Пока друзья возвращались в общежитие, Тихон рассказал о том, что видел и слышал в кабинете Павленко. Общее мнение сформулировали так: заведующий кафедрой марксизма-ленинизма скользкий двуличный тип с сомнительными увлечениями, но для безоговорочной роли маньяка-насильника фактов пока маловато. Надо за ним понаблюдать.
– Смотри! – Тихон остановился и присел на корточки. Под ногами бегали черные муравьи с поднятым вверх брюшком. – Это бегунки! Недавно вылупились, вылезли сдуру на жару, бегают, ищут пищу.
– А чем они питаются? – спросил Сашка, зная страсть приятеля к насекомым и паукам.
– Мертвечиной всякой. Дохлыми мухами, раздавленными кузнечиками. И от чего покрупнее не откажутся. На Балхаше бегунков не было. Здесь климат жарче.
Над муравьями закружилась стрекоза, спикировала на одного из них, деловито откусила брюшко, а оставшуюся часть бросила. Лапки жертвы еще дернулись раз-другой, а стрекоза уже парила и высматривала новую добычу.
– До сентября доживут не все, – грустно констатировал Тихон. – У них самостоятельная жизнь только начинается, опыта еще никакого, и вот – первые уроки.
Тихон рассказал, как видел двух армян в бинокль из кабинета Павленко. Они прошли мимо института и скрылись в нежилой части города, где находились солдатские казармы и заброшенные бараки.
– Что их туда тянет? – спросил он.
– Угюмые они. По ночам вечно бродят, – согласился Евтушенко, когда ребята входили в комнату.
На кровати в одних шортах лежал Борис и наигрывал на гитаре знакомую мелодию из репертуара «Beatles».
– Это вы о ком болтаете?.
– Об армянах из общежития. Странные они какие-то.
– Да педики обычные. Точно, говорю, голубые! – уверенно заявил Борис.
– Как голубые? – не понял Саша.
– Вот темнота провинциальная! – рассмеялся Борис. – Так мужиков гомосексуалистов называют. Го-лу-бы-ми!
– Любопытно… – Тихон задумался. – Карен с усами и бакенбардами, говорит грубым голосом и ведет себя, как старший. А Гамлет – стройненький, гладенький и голос у него мягкий, плавный.
– После двух лет в казарме, кто хошь поголубеет, – засмеялся Борис.
– У нас же за это уголовное наказание предусмотрено, – возмутился Саша.
– Вот они и скрываются, – согласился Борис. – На самом деле голубых хватает. У меня в Москве в артистических кругах знакомые есть. Они такое рассказывают!
Борис небрежно отложил гитару и указал на окно, заклеенное фольгой:
– Вот, умные люди подсказали, что сделать.
Фольга затеняла и отражала солнечный свет. После полуденного пекла в комнате показалось комфортно. Тихон стянул грязную порванную рубашку, а Сашка пытался рассмотреть ссадину на голове в небольшом зеркале над раковиной.
– Где это вы угваздались? Ого, кровь, – удивился Борис.
– Было дело под Полтавой. – Тихон посчитал, что не стоит посвящать Бориса в детали расследования. – В темном подвале в прятки играли, и приложились. Дай посмотрю, что у тебя? – Тихон раздвинул густую шевелюру на голове друга. – Шишка приличная, и кожу содрал, но кровь уже запеклась. А у меня глянь.
– Ссадина, – заключил Сашка, рассматривая макушку приятеля. – Надо вокруг волосы срезать и йодом залить. У нас йод есть? – обратился он к Борису.
– У меня только таблетки от поноса и аспирин. От поноса я все извел, пока желудок к столовке привыкал.
– У меня, наверное, йод есть, – подумал Тихон.
Он выдвинул чемодан из-под кровати и извлек оттуда коробочку с бинтами, йодом, пластырем и таблетками.
– Ого, ты запасливый! Будто на войну собрался, – удивился Борис.
– У меня мама – медсестра. Напихала в дорогу! Мне легче было взять, чем отказаться. Но, видишь – пригодилось.
Ребята обработали раны йодом, кряхтя от щиплющей боли и дуя друг другу на макушки.
