Одного лишь конституционного провозглашения выборной демократии в нашей стране было бы недостаточным для ее воплощения в жизнь, поэтому для правильного функционирования демократии необходим надежный механизм обеспечения ее главной основы – выборов, в особенности для того, чтобы официальные результаты голосования соответствовали действительному волеизъявлению народа. Такое обеспечение возможно при помощи соответствующих гарантий, направленных на достоверное определение волеизъявления народа при голосовании.
Необходимость названных гарантий предопределена их направленностью на обеспечение общественного блага, закрепленного в Конституции Российской Федерации (далее – Конституция РФ) – демократического государства. Представляется, что его важное значение возникает тогда, когда оно воздействует на людей и реализуется в жизни в конкретных общественных отношениях, причем в этой реализации обретает правильные формы. Без применения названных конституционных положений невозможно познать их реализацию на практике и дать им оценку (благо оно или нет). Формального закрепления правила о выборной демократии в основном законе еще недостаточно для того, чтобы оно порождало благо, а это возможно только после того, как оно, реализуясь в регулируемых правоотношениях, достигнет правового результата, достижение которого предполагалось при его принятии.
Таким образом, демократическое государство приобретает значение блага не с момента его конституционного провозглашения, а тогда, когда правило о нем воплощается в жизнь, но и этого еще недостаточно – необходимо, чтобы такое воплощение приобрело желаемый для человека результат, который соответствует принципам свободы, равенства и справедливости.
Началом всех начал в демократическом государстве являются выборы, и от того, насколько правильно будут решены задачи по организации голосования и подведению его итогов, адекватному отражению волеизъявления народа при голосовании в официальных документах избирательных комиссий, зависит то начало, которое дает толчок для возможности функционирования государства как демократического. Решение этих задач предполагает гарантии, которые обеспечили бы достоверность волеизъявления народа при голосовании.
Проблема обеспечения прав граждан поднималась еще в начале прошлого века Б.П. Вышеславцевым, который заметил: «Даже в демократии власть государственная, обладающая огромною силою… может неправильно нарушать свободу личности… Вот для этого и необходимо установить права личной свободы и создать гарантии (обеспечение) этих прав»4. В связи с этим, не могут оставаться без внимания избирательные права граждан, которые также должны обеспечиваться гарантиями.
Представляется, что те гарантии, которые названы таковыми в избирательном законе5применительно к избирательным правам, на самом деле ими не являются, хотя бы в части способности эффективного и полного обеспечения достоверности волеизъявления народа при голосовании, поэтому гарантии такого обеспечения следует выводить из иного законодательства.
Основным документом, из которого можно вывести гарантии обеспечения достоверности волеизъявления народа при голосовании в нашей стране, является Конституция Российской Федерации, в первую очередь, ее первая и вторая главы – «Основы конституционного строя» и «Права и свободы человека и гражданина», закрепляющие положения о демократическом государстве и избирательных правах граждан при голосовании, судебной защите. Гарантии такого рода являются конституционно-правовыми, поскольку направлены на охрану и защиту конституционных положений о провозглашении нашего государства демократическим. Отсюда признак этих гарантий – направленность на защиту конституционных положений о выборной демократии. Если более конкретно, то: во-первых, направленность на обеспечение реализации норм избирательного закона в области таких стадий избирательного процесса, как организация голосования и подведение его итогов, причем, таким образом, который бы исключал искажение волеизъявления народа при голосовании или затруднял такое искажение, то есть выявлял достоверное волеизъявление народа при голосовании; во-вторых, направленность на решение задачи по защите волеизъявления народа от искажения; в-третьих, направленность на устранение искаженного при голосовании волеизъявления народа и восстановление достоверного волеизъявления народа. Гарантии такого рода являются показателем состояния основы демократии – своего рода индикатором выборов, по которому возможно определить уровень как состояния всей демократии полностью, так и возможности гражданина управлять делами государства через выборы.
Такой подход соответствует понятию конституционных гарантий, под которыми, по словам Б.С. Эбзеева, понимаются: «средства и способы охраны и защиты Конституции от всяких посягательств на нее, от кого бы такие посягательства ни исходили»6. Давая определение правовым гарантиям в избирательном праве, многие авторы солидарны в том, что под ними понимается правовая защита положений, имеющихся в избирательном законодательстве. Так, по мнению В.А. Туманова, В.Е. Чиркина, Ю.А. Юдина: «Конституционные гарантии – конституционные положения, обеспечивающие правовую защиту институтов и принципов, закрепляемых конституцией»7.
Провозглашенные в Конституции РФ избирательные права, развитые в отраслевом законодательстве, нуждаются в дальнейшем развитии и защите, что неоспоримо. Оставление этих прав безгарантированности государством делает их реализацию эфемерной полностью или в части. Исход уровня гарантированности от государства выявляет два признака исследуемых гарантий: 1) необходимость их закрепления в избирательном законе; 2) обеспечение их государством, в том числе и таким образом, при котором этим гарантиямкорреспондируют соответствующие обязанности определенного поведения избирательных комиссий и их членов, других государственных органов8. Обязанность действовать, таким образом, как предписывает соответствующая гарантия, необходима для того, чтобы приостановить или исключить негативные явления и процессы (в рассматриваемом случае возможность искажения волеизъявления народа при голосовании), которые сопровождают применение избирательного закона или мешают его нормальной реализации. Обязанность государства, его органов и должностных лиц выявлять достоверное волеизъявление народа исходит из конституционного положения о том, что: признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства (ст. 2 Конституции РФ); органы государственной власти, органы местного самоуправления, должностные лица, граждане и их объединения обязаны соблюдать Конституцию РФ и законы (ч. 2 ст. 15 Конституции РФ); права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими и они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (ст. 18 Конституции РФ). Правильно отмечают Н.А. Боброва и Т.Д. Зражевская, что: «Субъектом конституционных отношений является государство… Во взаимоотношениях с гражданами государство не только выступает контрагентом правоотношений, а, наоборот, призвано содействовать гражданам в реализации их прав, свобод, обязанностей, конституционного долга, обеспечить все условия правореализации»9. Применительно к избирательным правоотношениям Ю.А. Веденеев и В.Д. Мостовщиков повествуют: «Государство должно принимать законодательные и другие меры в соответствии с собственным конституционным процессом в целях обеспечения гарантии прав и институциональных рамок для проведения регулярных подлинных выборов в соответствии с международными правовыми обязательствами»10. Б.С. Эбзеев считает, также, что основные права устанавливают как индивидуальную автономию личности, так и соответствующую им обязанности государства, которые, в свою очередь, требуют совершения корреспондирующих им действий11.
