Для этого надо было пройти по длинному коридору внутри здания в другой склад. В коридоре находилась…даже не знаю, как это назвать, чистелка наверное, это самое простое, что мне пришло на ум. Коридор перегорожен стеклянными перегородками с дверями. В первом помещении мне сначала почистили костюм жёсткой с длинным ворсом щёткой. Во втором заставили хорошо почистить обувь, а в последнем мягкими щётками всё. Причём щётки были пропитаны каким-то составом, что на них прилипала пыль и кусочки мусора. Однако…удивили немцы…нечего сказать.
В этом зале хранились для продажи в шкафчиках не только оптика, но и разные точные приборы, такие как секстанты, компасы и много другого. Тут я взял два больших морских бинокля и три стереотрубы Scherenfernrohr прозванная в войсках «кроличьими ушами» восьми кратного увеличения[10] фирмы «Карл Цейсс Йена». К ним в комплекте я купил и треноги.
Купил два дальномера обр. 1914 года[11]. Длина дальномера 70 см. Диапазон измерений – от 200 до 10000 метров. Имеет поле зрения 62 метра на дистанции 1000 метров. Один оставлю себе, другой отдам.
Эти семь приборов мне обошлись почти столько же, как и всё остальные мои покупки. На этом я остановился с заказами, и мы идём домой…к моему судну. Итак, мои немецкие «товарищи» уже начали коситься на меня из-за проведённого тут времени.
Пока мы шли назад, я выдал немцам, в тайне надеясь на дальнейшую дружбу, на двоих тысячу марок. Ведь пробыли мы на складах почти целый день, а Гюнтер ещё и ходил со мной и знакомил со служащими складов. Его тут достаточно хорошо знали, что наводило меня на очень интересные мысли.
– Сакис, а ты когда ещё придёшь в Гамбург? Есть у меня к тебе предложение, но надо кое-что согласовать – загадочно говорит Александр.
– В следующем году. Я надеюсь удачно сходить в Африку – намекаю, куда пойдёт купленный товар.
– Правильно. Привези нам красного и чёрного дерева, а то сейчас англичане на него цену слишком подняли, да и дают очень мало – и чуть помолчал и продолжил. – Мы сейчас начинаем опять строить много судов и для отделки и внутренних работ дерева постоянно не хватает. Я тебе сразу на него покупателей найду – предлагает мне Гюнтер.
– Вы же знаете, что это достаточно опасное и рискованное мероприятие. Поэтому из оружия мне нужно не только винтовки, но и пулемёты и пушки. Так какая есть возможность предоставить мне более серьёзное оружие и технику? – и внимательно смотрю на Гюнтера.
– Я думаю… мы сможем, договоримся…если будет дерево – отвечает мне Гюнтер.
– И если ты пойдёшь к нам на встречу – подхватывает Александр, и пристально смотрят на меня оба.
– А в чём проблема? – понимаю, что он ждёт именно такого моего вопроса.
– Ну, возможно ты уже знаешь, что у нас почти не осталось торгового флота, да и англичане слишком внимательно наблюдают за нами – осторожно так начал Александр.
Оба-на. Надо покопаться с этим вопросом в местной библиотеке, и постараться выяснить, в чём там дело.
Дальше мы тепло расстались. При расставании я взял у Гюнтера адрес и номер телефона, что было неожиданно для меня, договорился на следующий раз встереться, когда только приду в Гамбург. Он жил на берегу озера Альстер на улице Юнгфернштиг, что уже подразумевало его не малый статус в городе. Улица проживания местных дельцов и крупных чиновников…
Вызванные матросы подхватили мои покупки и понесли их в мою каюту. Опять у меня склад образовывается. Нет, надо что-то с этим что-то делать, чертыхнулся я про себя и уставший пошёл к себе, переступая через тюки.
Следующую первую половину дня я потратил на выяснение, что случилось с немецким торговым флотом, и поразился, какую эффектную операцию прокрутили с ним англосаксы. И опять они использовали смесь предательства, подкупа… и чувства гордости немецких моряков. Очень…очень изящная комбинация, ничего не скажешь. Умеют.
