Стас
Урок математики начался, а Орловой всё не было. Я не нервничал, чёрт возьми! Я психовал! С каждой минутой возрастал риск, что кто-нибудь из учителей застанет рыдающую Орлову в туалете, а она ведь сразу меня сдаст. Второй день подряд идти к директору не хотелось.
– Наталья Степановна, можно выйти? – я поднял руку и даже встал, чтобы училка не смогла меня проигнорировать.
– Матвеев, урок только что начался, – возмутилась она.
– Он сегодня после физры контуженный, – крикнул с задней парты Димка.
– Иди, Матвеев, – раздражённо проговорила Наталья Степановна.
Я вышел из класса и поторопился в женский туалет, открыл дверь и прислушался. Тихо, как в гробу!
– Пискля?
Мне послышался звук из дальней кабинки, я вошёл в туалет и приблизился к тому месту.
– Пискля, выходи!
Дверь начала открываться со стороны коридора, у меня душа в пятки ухнула. Если меня здесь застанут, то всё – труба. Лучше бы с сигаретой поймали за школой, чем в женском туалете. Я толкнул дверцу кабинки, конечно, Пискля пряталась именно там. Пришлось толкнуть её и самому влезть внутрь. Я прижал ладонь к губам девчонки, чтобы она не начала вопить, как резаная курица. Пискля выпучила на меня глаза, но услышала голоса и не стала выдавать меня. Хорошо, или плохо? Пискля каждый раз поступала по-идиотски, так что я уже не мог предугадать, что от неё ожидать.
Танька
Мне нигде не было спасения от вездесущего Матвеева! Все ждали, что начну плакать, но я сбежала в туалет. Но и здесь меня нашёл Матвеев. Мы стояли в кабинке и ждали, когда уйдут девчонки. Этот козёл ещё и рот мне ладонью зажимал! Я оттолкнула его руку и презрительно скривила губы. Если сейчас ему всё выскажу, это хоть как-то подействует? Или бессмысленно говорить с тупым качком?
– Слушай, Стас…
– Пискля, ты опять вздумала меня подставить? – Матвеев мне и слова не дал сказать, сразу же перешёл в наступление. – У меня, между прочим, курица ты тупая, сотрясение башки.
– А тебя, что ли, мозги там были? – искренне удивилась я.
Матвеев схватил меня волосы и намотал их на запястье, у меня кровь застучала в висках от его наглости и… близости. Чёрт, он был красивым! Правда, красивым.
– Давай проясним, Танечка, наши непростые отношения, – прохрипел Матвеев.
Я услышала, что в туалет снова кто-то вошёл. И если нас здесь застукают, то будет скандал на всю школу. Я не могла допустить, чтобы к проблемам по математике, добавились бы ещё проблемы по поведению. Мама ведь тогда обозлится на меня и запретит праздновать день рождения, а вот к Машке Евсеевой метлой погонит. Чёрт, что же мне делать?!
Стас
Я снова оказался в ловушке! Зачем вообще пошёл за этой дурой? Пискля смешно округлила глаза, привстала на цыпочки и… поцеловала меня! Чёрт!
– Матвеев! – у меня чуть сердце не выпрыгнуло из груди от громкого голоса Афанаса, нашего директора школы. – Орлова!
Я отпустил волосы Пискли, но её запах и сладость чёртового шоколадного батончика остались на моих губах. Катастрофа!
– Афанасий Алексеевич, – затараторила Пискля. – Стас меня успокаивал, всё вышло случайно.
Я повернулся к директору, тот с нескрываемым удивлением смотрел на нас.
– Афанасий Алексеевич, а что вы делаете в женском туалете? – поинтересовался я у директора.
– Матвеев!
– Стас, заткнись! – взмолилась Пискля. – Афанасий Алексеевич, мы ведь ничего плохого не сделали.
– Вы урок математики прогуливаете, – строго вымолвил директор.
Я выдержал его взгляд, а вот Пискля…
Танька
Я была на грани отчаянья, Матвеев всё портил своим дерзким поведением. Директор нахмурился, значит, жди беды!
– Афанасий Алексеевич, Стасик сегодня на физкультуре мячом по башке получил, вот и пристал ко мне, говорит, что влюбился без памяти. Его ведь пожалеть надо! Что с дурака взять?
Я услышала сопение за своей спиной, кажется, Матвеев сейчас меня убьёт на глазах директора. Афанасий Алексеевич вдруг рассмеялся, глядя на нас, махнул рукой и отправил на урок. Я первой вылетела из туалета, следом за мной пыхтел Матвеев.
– Пискля, я тебя…
Я развернулась, гордо вскинула голову и ткнула указательным пальцем в грудь Матвеева. Чёрт! Это было очень больно! Словно я пальцем приложилась об асфальт.
– Ещё одно слово, и я пойду к твоим родителям?
– Чего?!
– Матвеев, ты реально меня достал, – процедила я сквозь зубы, мысленно жалея, что ткнула пальцем ему в грудь. – И я уже видела твоего отца. Будешь меня доставать, я приду и пожалуюсь ему на тебя. Понял?!
– Пискля, у тебя кишка тонка, – презрительно усмехнулся Матвеев.
Я уловила в его голосе нотки страха, значит, нащупала самое больное место этого самовлюблённого мажора.
– Слово даю!
– Попробуй, Пискля, – глаза Матвеева потемнели от злости.
– Жди меня вечером в гости! – меня аж затрясло от ярости и обиды.
– Шоколадку не забудь принести, – язвительно отозвался Матвеев.
– Принесу!