При этом гарантированность правореализации должна предполагать юридическую возможность, предусмотренного избирательным законом, определенного поведения субъекта права, реализация которого зависит от его собственного усмотрения как в целях недопущения искажения волеизъявления народа кем бы то ни было, так и в целях восстановления нарушенных или оспариваемых избирательных прав. Свобода субъекта права в реализации исследуемых гарантий – их признак. При этом такого рода свобода не должна подавляться другими мерами в отношении субъекта права, наоборот, необходимо его, во-первых, стимулировать к активному правомерному поведению (в том числе и материально), во-вторых, убедить в том, что результат действия гарантий реален и зависит только от активного и правомерного поведения. Ведь, как отмечает Н.А. Боброва: «не будет преувеличением сказать, что активность в реализации государственно-правовых норм является политико-юридическим показателем достигнутого уровня демократии, политической активности народа»12.
Исследуемые гарантии являются теми инструментами, которые призваны не только на словах, пусть даже закрепленных в важных и значительных источниках права, но и на деле обеспечить права и свободы граждан. Причем гарантированность, а это другой признак – должна быть реальной и максимально эффективной, ведущей к надлежащей защите волеизъявления народа от искажения, затрудняющей или исключающей такое искажение, в том же случае, когда оно произошло влекущей полное восстановление достоверного волеизъявления народа при голосовании. Эффективность любого гарантирования не будет оптимальной без соответствующего контроля. В рассматриваемом аспекте она невозможна без проверки избирателем правильности учета его голоса избирательной комиссией (при соблюдении тайны голосования). Такая проверка будет являться своеобразным индикатором всего механизма гарантирования, показателем его эффективности. Если голос избирателя правильно учтен избирательной комиссией, то значит, названный механизм работает нормально и гарантирование произошло на уровне реализации правовых норм о выборной демократии. В том же случае, если при проверке выявлен неправильный учет голоса избирателя, то возможно применение процессуальных моделей направленных на защиту волеизъявления народа при голосовании. Отсюда, контроль играет двоякую роль, он может являться как заключительным этапом голосования, так и предпосылкой защиты произошедшего при голосовании волеизъявления народа в случае его искажения. Еще гарантирование должно быть реальным, что означает не только закрепление в законе, но и беспрепятственно, по воле субъекта, реализовываться в правоприменительной практике. В связи с этим, категория эффективности, в рассматриваемом смысле, способна дать оценку всему механизму гарантирования, а значит и реальному воплощению конституционных норм о выборной демократии в действительность.
В юридической литературе отмечается, что важнейшим элементом юридической конструкции правового положения личности, в том числе при реализации избирательных прав, являются правовые гарантии, то есть юридические условия и средства реализации субъективного избирательного права гражданина13. Ю.А. Веденеев под гарантиями понимает «набор общих условий реализации конституционного права граждан избирать и быть избранными в органы государственной власти и местного самоуправления»14.
В связи с этим, традиционно гарантии прав и свобод принято определять как «условия и средства, которые обеспечивают их фактическую реализацию и надежную охрану (защиту)»15.
Как видно из приведенных определений их авторы включают в содержание гарантий правовые условия и средства реализации соответствующих прав. При этом упускается из виду, что гарантии это еще и процедуры, которые непосредственно организуют сам процесс реализации прав граждан. Применительно к настоящему исследованию назначение процедур как соответствующих гарантий, состоит в том, что они направлены на недопустимость искажения волеизъявления народа при голосовании или затруднения такого искажения. Подход, при котором к правовым гарантиям относят не только условия и средства реализации избирательных прав, но еще и процедуры их реализации, нашел закрепление в избирательном законодательстве. Так, согласно подп. 11) ст. 2 Федерального закона от 12 июня 2002 года № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» (далее – Федеральный закон об основных гарантиях избирательных прав) к гарантиям избирательных прав и права на участие в референдуме относятся установленные Конституцией Российской Федерации, законом, иным нормативным правовым актом условия, правила и процедуры, обеспечивающие реализацию избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации. В связи с чем, к гарантиям обеспечения достоверности волеизъявления народа при голосовании относятся не только направленные на это правовые средства и условия, но и процедуры, что также является их признаком. Представляется, что если процедуры и условия реализуются с целью недопущения или затруднения нарушения прав, то реализация средств возможна только после нарушения прав и направлена на их восстановление. Применительно к гарантиям обеспечения достоверности волеизъявления народа, такие гарантии в виде условий (гарантии-условия) и процедур (гарантии-процедуры) необходимы для недопустимости искажения волеизъявления народа или затруднения такого искажения, а когда оно произошло, необходима гарантия в виде соответствующих средств (гарантии-средства), направленная на быстрое и полное восстановление достоверного волеизъявления народа при голосовании.