Второе моё дело это поиск места, где я могу купить машины, которые я взялся привести в СССР. Нашёл салон в центре города, недалеко от памятника Отто фон Бисмарку высотой в тридцать четыре метра. Сама фигура канцлера составляла всего метров пятнадцать, а остальное постамент со ступеньками. Бисмарк в рыцарских латах опирался на меч. У его ног примостились два орла. Нормальный такой…немецкий памятник.
В фирменном салоне я приобрёл все три имеющиеся машины Форда модели А в базовой комплекции, произведённых в Германии стоимостью восемьдесят английских фунтов каждая. Заказал ещё две такие. И в этом же салоне купил две машины в модификацию «Town Car», за двести девяносто английских фунтов для Корка и Берсона. Это уже пятиместные экземпляры класс-люкс выпуска этого года. Обе машины коричневого цвета заманчиво блестели начищенными боками.
И заказал ещё новую топовую версию, которой тоже не было в наличии, но которую обещали доставить за два дня, как и две других с завода. Стоила она целых сто восемнадцать фунтов. Зато у модели были стартер, и аккумулятор, и закрытый кузов, и гидравлические тормоза, и даже опускающиеся стекла. Правда, стекла опускались в вручную. Оставлю эту модель себе в Москве. НАМИ-1 всё-таки меня не впечатлил, «сыроватый» ещё автомобиль. Не зря в крупных городах его не любили, в отличие от глубинки. Саму же компоновку автомобиля НАМИ-1 и ходовую часть инженеры «подсмотрели» у Татры после демонстрационного пробега в СССР в 1925 года. Жаль только, что «до ума» довести так и не сумели.
В отношении выпуска техники в СССР до войны у меня всё больше складывается впечатление, что её специально делали отвратительной. Понятно, что не руководство СССР вчерашние террористы и революционеры, мало что соображающие в производстве и технике эксплуатации, а кто непосредственно отвечал за принятие тех или иных образцов. В частности инженер Н.С. Лавров, который адаптировал книгу Генри Форда «Му Life and Work». Русская версия получила отличное от оригинала название – «Моя жизнь, мои достижения», поскольку «работа» (work) – не для капиталистов! В 1924–1928 гг. книга выдержала девять переизданий с большим общим тиражом в 70000 экз. На русском языке вышло и ее продолжение – «Сегодня и завтра»[12]. Советская «фордиана» стала бестселлером, рекомендованным в качестве пособия для «красных директоров» и тех, кто занимался вопросами «научной организации труда».
Валериан Валерианович Оболенский.[13] С июля 1925 года член Президиума Госплана СССР, один из главных лоббистов Форда в СССР и как подозреваю американский агент заодно. Это ему мы обязаны «таким» хреновыми полуторкам. А как они себя проявили, особенно в первые дни войны мы все знаем. Настоящий же фурор в Советском Союзе вызвала его статья «Американский автомобиль или российская телега», напечатанная в августовской «Правде» 1927 года. В начале статьи Осинский поделился своими впечатлениями от посещения городов Европы и Америки, где даже в Варшаве к 1927 году произошел настоящий автомобильный переворот: «Варшава сразу стала похожа на европейскую столицу, резко изменила свой внешний облик в отличие от Москвы… Картина московской уличной жизни всегда отличалась от европейской своей отсталостью, „азиатчиной“[14] – написал он.
Я считаю, что не зря его арестовали в 1937, а расстреляли в 1938 году.
Ну как бы там не было, за такой большой заказ, я выбил дополнительные шины, аккумуляторы и ключи. Клерки, чуть ли не от счастья прыгали от такого большого заказа и обещали мне ещё какой-то презент от компании. Ну что же, посмотрим, на что у местных хватит фантазии.
Дальше я стал целенаправленно искать автомобили Татры. Они были достаточно популярны в Германии, но вот Форды и другие немецкие-американцы их стали вытесняли с рынка.
Новых автомобилей, к сожалению не было. Но нашёл компанию, которая занималась развозкой грузов по городу. В компании хотели приобрести более грузоподъёмные и вместительные автомобили. Вот и пытались поменять, или продать свои. Из-за оживления покупательской способности немцев, этих уже им явно не хватало. У компании я договорился купить два грузовика Татра-13, прошлого года выпуска в хорошем состоянии и с не большим пробегом. Грузовички были грузоподъёмностью в 1.5 тонны, то, что надо. Вот только двигатель в 14 л.с. для СССР явно слабоват и кузов сделать чуть больше. К сожалению других Татр, я больше не нашёл, как и других скандинавских машин.
