Глава первая. Учёный и судия
Эта веранда замка не была такой огромной как остальные, не больше, чем 15 метров она выходила из общего здания, но она была довольно продолговатой, но тоже не на много – всего лишь на 50 метров. Красивый узор мозаики из цветного мрамора украшал пол веранды. Держась за перила, стоял высокий человек, которого многие именовали повелителем в этом замке.
Как известно, правитель очень даже любил сменять одежду и сейчас на нём был удлинённый чёрный плащ, поверх белоснежной рубашки и такого же цвета брюками. На сей раз, рубашка имела иные узоры. Господин Абдуллах, кем и являлся этот человек был устремлён вдаль, раздумывая о чём-то своём. По обе стороны от него стояли два человека в специальных доспехах.
Внезапно господин Абдуллах развернулся и сзади них открылся портал, откуда и вышли на летающей пластине профессор и юноша, сделав маневр для остановки. Оба товарища ещё не совсем привыкли к такому экстремальному движению, поэтому всё ещё приходили в себя, пока господин Абдуллах, наблюдая за ними, терпеливо ожидал. Когда же они отдышались, они поднялись и поприветствовали учёного, стараясь не показывать своего разногласия.
Не успел Родион предъявить свою претензию, как господин Абдуллах, который на слова приветствия лишь кивнул, поднял руку, где у него появилась шпага, затем он посмотрел на присутствующих и заявил:
– Вы правы, Вадим Александрович, и с одной стороны, это наше счастье, что мы попали сюда. Возможно, мы сможем здесь создать свой небольшой уголок и потихоньку привыкнем к этому миру? – спросил юноша, отчего профессор усмехнулся и кивнул тому в ответ.
– Знаете, сколько различных титулов у одного только человека: Властелин Наук, Повелитель Знаний, Конструктор миров, Созидатель… возможно, есть ещё много, которые мы не знаем, но если же он созидатель, то этот человек много всего породил, разумеется, что с разрешения Небес, но если он такая десница Господня, то он породил всё это уж точно не зря и как у нас на земле, считается, что человек – существо, созданное по образу и подобию Божию, человек – царь природы и венец творения, то уж точно можно сказать, что каждый из этих удивительных существ, по праву можно величать лучшими творениями этого человека.
– Да, господа – начал говорить господин Абдуллах. – Хоть мне и удалось создать столько изобретений, конструкций и технологий. Я и сам считаю, что мои создания, мои любимые дети – плоть от плоти моей, частички моей души – считаются теми, кто подарил мне счастье и я с гордостью могу сказать, что каждый из них – Венец созидания!
― Но почему Вы это сделали, господин Абдуллах? По какой же причине Вы смеете наказывать людей? – еле сдерживая свой гнев, спрашивал Родион.
– Что сделали, юноша? Разве мало я Вам рассказывал? Разве мало Вы услышали от меня? Или же мне нужно было стоять сложа руки и смотреть на это всё, так ли вас понимать? Если же ваши судьи не установят правосудие, если же человеческая правда не истина, это сделаю я!
– Но кто Вам дал это право, господин Абдуллах? Неужто Вы решили, что являетесь самим правосудием? – не выдержал Вадим Александрович. – Ваша сила не даёт Вам таких полномочий никоим образом!
– Это уж точно не Вам решать, господа. Я уж наверняка видел больше вашего, чтобы утверждать, что мне дозволено, а что нет.
– И утверждаете, что ваши познания дают превосходство, над обычным людом? Я как ваш коллега, как учёный, советую вам раскается и признать себя виновным в этом убийстве, которое вы совершили.
– Вы глупец, Вадим Александрович, если считаете, что я при таком моём могуществе и силе, откажусь от справедливости. Вовсе нет! Всё было совершено по законам чести, именно по этой причине было составлено данное досье и этот протокол – правитель достал из внутреннего кармана сложенные бумаги и передал товарищам.
Просмотрев, их учёный посмотрел на правителя грозным взглядом, стараясь максимально выразить своё отвращение к этому человеку. Лицо же Родиона трудно было описать, оно буквально выражало весь его гнев и злобу.
– Господа, Вы слишком серьёзны и рассудительны, чтобы не давать себе отчётах о последствиях вашего ответа мне сейчас, так что…
– Если уж говорить о чести, то прежде всего не преступайте её законов и ничего силой не навязывайте! – заявил юноша.
– Если же наша ситуация не разрешима иначе, я требую, как можно скорее лишить нас Вашего общества, ибо это место вовсе не достойно того титула, которым Вы его обманчиво величаете! – заявил профессор.
– Сударь, попрошу придержать при себе Ваше мнение, ибо Вы разговариваете уже точно не с равным себе и кроме того, не на Вашей земле. Как бы Вам не пришлось отвечать за ненароком произнесённое оскорбление.
– Находясь в своём замке, Вы храбры, но смогли бы Вы оставаться таким же уже на Земле, без всякий приспособлений? – возразил профессор, такой ответ и настойчивость поразила юношу.