Выделение гарантий-процедур обусловлено следующим. Как известно, реализация избирательных прав граждан на таких стадиях выборов как организация голосования и подведение его итогов, проходит в своем развитии ряд взаимосвязанных этапов, как то: идентификация личности избирателя; выдача избирательной комиссией и получение избирательного бюллетеня избирателем; фиксация политического выбора избирателя с использованием избирательного бюллетеня; опускание избирательного бюллетеня в урну для голосования и другие. Отсюда реализация избирательного права на названных стадиях характеризуется рядом последовательных действий как со стороны избирателя, так и избирательной комиссии, то есть соответствующей процедурой. Как видно, в процедуре такого рода действия избирателя и избирательной комиссий взаимообусловлены, когда действия первого порождают действия второй и друг без друга не существуют, выражаясь во вне, в порядке установленным избирательным законодательством. Для сопровождения этого порядка в целях недопущения отклонений от него, а также для достаточного обеспечения достоверности волеизъявления народа при голосовании, необходимы гарантии-процедуры. Как отмечает Ю.Н. Старилов, юридические процедуры представляют собой способы обеспечения прав16. В связи с чем названные гарантии-процедуры будем рассматривать как правовые средства влекущие обеспечение избирательных прав граждан в уже названных целях. В свою очередь, процедурные нормы права, сопровождающие реализацию избирательных прав, следует отграничивать от процессуальных норм регламентирующих правовую деятельность по восстановлению нарушенных прав избирателей17.
Названное выделение видов гарантий основано также на теоретических воззрениях на виды избирательных правоотношений и нормы избирательного права, а именно материальные, процедурные и процессуальные18, гарантированием которых выступают соответственно гарантии-условия, гарантии-процедуры, гарантии-средства. Эти виды гарантий можно назвать другими совпадающими по смыслу терминами: правовые или юридические гарантии; организационные гарантии; процессуальные гарантии19, что, в свою очередь, аналогично гарантиям-условиям, гарантиям-процедурам и гарантиям-средствам. Деление гарантий на названные виды имеет целью как отвлечение от их собственно правовой природы (как в случае с: гарантиями-процедурами или организационными гарантиями; гарантиями средствами или процессуальными гарантиями) или наоборот концентрирование на ней (как в случае с гарантиями-условиями или правовыми гарантиями), так и сосредоточение на рассмотрении особенностей этих гарантий, на которые в наиболее общей форме призвано указать их наименование.
Отсюда можно выделить виды исследуемых гарантий в зависимости от наличия или отсутствия события, которым определено их применение: 1) гарантии применяемые до искажения волеизъявления народа при голосовании, к ним относятся гарантии-условия (до искажения волеизъявления народа имеют предупреждающее воздействие на субъектов прав для недопущения ими искажения волеизъявления народа, создание обстановки невозможности такого искажения – превентивная (правообеспечительная) функция) и гарантии-процедуры (направленные на организацию нормальной реализации модели выборной демократии – правореализующая функция); 2) гарантии применяемые после искажения волеизъявления народа при голосовании, к ним относятся гарантии-средства (направленные на защиту волеизъявления народа от искажения – правозащитная функция). Используя классификацию Н.В. Витрука, который выделяет две группы гарантий: гарантии реализации норм и гарантии их защиты20, можно выделить гарантии применительно к обеспечению достоверности волеизъявления народа при голосовании, ими будут те, которые направленны на нормальную реализацию модели выборной демократии в нашей стране и те, которые направленны на защиту такого волеизъявления.
Говоря о правовых (юридических) гарантиях в избирательном праве, исследователи, давая им определения, включая в него условия и средства реализации какого-либо права гражданина, как правило, не конкретизируют и не детализируют их. Отдельные авторы в содержание гарантий в избирательном праве включают определенные условия, но без конкретизации того при помощи чего эти условия достижимы.
Так, А.А. Аскеров называл условия, способные обеспечить правильное голосование, однако правовых средств, при которых оно достижимо, не привел. К правовым гарантиям выборов А.А. Аскеров относил гарантии «беспристрастного и точного учета каждого поданного избирателем голоса»21. Но при этом, им не были названы конкретные правовые средства, которыми можно было бы обеспечить эти гарантии. М.В. Масловская рассматривая гарантии законности избирательного процесса, также называет условие такой законности, а именно – организация и проведение выборов в соответствии с законодательством, при которых исключается возможность фальсификации голосования22. Здесь М.В. Масловской не учитывается, во-первых, что само по себе соблюдение закона еще не означает исключения возможности для фальсификаций, поскольку искажение волеизъявления народа может происходить из-за ошибки, в том числе технической, совершенной избирательной комиссией, а во-вторых, сам закон не предусматривает возможности проверки избирателем, того, была ли фальсификация при голосовании или ее не было, поэтому установить соблюдалась ли законность при голосовании, таким образом, что исключала бы фальсификацию, не представляется возможным в виду отсутствия у избирателя средства проверки правильности учета его голоса избирательной комиссией.
По словам А.Н. Нифанова, правовые гарантии обеспечивают свободу волеизъявления избирателей на всех этапах проведения выборов, к их числу можно отнести запрещение предвыборной агитации в помещении для выборов во время подачи голосов, признание недействительными выборов, проведенных с нарушением избирательного закона23. В этом определении правильно обращено внимание на необходимость гарантирования как самой процедуры голосования, так и ее результатов. Здесь А.Н. Нифанов назвал важные правовые средства, при помощи которых обеспечивается голосование. Однако, такое правовое средство, названное им как «признание недействительными выборов, проведенных с нарушением избирательного закона» лишено конкретики и не детализировано, поскольку не всякое нарушение избирательного закона влечет признание выборов недействительными. Так, в Постановлении Конституционного Суда РФ от 15 января 2002 года № 1-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статьи 64 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» и статьи 92 Федерального закона «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» в связи с жалобой гражданина А.М. Траспова» указано, что отмена итогов голосования, результатов выборов связана с обнаружением таких существенных нарушений избирательного процесса, вследствие которых не были обеспечены надлежащие условия для подлинно свободного волеизъявления избирателей и которые тем самым привели к неадекватному отражению действительной воли избирателей в итогах голосования. Этот же подход воспринят современной судебной практикой судов общей юрисдикции (например, решение № 2А-1063/2016 2А-1063/2016~М-983/2016 М-983/2016 от 21 декабря 2016 года по делу № 2А-1063/2016, решение № 2А-293/2016 2А-293/2016~М-267/2016 М-267/2016 от 20 декабря 2016 года по делу № 2А-293/2016, решение № 2А-1735/2016 2А-1735/2016~М-1726/2016 М-1726/2016 от 16 декабря 2016 года по делу № 2А-1735/2016, решение № 2А-366/2016 2А-366/2016~М-364/2016 М-364/2016 от 12 декабря 2016 года по делу № 2А-366/2016)24.