Ну и ещё одна моя неудача, что я не нашёл эпоксидной смолы. Её оказывается, ещё не изобрели. Что теперь делать, непонятно. Буду над этим думать.
После дальнейшего размышления я решил оставить тему синтетических смол и скинуть комплексно эту проблему на руководство СССР, как и развитие других новых материалов. Надо только подумать как это хитро подать. Ладно, время у меня ещё есть.
Следующих два дня мой распорядок напоминал производственный процесс, которому я сам удивился. Вот надо оно мне? Чего это меня понесло решать мировые проблемы? Ладно, так и быть. Последний раз комплексно и почти даром помогу Сталину и Кº, а потом пусть сами выкручиваются. Смогли в моём времени как-то сами, ну и здесь смогут.
Первые полдня я заседал в библиотеке, пытаясь сравнивать экономические составляющие до войны и после. Смотрел котировки акций. Изучал экономические новости, открытие новых предприятий и новой продукции. Делал выписки. Интересная же у меня получилась картинка. Как только был принят план Дауэса, на Германию посыпался золотой дождь, в основном из-за океана. Германии был предоставлен заем на двести миллионов долларов, из которых сто десять миллионов долларов дали США. Эти средства были вложены в экономику, большей частью в предприятия ВПК. Они быстро восстановились, и, следовательно, возрождался и германский милитаризм. Не зря приехавший в Европу в октябре 1918 года Вудро Вильсон президент США обещал создать новый мировой порядок. В конце Первой мировой войны Вильсон вместе с Лансингом и Колби заложил основы для холодной войны и политики сдерживания других стран. «Кто контролирует деньги народа, тот контролирует сам народ» – гласит американская поговорка. Этому и стали следовать американские политики, возрождая и вооружая Германию.
К 1927 году уровень промышленного производства стал примерно равен 1913 году. Происходила «Дауэсизация» Германии – восстановление промышленного потенциала, американские монополии скупали акции, имущество германских предприятий и банков.[15] Многие немецкий предприятия стали американскими. Дауэсизация Германии имела целью приток иностранных капиталов. В Германию было вложено двадцать восемь миллиардов марок. Однако были и последствия: германские монополии быстро теснят конкурентов, возобновилась внеэкономическая экспансия Германии, что касается платежей, то Германия выплачивает восемь миллиардов марок и четыре миллиарда процентов по займу.
Например, мне попалось, что в 1927 году в жизни компании MANN происходит важное событие: в Нюрнберге вводится в строй новый 200-метровый цех, где налаживается сборка грузовиков и автобусов с производственной способностью до трёх тысяч единиц техники в год. Во всех новых автомобилях применяется карданный привод, тормоза всех колес и пневматические шины. В оснащении также числился электрический стартер и свет. Самые тяжелые машины оснащали многодисковым сухим сцеплением, колесными редукторами и ведущими мостами с разгруженными полуосями.
Ещё я помню, что в 1926 году Германия вложила значительные средства на развитие полугусеничных автомобилей и тягачей. Сама идея была реализована в конце Первой мировой, но это было совсем не значительное количество и качества. В этом же году шестого января в результате объединения транспортной группы Deutsche Aero Lloyd и авиапромышленного концерна Junkers Luftverkehr было образовано акционерное общество Deutsche Lufthansa Aktiengesellschaft, как подготовка будущих военных пилотов.
В общем, Гитлер пришёл далеко не на пустое место как все думают. Англосаксы, поняв, что в результате Второй мировой войны они смогут добиться полного мирового господства и ограбить другие страны, тут же после Первой начали подготовку ко Второй. Вот и нашли «обиженных и угнетённых» готовых на всё.
Во второй половине дня смотрел, чтобы такого ещё прикупить. Нашёл английский жилет «Dayfield Day Shield’ Body Armour»[16], изготовленный по образцу средневековой бригантины, был удобен в ношении, но обеспечивал только защиту от осколков. Для военных летчиков, моряков, водителей и танкистов вполне пойдёт, ну я так думаю.
Купил рыбацкий жилет с карманами, который может послужить прообразом разгрузки. Но тут я поступлю хитрее. Закажу себе штук тридцать и этим надеюсь заинтересовать Ворошилова.
