Возможно, мне просто показалось.
Утром понедельника после стрижки я снова почувствовала на себе твой взгляд. Встретила его с трепетом: именно этого и хотела, когда пошла к парикмахеру.
Только тогда я поняла, что очень сильно ждала твоего взгляда. Как соскучилась по нему. И насколько отчаянно желала.
В то же время я решила держаться подальше от Ончжу. Раньше, как и многие другие, хотела ней подружиться, но потом начала ревновать тебя к ней. А Ончжу, напротив, стала ко мне подсаживаться поболтать. Наверное, почувствовала, что я стала намеренно от нее отдаляться.
Это было в ее характере. Как бы сказать, Ончжу была из тех людей, которым казалось, что они обязаны нравиться абсолютно всем.
– Ты подстриглась? Очень красиво, тебе так идет! – Ончжу коснулась пальцами кончиков моих волос. Ее энтузиазм показался мне наигранным.
– Давно нужно было это сделать, очень здорово смотрится.
Мне было неловко, что Ончжу вдруг стала вести себя со мной так дружелюбно, но и ее комплименты настроение мне не испортили.
– Может, мне тоже подстричься?
Я не понимала, говорит Ончжу сама с собой или правда спрашивает меня, но мне все равно стало тревожно. Ты ведь сказал, что девушки с короткими волосами симпатичнее? Сердце еще сильнее забилось в груди, когда мимо прошел ты.
– Разве короткие стрижки идут всем?
Ты сказал это прямо и отвернулся с легкой улыбкой. Все произошло очень быстро, но я была уверена: та улыбка была адресована мне.
После этого ты стал чуть смелее. Даже когда выходил с друзьями в коридор, всегда возвращался постоять около моей парты. И с утра так же. Перед тем как пойти на свое место, останавливался около моей парты, и мы пересекались взглядами. Однажды Ончжу, нахмурившись, недовольно спросила.
– Эй, Хэрок! Что ты все топчешься возле Хэчжу? Нравится она тебе, что ли?
Ончжу, очевидно, обращалась к тебе, но ты продолжал смотреть лишь на меня. Как будто ответа ждала именно я.
– Ага.
Своей прямотой ты поразил всех. Время будто остановилось. Наверное, больше всех следовало удивиться именно мне, однако первенство в этом заняла Ончжу.
– Ты не знала? Она мне нравится.
– Да ладно!
После твоих слов в классе поднялся шум. Кто-то кричал, кто-то хлопал ладонью по столу. К тебе подбежали друзья, обхватили за шею, словно хотели задушить, и присоединились ко всеобщему гвалту:
– Вот это Хэрок, мужик! Молоток!
Класс будто превратился в праздничную площадь. Не думаю, что, будь на нашем месте другие ребята, подобное вызвало бы много шуму. Однако мы были слишком разными и не подходили друг другу.
Все в один миг обратили на меня внимание. Еще не до конца осознавая происходящее, я могла только удивленно моргать. Понимая, что все смотрят и ждут моего ответа, просто не знала, что ответить. Тут прозвенел звонок, и все притихли. Конечно, ты расстроился, так ничего от меня и не услышав.
Следователь нетерпеливо вздохнула. В раздражении она приподняла брови.
– Понятно, Хэрок первый тебе признался. Зачем ты мне все это рассказываешь?
– Вы же сами спросили, зачем мы пошли к водохранилищу и что там произошло.
– Вот именно, вопрос был в том, что вы там делали и почему Хэрок исчез. Мне не очень интересно, как вы познакомились и стали встречаться.
Я не могла решить, была ли полицейский глупой или просто некомпетентной. В целом, судя по вопросам, она подходила под оба понятия. Мне даже стало ее жаль. Я уже почти рассказала ей все, но следователь не сдержалась и поторопила события:
– Так почему, как тебе кажется, Хэрок пропал?
– Вот поэтому вы его найти и не можете.
– Что?
Ты со своим острым слухом всегда понимал, что я бормочу себе под нос. Поэтому знаешь, как я не люблю бестолковых людей. Не каждому дано хорошо учиться, но должны же быть границы человеческой глупости.