В свою очередь, какие именно нарушения избирательного закона следует считать существенными остается на субъективное усмотрение правоприменителя, что вряд ли может влечь эффективность гарантии выделенной А.Н. Нифановым. По своей сути такого рода подход не явно, но допускает нарушение избирательных прав граждан, причем вне четких правовых процедур, чего не должно быть, поскольку лишает избирателя правовой определенности и ставит реализацию его избирательных прав в зависимость не от закона, а от субъективного усмотрения правоприменителя. Представляется, что в демократическом государстве реализация любых прав гражданина, в том числе и избирательных, должна зависеть только от его собственного усмотрения и его же правомерной активности.
В свою очередь, гарантированность этих прав должна также зависеть только от гражданина и быть максимально эффективной предупреждая нарушение прав и полностью их восстанавливая в случае нарушения. Для чего, следует выделить еще один признак: правовые средства, условия и процедуры обеспечивающие достоверность волеизъявления народа должны быть конкретными и максимально детализированными. Имеющиеся в избирательном законодательстве гарантии избирательных прав граждан обозначены неполно и максимально сжато, что создает неопределенность еще на стадии выявления самой возможности их существования. Представляется, что гарантированность должна предполагать юридическую возможность, предусмотренного избирательным законодательством, определенного поведения субъекта права поддерживаемую конкретными способами. В свою очередь, как отмечает А.Б. Зеленцов: «Отсутствие юридической гарантированности делает такую возможность эфемерной и превращает субъективное право в «ложное право», под которым в зарубежной доктрине понимаются индивидуальные или коллективные интересы, определенные как право путем широковещательных деклараций и не имеющие никакой конкретной юридической гарантии или опоры»25.
В большинстве случаев законодатель ограничился лишь закреплением основной идеи, руководящего начала (принципа), основной гарантии или права, не позаботившись об их обеспечении конкретными правовыми средствами. Такое положение оставляет механизм гарантирования на уровне постулатов, вряд ли играющих важную обеспечительную роль в правоприменении и поэтому нуждающихся в правовом развитии. Иными словами, гарантии должны иметь правовую определенность, выраженную в максимально конкретных правовых средствах, условиях и процедурах, сформулированных наиболее точно без общих положений. Развитие гарантий путем конкретизации способствует их реальности и широкой реализации, делает более полным конституционное избирательное право, насыщает его содержание26.
Следует согласиться с мнением Н.В. Витрука, который отмечал, что все гарантии «действуют не изолированно, а в тесном, неразрывном единстве, в системе»27. Отсюда, выявление правовых гарантий обеспечения достоверности волеизъявления народа требует создание их системы, где они были бы связаны между собой единой целью, направленной на обеспечение правильного определения волеизъявления народа при голосовании, а в случае искажения волеизъявления народа – способствовали восстановлению нарушенных избирательных прав граждан28. При этом, гарантии, реализуясь в жизни, взаимодействуют между собой и влияют друг на друга. Сходный вывод сделан Н.А. Бобровой: «Поскольку нормативно закрепленные гарантии достигают своей цели в случае создания стабильного организационного режима гарантирования, постольку гарантии рассматриваются не только в статике, но и в динамике, во взаимодействии, в результате чего организационные и правовые гарантии сливаются в единый механизм гарантирования»29.
В связи с чем можно выделить еще такой признак правовых гарантий обеспечения достоверности волеизъявления народа как их взаимосвязанность и взаимозависимость, они не являются отвлеченными друг от друга, а наоборот являются соотносимыми между собой и создают единый механизм обеспечения достоверного волеизъявления народа. Действуя совместно, они своей совокупностью, вместе или отдельно, создают необходимые условия для достижения заданного результата. Другим признаком является их направленность на достижение одних целей. Представляется, что гарантии достоверности волеизъявления народа должны быть такими, которые бы, в практике реализации избирательного законодательства, обеспечивали истинное волеизъявление народа, подавляя не только желание кого бы то ни было исказить волеизъявление народа, но и значительно затрудняя такую возможность. В том же случае, когда произошло искажение волеизъявления народа целью названных гарантий должно быть максимально эффективное и полное восстановление достоверного волеизъявления народа при голосовании. Иными словами, названные гарантии направлены на создание оптимальных условий для реализации нормативно установленной концепции выборной демократии, по крайней мере, ее точки отсчета – формирование легитимных органов государственной власти путем выборов, проведенных в условиях не вызывающих сомнений в их адекватности результатам волеизъявления народа.
Гарантии такого рода направлены на юридическое преодоление возможных негативных явлений при неправильной реализации избирательного законодательства, а также они являются способами достижения правильного поведения субъектов избирательных отношений в реальной действительности. Здесь же выделим еще один признак гарантий – их общая направленность на все без исключения избирательные правоотношения на стадиях голосования и подведения его итогов, с одной стороны – вне зависимости от каких-либо условий, например, уровня выборов, времени и места их реализации, выборов представителей в конкретный орган власти, допущенных или не допущенных искажений волеизъявления народа, а с другой стороны – их однотипность для всех без исключения выборов. Единственным условием этого признака является его существенность, то есть направленность на результат выборов, который без достоверного волеизъявления народа таковым не будет.
