляд из-под бровей и тихо сказала:
– В город.
Чего угодно уже ожидала Настя, только не того, что этот загадочный мужчина окажется настолько красивым. У нее даже дыхание сбилось.
Он спрашивал, а Настя не могла поднять на него глаз. Старый мерзавец назвал его принцем, и он действительно казался им. Молодой мужчина, ему на вид не было и тридцати. Весь какой-то светящийся изнутри. Таким бывает сильное молодое тело без изъяна, без червоточины. Уж в телах-то Настя знала толк, массажистка же. Высокий, ровный, широкие плечи, крепкие стройные ноги, гладкая кожа. Она просто была уверена, что под намокшей от дождя футболкой скрывается идеальный торс. Ниже она даже не решалась смотреть.
Снова перевела взгляд на лицо и тут же снова опустила глаза. Но увидела достаточно. Живые серые глаза, четкий абрис красивых губ, аккуратная бородка. Мокрые от дождя светлые волосы были забраны в хвост. Но даже так они казались густыми и блестящими.
Ему бы для журнала сниматься. С такими волосами и лицом.
Настя краешком глаза смотрела, как его сильные руки с красивыми длинными пальцами обнимают руль, как он двигается, ведя машину.
Ей хотелось ослепнуть. Хотелось сдохнуть. Потому что он волновал ее, вызывал смятение. В замкнутом пространстве салона все пропитано его энергетикой. Ее как будто притягивало к нему, и Настя ничего не могла с собой поделать.
Это слишком! Неправильно. Нечестно. Почему все так по-идиотски сложилось, за что?!? Ну пожалуйста, пусть это будет не он. Пожалуйста…
– Как тебя зовут? – он чуть повернул в ее сторону голову.
А ее неожиданно накрыло волной дрожи. Голос как бархатное прикосновение. Смущение.
– Настя, – пробормотала она.
– А я Андрей. Андрей Савельев.
Андрей Савельев. Громом отдались у нее в ушах слова Фомина.
«Имя Марка Савельева тебе говорит о чем-то?
«Это бизнесмен такой, женат на дочке Феликса Серова. Вот к его брату ты и подберешься».
Значит, это все-таки ОН.
Стало так горько и обидно за свою дурацкую судьбу.
Андрей видел, что девушка не в себе. Этот взгляд и поведение загнанного зверька, она вся сжималась, как будто боялась его. Надо было разговорить ее, успокоить. И аккуратно расспросить, что с ней случилось, может быть, ей нужна помощь. Ведь не сама же она очутилась тут посреди леса на дороге, этому определенно что-то предшествовало.
Он начал осторожно.
– Не холодно?
Андрею казалось, что она дрожит, что ей в мокрой одежде холодно. А взгляд, как назло, все норовил прилипнуть к обтянутой мокрой футболкой груди, к голым ногам девушки, к ее подрагивающим рукам и стройным коленям. Усилием воли он заставил себя смотреть ей только в лицо.
– Что? – девушка испуганно покосилась на него. – Нет. Все в порядке.
Но температуру в салоне он все-таки поднял. Она пробормотала:
– Спасибо.
И едва заметно расслабилась. Значит, все-таки мерзла.
– Как ты тут очутилась в этот дождь? – спросил он как можно дружелюбнее.
Снова этот зажим, от его слов девушка аж дернулась. Андрей нахмурился. И тут она заговорила.
Она же понимала, что рано или поздно говорить придется. Придется выложить легенду, которую состряпал для нее «дядя». Просто слова не шли, как будто встала в горле перегородка, не пропускавшая ложь.
Хотя в какой-то степени это не было ложью. То, что с ней сделали, моральное изнасилование, было, наверное, еще хуже. Потому что в том случае пострадала бы только она сама, а тут…
Настя прокашлялась, прикладывая руку к горлу.
– Глупо вышло. Мне предложили подвезли. И… в общем…
Чеееерт! Слова не шли с языка! Импровизировать было дико сложно.
– Мне удалось сбежать. Пряталась в лесу, а потом вышла на дорогу. И вот…
– Кто? – резко спросил он, внезапно помрачнев.
– Неважно. Это плохие люди. Я не хочу об этом говорить, – с горечью сказала Настя и отвернулась к окну.
Несколько минут висело молчание. Мужчина вел машину, а салон постепенно заполнялся осязаемыми волнами эмоций. Наконец он окликнул ее:
– Настя, посмотри на меня.
Трудно было заставить себя взглянуть ему в глаза, а он коснулся ее руки и твердо проговорил:
– Что бы ни произошло, знай – со мной ты в безопасности.
Смотрел еще секунду и только потом отпустил ее руку и снова взялся за руль.
Он сказал это так правильно, так по-мужски. Она готова была расплакаться.
Именно в этот момент Настя поняла, что сдохнет, но найдет возможность разрушить «дядины» планы. Неизвестно как, неизвестно, что для этого придется сделать. От злости на старого мерзавца у нее сжались кулаки.
Злость помогла взять себя в руки. В конце концов, все еще можно исправить!
Она уже хотела сказать, что очень благодарна, а потом просто взять и рассказать этому человеку все. Но тут они свернули, а впереди на дороге был полицейский кордон. Мигалки, оцепление. Их остановили.
Настя узнала машину и тех самых полицейских и онемела от ужаса.
За разговором они успели свернуть с проселка на старую дорогу, а теперь наткнулись на полицейский кордон. Оцепление на дороге, ленты…
Андрей притормозил, вглядываясь сквозь дождь, что там происходит. Полосатая лента блестела от воды и трепетала под ветром. Предположить он мог только одно – авария.