Не удержался и прикупил пару мотокультиваторов Сименс. Он представлял из себя прообраз современных мотоблоков. Был оснащён двухступенчатой трансмиссией, которая позволяла ему за час проходит на повышенной передаче полторы мили и на пониженной ноль семьдесят пять мили. На машине были установлены восемнадцати дюймовые колёса на одной оси, расстояние между ними было двадцать четыре дюйма, сама рабочая ширина мотокультиватора была тридцать шесть дюймов. Фреза работала со скоростью сто пятьдесят оборотов в минуту и приводилась в движение от вала отбора мощности. В ней были установлены двадцать изогнутых лопастей фрез, с помощью которых, собственно, и производилось измельчение земли. Большим преимуществом мотокультиватора Сименс была небольшая скорость её движения, которая позволяла добиваться очень качественной обработки почвы. Взял более мощные, оснащенные десяти сильными двухтактными бензиновыми двигателями. Опять за их полезность производство придётся доказывать Сталину и Кº.
К тому времени как доставили заказанные машины, разгруженное судно от леса уже стояло на соседнем причале. А часть экипажа находилась и отдыхала на берегу. Но я дал задание капитану Одовскому договориться с «партнёрами» из верфи Blohm & Voss AG об аккуратной погрузке машин их кранами. Остальной «товар» был иже загружен, а часть опечатана и находилась под замком. Для этих работ пришлось срочно договариваться на счёт работы сварщика, а мне покупать английские замки.
– Сакис, мы тут нашли отличный микроскоп и кое-какие медицинские инструменты и препараты. Надо оплатить – беззастенчиво ввалился вечером ко мне в каюту профессор Бехтерев и прервал мои размышления. Я в это время рассматриваю стопку географических карт России, части Европы и Африки которую я прикупил в букинистическом магазине. Хорошие карты, надо сказать. Может таких и в Россию прикупить. Нет, слишком жирно для одного раза будет, оставим на следующий раз. А то в следующий раз опять надо придумывать, чем повыгоднее с коммунистами торговать. На этом размышлении профессор меня и перебил.
– Э…Владимир Михайлович…дорогой, а не слишком ли вы тут решили накупить. Ведь сумма в тысячу марок это не мало – несколько опешил я от предоставленного мне счёта.
– Нет, это вы не понимаете – начал «кипятиться» профессор. – Вы мне что обещали? Полное содействие и финансовую помощь в исследованиях, а как прикажите их делать без оборудования и медикаментов?
– Профессор, а почему вы не привели себя в порядок? Борода торчит во все стороны, волосы не стрижены. Поп-расстрига какой-то, а не профессор. Вы же от меня получили нормальную зарплату авансом? – пытаюсь сбить накал страстей в своей каюте.
– Вот как только куплю, так сразу и подстригусь – нахмурился Бехтерев и провел рукой по своим длинным волосам до плеч.
– Но… – и тут наш спор прерывает стук в дверь. На пороге моей каюты вахтенный матрос, который сообщает, что меня и капитана около трапа ждут двое полицейских. Отпускаю вахтенного и прошу передать, что через пять минут спущусь, а он пусть предупредит капитана и тоже попросит выйти.
– Ладно, профессор, вот вам тысяча – вздыхаю и лезу в свой сейф за деньгами и передаю ему две пачки немецких марок – но постарайтесь быть скромнее в ваших запросах и полный, подчёркиваю полный, отчёт о ваших покупках. И не забудьте взять с собой охрану…
Когда мы, через пять минут встретились около трапа с капитаном и начали спускаться по трапу, то я рассмотрел на берегу стоявший слегка потерявший лоск желто-красненький автомобильчик, как я потом узнал французской марки DeDion Bouton Type DH 1912 года выпуска. Рядом с ним два «киношных» экземпляра, которых будут любить так обыгрывать режиссёры. Один высокий и худой, второй маленький и плотный, можно сказать толстый.
– Здравствуйте. Вы владелец судна «Огни Смирны», а вы капитан? – безошибочно обратился к нам толстый, слегка приподняв шляпу-котелок. Оба были в гражданских костюмах. Ну, спутать нас действительно трудно, так как Одовский прикупил в городе шикарную капитанскую фуражку и сейчас щеголял в ней. Её явно шили для какого-то немецкого адмирала или другого большого морского начальника, а досталось нашему капитану.