П.В. Туманов из правовых гарантий избирательных прав граждан выделил такой его вид как гарантии истинности волеизъявления избирателей30. При этом, П.В. Туманов, выделяя данный вид правовых гарантий избирательных прав, использует категорию «истинность». Автором же будет использоваться слово «достоверный», поскольку категория «достоверность», используется в избирательном законодательстве. Слово «достоверный» означает «не вызывающий сомнений, надежный»31. Термин «достоверный» толкуется также как соответствующий действительности, точный, подлинный32. В толковом словаре живого великорусского языка В. Даля читаем: «Достоверный, стоящий вероятия, вполне верный, истинный, несомненный. Достоверность свойство, качество, принадлежность достоверного»33. Иными словами достоверность имеет отношение только к субъекту, к его мнению и (или) убеждению. Слово «истина» означает то, что существует в действительности34, то есть независимо от мнения или убеждения субъекта. Достоверность и истина – взаимосвязаны и могут быть синонимами, но не всегда убеждение в истинности знания является достоверностью. Следование от вероятностного знания к достоверному знанию – это закономерность любого процесса познания. При этом убежденность в истинности (достоверность) является характеристикой субъекта (избирателя, группы избирателей, народа).
В связи с различиями в толковании термина «достоверность» важно учитывать, что этот термин применяется не только в праве, но и в других отраслях знания, например, в теории вероятностей, логике, философии, гносеологии, что объективно предполагает наличие различных толкований данного термина.
По словам В.П. Филатова под достоверностью следует понимать понятие, характеризующее знание как твердо установленное, исключающее сомнение; форма осознания истины человеком. Существуют два основных понимания достоверности – как несомненность тех или иных содержаний сознания и как свойство логически обоснованной истины. Для современной философии характерно осознание пределов обоснованности, «фундированности» любой достоверности и понимание того, что границы между мнением, верой, предложением и знанием относительны и подвижны35.
Отсюда, для осознания достоверного определения волеизъявления народа при голосовании необходимы пределы его обоснованности. Положение, при котором пределы обоснованности такой достоверности определяют только избирательные комиссии, является недостаточным, наравне с ними требуются другие механизмы, позволяющие при соблюдении тайны голосования, повысить обоснованность достоверности определения волеизъявления народа при голосовании. Рассмотрим, что означает достоверность применительно к результатам выборов.
Авторы краткой философской энциклопедии, не связывая достоверность с истинностью, указывают: достоверность – убеждение, основанное на знании и исключающее всякое сомнение, причем достоверность может быть субъективной (в вере), объективной (в науке), непосредственной (основанной на созерцании, собственном восприятии, собственном переживании – интуитивная достоверность) или опосредованной, исторической или логической (полученной посредством сообщения или посредством мышления)36. В настоящее время деятельность как участковых избирательных комиссий, так и вышестоящих по отношению к ним, не исключает сомнения в том, что ими достоверно определяется волеизъявление народа при голосовании, поскольку эта деятельность не проверяема в эффективной форме и такой проверке в соответствии с избирательным законодательством не подлежит.
Авторы философского энциклопедического словаря подчеркивают, что достоверность – это характеристика знания как обоснованного, доказательного, бесспорного, истинного37. Здесь авторы правильно уделяют внимание тому, что достоверность может быть доказана, а значит, она может подтверждаться доказательствами.
Как правило, доказывание достоверности происходит в судебном процессе. Так, применительно к уголовно-судебной достоверности Л.Е. Владимировым отмечалось, что: «уголовно-судебная достоверность есть такое стечение вероятностей, вытекающих из представленных на суде доказательств, которое способно привести судью к внутреннему убеждению в том, что прошлое событие, составляющее предмет исследования, имело место в действительности»38. По словам Н.А. Терновского, под именем безусловной достоверности разумеется высшая степень убеждения, когда оно достигает высшей несомненности, когда нет шансов для противоположного заключения39, он также отмечает: «Уголовно-судебная достоверность в громадном большинстве случаев основывается не на непреложных законах природы, даже не на эмпирических правилах, или исторической достоверности, которая в большинстве случаев основывается на приблизительных обобщениях физической или моральной жизни, верных для данного времени и при данных обстоятельствах, но не исключающих в то же время возможности ошибки при самом добросовестном и внимательном отношении судьи к делу, почему мы по необходимости должны ограничиваться достижением в правосудии этой исторической достоверности, почему общие положения о человеческих действиях могут считаться только приблизительными и не могут иметь характера математической несомненности, математической аксиомы, подобно тому, как не может быть математической истины во всякой иной эмпирической области знания; а потому и выводы в этой сфере могут иметь только значение более или менее высокой степени вероятности, ибо только редкое доказательство бывает настолько безупречно, чтобы против него нельзя было представить никакого возражения, при котором невозможно было бы абсолютно предположение противоположного результата с тем, к которому пришел судья»40.
Здесь Н.А. Терновским правильно указывается на то, что при доказывании достоверности всегда имеются конкурирующие доказательства. Поэтому, если брать наше избирательное законодательство для анализа в целях выявления правовых гарантий достоверности волеизъявления избирателей, то можно выявить, что оно построено таким образом, при котором при подведении итогов голосования и определении результатов выборов используются не первичные (бюллетени), а вторичные (протоколы избирательных комиссий) по своей сути избирательные документы, являющиеся единственным доказательством волеизъявления народа и недопускающие конкуренции с какими-либо другими доказательствами. В условиях отсутствия у участников избирательного процесса документов, конкурирующих с документами избирательных комиссий, нельзя исключать недостоверность определения избирательными комиссиями волеизъявления народа при голосовании, в силу монопольного положения последних в отношении доказательств этого волеизъявления. При определении достоверности волеизъявления народа при голосовании, познание ограничено лишь протоколами соответствующих избирательных комиссий. Нет никакой гарантии того, что избирательная комиссия при подсчете избирательных бюллетеней, то есть первичных избирательных документов не допустит, хотя бы в результате технической ошибки, искажения волеизъявления народа при составлении вторичного, по свой сути (по отношению у первичному документу – бюллетеню), избирательного документа – протокола избирательной комиссии. Так, имеющиеся расхождения данных содержащихся в протоколе и его копиях трактуются судами общей юрисдикции как технические ошибки41.