– А Павленко, главный марксист, журналом «Плейбой» интересуется. В кабинете у него видел, – сообщил Заколов.
– «Плейбой»! А какой номер? Пятый, за этот год? – заинтересовался Борис.
– Да, пятый, – припомнил Тихон.
– Это же мой журнал! – возмутился Борис. – Я его из Москвы привез! Боня по общаге с ним бегал, пока Серафима не замела. Крик подняла – порнографию распространяете! А сама Павленко отнесла. Вот так всегда – простому народу нельзя, а руководителям можно!
Вечером, после того как ребята полистали учебники по предстоящему экзамену и сходили в столовую поужинать, они заглянули в комнату к Наташе.
– Ты в милицию звонила? Новости о Свете есть? – спросил Тихон.
Грустная Наташа угнездилась на кровати, привычно подобрав голые ноги. По ее отстраненному виду можно было понять, что сидит она так уже долго, и мысли у нее не самые радостные.
– Я звонила, а меня спрашивают: вы кто, родственница? – печально ответила она.
– И что дальше? – встревожился Тихон. Из-за горестного тона девушки, он подумал, что Свету обнаружили мертвой.
– Сказали, что ничего неизвестно… Ждите, говорят, – еще тише произнесла Наташа, не поднимая глаз.
Тихон не мог смотреть в лицо девушки, будто именно из-за него Света до сих пор не найдена. Он смущенно глядел на девичьи коленки, торчащие из-под короткого халатика, и желал только одного, чтобы у Наташи все было хорошо. Он хотел, чтобы тревоги и страхи ее рассеялись, и она видела в нем не «палочку-выручалочку» для решения математических задач, и даже не отважного помощника в деле розыска одноклассницы, а хорошего парня, с которым можно дружить и делиться самым сокровенным. Но сейчас все мысли Наташи были о подруге. Она пребывала в смятении и выглядела подавленной. Тихон понимал, что чем дольше будет длиться тревожная неизвестность, тем мрачнее будет становиться девушка. А им еще предстояли важные экзамены. Сдавать их надо со светлой головой и в хорошем настроении.
Тихон хотел рассказать о сегодняшних поисках, но с грустью осознал, что рассказывать, в общем-то, не о чем. Ну, следили они за Павленко, ну, лазили по подвалу, но ведь ничего не нашли, и к разгадке не приблизились. Только ссадины на макушках получили.
– Мы пойдем. Попытаемся, кое-что разведать, – пообещал Тихон, чувствуя общую неловкость, и утащил за собой Сашку.
Когда приятели вышли в коридор, Тихон поделился только что возникшей мыслью:
– Я хочу проверить комнату армян. Они учатся на подготовительном отделении уже целый год. Все ходы-выходы в институте знают. Может, Света их чем-то обидела или догадалась об их странных отношениях и прямо сказала об этом. Она колючая, постоянно дерзит. А они испугались, что она расскажет в институте, и их, как минимум, просто не примут, а то еще и уголовное дело заведут. Ты не забывай, девчонки здесь живут уже целый месяц. Мало ли что она могла видеть и слышать?
– Может, спросить об этом Наташу? – предложил Саша.
– Ты же видишь, в каком она состоянии. Все равно толком ничего не вспомнит. Нам надо найти улики против Карена и Гамлета. Мы их предъявим милиции, и те быстро доведут дело до конца.
– Что ты предлагаешь? Следить за ними?
– Я хочу забраться к ним в комнату и произвести обыск. Вдруг что-нибудь найду.
– Как ты туда проникнешь?
– Да брось ты, это плевое дело! Посмотри, здесь все замки однотипные, значит, половина ключей подходит друг к другу. К тому же, по правилам они должны оставлять ключи на стенде рядом с вахтершей. Нужно отвлечь ее и взять ключи. Давай, проверим, здесь армяне или нет?
Летом из-за студенческих каникул пятиэтажное общежитие пустовало. Абитуриентов селили только на первых двух этажах. Карен и Гамлет жили в дальней угловой комнате на втором этаже. Тихон подошел к их двери с номером 228 и постучал. Никто не отозвался. Для верности он подергал за ручку, дверь оказалась запертой.