– Добрый вечер господа. Да я. Чем обязан? – так же приподнимаю свою шляпу.
– Я следователь полиции Майер и нам надо проехать в комиссариат по адресу Polizeikommissariat 15 – продолжил толстый.
– А в чём собственно проблема? – вмешался Одовский.
– Нашли двух членов вашего экипажа…к сожалению мёртвых – подключился к разговору высокий.
Фу-у. Я внутренне перевёл дух. Если честно, то я несколько переживал за наш военный груз. Всё-таки возить и торговать оружием, я как-то ещё не привык. Но, теперь главное, а кого нашли мёртвым? Не хотелось бы потерять кого-то из специалистов.
– А где их нашли? – капитан. Это же его непосредственные подчинённые, ему и «головная» боль. Я скашиваю взгляд на капитана, киваю, призывая продолжать разговор.
– На улице Репербан. Нас вызвал прохожий, который нашёл их в углу – подхватил плотный.
Улица Репербан центр богемной жизни Гамбурга в портовом районе Санкт-Паули. Свою «фривольную» славу улица получила за городские кварталы в районе порта, считается местом разгула пороков и блуда.
– Но тогда не будет терять время. Надеюсь, такси вы нам потом найдёте? – вступаю в разговор я.
Загружаемся в автомобильчик и объезжая многие улицы едем в участок. Сейчас в Гамбурге и не только, это проблема многих старых городов, на автомобили не везде и проедешь. Много старых кривых улочек со ступеньками, на которых можно проехать только верхом на лошади или идти пешком. Старые улицы у меня вызывали умиление, в отличие от аборигенов. В двадцать первом веке такого практически и не увидишь. Всю эту «красоту» скоро разрушат. Сначала варварские бомбардировки английских и американских самолётов, а потом законы урбанизации.
Через полчаса блуждания по улицам подъехали к четырехэтажному узкому зданию. Довольно оригинальному, но красивому, построенному в готическом стиле. Фасад дома из красного кирпича довольно узкий, в два окна с эркером между ними. Одна боковая сторона вплотную примыкает к St. Pauli Theater. Архитектор внёс разнообразие в кирпичную кладку Davidwache, украсив её керамическим орнаментом и прочими пластическими элементами. Новое здание комиссариата передали полиции 10 декабря 1914 года. В это время в Европе уже вовсю бушевала Первая мировая война.
Дежурный полицейский открыл правые ворота в торце здания. Вообще-то их было двое, рядом друг с другом, в смысле ворот в торце здания. Мы заехали внутрь. Вышли из машины, и перешли по коридору в другое помещение. Тут у них было что-то вроде временного морга, как я понял. Нас встретил самый настоящий врач в серовато-белом колпаке и старом льняном халате старого образца. Одевался халат при помощи помощника и завязывался сзади на завязки по всей длине.
– Вот смотрите – после того как мы поздоровались, врач отодвинул ширму показал на два трупа, лежащих на каменных скамейках.
Ух. Опять перевёл дух я. В погибших я узнал кочегара и развесёлого матроса-фламандца. Его поведение на корабле постоянно привлекало повышенное внимание к нему. Его шутки и всякая другая деятельность, частенько находились на грани дозволенного и приличного поведения. Я особо на это не обращал внимания, так как это вносило разнообразие в жизнь экипажа и касалось только рядового состава. С ним в основном ругался боцман и обиженные нижние чины. Но вот эта его «жажда приключений» на этот раз и подвела его в «весёлых» кварталах Гамбурга. И кому же на этот раз смертельно так не понравились его шутки? Хоть и потеря, но ничего такого существенного для меня и парохода нет.
– У них забрали все ценные вещи, кроме документов – произнёс Майер, взял со стола у врача паспорта и подал нам. – По ним мы и узнали, что они из вашего экипажа.
«Что само по себе уже странно» – добавил я за него и про себя. Под эти чёрно-белые фотографии, что были на паспортах, половину мужского населения Германии можно подвести. Плюс рост, цвет волос и возраст, ещё половина. В общем, паспорт довольно ценная сейчас вещь в Европе. Разного народа, после смягчения контроля границ, шатается много и не у всех есть документы. Эмиграция по Европе значительно усилилась. Вот это всё заставляет меня отнестись подозрительно к смерти членов моего экипажа…хотя все может быть. Ну а сами документы мне ещё пригодятся.