У избирательных комиссий не должно быть монополии на доказательство достоверного волеизъявления народа при голосовании, такого рода доказательства: должны быть у максимального числа участников избирательного процесса; обладать равной доказательственной силой, в том числе и по отношению к документам избирательных комиссий. Только при исследовании всех имеющихся доказательств, можно выявить то волеизъявление народа при голосовании, которое будет наиболее вероятностным, а значит достоверным. Представляется, что нельзя простым указанием закона возлагать на избирательные комиссии монопольное право по определению достоверности волеизъявления народа при голосовании на основании созданного ими же вторичного избирательного документа. Это противоречит правилам познания и логики, а также установления достоверности, порождает необоснованность и споры, вызывает недоверие участников избирательного процесса к результатам выборов.
В связи с этим прав В.Д. Арсеньев, который считал, что достоверным является знание, истинность которого подтверждена доказательствами, вероятным – знание, истинность которого не доказана42.
Таким образом, достоверность, в том числе и достоверность определения результатов выборов, а также волеизъявления народа, требует ее доказывания. Представляется, что доказывание достоверности возможно не только в уголовном или гражданском, арбитражном, административном процессах, но и в избирательном процессе, а именно, на таких его стадиях как организация голосования и подведение его итогов. И, здесь на первый план выходит достоверность определения результатов народного волеизъявления. Такая достоверность может и должна подтверждаться доказательствами. Целью голосования являются его итоги, результаты. Достоверность подведения итогов голосования и определения результатов выборов устанавливается при помощи первичной избирательной документации, то есть своего рода доказательствами. Доказательствами достоверности волеизъявления народа при соблюдении тайны голосования, должны располагать не только лица, которые по закону определяют итоги голосования и результаты выборов, то есть избирательные комиссии, но и другие участники избирательного процесса, его стороны: избиратели, политические партии, наблюдатели, кандидаты в представительные органы власти.
В настоящее время, исследуя бюллетени для голосования, то есть первичные избирательные документы, учтенные избирательными комиссиями при определении их результатов и являющиеся по закону доказательствами народного волеизъявления, даже сами избиратели не могут установить, что именно данным, конкретным, бюллетенем они воспользовались, что в нем отмечено именно то волеизъявление, которое ими было выбрано. В связи с чем, отсутствуют доказательства достоверности, то есть истинности и верности самих избирательных бюллетеней, а ведь именно на их основе определяются результаты выборов и подводятся итоги голосования.
Как отмечают исследователи, признаком юридического результата выборов, является то, что он является всегда конкретным, то есть оформляется конкретным правовым актом избирательной комиссии соответствующего уровня43. Соответственно и основания принятия данного акта должны быть также конкретными, позволяющими проверить правильность отраженных в нем результатов выборов, а значит, необходимы доступные для всех избирателей доказательства правильности учета их голосов при соблюдении тайны голосования.
Отсюда, выявим гарантии обеспечения волеизъявления народа при голосовании, направленные на обеспечение избирателей доказательствами, предполагающими возможность проверки правильности учета их голосов при соблюдении тайны голосования, а также восстановления их избирательных прав, в случае нарушения. Гарантии иного рода, даже если они и будут называться таковыми, на деле, не обеспечивая избирателей возможностями приобретения ими соответствующих доказательств их волеизъявления, – нивелируют саму идею гарантированности, которая должна быть как эффективной, так и влечь восстановление нарушенных прав избирателей. В свою очередь, этих целей, вряд ли возможно достичь при монополизации доказательств волеизъявления избирателей у тех лиц, которые к ним не относятся. Полагаю, что обеспечение достоверности волеизъявления избирателей не выйдет за рамки декларации такого обеспечения, в случае отсутствия конкретных и детальных гарантий, на которые оно сможет опираться.
В связи с тем, что гарантирование – это, прежде всего, обеспечение чего-либо, то применительно к настоящему исследованию, имея в виду, что требуется гарантиями обеспечить достоверное волеизъявление народа при голосовании, дадим понятие правовых гарантий такого обеспечения исходя из условий, которые обеспечивают правильность учета голосов избирателей при голосовании на выборах, не допускающие искажения волеизъявления избирателей и устанавливающие возможность проверки избирателем поданного им голоса при соблюдении тайны голосования (гарантии-условия, собственно правовые гарантии обеспечения достоверности волеизъявления народа при голосовании), а затем приведем правовые средства при помощи, которых, можно защитить достоверное волеизъявление народа при голосовании и (или) устранить искажение волеизъявления народа при голосовании (гарантии-средства, то есть процессуальные гарантии обеспечения волеизъявления народа при голосовании).
Таким образом, учитывая, что исследуемые гарантии выводятся из конституционных положений закрепляющих идею выборной демократии в нашей стране, можно назвать их конституционно-правовыми и выделить следующие виды конституционно-правовых гарантий обеспечения достоверности волеизъявления народа при голосовании: гарантии-условия, собственно правовые гарантии обеспечения волеизъявления народа при голосовании; гарантии-процедуры, то есть организационные гарантии обеспечения достоверности волеизъявления народа, обеспечивающие надлежащую процедуру голосования, правильный учет голосов избирателей, не допускающие или значительно затрудняющие возможность искажения волеизъявления народа, а также устанавливающие возможность проверки правильности учета поданного избирателем голоса при соблюдении тайны голосования; гарантии-средства, то есть процессуальные гарантии обеспечения достоверности волеизъявления народа при голосовании, обеспечивающие возможность восстановления нарушенного избирательного права в случае выявления неправильного учета поданных избирателями голосов и устранение искаженного при голосовании волеизъявления народа.