И верно. Когда приблизился, фары высветили развороченное ограждение, битое стекло и куски пластмассы у обочины. В этом месте полотно дороги было выше грунта с обеих сторон. Он пытался рассмотреть, но в темноте это было трудно, да еще видимость скрадывал дождь.
Похоже, кто-то улетел в кювет. Неудивительно – дождь, асфальт старый, почти весь выщерблен, ремонта тут, наверное, не было с советских времен. Ямы. Кто-то не справился с управлением, и вот.
У развороченного оцепления стояла полицейская машина. Проблесковый маяк включен. Двое полицейских в защитных костюмах, еще двое в машине. Рядом он увидел на асфальте черный полиэтиленовый пакет, а в нем что-то большое. Труп. Андрей невольно передернул плечами. Избави Боже.
Один из полицейских двинулся в его сторону и выставил жезл. Понимая, что придется остановиться, Андрей подъехал вплотную и аккуратно притер машину к обочине. Инспектор подошел к машине, осмотрел ее кругом, а потом знаком показал опустить стекло. Представился и затребовал:
– Предъявите документы.
Он не стал задавать лишних вопросов. Но, протягивая документы, заметил, что тот задержался острым пристальным взглядом на его попутчице, и невольно сам покосился на девушку. В ее глазах в этот момент читался самый настоящий животный ужас. Как будто она увидела призрака.
Она знает этого полицейского? Ну не первый раз видит точно. Поверхностное дыхание, застывшие в гримасе губы и этот стеклянный взгляд. Андрей немного разбирался в нюансах поведения, сейчас ее реакция больше всего походила на жертву насилия.
Что тут произошло, мать его?
После того, что она рассказала, все как-то само собой сложилось. Порванная одежда, синяки. Ее ведь, кажется, подвезли? И на проститутку девушка не была похожа, те в подобной ситуации иначе себя ведут.
Поневоле полезли в голову разные мысли. Он нахмурился. И пока инспектор зачем-то внимательно изучал его документы, продолжал незаметно наблюдать за девушкой. А та забилась в угол и теперь не отводила взгляда от черного пакета с телом, лежавшего на обочине. Андрею показалось, она даже дышать перестала.
Настя просто задыхалась от того, как быстро и четко развертывался сценарий. Значит, они все-таки сделали это! Инсценировали аварию, чтобы прикрыть убийство. Спрятали концы в воду.
А она свидетель.
Но свидетелей в живых не оставляют, потому они и повязали ее, фактически сделали соучастницей. Боже… Как ей было страшно в тот момент!
Слишком свежо было в памяти, как эти уроды умело и хладнокровно били ее, чтобы оставить правдоподобные следы. Их взгляды, в которых была даже не похоть, а равнодушное желание сожрать. И ее дядя, Николай Ефимович, этот старый бездушный мерзавец.
Сейчас Анастасия боялась, что Фомин может вдруг все переиграть. Или случится что-то еще. И тогда эти волки в погонах просто сожрут ее.
Мужчина рядом с ней скрестил руки на руле и медленно выдохнул. Настя тут же прилипла к нему взглядом. Что, если, не дай Бог, они вдруг решат повесить на него побои и попытку изнасилования?! Ей же даже не удастся отказаться! Она вынуждена будет подтвердить.
Господи, не дай этому свершиться.
Она забилась в угол и старалась сделаться незаметной – может быть, так о ней забудут. Потому что спасения ждать неоткуда. И ужаснее всего было знать, что из-за нее может пострадать невинный человек, который бескорыстно предложил ей помощь. Этого она просто не могла перенести!
Наконец инспектор вернул документы и взял под козырек.
Их отпускают? Настя не могла поверить, у нее дрожали губы и руки тряслись. Последние остатки душевных сил ушли на то, чтобы не разрыдаться позорно от стыда и облегчения.
Пока они вынужденно стояли, Андрей видел достаточно. И все-таки не мог понять, что именно с его попутчицей не так. Но сейчас от нее фонило диким напряжением, а несчастный взгляд буквально кричал: «Помоги! Мне страшно!»
И будь он трижды проклят, но ему надо было в этом разобраться.
Дальше они почти всю дорогу ехали молча. Андрей пытался анализировать, а девушка сидела рядом. Руку протяни – такая беззащитная, сжавшаяся. В темноте салона это странно действовало на него, волновало. Непонятные ощущения. Как волны по коже.
Андрей прокашлялся и спросил:
– Куда тебя отвезти в городе?
До города уже не так далеко, и надо было уже как-то разбавить это обволакивающее молчание. Потому и спросил. Она вдруг встрепенулась и взглянула на него долгим взглядом, а потом опустила глаза. Пожала плечами, проговорила тихо:
– Просто высади, где тебе удобно.
И отвернулась к окну. Не понравилась ему странная обреченность в голосе, и как она сгорбилась, зажав ладони между коленями, тоже.
– Настя, – окликнул ее Андрей. – Посмотри на меня.
Повернулась. Странная тоска в глазах.
– Скажи куда, и я отвезу тебя.
Она слабо улыбнулась, шевельнув рукой. Андрей невольно проследил жест. Отрицание. Как будто она хотела отделить от себя что-то или стереть.
– Настя? – повторил он твердо.
– Знаешь… – начала она и вдруг умолкла, болезненно сморщившись.
Быстро отвернулась, но Андрей успел заметить в ее глазах слезы.
– Что? – не выдержал он.
– Так вышло, что мне сейчас некуда возвращаться, – проговорила девушка безжизненным тоном. – Но я что-нибудь придумаю и завтра все улажу в своей жизни, просто…
Шевельнула кистями и замолчала.
Он просто кивнул.
И отвез ее к себе домой.