– Ну что же, я даю слово, что не буду использовать ни одно своё оборудования, заверяя вас своей честью, вы оскорбили меня, и я не собираюсь ступить не шагу дальше, не разрешив наш спор и не потребовав у вас законного удовлетворения.
– Прибегаете ныне ко лжи? Обычная хитрость – посмеялся юноша.
– Крайне нередкая, чем на вашей земле, сударь и поберегитесь, как бы я не счёл вас трусами. Вас двое, а я один, но я согласен и на такую битву. И даже несмотря на все мои доказательства, на представленные вам документы, как я вижу, Вы оба настроены на неё, поэтому я и подготовился – в руках появились шпаги, у них были тонкие лезвия, но гордо блестели на солнце в своём золотом великолепии. – Вместе с этим, у меня шпага, она же есть и у вас. Моими и вашими секундантами выступают роботы – самые надёжные из всех, ибо всё это снимается – бросив взгляд в сторону и указав на парящие камеры, заявил правитель. – Причём, я бы уж точно не отказался бы от разминки, которая принесёт мне удовольствие.
После этих слов противники встали по обе стороны и поединок начался.
Родион набросился на Абдуллаха, начав выпад первым, но старец ловко смог отразить его удар, свой шпагой, Родион не медлил и несколько раз нападал, но то ли Абдуллах хотел сохранить юному парню жизнь, то ли в силу своего возраста не успевал, не атаковал сам. Правитель лишь защищался от ударов, отходя немного назад. Учёный на удивление управлялся холодным оружием XVIII века искусно, поэтому во время дуэли он часто легко парировал атаки своих противников. Вадим Александрович и Родион Михайлович оглядывали своё оружие с долей удивления и шока. Ни один из них никогда не держал шпаги и мастерству фехтования не научен. Совершенно неготовые к такому, они весьма неумело пытались противопоставить хоть что-то своему внезапному, сильному противнику и врагу.
– Неплохо, молодой человек, особенно для того, кто отслужил в армии – говорил старец.
– Вы думаете, что, если Вы сильнее и имеете преимущество, это позволяет Вам осуждать всех и ставить свою правду!
Родион старался хоть как-то задеть Абдуллаха.
– Именно! – заявил правитель, воспользовавшись, что сзади стол, ловко вскочил на него, увернувшись от сабли юноши и в прыжке подхватил столик, со всего размаху направив его на Родиона.
Моряк отлетел от сильного удара, когда Абдуллах подходил, быстро выступил Вадим, чтобы защитить своего товарища, не смотря на конфликт. Абдуллах увидев препятствие начал атаковать, но профессор останавливал его атаки, стараясь отклоняться от ловких ударов.
– Не советовал бы Вам вмешиваться, профессор!
– Дело касаемо моей планеты, и я не должен вмешиваться?
В эту минуту сзади появился юноша, но Абдуллах словно почувствовал это и, резко нагнувшись, встретил своей саблей удары обоих его противников, резко оттолкнув скрещённые оружия, что его соперники отошли назад.
Их шпаги встречались и рассекали воздух. Звон металла оглушал и обострял чувства. Одежда была порвана в нескольких местах, галстук слетел с шеи, воротники были мятыми и обнажали шеи, рукава превратились в рваные лоскуты. На ткани проступали капли крови, они пятном расползались по белоснежным рубашкам, словно лужи на земле. Их схватка была полна движений, резкие, почти неуклюжие противились плавным и отточенным до превосходного мастерства. Это было красиво, воздух вокруг горел от напряжения, нотки крови в запахе сменили свежесть зимнего утра. Но также эта схватка была ужасно разрушительной.
– Ну хорошо, господа, для меня это становится всё более занятно!
Абдуллах кинулся на своих соперников, которые со всего размаху нападали на него, и защищались одновременно, конечно, в отличие от господина Абдуллаха, побывавшего в XIX веке и не только в те времена, они не владели таким искусством фехтования, как правитель, но также не давали ему возможности взять над ними вверх. Удары сыпались градом, но Абдуллах ловко отражал каждый из них, попеременно атакуя и увы, проходя мимо свой цели.
Родион на время был отбит ловкими атаками учёного с лёгкими ранениями, а Вадим Александрович тем временем загнал учёного к перилам веранды. Старец ловко запрыгнул на них, когда острый конец шпаги встретился с мрамором, профессор пытался попасть по своему противнику, но тот будто забавлялся. Вадим Александрович смог разорвать штанину левой ноги, зацепить плоть и оставить там кровавый развод. Господин Абдуллах прошипел и в гневе набросился на профессора, их шпаги полетели в разные стороны, когда старец захотел совершить удар рукой, но промахнулся, после чего быстро встал и встретил новые атаки уже от юноши и филолога.