При этом как гарантии-условия и гарантии-процедуры, так и гарантии-средства не являются отвлеченными друг от друга, а наоборот, являются взаимосвязанными и создают единый механизм обеспечения достоверного волеизъявления народа. Так, при наличии гарантии-условия избиратель или народ вправе, используя организационные меры, предусмотренные гарантиями-процедурами, применить гарантию-средство, для устранения искаженного волеизъявления народа и/или восстановления достоверного волеизъявления народа при голосовании.
К гарантиям-условиям обеспечения достоверности волеизъявления народа при голосовании относятся: положения избирательного законодательства, во-первых, о недопустимости нарушения закона влекущего искажение волеизъявления народа при голосовании, во-вторых, о правильности учета голосов избирателей. Для того, чтобы названные гарантии-условия соблюдались, необходимы правовые процедуры или гарантии-процедуры, они же организационные гарантии, обеспечивающие организацию голосования и подведение его итогов без искажения. К гарантиям-процедурам или организационным гарантиями обеспечения достоверности волеизъявления народа относятся: организация голосования таким образом, которое влечет достоверное определение волеизъявления народа при голосовании и исключает ли затрудняет его искажение, предлагает меры по проведению проверок деятельности избирательных комиссий, а именно устанавливает возможность проверки правильности учета поданного избирателем голоса при соблюдении тайны голосования. В том же случае, когда гарантии-условия не выполняются или допущено искажение волеизъявления народа, или нарушены гарантии-процедуры, то могут быть применены гарантии-средства, они же процессуальные гарантии, направленные на устранение искажения волеизъявления народа, применяемые путем реализации гарантий-прав участниками избирательного процесса с целью защиты волеизъявления народа от искажения.
На основании изложенного можно сделать следующие выводы.
1. К конституционно-правовым гарантиям обеспечения достоверности волеизъявления народа при голосовании относятся: а) условия, которые обеспечивают правильность учета голосов избирателей при голосовании на выборах, не допускающие искажения волеизъявления избирателей (гарантии-условия, собственно правовые гарантии); б) средства, при помощи которых можно защитить достоверное волеизъявление народа и (или) устранить искажение волеизъявления народа (гарантии-средства, то есть процессуальные гарантии обеспечения достоверности волеизъявления народа при голосовании); в) процедуры, обеспечивающие правильность голосования и учета голосов избирателей при подведении итогов голосования и определения результатов выборов, в том числе устанавливающие возможность проверки избирателем поданного им голоса (гарантии-процедуры, то есть организационные гарантии обеспечения достоверности волеизъявления народа при голосовании). При этом, как гарантии-условия и гарантии-процедуры, так и гарантии-средства не являются отвлеченными друг от друга, а наоборот, взаимосвязаны и создают единый механизм обеспечения достоверного волеизъявления народа. Этот механизм призван обеспечить конституционную концепцию выборной демократии, а потому все названные гарантии следует именовать конституционно-правовыми.
2. Конституционно-правовые гарантии обеспечения достоверности волеизъявления народа при голосовании обладают признаками, которые характеризуют их сущность. Этими признаками являются: 1) их направленность на защиту конституционных положений о таком общественном благе, как выборная демократия, более всего, в части обеспечения достоверности волеизъявления народа; 2) необходимость их закрепления в избирательном законе; 3) их определенность, которая выражена в конкретных правовых средствах, условиях и процедурах обеспечения достоверности волеизъявления народа; 4) они должны быть основаны на свободе субъекта права в реализации правовых средств, условий и пользования соответствующей процедурой обеспечения достоверности волеизъявления народа; 5) обеспеченность государством, в том числе и таким образом, при котором этим гарантиям корреспондируют соответствующие обязанности определенного поведения избирательных комиссий и их членов, других государственных органов; 6) максимальная эффективность, ведущая к надлежащей защите волеизъявления народа от искажения или затрудняющая такое искажение, в том же случае, когда оно произошло, влекущая полное восстановление достоверного волеизъявления народа при голосовании; 7) их взаимозависимость, взаимосвязанность и создание единого механизма обеспечения достоверного волеизъявления народа; 8) направленность не только на обеспечение достоверности волеизъявления народа при голосовании правовыми средствами и условиями, но и процедурами; 9)направленность на достижение одних целей, а именно тех, которые бы обеспечивали истинное волеизъявление народа, подавляя не только желание кого бы то ни было исказить волеизъявление народа, но и значительно затрудняя такую возможность, а в том случае, когда происходит такое искажение, то целью названных гарантий должно быть максимально эффективное и полное восстановление достоверного волеизъявления народа; 10) общая направленность на все без исключения избирательные правоотношения, возникающие на стадиях голосования и подведения его итогов вне зависимости от каких бы то ни было условий.
В настоящее время, в имеющихся правовых условиях, существует опасность того, что если избирательная комиссия допускает искажение результатов волеизъявления избирателей, то эффективных правовых средств для исправления такого искажения и противостояния ему, не существует, поскольку законодательство не предусматривает необходимости использовать и учитывать при определении результатов выборов иные документы, кроме полученных из избирательных комиссий экземпляров протоколов.
Так, согласно ч. 1 ст. 69 Федерального закона об основных гарантиях избирательных прав первые экземпляры протоколов об итогах голосования участковых, территориальных комиссий, окружных избирательных комиссий, избирательных комиссий муниципальных образований, избирательных комиссий субъектов Российской Федерации немедленно после их подписания членами комиссии с правом решающего голоса и выдачи их заверенных копий и заверенных копий сводных таблиц лицам, имеющим право на получение этих копий, поступают в вышестоящую комиссию в целях суммирования данных, содержащихся в указанных протоколах, и последующей передачи этих данных в комиссию, устанавливающую итоги голосования в целом на территории, на которой проводились выборы, референдум, и определяющую результаты соответствующих выборов, референдума, в том числе в комиссию, организующую эти выборы, референдум.