– Вот видишь, уже вечер и они как всегда куда-то смылись, – убедил Тихон Сашку. – Их долго не будет. Пойдем вниз, посмотрим ключи от комнаты.
В небольшом холле за типовым письменным столом сидела пожилая вахтерша Таисия Ивановна, которую все звали скороговоркой – Таисьвана. Рядом с ней на стене висел небольшой стенд для ключей от комнат. На гвоздике с цифрой 228 ключа не было.
– Таисьвана, а Карена с Гамлетом не видели? – спросил Тихон.
– Да ушли они кудысь, давно еще, – оторвавшись от чтения газеты «Правда» ответила вахтерша. – А тебе они по что?
– Да так, про Арарат хотел спросить, – ляпнул первое пришедшее в голову Тихон.
– Ереванский «Арарат» – футбольная команда? – Оживилась Таисьвана. – А что про него спрашивать? Продули они. Это тебе не семьдесят третий, когда «Арарат» стал чемпионом СССР. Теперь киевляне опять всех давят.
– Это я знаю. – Тихон удивился осведомленности вахтерши в футбольных делах и продолжил разговор, чтобы не вызвать ненужные подозрения. – Я другой Арарат имел в виду. Горную вершину. О ней еще в Библии пишут.
– В Библии! – Таисьвана отложила газету и привстала. – Это где ж ты читал эту Библию? У нас Библий не выпускают! Через три месяца будет ровно шестьдесят лет, как никаких Библий в нашей стране не издают. Большой праздник будет – день Великой Октябрьской Социалистической Революции! У нас не загнивающий капитализм, у нас – развитой социализм!
Таисия Ивановна для убедительности ткнула пальцем в крупный заголовок газеты «Правда».
– Это логично, – поспешно согласился с агрессивной вахтершей Тихон. – Я про «Занимательную Библию» говорю, ее один француз написал, там развенчиваются все религиозные мифы и легенды о сотворении мира.
– Француз? – недоверчиво переспросила Таисьвана. – Во Франции сильная коммунистическая партия. А вот в США – слабая! Поэтому Анджелу Дэвис до сих пор в тюрьме держат!
Ребята догадались, что со старушкой лучше не вступать в длительные дискуссии, и вежливо кивая, удалились вверх по лестнице. Между этажами Тихон остановил Сашу и зашептал:
– Ты спускайся вниз и стой на шухере. Увидишь армян, задержи их, и дай мне знать А я пока попробую в их комнату забраться.
– Как я тебе предупрежу?
– Да они всегда поздно приходят. Успею, – отмахнулся Тихон. – Постой на всякий случай.
Тихон подтолкнул друга вниз, а сам устремился на второй этаж. Первым делом он взял ключ от своей комнаты и, дождавшись, когда в коридоре никого не будет, попытался открыть дверь в комнату армян. В личинку ключ вошел, но все попытки поворота, как влево, так и вправо, ни к чему не приводили. Замок скрежетал, скрипел, но не поддавался, а в коридоре в любой момент мог кто-нибудь появиться.
Тихона заглянул к Наташе и попросил ее ключ. Девушка сидела на кровати в той же задумчивой позе. Сумерки сгустились, но свет она не включала.
– Зачем тебе?
– Чтобы разобраться в исчезновении Светы. Я через полчаса занесу.
– Бери, – равнодушно согласилась Наташа.
Тихон вернулся к нужной двери, но в коридоре появились два парня – похожие друг на друга, как братья близнецы. Тихон пригляделся к ним – ну точно близнецы! А те оживленно обсуждали задачу по геометрии, и даже когда остановились около своей двери, продолжали бурно спорить и размахивать руками. Прошло минут пять, заходить внутрь они не спешили, пылко повторяя одни и те же аргументы.
Когда терпение Тихона иссякло, он вежливо посоветовал:
– Ребята, попробуйте все это записать на бумаге и проверьте результат. Тогда сразу будет ясно, кто из вас прав.
– Точно! – обрадовались два брата и, толкая друг друга, скрылись за дверью.
Тихон, наконец, смог снова заняться осуществлением дерзкого плана. В этот раз в замке что-то щелкнуло, ключ провернулся, и дверь открылась.