Но теперь постепенно, товарищи начали подталкивать Абдуллаха к перилам, которые были неподалёку, но старец воспользовался этим и в прыжке ловко развернулся, остановив удары обоих сабель и откинул в сторону пропасти, сам благополучно встав на перила. Все три оружия полетели вниз, на время приведя в замешательство соперников, что было на руку правителю, который спрыгнул прямо на них, оттолкнув их ногами. Когда обе стороны встали на ноги, то некоторое время стояли неподвижно в стойках, словно готовясь к новой устрашающей атаке.
Дул холодный ветер, а снег не падал на веранду благодаря навесу над ним, всё-таки зима продолжалась. Резко тишину прервал крик юноши, который навалился на Абдуллаха, но ловко был поднял и опрокинут на стеклянный столик, с треском разбив его под своим весом. Не успел профессор подбежать к Абдуллаху, чтобы помочь другу, как получил от правителя оглушительный удар, от которого он упал и немного покатился на веранде. Пока старец был занят филологом, на него сбоку навалился со своим весом юноша, но Абдуллах упав на землю совершил кувырок, сбросив противника с себя.
Синяки расцветали на щеках, под глазом, на носу. Вадим Александрович, быстро придя в себя смог ударить коленом в живот, слегка подкидывая старца вверх от себя. К этому моменту оправился Родион Михайлович, он немного хромая подбежал к учёному и ударил его прямо в скулу. Господин Абдуллах пошатнулся, тогда Вадим Александрович смог ударить его в живот.
В очередной раз господин Абдуллах успел перехватить кулаки своих противников, наступил одному на ногу, а другому ударил в живот, что тот согнулся и откинул от себя обоих. Родион Михайлович быстро оправился, его глаза горели огнём ярости, он издал что-то похоже на крик, когда побежал прямо на старца.
Вадим Александрович к этому времени попытался схватить руки старца, чтобы вывернуть, но учёный извернулся, опрокидывая профессора на подбегающего юношу. Вадим Александрович, шатаясь смог встать, а затем увидел, что старец поднимал кресло, господин Абдуллах поднял кресло и швырнул его в сторону профессора. Вадим Александрович не успел как следует увернуться, он поймал это кресло и упал вместе с ним, поскольку споткнулся об свои же ноги, которые уже не держали своего уж точно не мало пострадавшего владельца.
Когда же Родион вновь атаковал, то они схватились руками, и Родион ударил головой старика, который немного пошатнулся, но быстро придя в себя повалил противника в бок, откидывая к перилам. Воспользовавшись моментом, он начал душить юношу, пока сзади не налетел профессор, всем своим весом откинув Абдуллаха, который откатился от перил.
Кресло, который кинул на Вадима Александровича господин Абдуллах
Все, троя встали, осматривая друг друга. Они были избиты, уставшими и вспотевшими. Долгая отдышка напала на них всех, грудь часто вздымалась, а глаза выискивали малейшее движение в позе противника.
В голове у правителя загорелся зловещий план. Он кинулся на Родиона как можно больше нанося удары, а на накидывающего на него профессора старался не реагировать, увы этот план не сработал. Он накинулся на Родиона, с сильным ударом откинув его назад, но, когда накинулся справа профессор, он повалился на Землю, опрокинув через себя филолога, пока Родион не напал сверху, но получил сильный удар по голове, отчего покатился в сторону. Не теряя времени Абдуллах, кинулся к юноше нанося ещё более сильные удары, отчего у юноши закружилась голова, но ему удалось откинуть ударом Абдуллаха назад и встать на ноги.
От сильного града ударов, голова очень сильно кружилась и воспользовавшись этим старец налетел на него и подняв ударил о перила, начиная душить. Сзади подбежал профессор и заметив рядом хрустальный стол поднял его и накинулся на старца, который вовремя развернулся и ухватился за другие ножки стула. За счёт того, что он был выше своего соперника, ему легче удалось откинуть хрусталь в сторону перил, разбив его в дребезги, на тысячи осколков, попутно всей ладонью ударив голову профессора о мраморные перила.
Удар столом оказался таким сильным, что часть перил просто не выдержала и была разрушена, падая в бездонную пучину. Но не успел он оглянуться, как Родион ухватил его за плечи и ударил его затылок о мрамор, отчего помутнело в глазах. Но уже через несколько мгновений старец вновь открыл глаза и вовремя, когда его соперники уже встали на ноги, как только Родион накинулся на него, Абдуллах увернулся от удара ловко запрыгнув на перила и уже оттуда нанеся удар ногой. Родион отлетел, назад, но тут же встал и кинулся вперёд.
Родион ловко запрыгнул к Абдуллаху, минуя его удар, отчего старец покачнулся, но, к счастью, не упал. Теперь с двух сторон у старца были его соперники, а снег продолжал падать. Профессор внимательно смотрел то на Родиона, то на Абдуллаха, готовясь к новой атаке. Если нужно чтобы восторжествовала справедливость – она восторжествует! Этот человек, возможно, даже сам дьявол во плоти, упадёт с вершины, которую он сам же и породил!