В соответствии с ч. 2 ст. 69 этого же Федерального законана основании данных протоколов об итогах голосования после предварительной проверки правильности их составления вышестоящая комиссия путем суммирования содержащихся в них данных устанавливает итоги голосования на соответствующей территории, в округе, субъекте Российской Федерации, в Российской Федерации и решение комиссии об итогах голосования оформляется протоколом об итогах голосования.
Может быть и так, что, соблюдая принципы открытости и гласности, избирательная комиссия на своем заседании составляет протокол об итогах голосования с одними сведениями и выдает его копии наблюдателям, а затем после их ухода составляет другой протокол (обосновывая его составление, например, технической ошибкой, при этом ссылаясь на невозможность информирования наблюдателей о проведении повторного заседания избирательной комиссии), но уже с другими сведениями, который представляет в вышестоящую избирательную комиссию (на такого рода правовые ситуации ссылались истцы в ряде дел, что подтверждается судебными решениями применительно к выборам в Государственную Думу РФ, состоявшимся 18 сентября 2016 года44), и именно последний протокол будет являться правовым основанием для подведения и установления итогов голосования, поскольку именно его избирательная комиссия представила в вышестоящую избирательную комиссию и именно он всоответствии с законом будет использован для определения результатов выборов. Имеются также случаи, когда избирательные комиссии не выдают копии протоколов об итогах голосования или выдают их, не заверяя надлежащим образом, что вряд ли соответствует принципам открытости и гласности выборов45.
Единственным органом власти, который мог бы в такой ситуации восстановить справедливость, является суд, но, заявляя в суде требования об отмене решения избирательной комиссии об итогах голосования, отраженного в протоколе об итогах голосования, имеющем противоречия с выданной этой же комиссией копией протокола об итогах голосования, необходимо доказать, что указанное нарушение не позволяет выявить действительную волю избирателей.
Так, в действующем законодательстве имеются основания для отмены итогов голосования, но эти основания не конкретны, в значительной мере оценочны и возможность их применения, в условиях правовой неопределенности, зависит только от субъективного усмотрения избирательной комиссии или суда, рассматривающего дело об оспаривании итогов голосования.
В юридической литературе также говорится о том, что имеется проблема отсутствия нормативно установленных четких и конкретных оснований для отмены итогов голосования46.
По словам А.Е. Постникова и Л.Г. Алехичевой: «Признание выборов недействительными может иметь место только в том случае, когда имеются достоверные доказательства, что нарушения, допущенные в ходе выборов и определения их результатов, не позволяют точно установить результаты волеизъявления избирателей»47.
Из названного положения следует, что указанные авторы выделяют три критерия признания выборов недействительными: первый – наличие нарушений в ходе выборов и определения их результатов, второй – указанные нарушения должны не позволять точно установить результаты волеизъявления избирателей и третий – достоверные доказательства наличия предшествующих критериев.
Иными словами, суду необходимо привести доказательства, содержащие данные о действительной воле избирателей, чего никому кроме избирательной комиссии сделать не под силу, поскольку только последняя обладает информацией о ходе и результатах голосования, а в случае утраты (искажения умышленно, по неосторожности, по ошибке) этой информации по инициативе избирательной комиссии или по другим причинам, сведения о действительной воле избирателей будут отсутствовать и у нее самой.
В связи с этим, в сложившихся правовых условиях практически невозможно установить названные критерии и признать выборы недействительными. Так, выборы в нашей стране проводятся путем тайного голосования, под которым законодательство подразумевает не только невозможность определения другими лицами того обстоятельства, как проголосовал конкретный избиратель, но также и то, что сам избиратель лишен права удостовериться в достоверном учете его голоса избирательной комиссией. Соответственно у избирателя отсутствуют правовые возможности представления доказательств того, что его голос учтен неправильно, в случае искажения его волеизъявления.
Применительно к отмене итогов голосования и результатов выборов в избирательном законодательстве используется следующая формула: «нарушения не позволяют с достоверностью определить результаты волеизъявления избирателей, участников референдума».
Такая формулировка имелась: в подп. а) п. 9 ст. 70 Федерального закона об основных гарантиях избирательных прав (редакция от 21 февраля 2014 года), из которого следует, что соответствующая комиссия признает итоги голосования, результаты выборов, референдума субъекта Российской Федерации, местного референдума недействительными в случае, если допущенные при проведении голосования или установлении итогов голосования нарушения не позволяют с достоверностью определить результаты волеизъявления избирателей, участников референдума; в п. 1 ст. 77 Федерального закона об основных гарантиях избирательных прав (редакция от 21 февраля 2014 года), согласно которому если при проведении голосования или установлении итогов голосования были допущены нарушения настоящего Федерального закона, иного закона, регламентирующих проведение соответствующих выборов, референдума, вышестоящая комиссия до установления ею итогов голосования, определения результатов выборов, референдума может отменить решение нижестоящей комиссии об итогах голосования, о результатах выборов и принять решение о повторном подсчете голосов, а если допущенные нарушения не позволяют с достоверностью определить результаты волеизъявления избирателей, участников референдума – о признании итогов голосования, результатов выборов недействительными; в п. 1.2. ст. 77 Федерального закона об основных гарантиях избирательных прав (редакция от 21 февраля 2014 года), в соответствии с которым суд соответствующего уровня, отменив решение комиссии об итогах голосования, о результатах выборов, может принять решение о проведении повторного подсчета голосов избирателей, участников референдума, если при проведении голосования или установлении его итогов, определении результатов выборов были допущены нарушения настоящего Федерального закона, в случае, если допущенные нарушения не позволяют с достоверностью определить результаты волеизъявления избирателей, участников референдума, суд может признать итоги голосования, результаты выборов недействительными.