– У любого события есть причина. Как, не зная ее, можно судить о следствии?
Я ожидала, что следователь снова станет насмехаться над моими словами, но почему-то этого не произошло. Выражение ее лица стало жестче, будто она не могла больше выслушивать лекции от грубого подростка.
– У меня создается впечатление, что ты просто тратишь мое время.
Я пожала плечами. Это у полиции истекало время. Мне было все равно.
– Думаешь, если тянуть кота за хвост, будет лучше?
– Вовсе нет. Я не знаю, что для меня сейчас лучше или хуже. Однако это ведь вы ко мне пришли.
На мгновение что-то резкое промелькнуло во взгляде следователя. Похоже, моя неторопливость действовала ей на нервы и она начинала кое-что обо мне понимать.
– Хорошо. Должна тебе сказать, я пришла сюда не потому, что хотела посплетничать о вашей истории любви. Думаю, ты имеешь прямое отношение к исчезновению Хэрока.
Я никак не ответила ей ни словом, ни выражением лица. Что здесь сказать? Так думает полицейский.
– Помнишь, вы поехали к водохранилищу на восемьдесят седьмом автобусе? А вот водитель очень хорошо вас запомнил. Остановка эта особой популярностью не пользуется, к тому же ему показалось странным, что парень с девушкой отправляются в такую даль. Я расспросила его об этом поподробнее, и вот что он сказал… – Следователь стала говорить от лица водителя. – «Атмосфера была накаленной. Чем ближе мы подъезжали, тем сильнее ребята спорили. Слышалась ругань и угрозы. Я ведь тоже отец, как тут не обратить внимания. На остановке у водохранилища парень не хотел выходить. Девушка кричала, что надо, и тянула его за руку. Он тоже выглядел очень рассерженным. Больше всего мне запомнились слова девушки, когда они выходили из автобуса».
Следователь прекратила свою актерскую игру и посмотрела на меня. Я глядела на нее в ответ. На самом деле я помнила, что говорила в тот день, поэтому ждала продолжения.
– Что же ты сказала тогда? – спросила следователь, будто загадав мне загадку, и я честно ответила, что не знаю.
Тогда полицейский произнесла фразу почти по слогам, как будто пытаясь восстановить ее в моей памяти:
– Вот теперь это точно конец.
Услышав это, я неосознанно стиснула зубы. Не из-за ее слов, а потому, что ясно вспомнила нашу с тобой ссору.
– Разве не странно, что Хэрок пропал после того, как ты сказала, что это «конец»?
– И что, по вашему мнению, я с ним сделала?
– Если еще чуть глубже копнем, то выясним. У нас в стране полиция одной пустой болтовней, как ты думаешь, не занимается.
– Если бы я действительно что-то сделала с Хэроком, вы бы могли отвезти меня в участок, но почему-то просто разговариваете со мной дома.
– Не без причины. Ты несовершеннолетняя, да и…
Следователь пошла на попятную. Конечно, откуда ей что-то знать?
– У вас нет доказательств.
– Что?
– Для того чтобы кого-то задерживать, нужны доказательства, а их нет, поэтому вам только и остается запугивать. Иначе с чего бы вламываться к несовершеннолетней девушке, которая сейчас одна дома, и угрожать ей ее же словами, которые она даже не помнит? У вас самой, наверное, память как у Шерлока Холмса, можете наизусть воспроизвести все, что говорили, до последней буквы. А я вот нет. Но мне совсем не страшно. Знаете почему? Я ничего не сделала. Если правда хотите напугать, предъявите доказательства, что я утопила Хэрока. Как будто вы что-то знаете. Может, мне и признаться самой?
Я с любопытством наблюдала, как следователь что-то напряженно обдумывала, потом сделала несколько записей в блокноте. Жаль ее: такая недалекая ничего найти не сможет. Полицейский несколько раз обвела записи ручкой, а затем, будто для того, чтобы подтвердить свои догадки, бросила одну фразу. Этими словами она словно вернула меня в мгновение, когда я только открывала ей входную дверь. Следователь неспешно рассмеялась, а мне вот было не до смеха.
– Странно. Я вроде бы не говорила, что Хэрок утонул.